Питерский цикл

Диз с восторгом фоткает сосульки. Рисует потом кривую синюю стрелочку: вот они какие, смотрите! Настоящие! Острые! Длиннющие! И сдерживается, чтобы не спрятаться мгновенно обратно в дом. Ему с джетлагом сложно. Он не спит, когда все падают носом в кровать. И сонно мигает филином, когда все бодры. Чашек кофе в нём не сосчитать. Как и бухла. Диз раскачивается на этих качелях, как в «Mortal Kombat», без интервала, туда-обратно, хуякс-хренакс, как говорит Акси. Тот в Лос-Анджелесе тоже сильно пах кофе и порой залипал на месте – организм застревал в разнице во времени. Он ёжится. В доме тепло и пахнет шашлыками. А ещё кейками – пирогами – тут всё очень радушно и просто. Мирон привёз его туда, где отдыхает сам, когда хочется остаться без внимания, тви и всякого шума. У Диза намертво отключена функция геометки. Где он находится, не вычислить ни через сториз, ни через инстаграм. Да и вообще, в какой-то момент Мирон забирает у него телефон. «Дай». «Ага». И телефон оказывается в заднем кармане джинс. В «семнашке» надо пить глаза в глаза, Баш, а не как в Омске. Смотри на меня, на Рестора, всё вокруг, погружайся, не отвлекаясь. И Диз погружается. На даче Мирон снова отбирает: «сдохнет» – и Дизу не с кем делиться сториз. За много лет одиночества он привык разговаривать с теми, кто по ту сторону экрана. Даже когда бухой приходит в себя после вечеринки, немного невменяемый и смешной. Ему некому звонить, не с кем делиться – «чувак, man, я хуй где застрял». Возможно, поэтому Мирон берёт всё в свои руки. Если ты со мной, то ты со мной, Баш, без телефона. И мягко заматывает сыромятным ремнём многолетнюю привычку, не даёт её нести дальше. Мы – это мы рядом, Баш, не нажимай сенсорную кнопку. Башу кажется, что он совсем голый без телефона, без тех, кому он рассказывает – невидимых, доброжелательных, привычных в реплаях. Он не привык к семье и к тому, что её можно внести в новые скобки. Самое главное, высокое, важное – иногда имеет разные границы. То, к чему Баш привык, и тот, с кем он сейчас учится заново. Мирон выбирается на снег, накинув толстовку с капюшоном на чистый лоб. – Ты чего? Диз не отвечает – обводит рукой раннее утро, нежное ледяное солнце, блестящий бриллиантовый снег. Показывает на сосульки. Пар срывается с губ дыханием дракона – белым, клубящимся. Мирон несколько секунд смотрит на Баша – внимательно, приподняв бровь. Забирает телефон и отступает на пару шагов назад. Диз потом вывешивает в инсте: он в белом халате, в белой балаклаве, зажав между пальцев косяк. Идеальная зима. Лучшее путешествие.