"Моя проблема в том, что ты – ее решение". - Ф. Бегбедер. Любовь живет три года.
Игнат был в ярости. Возвращаясь домой после встречи с Вадимом Александровичем, всю дорогу он пылал от негодования и злости. Зачем он вообще пошел в этот клуб? Чего он хотел этим добиться? Что хотел услышать? Подтверждение того, что он не сможет ничего изменить в этом договоре? Или что ему нельзя даже потенциально узнать будет господина? Ощущение своей беспомощности выводило из себя. А слова, брошенные хозяином клуба, звенели в голове навязчивым напоминанием о том, чего он сам не мог в себе понять. Путь до общежития все-таки немного развеял нервное состояние Ларионова. Уже поднимаясь на свой этаж, парень смог посмотреть на ситуацию с другой стороны. Невероятно глупым было требовать у Вадима Александровича имя человека, с которым они изначально договаривались об анонимности. Игнат и сам не мог понять, что на него нашло и почему ему вдруг стало важно это узнать. Изначально он прекрасно понимал, что у него есть всего два выхода в этой ситуации – либо согласиться и подписать договор, либо разорвать отношения. И подсознательно Игнат еще с утреннего сообщения принял для себя тот факт, что выберет первый вариант. Парень понимал, что каким-то образом стал зависим от Него. Тот образ жизни, который открывал ему господин, уже нельзя было заменить своими скучными буднями. Мужчина заставлял Игната чувствовать себя смелым, откровенным и пошлым – в нем плескалась жизнь во всех красках. Еще не так давно Ларионов посчитал бы это распутством и осуждал бы. А сейчас пришел к выводу, что подобный образ мышления весьма ограничен. Так думают только те, кто никогда не осмелится пойти на такое – из-за собственного малодушия и трусости. Весь этот маленький показательный протест для Игната был простой отсрочкой перед принятием уже очевидного решения. Ларионов не хотел лишать себя возможности хотя бы попытаться когда-нибудь узнать кто там, на другом конце телефона. Подписывая договор, парень автоматически лишался этого. Ему было плевать на другие пункты – изменение распорядка дня, отсутствие личной жизни, постоянный контроль – это даже завораживало. Создавалось ощущение, что он нужен кому-то, принадлежит кому-то. Это сбрасывало большой камень ответственности с его сердца. Впервые за много лет он мог не думать обо всем, а сконцентрироваться на себе, том, что ему нравится и на этом особенном внимании со стороны кого-то такого же особенного. Зайдя в свою комнату, Игнат понял, что он один и запоздало вспомнил, что Серега опять свалил к девушке на все выходные. Что ж, это даже было на пользу – он мог спокойно заняться договором. Достав из сумки второй экземпляр, предусмотрительно распечатанный заранее, парень сел за стул, взял ручку и, не колеблясь, подписал в трех местах. Потом достал из кармана молчавший весь день телефон, открыл новое сообщение и напечатал: «Я подписал договор». Только после этого Ларионов позволил себе откинуться на спинку стула и выдохнуть. Все. Теперь он больше не несет ответственности за свою жизнь. Официально он передал себя в руки кого-то неизвестного. Это не было странно и совсем не пугало. Наоборот, Игнат почему-то испытывал от этого какое-то облегчение. Не вовремя всплыл в голове разговор с Вадимом Александровичем и так небрежно брошенные им слова про работу и чувства. Нет, парень не сомневался в себе – он не мог испытывать к господину что-то больше чем уважение или благодарность. О любви тут речи и вовсе не шло. Как мужчина может любить мужчину? Все логично. Но… что-то задело Игната за живое в тот момент. Что-то практически взбесило его. Может наглая манера поведения Вадима? Или его какое-то амплуа «я вижу вас всех насквозь»? Не чувства, это были не чувства… Завибрировал телефон, отвлекая Игната от мыслей. Ответ: «Отлично. Курьер приедет за ним через два часа и передаст тебе подарок. Отпразднуем сегодня». Помимо своей воли, Ларионова захватил интерес. Что в этот раз придумал Он? В какие еще краски Он разукрасит его мир? Парень усмехнулся, почувствовав волну удовлетворения, и понял, что все сделал правильно. Пока от этого загадочного человека он отказаться не сможет. Ровно через два часа прибыл молчаливый курьер. Игнат спустился вниз, на вахту, передал ему документ и забрал небольшую коробку. С трудом удержавшись, чтобы не вскрыть ее сразу же, парень быстро поднялся к себе и, закрывшись в комнате, распаковал подарок. Это был новенький и наверняка безумно дорогущий макбук от Apple. Он был тонкий, почти невесомый и отдавал недоступной Игнату ранее роскошью. К подарку прикладывалась записка: «Макбук уже готов для работы. На нем установлен скайп. Как только решишься, набирай пользователя под никнеймом «We» и включай видео. Я буду видеть тебя, слышать, но сам останусь невидимым. Отвечать буду сообщениями. Поиграем». Игнат почувствовал, как по его коже пробегает волна мурашек. Это был близкий контакт. Не просто переписка – уже нечто больше. Господин хотел смотреть на него, слышать, видимо, узнать больше. И Ларионов не собирался отказываться от этого. Наступал азарт. Оглядевшись, парень решил, что в комнате довольно чисто, хотя кому, в общем-то, какая разница. Убрав лишние вещи с кровати, Игнат быстро глянул в зеркало и, решив, что выглядит вполне сносно, включил макбук. Такого удовольствия от общения с техникой он давно не получал. Но поняв, что сейчас потратит уйму времени на этот шедевр, отложил изучение на потом и сразу включил скайп. Пользователь «We» был активен. Усмехнувшись фантазии мужчины над придумыванием никнейма, Ларионов дрожащей рукой нажал кнопку «вызов», предварительно включив камеру. Он волновался. Он почему-то боялся не понравиться, оказаться в реальности хуже, как это обычно и бывает. Через два гудка связь была установлена. Игнат понимал, что теперь собеседник его видит и слышит, но ничего поделать не мог, продолжая сидеть в ступоре. Он боялся все испортить. В окошке для сообщений показалась надпись, что пользователь «We» что-то пишет. Парень замер. «Страшно?» - пришло сообщение. Игнат усмехнулся, понимая, что это шутка. - Очень, - вслух признался он. «Это заводит)», - продолжал шутить Он. - Ничего другого я и не ожидал, - улыбнулся парень, глядя в экран, а потом вдруг спохватился. – Спасибо вам большое за подарок. Это какое-то безумие, я до сих пор не понимаю, что тут к чему. «Не за что, разберешься», - словно это было само собой разумеющееся ответил господин. – «Что ты делал сегодня после получения договора?». Игнат почему-то смутился. «Ты так краснеешь, будто сделал что-то очень некрасивое». Парень вспыхнул еще больше, понимая, что его подловили. - Нет, ничего такого, - помотал он головой. – Вы же сказали, что я могу проконсультироваться по поводу договора с кем-нибудь. Я пошел к Вадиму Александровичу. «Отличный выбор. Тебя что-то смущало?». - Нет, просто…, - Игнат запнулся, понимая, что этому человеку свои сомнения сказать не сможет. – Просто я подумал, что любой договор требует проверки. «Именно так. Особенно документы подобного плана. И что сказал Вадим?». Ларионов отметил про себя это вальяжное обращение к хозяину клуба. Видимо, господин знал его не понаслышке. - Он сказал, что договор шикарный, - обобщил парень, улыбнувшись. «Еще бы он сказал по-другому», - с сарказмом ответил собеседник. – «Откуда ты знаешь Вадима?». - Я учусь с его парнем на одном курсе, - с радостью схватился за новую тему Игнат. – Мы друзья. Ну, и потом Макс случайно познакомил меня с Вадимом Александровичем. «Твой друг любовник владельца борделя – тебя ничего не смущает?». Ларионов усмехнулся и невольно прошелся рукой по волосам. - Нет, ничего. Максим отличный человек, а кто с кем спит это не мое дело. «Вадим тебе не нравится», - это было проницательное утверждение. Игнат нахмурился, затем подумал, что врать не будет. Не было смысла. Каким-то неведомым образом, господин всегда вычислял ложь. - Не нравится, - кивнул парень, подтверждая. – Но это не имеет ко мне никакого отношения. Он успешный человек, который многое может себе позволить. К тому же, раз его любит такой человек, как Макс, значит Вадим Александрович значительно лучше, чем я о нем думаю. «Честно. И очень точно. Ты абсолютно прав. Однако про тебя он говорил все же значительно лучше, чем ты про него». - А что он говорил? – С интересом спросил Игнат, подаваясь вперед, ближе к экрану. Он замер в ожидании сообщения, боясь, что мужчина не ответит прямо или вообще уйдет от темы. Но Он ответил. «Вадим сказал, что ты настоящий и таких, как ты почти не осталось. Он сказал, что ты заберешь мое сердце». Ларионов смутился, понимая, как высоко его оценил директор клуба и какими особенными словами он это сделал. Теперь казалось, что он был с ним слишком груб и лишнего наговорил. При первой возможности надо будет извиниться. - И что – забрал? – Глупо и помимо своей воли спросил Игнат и тут же покраснел. Он понимал, что не должен был задавать такого вопроса, но слова сами вырвались. «Нет». - Почему? «Это невозможно». - Почему? – Продолжал настаивать парень, охваченный интересом. «Все вокруг утверждают, что у меня нет сердца». - Это глупо, - Ларионов помотал головой. – Это высказывание подойдет для подросткового возраста. Я почти уверен, что они ошибаются. «Я почти уверен, что ошибаешься ты». - Хорошо, тогда что же делает вас человеком без сердца? Игнат забыл про свое смущение и страхи. Сейчас ему представилась возможность попытаться хоть немного узнать незнакомого человека, и он не собирался ее упускать. «Скажем так, тебе повезло, что мы общаемся виртуально». - Господин, это не ответ, - мягко улыбнулся парень, надеясь, что это не сочтут за наглость. «Я безжалостный. Я причиняю людям боль. Более того – я люблю причинять людям боль». Игнат почувствовал легкое возбуждение, которое вызвали эти слова и покраснел. Но на этом концентрироваться ни в коем случае было нельзя. Надо продолжать диалог. - Это не так, - твердо ответил парень. «Хочешь проверить?». Возбуждение увеличилось. Ларионов сглотнул, но отказываться было уже поздно. - Хочу. «Тогда расскажи мне, что случилось с твоим отцом». Твою мать. Ну, твою ж мать. Ну, зачем он полез в это? Неужели та выматывающая и тяжелая игра тогда совсем его ничему не научила? Игнат пялился в экран и понимал, что отступаться от своих слов вот сейчас действительно бессмысленно. Но больно. Было больно. Но не хотел вспоминать об этом. Он хотел закопать эту страшную тайну где-нибудь там, глубоко в сердце, где никто никогда не найдет ее. Где он сам ее никогда не найдет… «Я жду», - напомнил о себе мужчина. Жестоко. Это и правда было жестоко. Игнат вздрогнул, опустил глаза, собираясь с мыслями. Что же – он сам напросился. - Мой отец был обычным рабочим на заводе, где работала и мать, - мрачно начал рассказывать Ларионов. – У нас была среднестатистическая семья, ничего особенного. По будням они работали, я учился. По выходным они пили. Иногда мы выезжали в город, погулять или сходить в зоопарк. Когда мне было тринадцать, появилась Оля. Мать сидела в декрете. Отец работал один. Все было, как обычно. А когда Оле исполнился годик, отца посадили за педофилию и насилие. Он трахал маленьких мальчиков на протяжении десяти лет. Он не отрицал этого. После этого моя жизнь превратилась в ад. Я думаю, нет смысла рассказывать, что может случаться с подростком, когда его отец сидит по таким статьям в маленьком поселке? Приходилось выживать. Игнат замолчал. Ему было больно. Хранимая годами тайна была им озвучена так просто. И тут же всплыли в памяти материнские запои и скандалы, плачущая маленькая Олечка, которая просилась к матери, драки в школе, оскорбления соседей – вечное и постоянное унижение. Да, конечно со временем все это сошло на нет. Мать пришла в себя, Оля подросла, Игнат отстоял свою и семейную честь перед местными. Все как-то забылось. Но нет-нет, а кто-нибудь припоминал им, в чем виновата их семья. «В следующий раз думай, чего добиваешься. Я знаю, кто я, и я предупреждал тебя о последствиях», - пришло безжалостное сообщение. Все верно – Ларионов снова полез на запретную территорию, за что и получил очередной урок. - Хорошо, господин. Извините, - тихо сказал он, глядя в экран. «Теперь поиграем», - тут же пришло сообщение, и парень шокировано на него посмотрел. После произошедшего, казалось, что они прервут разговор – слишком показательным было его неповиновение. Но господин явно не был настроен на окончание. «Ты что – против?». А это уже было подзадоривание. Ларионов усмехнулся и покачал головой. «Тогда сними майку». Игнорируя свое бешено-колотящееся сердце, Игнат повиновался и быстро стянул с себя майку. Нагота, пусть и не полная смущала его, и невольно парень сложил руки на груди. Одно дело, когда ты описываешь кому-то, как раздеваешься, и совершенно другое, когда делаешь это, понимая, что на тебя смотрят. «Не стесняйся, ты великолепен», - тут же пришло сообщение. Господин все видел. - Спасибо, - покраснел парень, чувствуя, что ему приятно. «Проведи ладонью по груди к животу». Игнат положил руку на горячую грудь и медленно повел ее вниз, стараясь прочувствовать то, что хотел бы прочувствовать Он. «Замечательно. Очень красиво», - похвалил его собеседник. – «А теперь погладь соски». Парень медленно покружил пальцами по соскам, чувствуя, что ему становится приятно. «Хорошо. Теперь я хочу, чтобы ты довел себя до оргазма». Ларионов вспыхнул, прочитав сообщение. Он, конечно, понимал, что все к этому и идет, но не думал, что это будет так откровенно и прямо. «Не спеши. Делай так, как тебе нравится. Я хочу посмотреть», - вылезло на экране еще одно сообщение. Игнат сглотнул, решаясь. Чем, собственно, это отличалось от предыдущих разов? Да, добавились детали, но в целом – ничего нового. Этот человек уже знал его. Отложив макбук в сторону, Ларионов снял штаны и остался в одних трусах. Подумав над обзором, парень все же поставил экран прямо перед собой. До щекотливого разговора он был немного возбужден, но вопросы об отце убили его слабую эрекцию наповал. Надо было что-то… «Представь, что у тебя завязаны глаза. Тело связано, и ты не можешь пошевелиться. Чьи-то губы целуют твою шею, затем грудь, влажный язык прочерчивает дорожку вниз, а затем горячее дыхание касается твоего члена», - словно почувствовав неуверенность Ларионова, написал господин. Это моментально произвело нужный эффект. Игнат шумно выдохнул и залез рукой в трусы, чувствуя нарастающее возбуждение. Он взял член и сначала медленно и мягко начал двигать. Легкое удовольствие от этих движений немного развеяло его напряжение. «Губы пару раз облизывают член, язык проходится по головке. А затем кто-то начинает дрочить тебе», - продолжает господин. Член Игната от этого сообщения вовсю стоит. Его движения становятся уверенными и размашистыми. Большим пальцем он размазывает по всей длине выступившую смазку. Чтобы не стонать от удовольствия, Ларионов кусает губу. Он представляет себе то, что только что написал господин. Но в его фантазии с него вдруг исчезает повязка с глаз. Красивый мужчина в темном костюме целует его, пальцами дразнит соски, мучительно медленно спускается рукой к возбужденному члену, а затем, наконец, трогает. Его движения грубые, рваные, властные, но это еще больше сводит с ума. Не удержавшись, Игнат тихо стонет и ускоряет движения. «Говори, что ты представляешь». - Это вы… это вы трогаете меня…, - с трудом отвечает парень, задыхаясь. Его тело напряглось, фантазия разрисовывала картинку все ярче. – Вы целуете меня грубо, кусаете за губу… ваша рука ускоряется… это потрясающе… Больше Игнат не скрывает срывающихся стонов. Ему едва хватает силы концентрироваться на собеседнике и окончательно не раствориться в эмоциях. Он окончательно стаскивает уже давно сползшие трусы и отчаянно двигает рукой, чувствуя бешенное напряжение и удовольствие. Уже давно ему не было так хорошо. «Молодец. Не кончай без моего разрешения». Ларионов разочарованно застонал, кусая губы. Эта власть причиняла такие сладкие муки. Он был почти на грани, он так хотел еще контроля и страданий. Господин молчал. Он наблюдал за ним. Он смотрел, как его личная игрушка по его приказу развратно доводит себя до оргазма. Эта пошлая мысль чуть окончательно не убила Игната. Силой воли он заставил себя остановиться, ощущая рукой пульсирующий член и чуть не взвыл от этого. - Господин… пожалуйста… я хочу кончить…, - прохрипел парень, тяжело дыша. «Проси», - короткое, жестокое слово заставило его вздрогнуть. - Пожалуйста, разрешите мне… мне это нужно… умоляю вас… - Игнат не чувствовал стыда, ему было все равно. Сейчас казалось, что вся его жизнь зависела от мужчины. «Проси лучше». В безумии агонии Ларионов едва соображал, что господин чего-то добивается. Так сложно было сейчас сосредоточиться. И все же он предпринял еще одну попытку. - Господин, умоляю вас… позвольте мне кончить для вас… возьмите меня… я ваш… я принадлежу вам полностью… пожалуйста… «Кончай». Едва не застонав от облегчения, Игнат сделал несколько быстрых движений рукой и через несколько секунд забился в оргазменных конвульсиях. Сперма залила ему грудь и живот, но парню было все равно. Он тяжело дышал, запрокинув голову, и пытался вернуться в реальный мир, чувствуя рукой опадающий член. Было замечательно – даже лучше чем в прошлый раз. Его мир разбился на маленькие осколки удовольствия и впивался ими в тело. Когда, наконец, Игнат смог отдышаться и более менее разумно мыслить, то ужаснулся той фантазии, на которую только что мастурбировал. Он обещал подумать об этом чуть позже, затем опустил глаза на экран и увидел сообщение. «Хороший мальчик. Такой чувственный». - Спасибо, - невольно снова смутился Ларионов. Его голос был хриплым, хотелось воды. «Приводи себя в порядок и ложись спать», - пришло в ответ четкое указание. – «Не забудь о завтрашнем новом распорядке». - Хорошо, господин, - послушно кивнул Игнат, почему-то чувствуя себя безумно счастливым. Чья-то забота раньше не вызывала таких ощущений. – Спокойной ночи. «Умница. Спокойной ночи, Игнат», - последовало сообщение, и связь по скайпу прервалась. Еще несколько минут парень смотрел на пустой экран, улыбаясь, потом встал и пошел в душ.***
Все вошло в какое-то свое русло. Каждое утро, просыпаясь, Игнат сразу же писал сообщение господину со стандартным приветствием. Иногда он описывал свое настроение или приснившиеся сны, рассказывал, что будет готовить на завтрак, делился маленькими деталями. Как правило, мужчина почти всегда ему отвечал, и они обменивались какими-нибудь шутками. Иногда вместо ответа на утреннее приветствие, господин грубо приказывал ему мастурбировать и в подробностях жестко контролировал каждое движение парня, невольно доводя его до экстаза. После таких экстренных общих разрядок, мужчина успокаивался, и манера его общения вновь становилась мягкой, но такой же ядовито-саркастичной. Игнат понимал, что в этих злых приказах повиновения господин, видимо, испытывал высокое эмоциональное напряжение, и ему нужно было выплеснуть это. Игнат был покорен, понимая, что он в какой-то степени отдушина. В середине обеда, где-нибудь между парами Ларионов выбирал несколько минут и снова писал сообщение о том, что делал, на каких парах был, что узнал. Опять-таки он мог рассказать какую-нибудь смешную ситуацию, произошедшую у них с Максом или поделиться фоткой обеда. Иногда, когда мужчина так и не отвечал, Игнат шел на хитрость. Он запирался в туалете, расстегивал рубашку и делал какую-нибудь соблазнительную фотку. Реакция на подобные сообщения была моментальная. В первый раз ему пришло короткое сообщение «Восхитительно!» и сердце Игната ухало куда-то вниз. А как-то раз, когда он попытался повторить подобную провокацию, то получил довольно красноречивое предостережение «Еще раз так сделаешь и я жестоко отымею тебя». Это было страшно и возбуждающе одновременно. Но больше подобных шуток Ларионов не повторял, боясь последствий. Уже вечером перед сном они снова списывались, и Игнат рассказывал что-то новенькое. Он всегда старался не быть скучным, узнавать что-то особенно интересное, чтобы вечером отвлечь господина от его, как он понимал, довольно нервных и тяжелых занятий. Это, как правило, ему удавалось и, прощаясь, парень чувствовал благодушие и успокоение где-то там, на другом конце трубки. Иногда вечерами, когда соседа Сереги не было в комнате, они связывались по скайпу. Они могли просто «болтать», или Ларионов мог по приказу мужчины дрочить. Игнат уже не стеснялся себя и того, что показывает кому-то на камеру. Он чувствовал над собой власть сильных слов «Ты прекрасен» или «Я доволен». Это доставляло ему какое-то особенное удовольствие – хотелось сделать больше и лучше. Сами мысли о том, что «все это неправильно» и что заниматься чем-то интимным с мужчиной пускай и по скайпу это ужасно пошло. Ему стало как-то все равно, что гетеросексуал не может и не должен возбуждаться от нескольких слов и фантазий о других мужчинах. Игнат задвинул стыд и глупые принципы морали куда-то глубоко в шкаф своего сознания и забыл о них. Как господин и обещал, он взял на себя все расходы за парня. Следующий семестр учебы уже был оплачен, каждую неделю стандартно оплачивались долги по кредиту и часть денег Игнат умудрялся отправлять матери и Оле. Они радовались, а больше Ларионову ничего и не нужно было. Три или четыре раза в неделю господин придумывал что-нибудь особенное из своих желаний. Это мог быть поход в театр или кино с последующей подробной рецензией о посещении. Или нужно было в один момент полностью выкинуть все свои вещи и пойти купить все новое. Макс от подобных желаний был в восторге и активно помогал. Но больше всего Игната интриговали потаенные желания мужчины, которые иногда он приказывал выполнять. Ему нравилось, когда Ларионов мастурбировал в общественных местах или заставлял его придумывать и записывать на аудио какие-нибудь эротические рассказы на заданную тематику. Конечно, самым большим экстримом стал приказ проколоть сосок. Игнат был удивлен и сначала начал сомневаться над столь рискованным поступком, но потом к своему же изумлению забил на предрассудки. Тогда он не ответил ничего на сообщение мужчины, просто пошел в ближайший салон и без лишних угрызений совести проколол сосок. Тут же с помощью мастера он сделал удачное фото и отправил господину. Тот молчал пару часов, и Игнат уже всерьез забеспокоился о том, что сделал что-то не то. Но ровно спустя два часа после его сообщения в дверь комнаты постучали. На пороге оказался курьер, которого неизвестно как пропустили в общежитие. А в руках у него была большая посылка. Удивившись, Игнат расписался за доставку, закрылся в комнате и распечатал коробку. Внутри был айфон последней модели, несколько редких и дорогих книг, о которых парень рассказывал мужчине с восторгом на днях и записка, гласящая «Восхитительно. Молодец. Послушный мальчик». Ларионов чуть не засмеялся. Со стороны господина это было прямо бурной реакцией – наверняка его это безумно возбудило. По крайней мере, подарки сами говорили о ценности сделанного прокола для мужчины. Почему-то в этот момент Игнат почувствовал себя клейменным и усмехнулся этой мысли, стараясь сам от себя скрыть трепет от подобной реакции господина. В общем, вся эта идиллия продолжалась месяц. Ларионов принял свой статус, как должное довольно быстро и теперь сам получал удовольствие от всего, что с ним происходило. Ничто не могло нарушить его спокойствия. По крайней мере, ему так казалось. Как-то пятничным утром Игнат привычно встал с постели в отличном настроении. За окном стоял теплый апрель, и светило яркое солнце. Весна парня всегда радовала. Перекидываясь шутками, Ларионов с соседом заправляли постель и думали, что приготовить перед выходом. Было еще время полениться, поэтому Игнат выбрал одну из подаренных господином книг и уже начал писать привычное утреннее сообщение мужчине. Где-то на середине его описаний сегодняшнего сна в комнате послышался громкий стук. Игнат оторвался от недописанного сообщения, и они с Серегой обменялись удивленными взглядами. Обычно так рано гостей у них не было. - Я открою, - сказал парень и пошел к дверям. Остальное он уже помнил эпизодически. За дверями оказалось сразу несколько человек. В троих Игнат узнал серьезных полицейских, которые тут же его и заломали. Не понимая, что происходит, сквозь боль и хруст в скрученных руках, Ларионов услышал громкие надсадные рыдания, а потом краем глаза увидел в стороне растрепанную плачущую Машу, которая прижималась к какой-то женщине. Ее одежда была разодрана и в крови. - Ублюдок! Выродок! Да будь ты проклят! – Тут же заголосила женщина, едва не кидаясь на ничего не понимающего парня. - Что происходит? – Хрипло попытался спросить Игнат и тут же получил удар в живот. Боль была такая внезапная, что мгновенно ослепила парня, заставив потеряться в пространстве. - Молчать! – Прикрикнул один из ментов. – Давайте, в отделение его. Вы сосед? Видимо обратились к Сереге. - Да, я…, - растерянно отозвался где-то сзади парень. - Собирайтесь, поедете с нами. Пойдете, как свидетель, - нагло заявил полицейский, фиксируя руки Игната в наручники. - Хорошо, - послушно кивнул Серега. Его голос почему-то стал таким мягким и податливым. – А что собственно случилось? - Изнасилование, - зло выплюнул мент и снова ударил скрученного Ларионова, заставив его закашляться. Сознание помутилось. Последней мыслью было то, что он так и не успел поделиться хорошим настроением с Ним. Оброненный телефон остался лежать на полу в комнате.