***
– Смотри, какой улов, – услышал он. К этому моменту вокалайзер более-менее восстановился, но Мираж решил вести себя тихо, пока не сориентируется в ситуации. Единственный доступный ему ракурс обзора позволял понять только, что Рикошет поднялся по старой лестнице в место темное и довольно узкое. – Ничего себе, – а вот это голос Джазза. Через наноклик перед оптикой возник горящий голубым визор. Сфокусировавшись, Мираж рассмотрел и улыбку на серебристом фейсплейте. – А ты что тут забыл?.. – Я его подпалил слегонца, – Рикошет свалил Миража с плеча, и Джазз подхватил, не дав расшибить шлем о здоровенный железный короб, оказавшийся прямо на траектории. – Да-а, ну ты щас начнешь опять нянчиться с ним… За этим меня выдернул, что ли? В недовольном ворчании угадывались собственнические нотки. Мол, поделиться с братом добычей – хорошо и правильно, но разобрать-то ее хочется единолично! Джазз насмешливо прижал Миража покрепче, выдохнул в шею что-то вроде «привет» и усадил на пол, прислонив к тому самому коробу, который чуть не оставил вмятину на шлеме. Что-то вроде механического пульта управления – Мираж успел заметить рычаги и тянущиеся вверх цепи, как во внутренних помещениях. – Оптимус тебя выдернул, – напомнил Джазз. – Да мы мелочь коновскую поймали, думали, диверсия, а это разведчик, место для лагеря искал. – Ха, нашел? Рикошет бросил снайперку в угол и покрутил в руках жезл. Стукнул им по металлу прямо над головой Миража. Еще раз – сильнее, высекая искры, посматривая, вздрогнет ли жертва. Если Мираж начнет реагировать, то покажет, что больше не парализован. Что можно… начинать играть в те игры, которые Рикошету интересны. – Ну, я поболтал с ним, – Джазз лениво потянулся, сцепив пальцы в замок. Суставы щелкнули. – Оптимус хотел, чтобы ты прошарил местность. – Так я прошарил, – довольно хмыкнул тот и обошел Миража. Запрыгнул на короб, свесился так, что фейсплейт оказался прямо напротив его опущенной головы, и спросил: – И правда, чо ты забыл тут, а?.. О, наконец-то его заинтересовал этот вопрос! Вот Мираж первым делом подумал: какого шлака?! Но раз тут Прайм, и Джазз, и наверняка еще солдаты… значит, пока он изучал гробницу, поверхность обустраивалась под нужды автоботов. Рикошет с размаху подцепил его подбородок. Чувствительность не вернулась, но Мираж ударился затылком о торчащий рядом рычаг, и едва-едва начавшая обрабатывать болевые сигналы нейросеть выбила из сбоящего вокалайзера неловкое «ай». С нетерпением ждавший этого, Рикошет шумно провентилировал, стравливая горячий воздух в лицо и воодушевленно скалясь. – Ничего не хочешь сказать? – Джазз присел напротив, нешироко улыбаясь. Мираж упрямо сжал губы, исподлобья косясь на него. – Ты играешь в молчанку не с теми болтами, пузыречек. «Пузыречек»! Он когда-нибудь перестанет придумывать… прозвища? – Видишь ли, – продолжал Джазз, – только шпион будет тайно прокрадываться к месту, где расположен лагерь Прайма, и так упорно молчать… Так что нам доложить Оптимусу? – он положил ладони на наколенники. Те уже высохли – и покрылись серой пленкой, делавшей детали мутнее. Джазз сковырнул эту пленку пальцами и размазал катышки по прозрачной пластине. – Разведывал для десептиконов? Помогал сбежать очередному нейтралу? Ты же водишься с этой мразью, верно?.. – Это… независимое археологическое исследование, – скрипуче выдавил Мираж, глядя ему прямо в визор. – Я вообще не знал, что вы тут будете! – Немного ты знаешь об автоботских делах, – ухмыльнулся Джазз, тоже касаясь подбородка – куда ласковее, чем Рикошет. Скользнул кончиком пальца по ребру скулы, нарочно задевая руку брата. – Для автобота. – О, ты уже болтаешь! – восхитился Рикошет одновременно с ним. – Значит, покричишь! Он скатился на пол, задев несколько рычагов и запустив скрипучее вращение спрятанных под коробом механизмов. Старые, несмазанные вороты ослабляли цепи, те с лязгом стучали по пульту управления, а створы по бокам опускались, позволяя слабому свету просочиться внутрь. Бойницы по обе стороны чередовались с широкими смотровыми окнами, но Мираж видел слишком немного, чтобы оценить, насколько велико это помещение. Джазз и Рикошет не выглядели в естественном свете менее жуткими, чем в абсолютной тьме. Примерно в этот клик Мираж наконец-то запустил комлинк. Едва антенна получила питание, он бесцеремонно ворвался на частоту, которая единственная давала ему хоть какую-то надежду. Запрос был крайне эмоциональный и возмутительно неточный: «Праул, вытащи меня отсюда!» «Откуда?» – тотчас коротко спросил тот. Мираж сбросил ему координаты. После небольшой паузы Праул уточнил: «Суть проблемы?» «Дуоботы! – огрызнулся Мираж, стараясь не терять зрительного контакта с Джаззом, чтобы тот ничего не заподозрил. Праул убедил Миража поставить дополнительные шифрующие протоколы и апгрейды, маскирующие настроенный канал связи… Но насколько хорошо экипированы телохранители Прайма? Может быть, все его усилия у них как на ладони? – У нас был договор!» – решил он напомнить на всякий случай. «Я прошу прощения, но ты не предупредил меня, куда направляешься. Прайм решил разбить здесь временный лагерь. В следующий раз не стоит пренебрегать моей рекомендацией. Сообщай маршрут заранее, и я смогу выполнять свою часть договора». Пока он занудствовал, Рикошет наклонился и вонзил когти в стыки под честплейтом. Никакие укрепленные замки не помогут, он точно отдерет… «В следующий раз я так и сделаю! – горячо пообещал Мираж. – Праул, ты можешь мне помочь, или нет? Фраг, иначе это последний раз, когда ты…» «Я работаю над решением», – отвесил Праул и отключился. Мираж постарался не слушать, что обещает ему Рикошет. Не хотелось испытывать воображение, учитывая, что у Рикошета оно тоже имеется. И он сочетает изощренность с жестокостью так, что может перейти от слов к делу, не закончив болтать. – …если ты все равно прозрачный, зачем тебе броня? – Рикошет подергал грудную пластину и остановился, только немного ее расшатав. Мираж чувствовал слабый отголосок боли, но не больше. – Фраг, ты ж еще не оклемался? Хм-м… Джазз отступил в сторону, как будто свет ему не нравился, поднял снайперку и аккуратно прислонил к стене. Он явно не собирался вмешиваться. Почему… почему Мираж надеялся, что он вмешается? Конечно, нет. Оба дуобота носились за ним с тех пор, как он отказался от их… компании. И защиты. И власти над собой. Джазз тоже вечно норовил замаячить на горизонте – или неожиданно подстеречь – или спокойной беседой вынудить расслабиться. Рикошет действовал более прямолинейно, но это лишь разница в методах. Им обоим должно быть по нраву зрелище обездвиженного и неспособного сопротивляться стелсера. Тем более что Мираж не один раз загонял их на мины, стараясь сбросить с хвоста или заметив слежку. – Предлагаю тебе выбирать, – когти, сдирая лишь масляную пленку, ничего больше, неторопливо прошли вверх и спустились за наплечник, к колесной стойке. Когда Рикошет так тянул слова, он приобретал еще больше сходства с братом. – Могу начать с деталей, которые ты видишь. А могу сделать тебе сюрприз, и раньше времени ты не узнаешь, чего лишился… – Джазз! – голос Прайма заставил Рикошета замереть, пригнувшись за пультом управления. По тому, как его выщербленные в драках губы дрогнули, Мираж понял, что на миг он искренне встревожился. Хоть кого-то он боится! Через мгновение он возмущенно засипел, потому что Рикошет затолкал пальцы ему в горло, чуть ли не до шлюза, и царапал стенки кончиками выдвинутых электродов. Готов модуль Миражу спалить, если тот пикнет… есть более цивилизованные способы угрожать! Фраг, Мираж и не собирался кидаться к Прайму за помощью! Он… Он был солидарен с Рикошетом. Не хотелось бы, чтобы Прайм обнаружил его здесь. Не хотелось встречаться с ним взглядом. У лидера автоботов была неприятная тяжелая… аура. Мираж точно знал, что дело не в Матрице лидерства, лишь в нем самом. Он страшен, даже когда просто ухмыляется, и фрагово страшен, если этого хочет. Даже цепные дуоботы его опасаются. – Оптимус? – Я должен за тобой бегать? – тот лязгнул чем-то, и Джазз перескочил через пульт управления, исчезая из поля зрения Миража. – А что со связью? – Радиомолчание, – рвано пояснил Прайм и добавил: – У нас гости, которые пока о нас не знают. – Сколько? – обеспокоенно выпалил Джазз. – Откуда? Кон же не отправил сигнал. – Ред Алерт засек группу… – шаги удалялись. Рикошет усмехнулся, заметив, что Мираж прислушивается, почти не вентилируя. Зажал глоссу между пальцами, выкручивая. – Правильно, тихоня, – прошипел он. Миража беспокоило даже не то, что ему вот-вот губы порвут, потому что шипы у оснований пальцев Рикошета как раз давили на уголки. Нет, Прайм сказал, Ред Алерт… обычно, если в отряде есть клон Праула, именно он – источник всех новостей. То есть, это очень неточное предположение, кто знает, что на самом деле происходит, но… возможно, нет рядом дрона, который мог бы явиться и вытащить Миража из ржи, в которую он попал. Рикошет перестал терзать его рот и, втолкнув колено между ног, требовательно подцепил паховую. Отзывчивость восстанавливалась скачками, раз – и подключились колени, очень невовремя, потому что левое переносило сейчас весь вес Рикошета. Два – и еще более невовремя засаднило в портах. Масло ведь залилось в них во время драки, а в нем было столько мелкого мусора… страшно представить, сколько времени займет чистка! На счет три Мираж уже мог бы и оплеуху Рикошету отвесить, однако все еще надеялся, что дуоботу надоест возиться с бесчувственной игрушкой. Нужно же выиграть время для Праула… если тот действительно решает проблему, а не занят исполнением поручений Прайма! Судя по недовольному фырканью, Рикошету и правда не нравилось, что жертва не извивается и не орет. Мираж предвидел, что еще немного, и его примутся по старинке избивать. Это Джазз, говорят, способен на долгие игры с неудачниками, которых Прайм иногда отдает ему для показательной казни. Что лучше сделать? Дать Рикошету понять, что ему больно? Спровоцировать? Рискнуть и продолжить притворяться? Схватившись за свисавшую цепь, одну из тех, что регулировала заглушки бойниц, Рикошет накинул ее Миражу на шею и обмотал парой витков. Тот только ахнуть успел. Подскочив, Рикошет натянул цепь так, что Миража вздернуло вверх. Он повис, цепь вонзилась в подбородок, шейные крепления затрещали, и он невольно засеменил ногами, стараясь приподняться, чтобы смягчить натяжение. Рикошет помешал ему, ступней ударив точно в пояс, так, что чуть нейроствол не хрустнул. Мираж заорал. – Знал, что ты уже готов! – оживившись, гаркнул он и занес ногу снова. – Вы тут спаунитесь, что ли? – Прайм? – Рикошет поднял взгляд и замер. – Я… Мираж, наверное, и не видел его никогда запинающимся. Прайм, судя по тяжести шагов, приближался. С ним был кто-то еще, полегче – вот и все, что смог Мираж понять по звуку и вибрациям. Он слишком сосредоточился на том, чтобы не лишиться головы. – Что у тебя там? – Оптимус, это… э-э… «Э-э» посмотрело на Прайма снизу вверх лиловыми линзами и постаралось выглядеть максимально собранно. – Почему наш разведчик сидит на цепи? – уточнил Прайм. – Шарахался без доклада, – рявкнул Рикошет. – Мы засомневались… – Джазз замаячил с другой стороны. Мираж представил, что будет, если он добавит: «в его лояльности». Прайм прислушивается к своим телохранителям? Но Джазз запнулся и пробормотал: – Я не… Не может найти отговорку? Миражу было не до самодовольных улыбок, потому что и его Прайм застал в очень… незавидном положении. Довольно плачевном. То, что Мираж позволил себя заарканить, точно даст прорву поводов для грубых шуток, и вся эта картина… порочит автоботский знак, который Праул ему всучил, верно? Рикошету и Джаззу все с рук сойдет, а он… Прайм хотя бы помнит, что он «разведчик», а не так, случайный мех. Но это ведь ничего не значит, да? Он пробрался в тыл лагеря Прайма без доклада… Стоило предупредить Праула. Мираж так хотел отдохнуть от его заданий, что решил устроить маленькую свободную прогулку, и вот чем это обернулось! Надо ли что-то сказать Прайму? Что он не шпионил, что он… Прайм дернул цепь на себя. Мираж было подумал, что тут-то шея и переломится, но старые звенья лопнули, и он осел на пол, хватаясь за смятые горловые шланги. Как завороженный, он глядел в алую оптику, не замечая, ухмыляется Прайм или поджимает губы; не понимая, гневается он или насмехается… Оптимус Прайм всегда гипнотизировал. Поэтому Мираж отчаянно избегал официальных брифингов – хотел быть от влияния лидера автоботов как можно дальше. К счастью, Праул ему потворствовал. Интересно, Прайм вообще знает, что он – личный агент Праула, а не просто расходная боевая единица? Или ему все равно? О, да, ему все равно… Рикошет за спиной лидера возмущенно зыркнул на Джазза, тот скривил губы и развел руками, мол, «ну заподозрил он, где ты, ну радиомолчание у нас, что я мог сделать»? – Дай ему винтовку, – велел Прайм. Джазз мгновенно подскочил, протягивая Миражу его оружие и стараясь вытеснить брата из поля зрения Прайма. Нет, тот едва ли забудет, что Рикошет собирался отсидеться, развлекаясь, пока остальные были заняты делом. Но Миражу не хватало эмоциональных сил на злорадство. В конце концов, его все еще прожигали взглядом насквозь. – Дуй на башню. Будешь нас прикрывать, – распорядился лидер. – Да, Прайм, – смог произнести Мираж, хотя не верил, что действительно получится. Конечности слушались его, но не настолько хорошо, чтобы он резво поднялся с пола. Джазз умудрился так подать ему винтовку, что еще и встать помог, не особенно это демонстрируя, и Мираж был благодарен хотя бы за то, что ползать по полу не пришлось. Прайм тем временем взял жезл, который Рикошет забыл на пульте управления, и повертел кистью, проверяя баланс и вес. Он казался совершенно незаинтересованным в Мираже, Джаззе или даже Рикошете, который сейчас встопорщил броню у шеи, настороженно гадая, влетит ему или нет. Как Мираж понял, отлучился он тоже «без доклада», так что Прайм наверняка недоволен… – Пошли, – Прайм развернулся и умудрился при этом залепить Джаззу затрещину. – За что?! – взвыл тот. – За сомнения без отчета. А ты, – он поймал собиравшегося было умчаться вперед Рикошета за горжет и вздернул вверх, – продолбаешься еще раз, пожалеешь. И… Мираж не сразу понял, что это действительно случилось. Прайм просто вышвырнул Рикошета в окно. Джазз дернулся было за ним, но спохватился, что если позволит себе сентиментально пялиться вслед брату, его заставят спуститься таким же пинком. Прайм и на наноклик задерживаться не стал. Джазз подстроился под его скорость, двигаясь рядом, пружиня при каждом шаге. Мираж, сжав пальцы на снайперке, последовал за ними. Коридор-галерея, по-видимому, пронизывающий что-то вроде крепостной стены, заканчивался выбитыми воротами. Прайм не обернулся, а вот Джазз взглянул на Миража и совершенно без улыбки сообщил: – В башню можно отсюда подняться. Отличный обзор. Мираж был шлаково рад расстаться с ними. Когда Прайм спустился по винтовой лестнице – лифт здесь был, но механизмы заржавели до трухи, так что едва ли кто-то рискнет им воспользоваться, – он прислонился к стене и позволил себе сползти на ступени. Он даже забыл, что ему больно. И что он весь грязный. И что работает на резервной энергосети. Прайм велел ему занять позицию, и он… И он сделал то же, что и все автоботы. Отправился выполнять приказ, не раздумывая. Как так получается?.. Нет, он и не собирался спорить с ним, упаси Праймус, но… ведь даже не подумал возмутиться! Сказать хоть слово в свое оправдание, например, выбить наказание для Рикошета… ничего! Звука не выдавил! Да и сейчас не очень-то хотелось задерживаться. То есть, он мечтал умчаться отсюда как можно дальше, но Праул предупреждал его об официальной позиции автоботов по отношению к дезертирам. Специальный отряд Мстителей разыскивает их и… очень неприятно казнит. Мираж предпочитал именовать то, что видел на паре пропагандистских холо, именно так, чтобы лишний раз не заострять собственное внимание. Он побрел наверх. И какой высоты эта башня? Из окон он мог оценить только то, что стена, в которой Рикошет чуть его не убил, поднималась над старыми руинами ненамного. Сама крепость едва ли была частью гробницы, скорее всего, ее надстроили позже. Мираж мог судить о ее возрасте по тому, как обработан металл… он стал неплохо разбираться в истории архитектуры с тех пор, как занялся «независимыми археологическими исследованиями». Он даже видел эту башню, когда въезжал в гробницу с другой стороны холма. У нее плоская крыша – и правда удобно будет стрелять. Внизу уже завязался бой. Стоило поторопиться. «Праул, я сомневаюсь, что твой план сработает», – мстительно сообщил он по шифрованному каналу, не торопясь объяснять все сразу. «Очень зря», – самоуверенно ответил тот. «Прайм припряг меня отстреливать конов! – возмутился Мираж. – Я же предупреждал, что не хочу участвовать в боевых столкновениях!» «Значит, они напали?» Мираж приостановился, оценивая расклад сил. Автоботы взяли десептиконов в кольцо, и те отчаянно сражались, но, скорее всего, долго без поддержки не проживут. Сейчас Мираж начнет снимать их сверху – и точно не проживут… «Похоже, ломанулись в наш лагерь, словно поехали совсем… – Мираж запнулся. Или – словно не знали, что автоботы здесь? Вроде как их разведчик не успел предупредить об опасности? – Прайм теперь рвет их на части», – добавил он. «И Джазз с Рикошетом отпустили тебя?» «Да», – не уверенный, к чему он клонит, ответил Мираж. «А говорил, мой план не сработает». «Постой… ты шутишь, что ли?» – Мираж, уже поднявшийся на верхнюю площадку башни, едва равновесие удержал от удивления. Праул разговор поддерживать не стал, не опровергнув и не подтвердив подозрения Миража. Он просто оборвал связь. Это отвлекающий маневр? Праул заманил сюда десептиконов, чтобы Джаззу и Рикошету резко стало не до Миража? Встревоженный и одновременно смутно польщенный, Мираж развернул сошки, устанавливая винтовку, и проверил, не своротил ли Рикошет прицел. Уже с меньшим энтузиазмом – запустил синхронизацию с системой наведения, встроенной в шлем. Он не любил стрелять, но умел, и… и если Прайм приказывает – ты выполняешь. Прайм дрался с наслаждением, читающимся в каждом ударе. Он нашел способ активировать жезл – увы, Миражу пришлось признать, что древнее оружие не станет его трофеем, – и теперь вспарывал чужую броню энергетическими лезвиями светло-лилового оттенка. Жезл превратился в топор, и каждое попадание им сопровождалось веером искр. Может быть, в планы Прайма и не входило отбивать лагерь от десептиконов так скоро, но он явно получал удовольствие, расправляясь с ними. Миража вот сражение не радовало. Он ловил на прицел очередного вражеского солдата, стрелял – из стелса, конечно – и менял позицию после каждого выстрела. Предусмотрительность не помешает. Пусть его и не видно, опытный специалист способен просчитать траекторию. Кто знает, вдруг к конам спешит подкрепление, даже со своим снайпером? Он будет прикрывать, если Прайм хочет, но не рисковать же броней! Он прошивал один мозговой модуль за другим. Снайперская пуля быстрее лазерного заряда, которыми врагов поджигает Рикошет. Только унутрий, наверное, и защитит от нее… Наверное, коны ненавидят невидимого стрелка. Мираж мог бы вырубать их. Стрелять чуть ниже. Под искру, чтобы перебить нейроствол и парализовать, например. Но это нельзя назвать пощадой, скорее, гарантией, что Прайм, дуоботы или еще кто-то из бойцов расправятся с беспомощным противником куда более жестоко. Если уж искать какие-то положительные стороны в том, что он катается в пыли и подстреливает мехов, то… по крайней мере, он убивает быстро. Мираж поймал в прицел затылок Рикошета. Он, конечно же, выжил после падения, а ведь со стены полетел лихо. Всегда выживал: Мираж, в конце концов, не во второй и не в десятый раз столкнулся с дуоботами, и в прошлые разы применял не только стан-гранаты, но и настоящее оружие. Не каждый раз Рикошет заставал его врасплох, как сегодня, иногда не везло ему – и Мираж оставлял его вплавленным в стену или с активированной гранатой в дентах. Но ублюдку все нипочем, как и Джаззу, который тоже вечно выбирается сухим из воды. Несмотря на помятый вид, Рикошет сейчас скакал по полю боя с не меньшим ажиотажем, чем лидер. Он держался самой гущи битвы, и Миражу едва удалось его выцепить. Рикошет переводил дух за спиной Прайма, скалясь на недобитого громилу, которого трепал последним. Можно так легко и быстро все закончить. Мираж держал палец на спусковом крючке – чего никогда не делаешь, если не собираешься стрелять. Нет, он не просто смотрит... Рикошета можно прикончить прямо сейчас. Прайм не увидит, он слишком занят. Это... война, мехи умирают, так ведь? Джазза это тоже убьет? Резкий пинок – и Рикошет буквально вылетел из-под прицела. Теперь в нем оказался Джазз, обернулся... он смотрел прямо в сторону Миража. Не мог его видеть, на таком расстоянии никакие световые блики не помешают стелсу, но все же Миража поглотило ощущение, что это он на мушке. Джазз улыбнулся ему, мигнул визором и пальнул ближайшему кону в голову. Мираж сдвинул ствол в сторону, выбирая другую цель.***
Праул получил вызов в Даркмаунт после окончания похода в Пыльные пустоши. Оптимус редко хотел его видеть, его-настоящего, а не копию, готовую распространить веление Прайма по всему Кибертрону в считанные клики. Ничто другое, пожалуй, кроме запланированного отдыха раз в приемлемый период, не могло заставить Праула вырваться из собственной сети. Мезофулос настаивал на частых коротких отдыхах, и Праул пытался соблюдать режим, но война охватывала все больше территорий и ресурсов, требовала пристрастного внимания, переходила с Кибертрона на Луну-2, на дальние станции и базы, рассеянные по другим планетам, и он отвлекался от управления дронами все реже и реже. В нынешний цикл вместо перезарядки пришлось совершить путешествие, но… с Оптимусом не поспоришь. В тронном зале никого не было. Праул проходил мимо плавильни, восстановленной уже при нынешнем Прайме, тысячи раз, и не испытывал даже отдаленного трепета. Он и раньше его не чувствовал. Разве что легкий диссонанс: при Сентинеле тут все сверкало золотым напылением. В его правление Праул посетил Дворец Праймов лишь единожды, и ничего в этом зале не говорило о плавильне, заложенной некогда самим Новой, если легенды не лгут. – Спасибо, что зашел, – Оптимус махнул ему рукой. Праул приблизился и встал напротив трона. Он не недооценивал мощь впечатления, которое производил этот зал. Зловещий, мрачный, пропитанный силой. Оптимус настоял на всех этих угрожающе подсвеченных инсигниях по периметру, цепях и вечно полыхающем горниле не потому, что всегда был склонен к пафосу. Это работало. Образ Прайма выковался для всей планеты не в интригах, которые он плел, будучи Оптрониксом, не в тайном сотрудничестве с сенаторами, которое отверг… Оптимус стал собой, когда жестоко казнил представителей старой власти и всех, кто их защищал, сжег возомнивший себя особенным Гармонекс и начал выкашивать десептиконов. Он должен сидеть на троне в зале, жарком от расплавленного металла, иначе только-только выкованное дело автоботов охладится и треснет, как только станет горячо в следующий раз. В этом их взгляды совпадали. – Выглядишь неважно, – заметил Оптимус, опираясь шлемом о кулак. Он всегда сидел, развалившись, словно это не трон, а стул в баре. Типичный комментарий… спустя несколько десятилетий в нынешнем темпе работы Праул осознал, что контролировать себя тем сложнее, чем больше времени он проводит подключенным к системе. Пусть очень редко, но все же – иногда, вместо того чтобы шагнуть, он только думал об этом, как если бы отдавал команду дрону. А еще от долгой поездки у него разболелась голова. В лаборатории он ни в чем не нуждался, и всякая необходимость выбраться куда-то превращалась в пытку. Разъемы, установленные Мезофулосом для соединения с сетью клонов, очень чутко реагировали на необычайно высокую температуру окружающей среды. Их неприятно щипало. Еще Праул не слышал привычных помех, всегда шуршавших где-то на краю восприятия, и это по-своему оглушало его. Возможно, он заговорит громче, чем следует, когда придется отвечать на вопросы Оптимуса. Он, конечно, откалибрует вокалайзер, но Оптимус точно заметит… Он все замечает. – Не парься, – заметив, как Праул оглядывается, добавил Оптимус. – Братьев я сплавил подальше. Они не вломятся и не застанут драгоценный оригинал у меня в гостях. Праул кивнул. Со временем мехи вовсе забудут, что у него есть какой-то «оригинал». Десептиконы были уверены, что избавились от «настоящего Праула» еще в Каоне, и они ошиблись. Понятие «оригинала» должно стать размытым и исчезнуть вовсе… таков план. – Ты хотел что-то обсудить, – начал Праул, понимая, что его вынуждают перейти к делу первым. Оптимус будет сколько угодно ходить вокруг да около, если ему придет в голову устроить словесную дуэль. – М-м, можно и так сказать, – кивнул он. – Подойди, – Праул сделал еще пару шагов вперед. С куда большим удовольствием он бы, например, присел, но признаваться в этом не собирался. Линзы Оптимуса сверкнули с опасным озорством, но тут же утомленно притухли. – Я как-то замотался, знаешь. Думаю, ты можешь меня обслужить. – Что? – ошеломленно переспросил Праул, округляя оптику. Ему послышалось? Он что-то не так понял?.. Оптимус лениво похлопал себя по колену. – Башка у тебя трещит, это я знаю. Но порты-то на месте. Давай их сюда, – голос погрубел. – Я не в настроении препираться. Праул смотрел ему в фейсплейт – открытый, не спрятанный под маской. Ни тени издевательской улыбки. – Нет, – отрезал Праул, разворачиваясь. Он шагал к выходу, раздираемый противоречивыми эмоциями. Бред какой-то! Гнев и усталость смешивались с растерянностью, а Праул ненавидел не понимать, что происходит. Это было оскорбительно. И глупо. И не похоже на Оптимуса! Чего тот никогда себе не позволял, так это самодурства. Он всегда был хорош в демонстрации силы и власти, но не переводил это в… Физически он сильно сдал – реакция у дронов была куда лучше. Собственные суставы, которые Праул почти не разрабатывал, циклами просиживая за мониторами, реагировали с запозданием. Оптимус нагнал его парой прыжков; Праул не успел увернуться, и широкая ладонь сдавила его голову. Шлем промялся под ладонью, и истощенные разъемы в неокортексе вспыхнули болью. На миг их отклики парализовали процессор, Праул вскрикнул, вздернул руки – и обнаружил, что висит в воздухе. Крепления шейных тяжей под его весом нездорово щелкнули. Оптимус поднял его повыше, так, чтобы удобно было говорить прямо на аудиодтачик. – Как думаешь, кто ты, Праул? – Я не понимаю вопроса, – выдавил он, по-прежнему недоумевая. Лучше всего было сейчас смириться, расслабить корпус и не пытаться вырываться, иначе он останется без головы. – Надо же, мне удалось озадачить твой совершенный процессор! – хмыкнул Оптимус. – Давай поясню. Ты мой тактический советник. Мозг боевых операций моей армии. Я определяю цели, а ты – задачи. Но если ты думаешь, что у тебя какая-то другая функция, то и я могу пожелать чего угодно, верно? – Это был… тест? – уточнил Праул. Если Оптимус по какой-то причине решил поставить его на место, то выбрал странную стратегию. Унижение – прием, который сработает не со всяким мехом. Уж точно не с Праулом. Оптимус должен понимать… – Видишь ли, иногда я чего-то хочу. И делаю все, чтобы это получить. Знаешь, чего я хочу от моего тактического советника, Праул?.. – сейчас тон Оптимуса был исполнен терпения и обстоятельности. – Верности, – с придыханием произнес он. – Я не потерплю, чтобы какой-то… отполированный трусливый воришка стал для тебя важнее меня. Праул понимающе сверкнул оптикой. – Мираж не важнее… – Разве ты не сдал местоположение нашего лагеря конам, чтобы спасти его от Рикошета? – перебил Оптимус и спокойно поддел: – Ну, давай, солги мне. А то я не знаю про их терки. Из-за Миража я то и дело обнаруживаю своих телохранителей пригоревшими друг к другу. – Мы не понесли потерь, – он аккуратно прогнал вентиляцию по корпусу, поскольку слишком перегрелся из-за неожиданной встряски. – Десептиконы не были готовы к тому, что вы нападете. Вас было больше. Я все рассчитал… Похоже, решение объяснить ситуацию было ошибочным. Оптимус крепче вдавил пальцы в шлем и тряхнул Праула, тот схватился за шею и до энергона прокусил губу, стараясь не закричать. – Рассчитай вот что, – предложил Оптимус, тем не менее, совершенно спокойно и взвешенно, – не важно, как ты ценен. Я заменю тебя, если ты будешь играть против меня. Понял? – Да, Прайм, – ответ мог быть один, и только такой. Праул выпалил его быстро, но это не значило, что он не успел его обдумать. Ладонь разжалась. Он упал на колени, с облегчением осознавая, что крепления лишь слегка вывернуты, и их, скорее всего, удастся вправить, не обращаясь за помощью к профессиональному медику. Праул давно не допускал до своего корпуса никого, кроме Мезофулоса, да и тому не слишком доверял. – Тогда договорились. Ты продолжаешь хорошо делать то, что должен. Я позволяю тебе баловать своих любимчиков в пределах разумного. Вот теперь он говорил с настоящим Оптимусом Праймом. Которому, впрочем, мастерски удалось выбить его из колеи. Праул находил его претензию смешной, но… что ж. Таким образом высказанное условие не возьмешься оспаривать, если носишь автоботскую инсигнию. Праул выбрал Оптроникса лидером сам. Этот лидер прислушивался к нему, но следовал своей цели, и Праул, хочет он того или нет, уязвим для его гнева. Его собственные цели требовали, чтобы Оптимус никогда не сомневался в его лояльности. Раз уж простенькая махинация – отправка ложного сигнала вражеской стороне, небольшая корректировка событий, чтобы сохранить лояльность агента, – истолкована им как предательство, впредь придется действовать иначе. – И не переживай, – Оптимус протянул ему ладонь. Жест отнюдь не выглядел заботливым, скорее – повелительным. Надо отдать должное, в отблесках плавильни лидер автоботов и правда внушал страх, – я никогда не буду унижать тебя, Праул. Можешь быть уверен. В следующий раз, когда я посчитаю, что твои приоритеты неверны, я сразу тебя убью. – Значит... я не зря счел твое поведение абсурдным, – проскрипел Праул, принимая помощь и поднимаясь на ноги. Оптимус рассмеялся: – Не зря, это уж точно! Ступай давай, комбинатор, – добавил он. – Тебе самое время позаботиться о воришке. Джазз с Рикошетом уже должны были до него добраться. Без сомнений, его слова не случайно звучат так, будто он подстроил Миражу веселый денек. Они именно это и значат. Оптимус «сплавил» дуоботов туда, где был сейчас Мираж, а Праула заставил приехать для воспитательной беседы. Праул не считал, что Мираж в какой-либо степени заслуживает наказание за то, что произошло в Пыльных пустошах, но в данном случае Оптимус точно не примет возражений. Если бы Мираж знал, сколько внимания привлек к своей незаметной персоне, то предъявил бы Праулу миллиард претензий вместе с угрозами навеки покинуть ряды автоботов. Впрочем, включая комлинк на выходе из тронного зала, Праул уже был готов их выслушать. Но кое в чем он мог понять Оптимуса. Он предвзятый наблюдатель и всегда готов помочь Миражу, но… интересно, кто кого – на этот раз.