Король Хогвартса

      Мрачное и зловещее это поместье Малфоев. От особняка прямо веет злом и чёрной магией. Идеальное место для штаб-квартиры Пожирателей Смерти.       Северус Снейп оказался прямо перед высокими коваными воротами из чугунной решётки. Мужчина закатал рукав, обнажив метку на левой руке, и прошёл прямо сквозь ворота.       Шаг его, быстрый и твердый, заглушали тисы, густо росшие по обеим сторонам дорожки. В конце неё стоял большой особняк. В ромбовидных окнах первого этажа мерцал свет. Тяжёлые двери дома распахнулись, стоило Северусу приблизиться к ним. Волшебник прошёл через тускло освещённый вестибюль, повернул к лестнице и поднялся на второй этаж. Всё в особняке было изысканно и богато. Картины висели в рамах из дорого дерева, тёмный паркет устлан мягким ковром. Но всё убранство дома выглядело слишком мрачно и угнетающе.       Северус прошёл по коридору, свернул направо и остановился у одной из дверей. Повернув бронзовую ручку, волшебник вошёл в комнату.       — Мой Лорд, — произнёс он, закрыв за собой дверь. — Я не помешал?       Волдеморт, сидевший в кресле, обитом изумрудным бархатом, даже не обернулся. Он продолжил смотреть на огонь, горевший в мраморном камине.       — Северус, — произнёс он, шипя, будто огромный змей, — что привело вас сюда? В столь позднее время.       Снейп прошёл вглубь комнаты, осматривая её. Это был небольшой кабинет с письменным столом и книжными шкафами. Всё это покрывал внушительный слой пыли.       — Мне нужно обсудить с вами одно дело, — сказал волшебник, встав рядом с креслом Тёмного Лорда.       Тот сидел, окутавшись чёрной мантией. По креслу вилась огромная змея, голова которой покоилась на коленях хозяина, а он гладил её так, будто та — ласковая кошка.       — Дело? — повторит Волдеморт. Снейп кивнул. — И… что это за дело?       — Вас просят о встрече, — начал Северус. Тёмный Лорд никак не отреагировал, ожидая, что Снейп скажет дальше. — Мальчишка. Питер Пэн.       — Ты явно разыгрываешь меня, Северус, — произнёс волшебник. — Я знаком со сказкой о Питере Пэне, и он никак не мог попросить о встрече со мной.       Тёмный Лорд перевёл взгляд своих красных глаз на Снейпа. Он всматривался в профессора с такой неистовой силой, что даже многие Пожиратели Смерти не выдержали бы и предпочли отвести взгляд, боясь сгореть заживо. Северус же смотрел в эти будто налитые кровью глаза абсолютно спокойно. Он не врёт и скрывать ему нечего. По крайней мере, что касается Питера Пэна.       — Так значит, он существует, — сказал Волдеморт, вновь отворачиваясь к камину. — И зачем же ему понадобилось со мной встретиться?       — Этого я не знаю, мой Лорд. Но мальчишка очень настойчив. Он вырвал сердце Драко Малфоя и теперь использует мальчика в своих целях.       Беззубый рот господина искривился в подобии усмешки.       — Малфои всегда были слабаками и трусами. А что до Пэна… Думаю, он может быть нам очень полезен. Передай мальчишке, что я встречусь с ним. Через неделю. Здесь.       — Благодарю вас, мой Лорд.       Снейп развернулся и зашагал к двери.       — Северус, — окликнул его Тёмный Лорд, — надеюсь, ты понимаешь, что, если Драко не справится со своим заданием, я убью его.       — Да, — ответил волшебник, сглотнув ком в горле.       — Вправь ему мозги. И пристально следи за ним.       Мужчина, ничего не ответив, покинул кабинет и зашагал к лестнице. Шаги заглушал ковёр, но звук их всё равно разносился по дому слабым гулом. Северусу не терпелось как можно скорее покинуть поместье. Даже он не мог долго находиться наедине с Волдемортом. Нет, не из-за страха. Снейп совершенно не боялся своего господина. Он его презирал, ненавидел, но никак не боялся. Мужчина был согласен с тем, что магию должны изучать лишь чистокровные волшебники, ибо маглы жестоки, отвратительны. Они жадные и жалкие. Истребляют всё, чего не понимают и боятся. В этом он поддерживал Тёмного Лорда, но его самого люто ненавидел.       От волшебника исходила невероятная сила. Его могущество ощущалось почти так же сильно, как и мощь Пэна. Интересно было посмотреть на схватку этих двоих. Но тогда планета точно не выдержит.       Тем же самым путём Северус вышел за ворота поместья. Последовал хлопок, и волшебник исчез. Магия перенесла его туда же, где он, пройдя сквозь магический барьер, покинул школу. Выйти-то легко, а вот зайти обратно — невозможно. Профессор прекрасно знал об этом, но всё равно ушёл. Ушёл, потому что был уверен, что, вернувшись, встретит Дамблдора.       Директор стоял по другую сторону барьера, соединив руки за своей спиной. Он был облачен в ночную мантию и колпак.       — Как прогулка, Северус? — поинтересовался Дамблдор. В голосе его совсем не было злости или недовольства. Он звучал устало, но с любопытством.       — Я ожидал вас здесь увидеть, директор.       — Не сомневаюсь.       Дамблдор прислонил руку, неповреждённую проклятьем, к барьеру, по которому сразу пошли как будто бы трещины. Барьер замерцал, и перед Снейпом образовался проход. Не раздумывая, Северус шагнул на другую сторону. Дамблдор убрал со стены руку, и та вновь сомкнулась.       — А теперь я хочу знать, где это вы были?       Снейп и Дамблдор шагали по Запретному лесу, обступившему их чёрной непроглядной стеной. Северус молчал, пытаясь понять, с чего начать рассказ. Директор шагал рядом и терпеливо ждал.       — Я был у Тёмного Лорда, — начал Снейп, зная, что Дамблдор об этом уже и так догадался. — Это связано с Питером Пэном.       — С Питером? — переспросил директор. — И что же Волдеморту понадобилось от бедного мальчика?       — Это Пэну понадобилось, — произнёс Снейп. — Он сам попросил о встрече с Тёмным Лордом.       — Вот как? — улыбнулся Дамблдор. — Зачем ему это?       — Понятия не имею. Вы знали, что Пэн — существо из другого мира?       — Догадывался, — кивнул директор. — Хоть все профессора от него и в восторге, мне он не внушил никакого доверия. И что же Волдеморт? Он согласился на встречу?       — Да, — ответил Северус, перешагивая через поваленное дерево. — Надеюсь, после этого он оставит Драко в покое. Пэн вырвал его сердце и использует Малфоя как марионетку.       — Или они с Волдемортом просто поубивают друг друга. Как бы странно это не звучало, но, если в этой битве кому и суждено победить, то пусть это будет Волдеморт. Его магия хотя бы из нашего мира. С ним мы можем бороться. А вот Питер… Его магию ещё нужно изучить.       Северус не стал возражать. В словах Дамблдора, несомненно, был смысл, но волшебник всё равно надеялся, что в результате схватки никто из этих двоих не выживет.       На следующий день Снейп вызвал Драко к себе в кабинет. Юноша зашёл без стука. Он закрыл за собой дверь и уставил на профессора вопрошающий взгляд.       — Присядь, — сказал Северус, но Малфой так и остался стоять у двери.       Драко выглядел плохо. Он стал совершенно бледен, лицо его осунулось, а под глазами залегли огромные чёрные круги, будто юноша не спал несколько дней подряд.       — Ты плохо выглядишь, — слишком резко произнёс Снейп. — Если…       — Если вы не хотите сказать мне ничего дельного, я пошёл. У меня есть и другие дела вообще-то. — Можешь передать Пэну, что Тёмный Лорд согласился на встречу. — Когда? — спросил Драко несколько удивленно. — Через неделю. Мы отправимся после полуночи. — Это всё? — Снейп кивнул, и Малфой вышел из кабинета.       Северусу хотелось крикнуть юноше, что он неблагодарный мальчишка, но он лишь устало закрыл глаза, облокотившись на спинку кресла. Как Драко не понимает, что он, Снейп, всего лишь старается уберечь его. Уберечь от тьмы, пытающейся захватить его сердце. Когда-нибудь Драко это поймёт. Главное, чтобы не стало слишком поздно.       Но Малфой совершенно не понимал, почему Снейп суёт свой длинный нос в его дела. Наверное, он хочет забрать у него, Драко, всю славу, когда дело, порученное Тёмным Лордом, будет исполнено. Да, юноша был благодарен крёстному, что тот устроил Питеру встречу с Волдемортом. Он надеялся, что после этого Пэн вернёт сердце, и тогда Драко сможет всё просто забыть.       Хоть Питер и не дает Малфою сейчас никаких поручений, но у Пэна его сердце. А значит, всё ещё может измениться. Драко будто подписал какой-то договор. Насильно, собственной кровью. И теперь этот договор никак не расторгнуть. А Малфою нужно думать о другом, но все мысли занимает сердце. Где Питер хранит его? Вот если бы можно было как-то это выяснить. Можно попросить Грейнджер. Она и так всюду болтается с Пэном. Пусть хоть что-то полезное сделает.       Вообще Драко не понимал, как Гермиона купилась на вранье Пэна. Конечно, Малфой думал о том, что Питер вырвал и её сердце, но уж больно гриффиндорка выглядела рядом с ним счастливой. Либо он приказал ей, либо она просто невероятно глупа.       Увидев Питера и Гермиону вместе в Большом зале во время завтрака, Драко чуть омлетом не подавился. Юношу захватило дикое желание подойти и встряхнуть её хорошенько, чтобы мозги встали на место. Ему захотелось наорать на неё, может, влепить пощёчину, но разве это его забота? Она сама выбрала, кому верить. А Драко это не касается. Он предупреждал Гермиону. Кто ж виноват, что она не послушала?       — Чего такой кислый, Малфой?       Драко повернул голову на голос и увидел Питера, сидевшего рядом. На лице его — неизменная ухмылка. Как же хочется стереть её. Аж кулаки чешутся.       — Не твоё дело, — произнёс Малфой.       — У-у, — протянул Пэн, нахмурившись, — как грубо. Между прочим, сегодня все идут в Хогсмид. Надеюсь, ты не испортишь своей физиономией этот день, а?       — Надеюсь, мы там с тобой не увидимся.       — Разве ты не хочешь пойти туда со своим другом? — Последняя фраза Драко явно обидела Пэна.       — У меня есть дела поважнее. Иди поприставай к Грейнджер. А меня оставь в покое.       Встав из-за стола, Малфой быстрыми шагами покинул Большой зал.       Ну что ж, значит, придётся довольствоваться компанией Поттера, Уизли и Грейнджер. Может, всё-таки никуда не ходить и остаться в замке? Питер мог бы позвать Тень и спросить вдруг она что узнала. Но почему-то Пэн хотел быть сегодня в Хогсмиде. Он привык, что Гермиона почти постоянно находится с ним. Когда её не было, Питер чувствовал некую пустоту. Гриффиндорка раздражала его. Часто. Особенно когда слишком увлекалась рассуждениями о чём-то. Но юноше нравилось разговаривать с ней, а Гермионе нравилось, что её слушают.       В библиотеке пропадать они перестали, оставив поиски хоть какой-то информации о Нетландии. Теперь вся надежда была лишь на Тень. Но Гермиона совсем не расстраивалась из-за того, что они ничего не нашли. Теперь Питеру точно придётся остаться в Хогвартсе. Идти-то ему некуда, а магическая подпитка нужна постоянно. Закончив учёбу, он мог бы остаться работать в школе. Дамблдор бы обязательно что-то придумал. Или мог бы жить в Косом переулке или Хогсмиде. Главное, чтобы был недалеко от неё, Гермионы.       Девушка не знала, что чувствовала к Питеру. Ей нравилось проводить с ним время, разговаривать совершенно обо всём. Гермиона знала, что Пэн для неё больше, чем просто друг, но как именно к нему относилась, понять никак не могла. Возможно, она просто боялась. Ведь Питер Пэн не из этого мира. Он — тёмное существо, созданное сильной магией. Его тянет домой, в Нетландию, где он вновь станет королём. Жестоким, вечно молодым королём. Как же Гермиона хотела, чтобы этого не случилось.       День выдался очень холодным и дождливым. Студенты длинной нестройной цепочкой шли по дороге, ведущей в Хогсмид. На всех были надеты по несколько свитеров, тёплые плащи, шарфы и перчатки.       «И куда всех несёт в такую погоду? — думал Питер. — Это же того не стоит».       Но ему самому было приятно выбраться из замка. Оказавшись за магическим барьером, Пэн испытал невероятную лёгкость, будто сбросил с себя тяжёлые доспехи. Он и не думал, что магия Хогвартса давит так сильно. Сейчас даже дышалось легче и свободней.       Всю дорогу до деревни ни Гарри, ни Рон, ни Гермиона ничего не говорили. Просто не могли. Они так сильно обмотались шарфами, что снаружи остались только глаза. Питер, наверное, был рад идти в молчании. Друзья Гермионы всё ещё относились к нему с некой настороженностью, хотя девушка сказала, будто они не против их общения. Но Пэну по большому счёту было плевать на то, что кто-то говорит или думает. Он использует Грейнджер в своих целях. До слухов ему нет дела. Страдать от них не ему.       Хогсмид был маленькой деревушкой, расположенной недалеко от Хогвартса. Через всю деревню тянулась главная улица с разными магазинчиками, барами и ещё много чем. Как только Питер и остальные вошли в Хогсмид, гриффиндорцы помрачнели и, ничего не сказав, двинулись вглубь деревни. Вход одного из магазинчиков, мимо которого они проходили, был заколочен досками. Витрина, словно пустая глазница, была черна и заставляла тело покрываться мурашками. Питер понял, что это значит — Пожиратели Смерти добрались и сюда. Скоро такая же участь ждёт всех в Хогсмиде. И это чертовски радовало Питера.       — Слава Мерлину! — выдохнул Рон, когда они зашли в кондитерскую под названием «Сладкое Королевство». Воздух здесь был ужасно сладкий, будто состоял из сахара и карамели. Народу было столько, что не протолкнуться.       — Гарри, мой мальчик! — громко произнёс голос у них за спиной.       — Караул, — пробормотал Гарри.       Все четверо обернулись и увидели профессора Слизнорта, преподававшего зельеварение. Волшебник был одет в меховую шубу с громадным воротником, на голове его красовалась такая же меховая шапка. Из-под всего этого торчали лишь глаза и моржовые усы профессора.       — Питер, вы тоже здесь! — радостно воскликнул Слизнорт. — Вот так встреча! Почему вы двое пропускаете мои дружеские ужины, а? — добродушно поинтересовался он. — Я уже три раза посылал вам приглашения! Так не годится, друзья мои. Я непременно хочу заполучить вас к себе. Вот мисс Грейнджер очень нравятся мои вечеринки, не так ли? Так что же вы не приходите? — требовательно спросил волшебник.       — Ну-у… у меня были тренировки по квиддичу, профессор. Скоро очень важный матч, и нам надо много тренироваться! — ответил Гарри.       — А вы, Питер? Право, мне очень обидно, что два лучших ученика игнорируют мои ужины!       — Простите, профессор, — сказал Пэн с вежливой улыбкой. Он еле не рассмеялся Слизнорту прямо в лицо. Этот большой, словно раздутый воздухом, человечишка был слишком смешон в своей наивности. — У меня были очень важные… исследования. Я делаю большой проект для профессора Стебель.       — Так не годится, мальчики. Столько работать! — возмутился Слизнорт. — Иногда нужно и отдыхать. Как насчет вечера понедельника, а?       — Не могу, профессор, — начал Поттер. — У меня назначена встреча с профессором Дамблдором.       — А Питер придёт, — решительно заявила Гермиона, когда Пэн уже открыл рот, чтобы отказаться. — Я помогу ему с проектом, и мы оба придём.       Питеру хотелось возразить, сказать, что он не собирается ни на какие глупые посиделки, но гриффиндорка смотрела с такой мольбой в глазах, что Пэн просто вздохнул и произнёс:       — Хорошо, я приду.       — Вот и славно! — воскликнул Слизнорт. — А вы, Гарри… Нельзя же вечно от меня бегать.       — Не могу поверить, — сказала Гермиона, качая головой, — ты опять выкрутился!       — Да, ты молодец, Гарри, — театрально поаплодировал Питер. — А вот мне теперь придется тратить своё время на это недоразумение. Спасибо, Гермиона.       И Пэн вышел из кондитерской, громко хлопнув дверью. Интересно, как вообще стёкла выдержали?       Эта девчонка не имеет никакого права решать за него, за Питера Пэна! Да кем она вообще себя возомнила?! Даже то, что она влюбилась, не дает никакого права командовать.       «Но ты же сам согласился», — усмехнулся внутренний голос.       Действительно. Питер же сам сказал, что придёт, хотя мог послать этого профессора вместе с его идиоткой вечеринкой. Но что-то во взгляде Гермионы не дало ему сказать «нет».       «Это ничего не значит», — говорил Пэн сам себе.       Из кондитерской вышли трое, обмотанные шарфами по самые глаза.       — Мы идём в «Три метлы». Ты как, с нами? — спросила Гермиона, пытаясь перекричать вой ветра.       — Да, с вами, — кивнул Питер.       И все четверо зашагали дальше по улице.       Людей, отважившихся выйти из дому в такую погоду, было совсем немного. Никто не останавливался поболтать. Все спешили сделать свои дела и вернуться в теплоту домов. Только у входа в «Три метлы» стояли два человека. Один был высок, второй — низок. Когда гриффиндорцы подошли ближе, высокий человек запахнул плащ и ушёл, а его приятель остался. Видимо, Гарри знал, кто это.       — Наземникус!       Человек был приземист, кривоног. Его длинные рыжие волосы торчали в разные стороны. Мужчина вздрогнул и уронил чемодан, который держал в руках. Тот тут же раскрылся, и на землю вывалилась куча всякого барахла.       — А, Гарри, приветик. Давно не виделись! — сказал Наземникус, очень неубедительно изображая радость. — Ну, не буду тебя задерживать.       Мужчина принялся шарить руками по земле, подбирая вывалившиеся из чемодана вещи. Ему явно хотелось поскорее уйти.       — Торгуешь потихоньку? — спросил Гарри.       — А что ещё делать? — отозвался Наземникус. — Дай сюда!       Рон поднял с земли серебряный кубок.       — Погодите, — медленно проговорил Уизли. — Кажется, я его где-то видел…       Наземникус вырвал вещицу из рук Рона и попытался побыстрее удрать, но Гарри прижал волшебника к стене трактира. Одной рукой он крепко держал мужчину за горло, а второй доставал волшебную палочку.       — Гарри! — испуганно воскликнула Гермиона.       — Ты украл этот кубок из дома Сириуса!       Питер стоял в стороне и только качал головой. Хотелось уйти подальше от этих разборок, но если он это сделает, то Гермиона будет обижаться. Пэн и так уже сегодня ей нагрубил. Делать было нечего, пришлось остаться и изображать на лице обеспокоенное выражение.       «Эй, Тень! — мысленно позвал Питер. Он уже давно хотел поговорить с ней, но всё никак не мог на это решиться. Придётся всё рассказать о своём провале. Пэн уже слышал, что Тень ответит на его признание. Но рано или поздно всё равно пришлось бы сказать. — Нам нужно поговорить. Вечером».       Где бы Тень ни была, голос Питера она услышит.       За своими мыслями Пэн не заметил, как Наземникус удрал, а к ним подошла молодая женщина с серыми, покрытыми снегом волосами. Она проводила всех до входа в «Три метлы». Указав на свободный столик, она направилась к стойке бара.       — Гермиона, — Питер взял девушку за руку, останавливая. Гарри и Рон пошли вперёд и сели за столик. Гриффиндорка недоумённо посмотрела на руку Пэна, а потом на него самого. — Я… я хотел извиниться, — проговорил он, запнувшись, — за то, что сказал в магазине. Я не хотел тебя обидеть.       — Всё нормально, Питер, — улыбнулась Гермиона. — На вечеринках Слизнорта не так уж и плохо. Я просто подумала, что было бы здорово пойти туда вместе. Как друзья, — быстро добавила она. — Не думала, что ты против.       — Я не против, — покачал головой Питер. — Просто… тебе нужно было сказать мне об этом, — улыбнулся он. — Я чувствовал себя по-дурацки.       Гермиона усмехнулась, посмотрев на свою руку, которую слизеринец так и не отпустил.       — Думаю, нам нужно пойти к остальным, — проговорила она смущённо.       — Да, — согласился Питер.       Когда они сели за столик, та женщина уже была здесь, а на столе стояли четыре бутылки. Гриффиндорцы и женщина что-то обсуждали, но, когда подошёл Питер, замолчали. Возникла неловкая тишина.       — Простите, — начал Пэн, — что помешал разговору.       — Ничего, — буркнул Гарри. Он явно был зол. — Не бери в голову. Но с Дамблдором я поговорю, — заверил он, отпив из бутылки.       — Рон, ты чего там высматриваешь? — спросила Гермиона.       — Ничего, — быстро ответил рыжий, отводя взгляд от стойки бара, за которой хлопотала симпатичная пухленькая барменша.       — Как я понимаю, «ничего» пошла в кладовку, — ехидно заметила Гермиона.       Уизли ничего не ответил и стал прихлёбывать содержимое бутылки.       Все молчали, занятые какими-то своими мыслями. Поттер всё ещё был мрачен, та сероволосая женщина разглядывала свои руки и изредка бросала быстрые взгляды на посетителей паба, Гермиона задумчиво рвала салфетку, Рон медленно пил из бутылки. Питер же решил не пробовать то, что находится в тёмной бутылке. Он просто сидел, смотря куда-то перед собой, и иногда оглядывал зал. Ничего хорошего из этой прогулки не получилось. Хотя Пэну было всё равно, в замок возвращаться он никак не хотел. Здесь, вне школы, он чувствовал себя легко. Здесь магия не давила на него. Конечно, она была в каждом кирпичике каждого дома, но не сводила с ума. Её не было в избытке, а как раз в том количестве, чтобы Пэн мог чувствовать себя хорошо.       — Ну, может, хватит на сегодня? — спросила Гермиона, когда Гарри опустил на стол пустую бутылку. — Пошли обратно в школу.       Выйдя из бара, они попрощались с Тонкс (так назвал сероволосую женщину Гарри) и зашагали по главной улице.       Казалось, погода ещё сильнее испортилась. Снег смешался с дождём, и уже почти ничего не было видно впереди себя. Ветер завывал, бросая в лицо комья снега. Питер вытер лицо перчаткой и смахнул со лба мокрые волосы. Холодно ему не было, но погода дико раздражала.       Ребята шли за двумя девушками, которые громко о чём-то спорили. Как понял Пэн, причиной ссоры был предмет, который одна из девушек держала в руке.       — Тебя это не касается Лианна! — донеслось до Питера.       Завернув за угол, они увидели этих самых девушек. Одна из них пыталась вырвать свёрток из рук подруги, которая совершенно не хотела уступать. Свёрток упал на землю, и девушка, в чьих руках он был, взметнула в воздух. Руки её были вытянуты, словно она хотела полетать. Ветер трепал волосы девушки, глаза были закрыты, лицо застыло без всякого выражения. Все замерли, не сводя с неё взгляды.       Вдруг девушка пронзительно закричала. Крик её уносил ветер. И стало так жутко, что самому хотелось кричать. Глаза несчастной распахнулись, словно от неистовой, нестерпимой боли. Кричала она, не на секунду не переставая, будто каждую её косточку медленно и мучительно ломали.       Вторая девушка дёргала подругу за ноги, стараясь стащить вниз. Гарри, Рон и Гермиона бросились на помощь. А Питер продолжал стоять и смотреть. Во всём этом было что-то завораживающее.       — Питер! — услыхал он голос. — Питер! Помоги!       Слизеринец бросился на помощь. Девушка корчилась на земле, кричала, что её едва могли удержать.       — Я позову на помощь!       Гарри бегом помчался к школе.       Держать девчонку было сложно. Она вырывалась, дёргала ногами и руками. Питера одолевало желание отпустить её и посмотреть, что будет дальше. Но на это он не решился. Чёрная магия могла натворить много плохого, а здесь была замешана именно она. Магия, словно кокон, обволакивала тело девушки. Она обжигала Питеру пальцы, но он продолжал держать. Если кто и учинит разрушения с помощью тёмного волшебства, то Питер будет этим руководить.       Через какое-то время Поттер вернулся вместе с огромным мужчиной, закутанным в длинную коричневую шубу.       — А ну отойдите! — крикнул мужчина. — Дайте посмотреть!       — С ней что-то сделалось, — всхлипывала вторая девушка. — Я не понимаю…       Секунду мужчина смотрел на пострадавшую, а потом, ничего не сказав, наклонился, поднял ее на руки и бегом кинулся к замку. Вскоре крики затихли.       Гермиона подошла к плачущей девушке и обняла её за плечи.       — Ты Лианна, да? — Та кивнула. — Это произошло вот прям так, ни с того ни с сего, или…       — Пакет порвался, — всхлипнула Лианна, указывая на промокшую в снегу обертку.       Сквозь дыру Питер увидел нечто блестящее и зеленоватое. Рон хотел было потянуться к свёртку, но Гарри остановил его.       — Я видел его раньше, — сказал Поттер, разглядывая старинное ожерелье с опалами. Его можно было назвать красивым, великолепным, если бы оно не было пропитано тёмной магией. — Сто лет назад, у «Горбина и Бэрка». На этикетке было написано, что оно проклято. Наверное, Кэти к нему случайно прикоснулась. Откуда оно у неё?       — Да мы из-за него и начали спорить! Она пошла в туалет в «Трёх метлах», а вернулась уже со свёртком. Сказала, что её попросили передать кому-то в Хогвартсе. И говорила она как-то странно… будто сама не понимала, что делает. Господи, да это же Империус! А я и не сообразила!       Лианну снова затрясло от рыданий.       Питер подошёл ближе к ожерелью и опустился на корточки. Так и хотелось прикоснуться к безупречному серебру, пропустить его через пальцы.       — Питер! — услыхал он голос Гермионы. — Не трогай его!       — Я просто смотрю! — крикнул он в ответ, подняв руки.       Пэн знал, что ему ничего не будет. Магия просто перетечёт в его тело и всё. Кто знает, может, это даст какие-то новые возможности? Можно сделать ещё одно ожерелье, идентичное первому, но тогда оно будет просто ожерельем, бесполезным украшением. О, как же велик соблазн! Но слизеринец ничего не успел сделать. Подошёл Поттер и, аккуратно обернув ожерелье шарфом, поднял его с земли.       Гермиона и Лианна шли впереди, а Рон, Гарри и Питер — несколько позади. Когда они дошли до ворот, Поттер заговорил:       — Малфой знает про ожерелье. Оно лежало в витрине у «Горбина и Бэрка» четыре года назад. Я тогда прятался и видел, как Малфой разглядывал его. Вот что он покупал в тот день, когда мы за ним следили!       — Не знаю, Гарри, — неуверенно ответил Рон. — Мало ли кто заходит к «Горбину и Бэрку»…       — Подожди, — усмехнулся Питер, — ты думаешь, что это Драко Малфой проклял ту девчонку?       — А что в этом смешного? — ощерился Поттер.       — Ничего, просто не думаю, что Малфой способен на это. В смысле, мозгов не хватит. Да и зачем ему это?       — Знаешь, — нахмурившись, начал Гарри, — ты хоть и со Слизерина, но Малфоя мы знаем как облупленного. И, уж поверь, этот гад и не на такое…       — МакГонагалл! — произнёс Рон.       По каменным ступенькам и правда спускалась профессор МакГонагалл.       — Хагрид сказал, что вы видели, что случилось с Кэти Белл. Прошу всех пройти в мой кабинет. Что это у вас в руках, Поттер?       — Это трогала Кэти.       — Боже милосердный! — в ужасе воскликнула волшебница, забирая у Гарри ожерелье. — Нет, Филч, они со мной! — прибавила она, торопливо, поскольку смотритель уже ковылял через весь вестибюль. — Отнесите это профессору Снейпу как можно скорее. Только не трогайте его! Ни в коем случае не разворачивайте шарф!       Питер и остальные поднялись в кабинет МакГонагалл. Она закрыла за собой дверь, обошла вокруг письменного стола и встала лицом к Гарри, Рону, Гермионе, Питеру и Лианне, которая продолжала всхлипывать.       — Итак, что всё-таки произошло?       Заикаясь, пытаясь побороть рыдания, Лианна рассказала о том, что случилось.       — Ну, хорошо, — довольно мягко произнесла профессор МакГонагалл. — Думаю, вам нужно сходить в больничное крыло, Лианна. Попросите у мадам Помфри успокоительное. — Когда девушка ушла, волшебница спросила: — Что случилось, когда Кэти прикоснулась к ожерелью?       — Она поднялась в воздух, — начал Гарри, — а потом закричала и упала на землю. Простите, профессор, а можно поговорить с профессором Дамблдором?       — Директора не будет в школе до понедельника.       — Не будет в школе? — возмутился Поттер.       — Да, не будет! — резко ответила МакГонагалл. — Но вы, конечно, можете изложить мне своим мысли по этому поводу.       — Я думаю, что ожерелье Кэти дал Малфой.       Питер усмехнулся. Пусть он и допускал мысль о том, что Драко способен на что-то такое, но зачем? Нужно спросить у него лично. Вдруг причины заинтересуют Пэна.       — Это очень серьёзное обвинение, Поттер, — сказала волшебница после короткого молчания. — У вас есть доказательства?       — Да нет у него ничего, — громко возразил Питер. Все обернулись на него. — Ну видел ты Драко в «Горбине и Бэрке», а дальше что? Он тогда ничего не купил, сам же сказал. Да и не верю я, что Малфой способен кому-то серьезно навредить.       — Не вмешивайся, Пэн! — резко ответил Гарри. — Ты не знаешь Малфоя так, как знаем его мы. Поверь, он и не на такое способен. Особенно сейчас.       Питер рассмеялся.       — И всё потому, что Малфой стал Пожирателем Смерти? На какой чёрт он им нужен? Он же абсолютно бес…       — Довольно! — воскликнула профессор МакГонагалл. — Поттер, я ценю, что вы поделились со мной своими подозрениями, но мы не можем обвинить мистера Малфоя, не предъявив чётких доказательств. Во всяком случае, в этом году введены очень строгие меры безопасности. Потому я не думаю, что ожерелье смогли пронести в школу без нашего ведома. Кроме того, мистера Малфоя даже не было сегодня в Хогсмиде.       Поттер разинул рот.       — Откуда вы знаете, профессор?       — Он отбывал у меня наказание. А сейчас, — она зашагал к двери, — мне нужно узнать, как чувствует себя мисс Белл. Всего хорошего.       Волшебница открыла дверь, и все четверо вышли в коридор.       Поттер тяжело дышал от злости. Кулаки его были сжаты, и казалось, будто он готов был ударить всякого, кто заговорит с ним.       — Какого чёрта ты вообще лезешь?! — накинулся Гарри на Питера, когда все они были достаточно далеко от кабинета МакГонагалл.       — Воу, остынь! — Питер поднял руки, давая понять, что не настроен на драку. — Я просто сказал, что думаю.       — Тебя никто не просил! — вновь воскликнул Гарри. — Мог оставить своё мнение при себе!       — Гарри! — вмешалась Гермиона. — Он ничего такого не сказал. Перестать вести себя как дурак!       — Ах дурак, значит?! Знаешь что, Гермиона, если тебе какой-то слизеринец важнее нас, вот и дружи с ним! А с меня хватит!       — Ты не имеешь права указывать ей, во что верить, — твёрдо произнёс Питер. — Твои слова не имеют никакого смысла. Вот ты и завёлся.       — Тебя никто не спрашивал! — взревел Гарри. А Пэна это только забавляло. Интересно. Как далеко Поттер зайдёт? — И вообще, держись от нас подальше!       — Гарри! — В глазах Гермионы стояли слёзы.       Поттер круто развернулся и быстро зашагал прочь. Уизли помчался за ним. Только Гермиона осталась.       — Не мог промолчать?! Зачем ты вообще это сказал?!       — Я не собираюсь терпеть его бредни! — нахмурился Питер. — Малфой ни в чём не виноват, и я это знаю.       — Почему? Почему ты так в этом уверен? — По лицу девушки текли слёзы, глаза её покраснели.       — Малфой ничего не делает без моего ведома. Я знаю каждый его шаг, — уверенно ответил Питер. — Эту магию он не в силах обойти.       — Мне хочется тебе верить, но… Всё так сложно. — Она вытерла слезы руками. — Я не хочу ссориться с Гарри и тебя терять не хочу.       — Я не прошу с ним ссориться, — ответил Питер. — Он твой лучший друг, а я, по сути, тебе никто. Да и нет никаких оснований мне верить.       — Ты для меня ни никто, — покачала головой Гермиона. — Я понимаю, что мы мало друг друга знаем, но… Я вижу в тебе родственную душу. Ты стал мне очень близок, Питер, правда.       На это Пэн не нашёл, что ответить. Слова гриффиндорки шокировали его. Шокировали тем, что он слышал подобное впервые за свою жизнь. Да, сын говорил, что любит его, но от Гермионы это признание звучало совсем по-особенному.       — Думаю, тебе нужно вернуться к друзьям, — проговорил слизеринец хриплым голосом.       — Да, ты прав, — кивнула девушка.       Повернувшись, она зашагала туда, куда ушли Гарри и Рон, но, сделав несколько шагов, остановилась, резко повернулась и, бросившись к Питеру, заключила его в объятья. Юноша, словно забыв, что делать, замер, потом положил руки на талию Гермионы. Осторожно, будто боялся причинить боль. Сердечко гриффиндорки бешено колотилось в груди, будто хотело пробить ребра и вырваться на свободу.       — Тебе действительно пора, — сглотнув ком в горле, сказал Питер.       Гермиона убежала, громко стуча подошвами ботинок по каменному полу. А Пэн ещё какое-то время стоял, ощущая тепло тела гриффиндорки на своих руках.       Словно на ватных ногах, Питер спустился в подземелья. В комнате был только Малфой. Юноша лежал на кровати и книжкой в руках и даже не посмотрел на Пэна.       — Жаль, не пошёл в Хогсмид, — сказал Питер, раздеваясь.       — Угу, — буркнул Малфой.       — Такое шоу было! Какая-то девчонка попыталась пронести в школу проклятый предмет, да сама угодила под проклятье!       — Что ты сказал? — переспросил Малфой.       — Говорю, какая-то глупая девчонка угодила под проклятье. Дотронулась до предмета и всё! Крики, полёты… ну, по классике, — пожал Пэн плечами.       — А что был за предмет?       — Ожерелье какое-то. Говорят, его видели в «Горбине и Бэрке», а Поттер вообще утверждает, что это ты принёс ожерелье в школу.       — Смешно. — Малфой издал нервный смешок.       Питер взглянул на Драко. Тот был бледен, тяжело и нервно дышал.       — Да, потому что Поттер, как бы это странно не звучало, оказался прав.       Драко сжал губы в тонкую нить, а затем проговорил:       — Почему ты так в этом уверен?       — Не знаю, — пожал Пэн плечами, — просто чувствую, что здесь не обошлось без тебя.       На самом деле, Питер не знал, но думал, что нужно обязательно проверить версию Поттера.       — Я ничего не делал, — заявил Драко. — Можешь думать, как хочешь, — и он вновь уткнулся в книгу.       Питер усмехнулся.       — Ты забываешь, что твоё сердце всё ещё у меня. Расскажи всё сам, или я заставлю тебя это сделать.       Какое-то время Драко молчал, обдумывая то, что он должен сказать. Он не знал, зачем Пэну понадобилось это, но знал, что тот точно выбьет признание. Лучше рассказать добровольно.       — Да, я проклял девчонку. Доволен? — и он, не дожидаясь ответа, спрятался за книгой.       — Не совсем. — Питер подошёл к кровати Драко и вырвал книгу из рук юноши. — Я хочу знать, зачем ты это сделал, и кому предназначалось ожерелье.       — Дамблдору. Тёмный Лорд приказал мне убить его, — просто ответил Малфой.       — Вот как? Значит, Дамблдор? Даже не буду спрашивать, зачем Волдеморту это понадобилось. Потому что… у тебя всё равно ничего не получится.       Питер плюхнулся на кровать.       — С чего такая уверенность? — хмыкнул юноша.       — Старик слишком умён, — ответил Питер. — Но я могу помочь тебе убить его.       — Мне не нужна твоя помощь, — фыркнул Малфой. — Я сам справлюсь!       Питер рассмеялся.       — Ну и к чему ты сам пришёл? К проклятому ожерелью, которое никогда бы не дошло до Дамблдора? Филч отнял бы его сразу же! Какие ещё варианты? Яд в чай? Я думал, ты умнее.       Пэн встал с кровати и уже собирался уходить, как Малфой сказал:       — Исчезательный шкаф. Я хочу починить его.       — Вот это мне уже нравится, — ухмыльнулся Питер.       Он не знал, зачем вообще решил помочь Малфою. Эта школа просто осточертела Пэну. Такая правильная, идеальная, что аж тошнит. Этому месту не хватает немного анархии и хаоса.       Новость о том, что Кэти угодила под проклятье, облетела почти всю школу ещё до ужина. Все только об этом и говорили, но тихо, чтобы никто не услышал. Все боялись. Боялись, что тот, кто проклял бедную девушку, был среди них, так же ходил на занятия, спал с ними под одной крышей и, возможно, даже в одной комнате.       Питер про себя улыбался. Ему нравилось то, что делает с людьми страх. То, какими он вынуждает быть. Конечно, общая паника продлится не долго. С Кэти всё будет хорошо. Не сразу, но когда-нибудь точно. Но то, что страх уже поселился в сердце каждого ученика Хогвартса, было очевидно для всех.       Гермиона не смотрела на Питера. Совсем. Она даже прошла мимо после ужина, ничего сказав. И всё это ради Поттера. Чтобы потешить его самолюбие. Пусть. Пэн знает, что девчонка обязательно прибежит. Она сама сказала, как Питер ей дорог. Но то, что гриффиндорка делала вид, будто совсем не знает его, задевало эгоистичную натуру слизеринца.       Ночью, когда уже все спали, Питер выбрался из кровати и покинул комнату. В слизеринской гостиной никого не было. В камине потрескивал огонь, но было достаточно холодно.       — Тень! — позвал Пэн. — Тень, нам нужно поговорить!       Но она не появлялась. Питер взывал к ней и голосом, и мыслью, но она всё не приходила. Спустя, наверное, сотню попыток, слизеринец увидел, как чёрный силуэт появляется прямо из гобелена.       — Где тебя черти носят?! — возмутился Пэн. — Так сложно появиться сразу?!       Если бы Тень могла закатить глаза, она бы точно сейчас это сделала. Питер был для неё всего лишь глупым мальчишкой, который воспринимает всё как игру. Он совершенно не умеет действовать и думать серьёзно. Тень воспринимала слизеринца точно так же — абсолютно несерьезно. Да, он был прекрасным орудием в руках Тени, но всего лишь один из. Таких, как Питер, миллионы по всему миру. Этого зазнавшегося мальчишку слишком легко заменить. Жаль, он этого не понимает.       — Занималась спасением Нетландии, — спокойно ответила Тень. — А ты что всё это время делал?       — Искал, — раздраженно сказал Питер. – Чем ещё я, по-твоему, мог заниматься?!       — Ну и что? Нашёл? — спросила Тень, уже зная ответ на свой вопрос. — Я так и думала, — с усмешкой сказала она, не получив ответ от Пэна. — И что ты будешь делать теперь?       — Через три дня у меня встреча с Волдемортом, — сказал Питер самодовольно, убежденный в том, что Тень это оценит. Но она не оценила.       — Зачем? План провалился. Тебе нет смысла здесь оставаться.       — Ничего ещё не кончено! — возразил юноша, сжав кулаки. — Эта школа, этот мир, его магия: всё это скоро будет моим. Нам незачем возвращаться в Нетландию, — голос Питера дрогнул. — Мы создадим Нетландию здесь.       — Опять твои глупые мечты, — покачала головой Тень. — Лучше бы занялся реальным делом, а не играл с девчонкой Грейнджер.       Питер вздрогнул и ошарашенно уставился на Тень, парившую под самым потолком.       — Что? Думал, я ничего не знаю? Я всё это время следила за тобой. Знаю же, на какие глупости ты способен.       — Тебя это не касается, — прошипел слизеринец. — Это моё личное дело.       — Конечно, — согласилась Тень. — Только постарайся не влюбиться в неё. У нас и так слишком много проблем.       Запрокинув голову, Питер начал смеяться. Его смех был громким, звонким, но с ноткой злобы и раздражения.       — Я? Влюбиться? — сквозь смех проговорил он. — Питер Пэн ничего не чувствует. Питер Пэн не может любить, — процедил юноша.       — Если это правда, почему попросил заботиться о Викторе? Почему ты проводишь с девчонкой так много времени?       — Это всё — часть моего плана, — фыркнул Питер. — А ещё мне просто скучно.       — Тень усмехнулась, совершенно не веря Пэну. — Как, кстати, Виктор? Где он вообще?       — Всё с ним в порядке, — заверила Тень. — Живёт лучше, чем ты здесь.       — Где?       — А вот этого я тебе не скажу, — покачала головой Тень. — Вдруг ты чего выкинешь. Сегодня точно не скажу.       Питеру пришлось согласиться. Тень иногда лучше не злить.