Выбирай сердцем

Первым на следующее утро проснулся Тор и не сразу понял, откуда взялось непривычно яркое чувство тепла и уюта под его одеялом. Чуть пошевелившись, он смог понять, что к нему прижато чужое тело, от которого это тепло и уют исходят. Сначала Тор подумал, что просто снял вчера напряжение, вот ему теперь и хорошо, но что-то не сходилось. Ощущения всё-таки отличались от яркого временного удовольствия, какое дают случайные связи, и было скорее спокойным, нежным и обещающим стать постоянным. А ещё этот кто-то, прижимающийся к нему, оказался достаточно крупным. Не сравнится, конечно, с самим Тором, но явно побольше всех женщин, что он обычно себе выбирал. Чтобы решить загадку, памяти и логики пока не хватало, поэтому он решился разлепить глаза: сладкая нега тянула просто расслабиться и наслаждаться, но любопытство оказалось сильнее. Первым делом в поле зрения попали шикарные тёмные — даже скорее чёрные — волосы. Первой подсказки всё ещё не хватало для решения, поэтому Тор чуть приподнялся, отодвинул смоляные пряди с лица и чуть было облегчённо не рассмеялся, завидев лицо брата. Они и раньше спали вместе, в детстве, так что такой расклад казался очень правильным. Даже сейчас, когда подобное положение уже не могло оставаться чисто невинным. По крайней мере не при таких близких объятиях, уже больше напоминающих любовные. Любовники — вот кем они могут стать. Тор вгляделся в лицо спящего брата. Привычная насмешливая улыбочка покинула тонкие губы, даже наоборот — их уголки опустились, создавая какое-то печальное выражение. Вот, значит, каким был Локи без маски? Тор пообещал себе, что через какое-то время, что они проведут вместе, брат будет даже во сне расслабленно улыбаться, ощущая постоянную поддержку и любовь. Любовь… Так странно было об этом думать. Тор и раньше мог без каких-либо проблем заявить, что любит Локи. Да что там: в редкие минуты душевной близости они и говорили это друг другу, каждый раз искренне и не сомневаясь в искренности другого. Но станет ли их братская любовь чем-то большим? Это ещё предстояло узнать. Нынешняя ситуация Тору нравилась. И, пожалуй, он уже морально подготовился к чему-то большему. Поэтому Локи он будил лёгкими поцелуями в лоб, щёки, скулы, даже нос — и последнее прикосновение произошло как раз тогда, когда младший распахнул ресницы. Тор чуть отстранился, тепло улыбнулся и получил в ответ не менее прекрасную, но немного неуверенную улыбку. — С добрым утром, брат, — старший вёл себя, как само очарование. — Ты опять занял большую часть кровати, громадина, — тот по привычке пытался вести себя как заноза, но слова прозвучали совершенно беззлобно и даже умилённо. — Ты можешь лечь поверх меня, — игриво предложил Тор и, словно приглашая, откинулся на спину. — Смелое предложение, брат. Но отныне ты должен быть готов, что я могу такое и принять. — Локи сперва потянулся, приподнял одеяло и одним лёгким движением забрался поверх. — Да ты твёрдый, как скала! И как на тебе лежать? — хоть вопрос и прозвучал с возмущением, перекладываться никто никуда пока не собирался. — А сам-то! Авось не пушинка. Локи усмехнулся. — Тебе пора привыкать, что с тобой мужчина. Меня намёки на вес не оскорбляют. — Тебе тоже. Потому что слова про жёсткость — лишь комплимент моим мышцам. — А я, может, и хотел сделать тебе комплимент? Какое-то время они молча смотрели друг на друга сияющими глазами и улыбались, но потом улыбка покинула лицо Локи, он облизнул пересохшие губы и судорожно выдохнул. Всё складывалось просто идеально и одновременно как-то не так, как это обычно происходило в весьма насыщенной подобными событиями жизни принца. Он ещё не мог сказать, чем данная ситуация отличается от остальных — но она отличалась. Возможно поэтому ему было немного страшно. Но отвага и что-то другое, гораздо более значимое, легко перевесили страх, и Локи склонился к брату, чтобы легонько поцеловать его в губы, едва касаясь. Первая проба весьма понравилась ему, и он сделал вторую, уже увереннее и прижимаясь сильнее. Третья затянулась надолго. Тор не торопил его — лишь положил руку на его обнажённую спину и слегка поглаживал, отмечая, что даже с этой стороны брат не походил на девушку, но от этого оставался не менее привлекательным для ласкающих ладоней. Четвёртый поцелуй тем временем уже вовлёк в происходящее языки, перестав быть чем-то невинным и трогательным и став по-настоящему страстным. Локи уже не лежал спокойно, а ёрзал всем телом, оглаживал бока брата и пытался забраться руками под спину, чтобы обнять и прижаться сильнее. Тор в активности не отставал: на поцелуи отвечал с большим энтузиазмом и с не меньшим изучал лежащее на нём тело, больше не ограничиваясь только спиной и шеей, опуская ладони ниже и попадая на ткань. В отличие от него, младший на ночь не снял бельё. Локи резко оторвался от чужих губ, чтобы посмотреть брату в лицо. Увиденное ему понравилось: глаза сияли предвкушением, а улыбка будто формировалась сама собой. Пока что, пока не было произнесено лишних слов, всё казалось хорошим и правильным, а нотка непривычности не ощущалась чем-то чужеродным и мешающим. Как будто всё происходило так, как и должно быть. Тор бездействовал недолго и вскоре, не давая брату опомниться, уже подмял его под себя, покрывая поцелуями лицо и продолжая шуровать руками ниже пояса. Происходящее утратило последнюю невинность, когда его начавшая восставать плоть уткнулась в чужое оголённое бедро. Почувствовав это, Локи захлебнулся воздухом и едва ли не задрожал. У него никогда раньше не было близости с мужчиной, и он впервые ощущал кожей чужой возбуждённый орган. Осознание этого выбивало дух, но то являлось восприятием сознания, а вот тело реагировало иначе, начиная быстрее разгонять кровь. — Локи… брат… — Тор горячо шептал, еле отрываясь от желанной кожи. — Позволишь ли ты мне? Позволишь обладать тобой? Слова, слишком откровенные даже для происходящего, прошлись по телу Локи лёгкой щекотной вибрацией. Сейчас он готов был беспрекословно ответить "да" и отдать себя брату в полное распоряжение, но вовремя подняла голову гордость. — Только если потом ты будешь готов отдать мне себя, — фраза полностью выбивалась из атмосферы, царившей между ними, но Тор просто кивнул, как будто ему не требовалось сделать над собой усилие, чтобы согласиться на такое, и продолжил целовать лицо и шею и мять ягодицы. — Ты знаешь, что делать? — решился спросить Локи, когда его полностью оголили. Такое положение как никогда остро давало прочувствовать, что он теперь в чужой власти. Обычно это раздражало его, но сейчас на душе царствовали другие чувства, одним из которых являлось смущение. Хотя, казалось бы, что он только не творил с девушками на своём ложе! Но вот стоило оказаться на ложе брата… — У меня никогда не было мужчины, но я делал подобное с девушками. У меня даже масло тут есть, — признался Тор. Ему сейчас явно было легче, чем брату. Возможно потому, что он привык быть старшим, а соответственно и самым смелым и решительным — тем, кто готов повести за собой младшего. А возможно, он просто легче поддавался страсти, которая разгоралась всё сильнее, и проще отодвигал на второй план всё остальное. Сейчас Тор хотел Локи, и это становилось самым главным. Он развёл ноги брата и устроился между ними, впервые за утро сбрасывая с обоих одеяло. Локи резко стало холоднее, но только из-за того, что горячее тело больше не вжимало его в кровать. Они наконец-то могли осмотреть друг друга полностью раскрытыми. И пусть ни один из них раньше не делил ложе с мужчинами, сейчас вид другого — обнажённый и возбуждённый — лишь больше распалял. Локи с интересом вглядывался в крепкую плоть брата, чувствуя лёгкий укол зависти, что и в этом плане тот его обошёл, но всё равно восхищаясь красотой и мощью. Тор же оглядывал сверху вниз всего Локи. От растрёпанных по подушкам волос, раскрасневшегося лица — к рельефному торсу, и далее — к расширяющейся полосе волос, ведущей к оголившему головку органу; но и дальше, ниже, к подтянувшейся мошонке и глубокой ложбинке, скрывающей его нынешнюю цель. Весь Локи был прекрасен и притягателен. И как Тор раньше этого не замечал? Он снова наклонился, чтобы осыпать поцелуями гладкую грудь, не забывая уделить особое внимание соскам, пока рука тянулась за флакончиком с маслом. Локи лишь охал от прикосновений к слишком чувствительным местам и вцепился в голову брата — не пытаясь остановить или оттащить, но восстанавливая хотя бы иллюзию контроля над ситуацией. Которая, впрочем, полностью рассеялась, стоило только масляным пальцам проникнуть между ягодиц и коснуться тут же крепче сжавшихся мышц. Локи не хотел показывать, что ему страшно. Он вообще не хотел, чтобы ему было страшно, когда он наедине с братом! Но ничего поделать с эмоциями он не мог, да и не требовалось: доверие всё равно оставалось сильнее. Локи успешно скрыл свой испуг, замаскировав его новой язвительной улыбочкой и колкостью: — Готов стать мужеложцем, брат? — Готов, — ответил Тор с не меньшей улыбкой. Его орган уже полностью налился кровью и пульсировал, ожидая предстоящего проникновения. Какая-то часть Локи хотела кричать: "А я не готов!", но она оставалась слишком незначительной. Поэтому он достаточно легко смог расслабиться, пропуская в себя скользкие пальцы. Тор работал старательно, не спеша, и всё было бы замечательно, если бы не одно "но". — Тор, — насмешливый тон придавал Локи уверенности. — Ты хоть знаешь, чем в этой области мужчины отличаются от женщин? Тор поднял удивлённые глаза. — А они чем-то отличаются? Локи еле удержался от того, чтобы рассмеяться в голос, но грудь всё равно подрагивала от вырывающихся смешков. — Ох, мой милый невинный братик… — Я не невинный! — тут же возмутился Тор. — Да-да, конечно, — веселье не уходило из голоса. — Но о том, как быть с мужчинами, ты знаешь далеко не всё. — А ты, значит, знаешь? — в тоне старшего слышалось возмущение, лицо хмурилось. — У тебя уже кто-то был? Из мужчин? Кто-то уже смел тебя брать? Локи не мог не заметить ревность, проскользнувшую в этих словах; насмешливость сменилась умилением, и он обнял Тора за шею. — Никто. Можешь быть спокоен, брат мой. Ты будешь у меня первым. — Тогда откуда? — в голосе слышалось недоверие и недовольство. — Просто кому-то следовало быть более сосредоточенным на уроках анатомии. Тогда бы ты знал, как своими пальцами сделать мне сейчас очень хорошо, — глаза Локи хитро сверкали. — Как? — услышав о такой возможности, Тор не мог не заинтересоваться. — Расскажи мне, брат, прошу. — Нет, так будет не интересно. Скажу только, что внутри есть чувствительное место, а ищи его ты сам. Мне любопытно, как быстро ты справишься, — Локи не переставал улыбаться. Уж сейчас-то он чувствовал своё превосходство. — Ладно, пусть будет по-твоему, брат, — Тору не оставалось ничего другого, как принять такие условия. И он начал искать. Мягко ощупывал внутренние стенки, напряжённо следя за реакцией брата, чтобы не упустить нужный момент. — Ах! На лице Тора расцвела довольная улыбка. Он повторил движение. Реакция была такой же, только в этот раз Локи попытался ещё и выгнуться навстречу пальцам. — Ну что, так хорошо? — Да… Да… — младший дышал неровно. — Ты быстро учишься, брат мой. Чтобы отметить это приятное для обоих достижение, Тор склонился за жарким поцелуем, в это время продолжая надавливать на нужное место, и Локи стонал в чужие губы, стараясь прижаться плотнее. Наконец, пальцы покинули смазанное и разработанное отверстие. Тор снова потянулся к флакону, чтобы нанести скользкую жидкость на свой член. У Локи появилось время, чтобы перевести дух, но он знал, что ему следует готовиться к большему. Где-то на краю сознания ещё гуляли сомнения, но теперь им можно было противопоставить желание вновь ощутить, как от одного лишь прикосновения внутри по всему телу расходятся электрические разряды. Именно в этот момент Локи хотел Тора как никогда. Масляная головка уткнулась в проход, который снова безотчётно сжался, но по воле своего хозяина снова расслабился и приготовился пропустить в себя горячую плоть. Тор внимательно смотрел в лицо Локи, когда делал первое движение, и тому не удалось до конца скрыть, что принятие даётся ему с трудом. Поэтому за проникновением последовал долгий, чувственный поцелуй, дающий возможность расслабиться и привыкнуть. И только когда Тор ощутил, что узкое нутро приняло его по-настоящему гостеприимно, он начал двигаться. Не быстро, выходя лишь ненамного, приучая любовника к движению. И Локи приучался. Не сразу, но постепенно он начинал ощущать то, ради чего один мужчина может лечь под другого. И если поначалу его орган даже немного опал от не самых приятных ощущений, то скоро уже снова был в строю, тоже алчущий внимания. — Тор, прошу, прикоснись ко мне. И Тора не пришлось просить дважды. Широкая ладонь обхватила горячую плоть и начала ласкать её в такт толчкам внутри. Комнату наполняли жар, горячие стоны и вздохи, в воздухе висел терпкий мускусный аромат секса. Два тела в едином ритме сливались вместе, двигаясь, как единое целое. В головах братьев не осталось мыслей о том, что это их первый раз, что прежде они никогда не были с мужчинами и даже не думали о близости друг с другом. Остались только удовольствие и стремление поскорее добраться до пика наслаждения. Первым не выдержал Тор, извергнув в нутро Локи горячее густое семя. Но даже после этого он, видя, что брат от него отстаёт, остановился лишь на время, нужное, чтобы прийти в себя, и продолжил двигаться, скользя уже по собственной сперме. Ладонь сжала чужой орган чуть сильнее, ускорилась, а вторая рука в это время легла на мошонку, оглаживая её. Этого хватило, чтобы вскоре струя белёсой жидкости взмыла в воздух и опала на пах и живот Локи. Сразу же после этого на него сверху упал измождённый Тор. Прошло какое-то время, прежде чем они отдышались и пришли в себя. — Что ж, вышло неплохо, — резюмировал Локи. — Неплохо? — чуть ли не оскорбился Тор. — Да я был на высоте! — Ты был сверху, — поправили его с улыбкой. — Это не одно и то же. — Ты просто не хочешь признавать, как тебе понравилось. — Ты и так слишком самолюбив, чтобы тебя за такое хвалить. Так, подкалывая друг друга и тихо посмеиваясь, они и лежали в обнимку, наслаждаясь покоем и умиротворённостью. А потом дверь в покои раскрылась. Большие карие глаза уставились на происходящее на кровати. Две пары глаз с кровати уставились на большегрудую служанку, ворвавшуюся к ним в столь неподходящий час. Эйдин быстро выскользнула из комнаты и закрыла за собой дверь. Там ей делать больше было нечего. В отличие от остального замка. Такие новости должны были узнать все! Одной из первых новый слух нагнал Сигрун. Она, как и все на кухне, сильно удивилась, но в отличие от других почувствовала невероятную теплоту на душе. Дорогие ей асы были счастливы, и ничто не могло превзойти это по важности. Сиф и воинственное трио новость настигла на тренировочной площадке. — Вот ведь плут! — возмутилась Сиф, хотя на самом деле она и не злилась. — Зато не смертная, — мудро отметил Огун. — А я бы всё равно выбрал Эйдин! — А я бы — Сигрун. — Ну и что вам мешает? — закатила глаза Сиф. Фандрал и Вольштагг удивлённо переглянулись. И улыбнулись. Первый решил, что сегодня снова хорошо проведёт ночь, а второй размышлял, знает ли Тор, какие цветы любит его подруга детства. До царской четы слух дошёл, когда они обсуждали детали будущей свадьбы своих детей. — А вот и решился вопрос, как преподнести всё это подданным, — невесело отметил Один. Все его планы получше теперь стали бесполезны. В какой-то момент слух добрался и до Льесальфхейма. Астрид ожидаемо разозлилось, но это всё равно отходило на второй план по сравнению с наказанием отца: запретом на косметические чары. А вот до Мидгарда слух так и не дошёл. Не из последних новость узнала и Анни. Возвращаясь в свои покои, она пыталась спрятать от всех встречных набегающие на глаза слёзы. Она не могла поверить, что мир так несправедлив. Впрочем, рассказавшая ей всё служанка объясняла происходящее логично: конечно же, принц Локи всё-таки могущественный маг, и немудрено, что именно ему удалось снять проклятие той мидгардки, за что Тор решил его отблагодарить, сразу же проверяя свою функциональность. В своей комнате Анни тут же рухнула на кровать и не сразу заметила, что что-то не так. Уже немного успокоившись, она подняла взгляд на один из многочисленных портретов Тора, которые украшали её покои и которые она вышивала сама. И всё разочарование сменилось шоком. На белой ткани как всегда красовалось лицо её возлюбленного Тора, но на этом самом лице располагались усы. Нет. Усищи! Густые, уходящие далеко за пределы контуров головы. Такого прежде не было, Анни точно помнила! Перепугавшись, она перевела взгляд на другой портрет. На нём уже усов не было, зато из-под губ выглядывали огромные клыки, как у какого-то зверя. Взгляд метнулся дальше. Ещё один Тор — с большущим носом. Другой — с бородой, как у Одина. Анни бросилась к туалетному столику, на котором в рамочке стоял самый маленький и самый искусно сделанный портрет. На нём у Тора оказалась тёмно-синяя, как у ётуна, кожа и большие рога. Не выдержав потрясения, девушка упала в обморок. Месть Локи за предложение женить его на Астрид оказалась поистине страшна.