***
В ординаторской находилась только Татьяна. Они поздоровались, Оксана представила девушке Даню, спросила, как поживает её сын. Пришлось выслушать все счастливые откровения молодой мамаши. — Владимир Александрович в секционном зале, — закончила свою речь она. — Я хотела помочь, но там дети, он сказал, что сам справится. Пощадил мою психику. — Ну что, Даня, домой поедешь? — спросила Оксана. — Нет, я с позволения Танечки здесь папу подожду. — Жди, я на работу. Если что — Таня знает, где я. Молчали достаточно долго. Татьяна сделала кофе себе и Дане. — Ты надолго к отцу? — Навсегда. Я поступать буду. — Куда? — В медицинский. А твоему сыну сколько? — Пять месяцев, скоро шесть. Я не замужем, работаю здесь по призванию. Надеюсь, это исчерпывающая информация по моей личной жизни? — Нет, ты не сказала, как зовут сына. — Иван. — Теперь исчерпывающая. Она рассмеялась. Он тоже. Ждать пришлось достаточно долго. Татьяна описывала препараты, глядя в микроскоп. А Данил пил кофе и разглядывал молодую женщину, что-то в ней было такое, что он и сам понять не мог. Володя ему обрадовался, провёл экскурсию по бюро. Показал отделение для экспертизы живых лиц. Несмотря на первую половину дня, в кабинет стояла очередь, пахло перегаром. Удивило. Затем они дождались Семёныча, радостно известившего о рождении внучки, и отправились в мединститут, находящийся всего в паре кварталов.Часть 21
3 марта 2018 г. в 09:14
— Оксана, можно я буду тебя Ксюшей называть? Или Ксю? А ещё на ты.
Они встретились на кухне, где Оксана готовила завтраки.
— Можно, Даня. Конечно, можно. Мы там комнатку маленькую, которая кабинетом Вове служила, решили переоборудовать под твою. Не жить же тебе с малышнёй.
— Да мне и с братцами нормально. Прикольные такие.
— Нормально, но ни друзей, ни девушку не привести.
— У меня их нет.
— Обзаведёшься, какие твои годы.
— Значит, ты не против, что я к тебе по имени?
— Дань, твоей мамой я не могу быть даже по возрасту. И потом — мама одна. Кстати, у Олежки папа тоже один, общий с тобой. Его очень волнует этот вопрос. Постарайся быть корректней.
— Я заметил, он мне уже всё как на духу выложил. Я вчера столько ценной информации почерпнул в разговоре с братьями.
Она улыбнулась.
— Дань, ты на завтрак что ешь обычно?
— А что у вас принято?
— Вова — кашу, у него диета. Мальчишки — бутерброды. Настя — яйца, творог, кашу редко. Я кофе. Бабуля сама, что захочет. Что предпочитаешь ты?
— Я ем всё. Оксана, я приехал не садиться на голову отцу и доставлять тебе неприятности. Честно, я полагал, что смогу жить отдельно и копить на образование, но у вас тут, смотрю, другая экономическая ситуация. А значит, я должен пересмотреть свои взгляды. Отец говорит, что терять год глупо. Может быть, он и прав. Но я всё равно намерен работать. Вот ты же работаешь?
— Да, в бухгалтерии похоронного бюро.
— Я собираюсь в медицинский, надеюсь, что смогу с отцом устроиться.
— В морг?
— Да.
— Смотри сам. Я тебе не советчик. Трудно будет совмещать работу с учёбой.
— Я знаю.
— Ты расстроен? Не ожидал столкнуться с нашей именно такой реальностью?
— Конечно, многое для меня очень необычно и непривычно, но цели не изменились. Если бы я мог выбирать тогда, в детстве, я бы не уехал. Но родители решили всё за меня. Вернее, мать решила. Только она хотела как лучше. Причём лучше для меня. Я люблю маму, и к Ричарду у меня есть симпатия, я не смог сблизиться с ним, как Олежка с папой. Понимаешь, я был уже достаточно большой и у меня хороший отец. Ты сама сказала, что отец один, как и мать. Ты права. Оксана, я ещё раз повторяю, если бы я мог решать, я бы остался с ним.
— Даня, я рада твоему возвращению. Я сделаю всё, чтобы у нас с тобой не возникало конфликтов.
— Я тоже. Ради папы. Хотя ты мне нравишься. Ксюш, я очень люблю маму, но я помню, как они жили вместе. Вместе и врозь, понимаешь? Их объединял только я. Мама его не любила. Я потом это понял, в Америке. Да, Ричарду она рассказывала, что отец был слишком настойчив, когда ухаживал ещё в институте, а она лишь уступила. Потом жалела, но разорвать отношения не решалась. У них случился я. Она рассказывала, что отец всегда старался быть хорошим мужем, и отцом идеальным. И ему удавалось. Проблема не в нём, а в ней. Она не смогла его полюбить. Тебе это неприятно слушать?
— Нет, просто обидно, что Володю можно было не любить.
— Я тогда не понимал многого. Папа работал, не ночевал дома часто. С мамой они спали в разных комнатах. Я это точно знаю. Я помню, как бабуля меня об этом спрашивала. А в тот день, вернее, в ночь, меня не отвели к бабушке, и пришёл Ричард, остался ночевать. Он уже не первый раз оставался у нас, когда папы не было дома. А среди ночи позвонили, что папа разбился. Ты, наверно, знаешь всю эту историю. Я не должен был уезжать.
— Даня, ты был ребёнком. Перестань себя винить. Ты не мог остаться, это решал не ты. Просто не мог принимать решение тогда. Володя выжил ради тебя.
— А ещё я очень переживал, когда мама сказала, что у папы есть ты и Олежка. Я дурак.
— Нет, и это нормально, просто ревность. Родителей ни с кем делить не хочется, поверь, я знаю, что говорю.
— Потом приехал твой двоюродный дедушка с подарком от папы. Это было что-то. Мама и Ричард были просто в шоке. Ричард накричал на маму и велел не лезть в отношения меня с папой. Тогда я смог разговаривать с вами сколько хотел. Ещё тогда решил, что как только смогу — уеду к вам.
— Даня, у тебя там брат остался.
— Да, буду летать к нему в гости.
Оксана только вздохнула. Такие перелёты им не по карману, но чем чёрт не шутит.
— Дань, какие планы на сегодня?
— Ты на работу?
— Да.
— Отца будить будешь?
— Его — нет, ночью вызвали на место происшествия. Он в отпуске, но у Семёныча дочка рожает. Надо помочь. Так что я на автобусе. Бабуля покормит детей, я всё приготовила, осталось только подать.
— Я с тобой, можно? Это ведь туда, где папа работает?
— Да, в одном здании. Но организации разные. Поехали.