Наваждение

Он стоял ошеломленный. Как-то он ,бывая в Тренвите, давно отвык от сюрпризов. И на букет смотрел. Девушка давно уже попрощалась и ушла домой, а он все никак не мог собраться с мыслями. Нет уж, оставаться в этом склепе он больше не намерен. Она была похожа на призрак, как будто это сон. Но букет на столе говорил, что нет, не сон. Это правда. И больше сидеть и предаваться воспоминаниям ему не хотелось. Десять лет прошло, а он и не заметил, как они прошли. Он чувствовал себя виноватым, что был резок и груб с гостьей, как давно уже ни с кем не был. В честь Элизабет ему казалось достойным и правильным превратить когда-то любимое и вожделенное поместье в руины. В склеп. В царство пыли и плесени. В гнилье. С семейством Харри, которое было ничем не лучше гнилья. И которое было чрезвычайно радо, что он не останется на ночь. И только в карете Джордж заметил, что до сих пор держит в руках букет. Он и не помнил как его из вазы взял. Ему раньше нравились цветы и оранжерея в Кардью была хороша. Но раз у него не было желания приглашать гостей, то и в оранжерее он тоже давно уже не был. Как и в парке. Его отлаженные хозяйство в Кардью работало как часы, и вовсе не требовало его контроля. У него чрезвычайно редко были причины быть недовольным собственной прислугой. Он себя не считал впечатлительным человеком, но эта девушка с цветами поразила его воображение. Ему не нравилось её имя, её отцом был его заклятый враг, но даже это не уменьшило её красоты. Сколько ей? Семнадцать? Восемнадцать? Едва ли больше. Все дело должно быть в светлых волосах, и в тонкой фигуре, и в цветах, которые она ему подарила. И она его ничуть не испугалась. Внезапно ему захотелось посмотреть на себя в зеркало. В последние годы у него было мало интереса к своей внешности. После смерти Элизабет. И последствия не замедлили сказаться. В зеркале было нездоровое лицо, бледное и одутловатое. С глубокими складками, а под глазами темнели мешки. Хотя на здоровье у него как раз и не было причин жаловаться. А на подбородке он приглядевшись заметил щетину. Он раньше не замечал такой небрежности за своим камердинером. И без того не слишком приятное лицо, оно в ярости должно было стать и вовсе отвратительным. А он на гостью накричал. Ещё и братьев Харри грозился позвать. А его любимый сюртук кофейного цвета несколько потерся и растянулся. И хотя он никогда не злоупотреблял ни спиртным, ни едой, но все равно заметно располнел. Как-то незаметно. И без всяких причин. А интереса звать портного не было никакого. Отталкивающее зрелище, он на месте девушки сразу бы сбежал. Он передумал ехать в Кардью и карета повернула в Труро. Мужчины , который женился на Элизабет больше не было. Будь она жива, ей бы вряд ли понравилась его неприятно изменившаяся внешность. Он всегда хотел выглядеть старше, солиднее и внушительнее. Ну вот ему сорок восемь, на все пятьдесят он и смотрится и даже старше, но ничего величественного в нем с годами не появилось. Разбогатевший мельник да и только. А теперь впервые в жизни ему захотелось молодости и свежести в зеркале. Ну или хотя бы выглядеть прилично. Как аристократ, а не как разжиревший делец. Поскольку в столовой Тренвита было довольно темно, он очень надеялся, что девушка его и не разглядела толком. Зато его имя она точно слышала, не могла не слышать. И об этом тоже стоило бы побеспокоится. Но с Полдарком они почти десять лет не виделись. И ещё с радостью не виделись бы столько же. И как у этих двоих могла получиться такая дочь?