Дорога, ведущая вдаль

      Марина пребывала в состоянии невероятного возмущения и злости после почти часового разговора по телефону с Леной. Такого она просто не могла стерпеть. Да что себе этот Завьялов позволяет! Правильно Ленка с ним развелась, это что такое, да как он мог!       Она мерила шагами кабинет и закипала всё больше и больше. Нет. Она этого так не оставит, она постоит за подругу, она сейчас пойдёт и выскажет ему! Всё-всё выскажет, да она с землёй его сравняет! Да она ему!!!       Хлопнула дверью своего кабинета и, сказав, что в течение часа её не будет, побежала по улице в сторону бюро. Место работы за эти годы она сменила, став заведующей центральной подстанции «скорой помощи». А от её офиса до бюро буквально пара кварталов.       Сейчас она ему выскажет, сейчас он у неё получит!       Ей повезло: Володя только вышел из секционного зала и блаженно попивал кофе за своим рабочим столом. Кофе, собственноручно приготовленный снохой — Завьяловой Татьяной. Даня же всё своё время, что выпадало относительно свободным, проводил в ординаторской рядом с женой. Чем и занимался в данный момент. Женаты они — уже целую неделю, но сменить фамилию Танечка успела. Требование молодого мужа выполнила.       Вот именно в это время Марина, не постучав, вломилась в ординаторскую. Говорить она начала прямо с порога. Непросто говорить, а очень громко кричать с элементами визга.       — Вова, вот такой безответственности я от тебя не ожидала! Как ты мог? Мы говорили с Леной, у неё, да и у меня просто в голове не укладывается. Тебе доверили ребёнка! А ты! Я понимаю, почему Лена разошлась с тобой и забрала Даню. Тебе вообще ничего доверить нельзя! Тем более сына. Это же надо, такая безответственность. Бездумность и полное безразличие! Вова, я понимаю, что у тебя плохо с головой и потому плодишься, как кошка, но… Позволить такое!       — Марина, сядь, пожалуйста, и объясни причину твоей пламенной речи. Кстати, плодюсь или пложусь, или не знаю, как сказать, я — как кот, а не как кошка. Рожает моя жена. Но какое отношение к этому процессу имеешь ты или Лена — я просто не представляю.       — Ты позволил Дане жениться?!       — Марина, когда мальчики вырастают, они встречаются с девочками и женятся. Я в своё время женился на матери Дани, тоже не будучи умудрённым житейским опытом. Опыт я получил именно с ней. Что случилось?       — Лена возмущена.       — У Лены есть мой телефон и телефон Дани. Мы с сыном от неё не скрываемся. Она могла позвонить. Могла на свадьбу приехать. Её приглашали. И как родители своего сына, мы должны уважать его выбор. Ты всё сказала? Я не совсем понял, чем возмущена ты? Беременностью моей жены?       — Нет, Вова, нет.       — Даня, принеси тёте Марине стул, а то стоит женщина, кричит. Неудобно, она подруга твоей матери.       — Даня? Ты хочешь сказать, что Даня всё это время был здесь? Господи, Вова, так он взрослый совсем.       — Точно, он взрослый, а вон за тем столом работает его жена, Танечка Завьялова. Познакомьтесь.       — Вова, а предупредить ты меня не мог?       — Марина, когда? Ты прилетела с обвинениями. А я же с «больной головой», так что сразу и не понял, о чём ты кричишь, в принципе.       — Вова, так нельзя.       — Как нельзя? И кто знает, как можно? Ты? Или Лена? Давай поставим все точки над «и». Мы с тобой даже не друзья. Мы знакомые, просто чужие друг другу люди. А посему, вмешиваться в мою жизнь, равно как и в жизнь моей семьи и моих близких людей, ты не имеешь никакого права. Ты мне давно не начальник, и кричать на меня и указывать тоже не можешь. Моя больная голова не имеет к тебе отношения. Я достаточно ясно и доходчиво объясняю?       — Вова, я завелась. Лена расстроена. Между прочим, Даня её сын.       — Как бы ты ни завелась, хамство, всё-таки, последний аргумент.       Володя не повысил голоса, он говорил ровно, чётко произнося каждое слово. Марина опустила голову и слушала с видом нашкодившей девочки, а потом тихо так сказала:       — Вова, прости.        Они поговорили о её сыне, о её планах и перспективах на новом месте работы и, уже уходя, она вдруг спросила.       — Вова, а правду наши однокурсники говорят, что тебе тему докторской утвердили?       — Правду, ещё весной утвердили. А что?       — Да, нет ничего, просто так тихим сапом всех наших обогнал.       — Я ни с кем не соревновался и не соревнуюсь. Делаю то, что мне нравится.       — Удачи тебе, Вова. И тебе счастья, Данечка.       — Золотые слова, с них бы начать разговор было не грех.        Володя встал и закрыл за Мариной дверь.       В ординаторской повисла тишина. Каждый думал о своём.       У Дани на душе скреблись кошки. Он не понимал, за что так отца. И, по сути —совершенно чужая тётка, науськанная матерью. Он последнее время вообще не понимал, отчего мать так его отца ненавидит, попрекает. И то, как отец просто отодвигал все обвинения и нападки и жил дальше, ему нравилось. Дане вообще нравилось, как жил отец. Он и в свою семью хотел перенести такие отношения. Говорил об этом Тане, и та соглашалась. Жили-то вместе. Она тоже видела, и ей нравилось. Нравились отношения Володи с женой, с детьми, и детей между собой. Как в любой другой семье, случались и споры, и ссоры. Но ненадолго, а главное, все чуть что — горой друг за друга.       Танечка даже с Марией Юрьевной подружилась. А с Оксаной так тем более. Помогала по хозяйству, две женщины — не одна, а четыре руки — не две.       Даня думал долго. Ему не нравилась вся эта ситуация между отцом и матерью, и он решил связаться с ней по скайпу ночью.       Таню с Ванечкой оставил у Луговских. Ваня приболел, и везти его вечером домой в квартиру, где дети смысла не было. Они просили самого Даню тоже остаться, но он объяснил, что пора закончить эту травлю отца, а потому намерен объясниться с матерью.        Сначала разговор не клеился. Лена, как мантру, повторяла, что его женитьба — большая ошибка, и Вова не доглядел, на нём вина. А дальше шли эпитеты в адрес Вовы.       Даня молчал. Минут пятнадцать просто слушая её стенания и ругань.       — Что ты молчишь? Я не права?       — Нет. Но дело не в этом. Почему ты делаешь всё, чтобы я тебя ненавидел?       — Ненавидел? Даня, я тебе только добра желаю.       — Нет, не желаешь. Мама, год перед моим отъездом я слушал, какой отец плохой, и какую страшную ошибку я совершаю, пытаясь уехать к нему. Я уехал и рад этому вовсе не потому, что встретил свою судьбу, а потому что могу быть с отцом. Я женился на женщине, которую люблю. Отец не был рад моему выбору, но он понял. Почему ты не понимаешь?       — Потому что ему всё равно!       — Нет, мама, и ты знаешь, что ему не всё равно. Ты сломала свою жизнь, так не ломай мою. Иначе, в качестве защитной меры, я перестану с тобой общаться.       — Это он тебя научил?       — Нет, не он. Ты поняла меня, да? Подумай.       Она отключилась.       Данил попытался уснуть, но не спалось. Позвонил Тане, поболтали. Рассказал ей всё. Она посоветовала выпить чай и ложиться спать. Сразу не понял, причём чай к разговору, но поплёлся на кухню.        Володя только заварил чайник.       — Папа, а ты что тут? Почему не спишь?       — Твоя мамаша выдала очередную порцию желчи.       — Я же её просил, я пытался… Папа, как это прекратить?       — Уже прекратил. Занёс в чёрный список. Мне надоело. Я могу притворяться сколько угодно, как мне всё это безразлично, но она меня нервирует. Я пытался многие годы быть тактичным, но всему есть предел.       — Ты прав. На все сто - прав.