Король Хогвартса

      Любой, кто посмотрит на Гермиону Грейнджер, не увидит ничего, кроме симпатичной шестнадцатилетней девушки. Так сразу и не скажешь, что она является лучшей ученицей школы и может заткнуть за пояс любого старшекурсника и даже некоторых преподавателей. Но, обладая невероятным умом, Гермиона была лишена чувства самосохранения. Конечно, может, оно у неё и было, но сегодня решило покинуть бедную девушку.       С самого утра у Гермионы было чувство, что в этот день что-то должно произойти. Что-то, что очень сильно изменит её жизнь. Девушка не знала, с чем или с кем это было связано. И это незнание сделало её несколько раздражительной и беспокойной.       – Гермиона, да что с тобой сегодня?! – не выдержал черноволосый парнишка в круглых очках (тот самый знаменитый Гарри Поттер), когда ему в очередной раз «прилетело» от подруги. – Как с цепи сорвалась!       – Прости, Гарри, – проговорила девушка тихо. – День сегодня какой-то странный. – Она устало провела рукой по каштановым волосам и открыла учебник по защите от тёмных искусств.       Гермиона листала страницы учебника и совершенно не обращала внимания на остальных учеников, потихоньку заполнявших класс, на разговоры: ни на что вообще, пока в классе не появился тот самый новенький, о котором сколько разговоров.       Он прошёл мимо парты, за которой сидела Гермиона, и девушку будто холодом обдало. Она резко вскинула голову и повернулась в сторону Питера, который шёл к единственной свободной парте. Шёл он медленно, расслабленно, будто всё вокруг было у него под контролем. Девушка, словно заворожённо, следила за каждым движением парня, за каждым взмахом его длинных ресниц. Гермиона смотрела на Питера, не отрываясь, пока тот, почувствовав на себе чужой взгляд, не посмотрел на неё. Своими чёрными, словно преисподняя, глазами. Глазами, тяжёлый взгляд которых заставил Гермиону резко отвернуться. Глазами, в которых, она могла поклясться, увидела демонов.       – Гермиона, ты чего? – обеспокоенно спросил Гарри и посмотрел в ту же сторону, куда секунду назад смотрела его подруга.       – Всё нормально, – ответила девушка каким-то не своим голосом.       Больше на Питера она не смотрела. Ей элементарно было не по себе. Сердце в груди бешено стучит, руки дрожат. Девушка будто находилась в одном помещении с покойником, так её трясло. Почему-то Гермиона была уверена, что это из-за странного новичка, который сидел всего в нескольких метрах от неё и смотрел в никуда. Абсолютно. Взгляд его глаз был совершенно отсутствующим, будто парень был полностью слеп. Профессор Снейп что-то говорил у доски, но новичок не слушал его, хоть и делал вид, что ему дико интересно. Юноша был вообще не здесь, а в каком-то другом мире. Жуткая картина. Странно то, что для Гермионы Питер стал таким жутким только сейчас. Когда они столкнулись там, на вокзале Кингс-Кросс. Девушка не посчитала его жутким. Она посчитала его загадочным, таинственным, но не жутким. Тогда Гермионе хотелось следовать за ним хоть на край света, а сейчас она хотела сбежать от него как можно дальше.       – Что-то неладно с этим новеньким, – поделилась своими мыслями Гермиона.       – С чего ты это взяла? – поинтересовался высокий рыжеволосый парень, шагающий вместе с Гарри и Гермионой.       – У меня плохое предчувствие, – нахмурилась девушка. – Очень плохое. Не по себе становится, когда он рядом.       – Согласен, – кивнул Гарри. – Что-то с ним не чисто.       – Ну не знаю, – пожал плечами долговязый. – Он хоть и слизеринец, но не такой гад, как Малфой.       – Подожди. Уверен, мы от него ещё натерпимся. Слишком он… Что это там?       Из другого конца коридора к ним приближалась чёрная фигура. Эта фигура летела на какой-то платформе и громко смеялась. Она пролетела мимо, чуть не задев рыжего, и скрылась за поворотом.       – Рон, ты как? – обеспокоилась Гермиона. – Оно задело тебя?       – Нет, – ощупал плечо парень. – Всё хорошо. Что это вообще было?!       – Не знаю, – ответила девушка, вглядываясь туда, где скрылась чёрная фигура. – Но надеюсь, ничего серьёзного.       Гермиона не привыкла врать. Особенно друзьям. Но сейчас девушка не сказала всей правды о чёрном человеке, всполошившем весь замок. Нет, Гермиона не знала, кто этот человек, но догадки у неё имелись, и ими она совсем не хотела делиться.       Не известно, по какой именно причине, но в чёрной фигуре, Гермиона увидела того новичка со странным сказочным именем Питер Пэн. Наверное, потому, что Питер Пэн и Чёрный Человек вызывали в Гермионе одинаковый страх. А, может, потому, что, пролетая мимо, фигура посмотрела на девушку так же, как посмотрел сегодня Питер – будто пытался выжечь всё её естество. От воспоминаний об этом взгляде по коже Гермионы побежали мурашки.       Хоть она и обещала себе в этом году держаться подальше от всяких странностей, но Питера Пэна Гермиона никак не могла оставить в покое. Уж слишком он был таинственным и жутким. Одно его имя, позаимствованное у героя детской сказки, чего стоит. Нет, девушка просто обязана во всём этом разобраться. Не зря же присутствие Пэна так на неё действует.       Когда по замку пронёсся громкий голос МакГонагалл, приказывавший всем собраться в Большом Зале, Рон, Гарри и Гермиона были уже на полпути к башне Гриффиндора. Тяжело вздохнув, они развернулись и зашагали обратно.       Всю дорогу до Большого Зала Гермиона только и слышала разговоры о Чёрном Человеке. Его обсуждали на каждом углу, совершенно позабыв о том, что он может представлять реальную угрозу. Наверное, только Гермиона помнила об этом. Она и преподаватели.       В Зале Дамблдор призывал всех соблюдать предельную осторожность, уверял, что беспредельщика поймают и накажут. Гермионе охотно хотелось в это верить, но всё её естество просто кричало о том, что ничего такого не будет. Что Чёрный Человек, кем бы он ни был, будет свободно разгуливать по замку. Может, он сейчас находится здесь, в зале. А, может, он принял облик кого-то из учеников и сейчас сидит за одним из столов. Возможно, даже рядом с Гермионой. Об этом хотелось думать меньше всего. Лучше думать о том, что за всем беспорядком стоит Питер Пэн, спокойно сидящий за слизеринским столом.       Во внешнем виде парня нет ничего жуткого. Конечно, внешность у него довольно необычная, но это не делает его уродливым, а совершенно наоборот. За столом Питер сидел абсолютно спокойно, расслабленно. Взгляд его глаз, которые сейчас казались чёрными, будто пучина, устремлён на Дамблдора. На губах – усмешка. Такое чувство, будто Питер знает обо всем больше, чем остальные. Будто у него есть какая-то великая тайна или он разгадал одну из тайн вселенной. Хотелось подойти к нему, схватить за плечи, потрясти, выкрикивая прямо в лицо: что ты знаешь?! Но Гермиона сидела на скамейке за гриффиндорским столом и не сводила изучающего взгляда с одного слизеринца, пока другой слизеринец не сводил взгляд с неё.       Когда Дамблдор окончил свою речь, все ученики повставали со своих мест и направились к выходу из зала. Гермиона и её друзья медленно продвигались к выходу в этой жуткой толчее. Все, особенно малыши, спешили поскорее оказаться в уютных факультетских гостиных, где им совершенно ничего не угрожает. Вот и Гермиона тоже хотела быстрее очутиться у камина, чтобы его пламя уничтожило все страхи. Но жаркому огню и мягкому креслу придётся подождать ещё какое-то время. Сейчас у Гермионы есть дела поважнее.       А дела эти связаны всё с тем же Питером Пэном, который остановил Драко Малфоя посреди коридора и попытался оттащить куда-то в сторону.       – Ребята, – произнесла девушка прежде, чем вообще поняла, что сейчас увидела, – мне срочно нужно в библиотеку. Не ждите меня.       И, не дождавшись ответа от друзей, Гермиона устремилась туда, где исчезли Питер и Драко. То, что эта дорога совсем не вела в библиотеку, девушку не заботило.       Она медленно, почти бесшумно следовала за слизеринцами по пустым коридорам замка. Куда Питер вёл Драко, у Гермионы не было ни малейшего представления. Слизеринец вёл своего старосту странным путем, петляя по коридорам, поднимаясь на верхние этажи и снова спускаясь. Наконец они вышли к туалету Плаксы Миртл. Гермиона остановилась, затаившись за поворотом, и позволила слизеринцам войти в туалет. Сама она осталась по другую сторону двери и принялась слушать.       До ушей девушки доносились лишь обрывки разговора, которые достаточно сложно было разобрать. Гермиона лишь поняла, что Питер о чём-то просил Драко, потом кто-то вскрикнул и всё затихло.       Сдержать себя и не вмешаться было достаточно сложно, но девушка, крепче зажав в руке волшебную палочку, осталась стоять за дверью.       Всё было тихо. Лишь в груди Гермионы громко, отдаваясь эхом, билось сердце. Ей было страшно. Страшно стоять здесь и ждать, ведь в любой момент дверь туалета могла открыться, а за ней могло быть всё что угодно.       Тишина пугала. Вызывала в голове сотни разных, не очень приятных мыслей. «Лучше бы они кричали, – думала Гермиона. – Так было бы хоть немного понятно».       Выждав ещё пару минут, девушка взялась за ручку, выдохнула и уже собиралась открыть дверь, как та распахнулась, и из туалета вылетел, врезавшись прямо в Гермиону, Драко с бледным, словно мел, лицом.       – Смотри, куда прёшь, Грейнджер, – бросил Малфой и заспешил убраться из коридора.       Парень чуть ли не бежал, так он хотел оказаться подальше от злосчастного туалета, от злосчастного Питера Пэна, до жути его напугавшего. Гермиона хотела окликнуть парня, но вовремя поняла, что Питер ещё за дверью, которая, кстати, была закрыта не до конца. В щель девушке было прекрасно видно, что происходит в туалете.       Питер стоял посреди помещения с самым довольным и надменным выражением лица, которое вообще только могло быть, и смотрел, почти любовно, на нечто красное, зажатое в его руке. Это нечто пульсировало и билось, подобно сердцу. То и было сердце. Сердце Драко Малфоя.       Осознав этот жуткий, невероятный факт, Гермиона отшатнулась от двери, в ужасе вскрикнула и устремилась прочь. Она бежала, не разбирая дороги. Слезы ужаса и страха застлали ей глаза, почти истерические всхлипывания и рыдания сковали горло, не давали нормально дышать. В голове Гермионы была лишь одна мысль: хоть бы не увидел. Страх такой силы девушка испытывала впервые в жизни. Никогда ещё ей не было так страшно так, как сейчас. Ни в Визжащей Хижине, когда Гермиона и её друзья столкнулись лицом к лицом с Сириусом Блэком, которого все считали кровожадным убийцей и приспешником Волдеморта, ни в Министерстве Магии, когда они сражались с Пожирателями Смерти, у которых была лишь одна цель – убить. Тогда девушка могла бороться. Тогда она знала, что может дать бой и, возможно, победить, но сейчас она всеми фибрами своего тела и души понимала, что бороться против Питера Пэна станет лишь настоящий самоубийца.       Добежав до гриффиндорской гостиной, Гермиона дала волю рыданиям, которые сотрясли хрупкое тело девушки с невероятной силой. Друзья, которые никогда не видели Гермиону в подобном состоянии, чересчур напугались и обеспокоились. Они кое-как подняли подругу с пола, довели до комнаты и уложили на кровать. Расспрашивать Гермиону они не стали. Да у них ничего бы и не получилось. Всё, что девушка могла сказать, было лишь: «Хоть бы не увидел».       Через какое-то время Гермиона уснула, но сном беспокойным. В её голове продолжала пульсировать и биться, словно сердце, которое Пэн держал в руке, мысль: «Хоть бы не увидел».       Но Питер увидел. Он, услыхав крик, выбежал из туалета и увидел, как девушка мчится по коридору. По каштановым волосам он и узнал Гермиону.       От злости слизеринец чуть не раздавил хрупкое сердце своего старосты, но вовремя остановился. Самым разумным и правильным решением было догнать Гермиону и вырвать её маленькое сердечко. В девушке Питер видел реальную угрозу. Если всё то, что говорят о ней, о её невероятном уме и сообразительности, правда, то Пэну нужно быть с Гермионой предельно осторожным. Даже не с прославленным Гарри Поттером, а именно с ней, ибо без своей подруги хвалённый Избранный никогда ничего бы не сделал. Питер видел его лишь мельком, совсем не разглядывал и не заострял на нём своё внимание, но этого хватило, чтобы понять, что за человек этот Гарри Поттер. Это породило в голове Пэна несколько вопросов к Волдеморту, которые юноше не терпелось задать. Он не понимал, как Темный Лорд, которого боится вся Европа, не может убить шестнадцатилетнего мальчишку. Мальчишку, который даже свой день распланировать не может, что уж тут о войне говорить. Конечно, Питер и сам никогда ничего не планирует, но он всегда полностью уверен в себе и своих силах. Он всегда знает, что победит.       Гарри Поттер в Пэне не вызывает ничего, кроме отвращения. Он считает парнишку слишком жалким и искренне не понимает, как и почему Поттеру преданы столько людей. Простая доброта? Верность друзьям? Это всегда расстраивало планы многих злодеев, но только не планы Питера. Такая мелочь не станет ему помехой.       Когда Пэн вернулся в свою комнату, Драко уже всю корпел над книгами, которые Питер взял в библиотеке. Слизеринец сидел на своей кровати с книгой в руках и тетрадью на коленях. Лицо его было сосредоточенным, но, когда Драко увидел Питера, сосредоточенность сменилась страхом.       – Ну? – заговорил Питер, медленно шагая к кровати Малфоя. – Как успехи?       – Никак, – буркнул Драко. – То есть, – поспешил исправиться он, – лишь теории и предположения. Параллельные миры, другие реальности… Здесь, – юноша показал книгу, которую читал, – высказаны лишь предположения о том, что существуют и другие миры, кроме нашего. Одним из таких миров автор назвал Нетландию. Он пишет, что Джеймс Барри, который написал сказку о Питере Пэне и был, кстати, волшебником, смог найти способ путешествовать между мирами и побывал в Нетландии.       – Как его звали? Джеймс? – переспросил Питер, что-то вспоминая.       Малфой кивнул.       – Ты знаешь его? – осторожно спросил Драко. – Он действительно был в Нетландии?       – Да, – ответил Питер, разглядывая портрет Джеймса Барри, который махал ему со страниц книги. – Я помню его.       И действительно Питер помнил этого темноволосого мальчишку с почти всегда недовольным лицом, но безумно любопытными глазами. Джеймс попал в Нетландию так же, как попадали и все дети. Мальчик был совсем неприметным. Он никогда не лез в драки, в самые гущи сражений, от всех игр и приключений держался подальше. Он лишь наблюдал. За всеми и вся на острове, а в особенности за Питером. Джеймс смотрел на него долго, выжидающе, а потом брал пергамент и что-то записывал. Это совершенно не нравилось Королю Острова. Излишнее любопытство всерьёз настораживало Питера. А когда это любопытство перешло все границы, вынудило изгнать мальчишку с острова.       – Ты читал эту книжку? – спросил Питер.       – Я только начал, – ответил Драко, недоумённо глядя на Пэна.       – Не эту, а ту, про меня.       – Нет, не читал.       – Прочитай. И завтра утром расскажешь, каким меня изобразил чёртов Джеймс.       – Но я не успею, – возразил Малфой, – никак. – Он обвёл рукой горы книг, заполнивших комнату. – Ты же сам сказал мне сначала заниматься этим, что это важнее всего.       Такая дерзость развеселила Питера. Либо этот червяк ещё не понял, с кем имеет дело, либо ему плевать на свою жизнь.       – Ты мне перечишь? – вскинув бровь, осведомился Питер. – В самом деле?       Поняв, что назревает какой-то конфликт, Крэбб и Гойл, игравшие в волшебные карты, заметно напряглись.       – Если ты ещё не понял, кто стоит перед тобой, я с удовольствием покажу наглядно.       Питер сунул руку в карман мантии, где лежало сердце Малфоя, как дружки слизеринца вскочили с кровати и наставили свои волшебные палочки прямо на Пэна.       – Даже не думай! – произнёс один из громил.       – Да! – поддакнул второй. – Или мы тебя по стенке размажем!       – Вау! – рассмеялся Питер. – Становится все интересней и интересней.       Он, не обращая на предупреждение внимания, начал медленно доставать сердце из кармана. Громилы, готовые в любой момент пульнут в Пэна заклинание, выжидающе смотрели на его руку.       – Похоже, ты забыл, что оно у меня. Так я напомню.       Питер сжал сердце Малфоя и комнату наполнил крик. Драко кричал и корчился от боли, а Крэбб и Гойл, готовые было вступиться за своего главаря, недоуменно смотрели то на Малфоя, то на Питера и не решались что-либо сделать.       – Скажи им убрать палочки, – велел Пэн. – Живо!       – Делайте, как он говорит! – между приступами нестерпимой боли приказал слизеринец.       Громилы послушались, а Питер разжал руку.       – Так-то лучше, – усмехнулся Пэн. – Не стоит забывать, что отныне ты в моей власти. Вы все.       – Я об этом никогда не забуду, – сквозь зубы произнес Малфой.       – Это же хорошо – постоянно помнить о чём-то важном. Но речь сейчас не об этом. Мне нужно знать, что Джеймс написал в своей чёртовой книжонке.       – Я могу найти, кто читал эту книгу.       – А я знаю, кто, – отозвался один из громил.       – Ничего ты не знаешь! – рявкнул на него Драко, явно поняв, о ком шла речь. – Сиди молча и не лезь!       – Нет, – возразил Питер. Драко сразу замолчал и снова уткнулся в книгу. – Говори.       – Я знаю, кто читал эту книгу. Девчонка Грейнджер. Я слышал, как она говорила об этом с Поттером и Уизли.       Лицо Пэна осветила довольная ухмылка. – Отлично. Значит, я убью её не сразу.       Драко слушал это молча, не в силах что-либо сказать, возразить. Он не знал, что конкретно испытывал к Гермионе, какие именно чувства, но юноша точно знал, что не хотел, чтобы она пострадала. Но как уберечь её от Питера Пэна? Этого дьявола в образе подростка? Драко не знал, как это сделать, но бездействовать он не будет.