***
Такахиро хотел избить себя до смерти за все те бесстыдные стоны и хныканья, что слетали с его губ по вине этого якудзы, с тех пор, как тот начал терзать тело Таки. У него так кружилась голова, что он думал, будто его вырвет в любой момент. Он кончил несколько раз с тех пор, как этот ублюдок начал сосать, лизать и заглатывать его ноющий член этим горячим, влажным ртом — вызывая у вокалиста серию оглушительных оргазмов — как сейчас. — Ах… н-не снов... ах! — Така зажмурил глаза, когда достиг пика в уже чёрт-знает-какой-раз за эту ночь — он попытался сомкнуть колени над головой босса мафии и поджал пальцы на ногах, когда его сопротивляющееся тело против воли довели до оглушительной разрядки. — Ах… не… не надо б-больше…— тихо умолял он, тяжело дыша, когда его тело дрожало, бессильно падая на кровать. Он ещё не закончил? Я не хочу этого… Я… я просто хочу домой! Хиро… Хиро ждёт меня… поэтому, пожалуйста, прошу, отпусти меня… Отпусти… Така открыл глаза, размытым зрением замечая ухмыляющегося мужчину, который обводил языком свои пальцы, испачканные спермой Таки — медленно слизывая густую белую субстанцию с кончика каждого пальца и неотрывно глядя Таке прямо в глаза, которые расширялись от отвращения. Как… как он может… О-отвратительно! — Для того, кто не наслаждается этим, — он ещё раз лизнул руку. — Не многовато ли ты кончил, а? Така хотел протестовать — кричать, что это просто естественная реакция тела на его действия — любой мужчина бы кончил так, если его поставить в подобную ситуацию, блять! — но он не мог говорить. Его горло болело от постоянного плача, всхлипываний и криков, поэтому он просто отрицательно покачал головой и слабо перекрутил своё тело, чтобы скрыться от этого ужасного человека. Т-ты закончил? — Хей, хей, — сказал мужчина, крепко хватая маленькую талию под ним, чтобы удержать парня на месте. — Куда собрался? Мы ещё не закончили, котёночек, — сказал он — скорее даже промурлыкал, что не очень понравилось Таке. На деле, он желал набить мужчине его раздражающе красивое лицо, просто, чтобы стереть эту самодовольную усмешку с его губ! Но впрочем, его тело слишком привыкло, и на самом деле, у него было ощущение, что его уже трахают на протяжении нескольких дней — его тело истощено, обмякло и было совершенно уязвимо перед наступлением мужчины. — Э-э? — Така задрожал, когда почувствовал, как подушечки пальцев мужчины — его левой руки, если быть точнее — пробежали через его чувствительные места, вызывая несколько стонов у вокалиста, до его груди и, наконец, до губ. Глава якудза совершал эти нежные прикосновения, не отрывая взгляда от Такахиро — как будто заколдовывал подростка своими пронзительными глазами. Теплые, мозолистые пальцы провели по розовой, опухшей нижней губе Таки. Почти сразу полные губы парня раскрылись — заставляя якудзу по-дурацки усмехнуться — прежде чем он протолкнул один палец в открытый рот парнишки, пока Така не мог даже протестовать. Потом он наклонился, обжигая и без того покрасневшие уши горячим дыханием, и тихо прошептал. — Соси, Такахиро. Така, конечно, был загипнотизирован этими глазами, из-за чего его разуму потребовалось какое-то время, чтобы понять, что за хрень ему только что сказали, но ощущение горячего дыхания напротив его чувствительной кожи и внезапное вторжение чего-то в его рот, вывело Таку из непонятного транса. Он оттолкнул коленями лицо мужчины — он всё ещё был согнут пополам — и практически выплюнул чужой палец изо рта. — К-какого чёрта ты творишь?! — он тяжело дышал, злобно глядя на мужчину. — Т-ты вообще знаешь, как это негигиенично?! Я… я даже не знаю, где твой палец побывал, ты больной извращенец! — прошипел он. Красноволосый склонил свою голову в сторону от взволнованного поведения Таки. Он явно был удивлен — и, вероятно, забавлялся — что Така всё ещё мог плеваться огнём и выкрикивать оскорбления даже в своей затруднительной ситуации. — Тебе не нужно знать, где он был, — Така сглотнул, заметив что-то новое в глазах мужчины — как будто он какое-то животное, что собиралось утвердить своё господство или ещё-какое-дерьмо. — Тебе только нужно знать, где он совсем скоро окажется. — Что ты… мф! — Така попытался отвернуться, но мужчина уже снова засунул свои пальцы в его рот — его правая рука схватила парня за челюсть, чтобы заставить его держать рот открытым и принять пальцы — Мнф… мпгф… нгф…! Свежие слёзы появились на его глазах, когда он почувствовал, как пальцы мужчины двигались внутри его рта — касаясь и исследуя каждый уголок. Таку тошнило от всего этого унижения и безнадежности — точнее, из-за полного удовлетворения на лице мужчины — как будто он действительно любил то, что делал с Такахиро. Он хотел откусить этот чёртов палец, но он не мог из-за того, что мужчина мёртвой хваткой держал его челюсть. После того, как это стало казаться вечностью, мужчина вытащил пальцы, которые были полностью покрыты слюной Таки. Он задержал свой взгляд на них на секунду — когда Така поднялся, чтобы восстановить своё дыхание — прежде чем его рука исчезла внизу. ЧТО. Всего в одно мгновение выражение лица Таки успело смениться от удивления к неверию и ярости, когда он почувствовал, как палец проталкивался в его задницу. Влажный палец скользил между ягодицами перед тем, как — к его полному ужасу — протолкнуться внутрь. Его глаза расширились до размеров Вселенной — он не мог даже думать о— —Ахн?! — Така заскулил от боли, когда палец прошел мимо тугого кольца мышц без предупреждения. — Ч-чт… — его рот распахнулся в шоке, в то время как его полные слёз глаза искали разумный ответ на бесстрастном лице мужчины. Почему он засунул туда палец?! Было больно и странно — от этого отвратительного чувства в животе у Таки всё сворачивалось в тугой узел. — Ах…— выдохнул он, когда мужчина толкнулся вперёд, проникая всё глубже и глубже в тогда ещё девственную задницу Таки, до тех пор, пока его палец не вошёл до конца. — Нн… Убери, вытащ... ах... Б... больно… — он задыхался от обжигающей изнутри боли, когда палец двигался в нём — заставляя мужчину улыбаться ему с каким-то непонятным безумием. — П-пожалуйста… Бо… ах… льно… — Расслабься, Такахиро, — успокаивающе позвал он, поймав зубами и слегка прикусив розовую ушную раковину Таки — его рука продолжала своё занятие внизу. — Это важно, чтобы тебе не было больно позже, нэ? Запутавшийся мозг Таки отчаянно пытался понять это. — П-позже…? — спросил он с детским замешательством на взволнованном лице. Он извивался, пытаясь высвободить руки, в то время как мужчина добавил ещё один палец, заставляя голову Таки упасть на подушки, когда всё его тело дёрнулось от вторжения. Нет, нет— что он делает— Больно… Убери… Больно! Мне не нравится… Хватит… Хватит— — Х-хватит… п-пожалуйста… пожалуйста… Но его хныканья и мольбы остались неуслышанными, мужчина продолжал своё занятие, растягивая его двумя пальцами, работая над тем, чтобы расслабить его тесное, никем и никогда не тронутое отверстие. Он проследовал губами от уха Таки к его щеке — медленно двигаясь по гладкой нежной коже — прежде чем накрыть его пухлые губы почти целомудренным поцелуем. Парень нахмурил брови в замешательстве от неожиданной мягкости действий мужчины. Почему… я?***
В момент, когда эти большие остекленевшие глаза смотрели на Тору — с невинностью, покрасневшие из-за слёз — он почувствовал, что его терпение сломалось, как хрупкая палочка. Он решил, что сейчас самое время взять этого соблазнительного парнишку — закончить затянувшуюся прелюдию — даже если это чертовски развлекало. Такахиро был великолепным — крайне прекрасный, страстный, изящный, совершенно невинный, поэтому Тору хотел развратить его, хотел услышать ещё больше стонов боли и проклятий, что срывались с этих шелковистых губ. Он знал, что реакция мальчика была настоящей — далёкой от фальшивых, принудительных и поставленных ответов шлюх, которых он от скуки снимал на ночь. И его глаза — боже, эти пламенные глаза, которые всё также дерзко и непоколебимо будут с ненавистью смотреть на него — на Тору из могущественного клана Ямашита — даже после всего того, что его тело испытало за последние минуты. Тору выпрямился, опустившись на колени между его ногами, и посмотрел на очаровательное существо в своей постели, обнаженное и беспомощное. Он никогда раньше не был милостив к своим прошлым любовникам, но было что-то такое в этом Такахиро, что заставляло его нежно лелеять того — он хотел доставить удовольствие парнишке и подготовить его, но стоило только взглянуть на этот… на этот совершенно развратный вид вокалиста под ним, и всё оставшееся терпение улетело куда-то в окно. Он поспешно вытащил пальцы из тёплого мягкого тела и резко перевернул парня под собой. Такахиро застонал и зашипел от грубого обращения, повернув голову в бок, чтобы нормально вдохнуть — и вновь злобно глянуть на него — хотя и слабее на этот раз. Якудза позволил себе пробежаться взглядом по потной выгнутой спине вокалиста, прослеживая позвоночник и глядя на мягкие, соблазнительные ягодицы… Тору облизал губы от этого вида.***
Такахиро почувствовал, что вес мужчины придавливает его тело, но он слишком выдохся — слишком устал — чтобы сопротивляться и бороться. Он просто хотел, чтобы это дерьмо закончилось как можно быстрее, и он выбрался из этой чёртовой дыры навсегда. Он лежал там на животе, замолчав на мгновение, пока рука мужчины не обвила его талию и не потянула его вверх. Така поднял голову, чтобы посмотреть через плечо, но кроме своей голой задницы он не мог ничего нормально увидеть или понять, что собирался делать мужчина — пока не почувствовал, как что-то очень твёрдое и очень, очень большое прижималось к его мягкой коже сзади. И это было намного больше, чем пальцы, что якудза только что вытащил. Нет, нет, нет— что угодно, только не это— Его широко распахнутые глаза, потрясённые и очень испуганные, заглядывали в глаза с тяжёлыми веками, которые пристально смотрели на него в ответ. Он в ужасе помотал головой, не желая ничего, кроме как скрыться от надвигающегося мужчины — но хищнический взгляд на его лице даже не дрогнул — он всё также ухмылялся, не проявляя милосердия, только похоть. В тот момент Такахиро понял, что никакие просьбы, мольбы, проклятья и угрозы не заставят этот огромный член держаться подальше от его маленькой задницы. Хиро… Хироки… Он стиснул зубы, на его глазах появились слёзы, когда мужчина двинул бедрами вперёд — начиная беспощадное вторжение в его хрупкое тело. — Узкий…— мужчина застонал за его спиной. — Такой узкий… Такой драгоценный… Такахиро… — пробормотал он, прижимаясь губами к потному плечу Таки. П-помогите— помогите мне— Его крошечная задница растягивалась ещё больше, когда казалось, что больше уже просто некуда — сгорая от боли из-за толстого, горячего органа, что так неумолимо продвигался вперёд, глубже в Такахиро. Было так больно, что ему казалось, словно в него засунули раскалённый железный прут, который раздирал всё изнутри. Его громкий крик эхом прокатился по комнате, когда якудза одним движением вошел до конца. Стой— Просто остановись— Не надо больше— Пожалуйста— Такахиро коротко судорожно вздохнул, когда мужчина остановился на мгновение. Всё его тело дрожало от боли, и он боялся даже шевельнуться в страхе перед ещё большей болью, его чувства и без того были переполнены. — Ха… ах… — он застонал, сжимая кулаки от нестерпимой боли. — Ах… ты больной… ублюд… ах! Он вскрикнул, когда мужчина начал двигаться — вперёд и назад в его потрёпанном теле без остановки. Казалось, что ублюдок хотел продвинуться всё глубже и глубже, чем уже был. Громкие звуки от соприкосновения обнажённых тел, мольбы Таки и его жалобные хныканья, и блаженные стоны мужчины наполняли тишину комнаты. —Нн… Хва… ах… Нгх… не… не… ах… н-надо больше… не надо! — Такахиро плакал навзрыд и бессвязно бормотал — сломленный, перегруженный, перевозбужденный — когда мужчина продолжал жёстко и глубоко толкаться в его задницу. Он закричал, когда боль внезапно превратилась в ослепительное удовольствие, которое пронзило всё его тело, поднимаясь от позвоночника к мозгу. Затем он почувствовал руку, которая двигалась по его собственному члену, вырывая из его груди распутные звуки, которые Така никогда не знал, что мог производить. — Нет… Нет… — прохныкал он, откидывая голову назад, когда отчаянно пытался отползти от мужчины, который причинял ему невыносимую боль — но большая, твёрдая рука схватила его за бёдра, и он почувствовал, как таз мужчины практически вбивается в его задницу. Другая рука полностью обхватила его ноющий маленький член, когда якудза погружался глубже и глубже — доводя Такахиро до невольного оргазма. — Нет… ах… а-ахн! Ослепительное блаженство охватило его тело, полыхая в его венах, словно лесной пожар, и заставляя его дрожать. Он каждый раз задыхался, когда волны удовольствия захлёстывали его снова и снова, до тех пор, пока, наконец, не утихли. Звук мальчишечьих стонов и внезапное сжатие мышц вокруг его члена, наполнили Тору чувством триумфа, доводя до оглушительного оргазма. Он толкнулся последний раз — сильно и глубоко — крепко сжимая бёдра парня и кончая внутрь его потрясающе узкого тела. Таку воротило от ощущения, как что-то густое и тёплое… неважно что, наполняло его задницу. Он был измучен и не хотел ничего, кроме как уснуть и, вероятно, никогда больше не проснуться вновь. Теперь, когда мужчина удовлетворён, мог ли он отпустить Таку? Несмотря на головокружение от оргазма, который он только что испытал, и ужасную усталость, Така всё ещё едва мог чувствовать, что мужчина оставался внутри него. Якудза поддерживал себя на локтях, когда нежно целовал Такахиро в потную шею. Он начал беспомощно плакать — спрятав лицо в простынях — не желая больше показывать своё унижение, слабость мужчине, что сейчас пробегал пальцами по влажным прядям волос Таки. Мягкость, что следовала за жестоким актом похоти и утверждения господства, смутила и напугала Такахиро. Он рыдал из-за потерянного чего-то, что никогда нельзя будет вернуть — винил себя за свою невероятную глупость и желал, чтобы Хироки всё ещё принимал его за своего старшего брата даже после того, как его обесчестил совершенно незнакомый человек. Он взвыл от боли — как физической, так и душевной — и плакал до изнеможения, пока не провалился в сон без сновидений.***
Тору молча ждал, когда всхлипывания прекратятся и парень начнет спокойно дышать, прежде чем — неохотно — вышел из горячего тела. Он сидел на краю кровати, не в силах удержаться, чтобы не провести пальцами по влажным кудрявым волосам спящего подростка, и пытался оправиться от одного из самых взрывных оргазмов, что у него когда-либо были. Когда мне ещё было так хорошо? Никогда. Ему никогда ещё не было так хорошо — Тору был уверен. У него было много связей, ещё до того, как он поднялся на вершину клана. Он был со знаменитостями, дочками бизнес-магнатов, эскортами самого высокого класса со всей страны, и всё же этот Мориучи Такахиро — этот молоденький, невинный мальчишка — сумел подарить ему одну из самых незабываемых ночей в его жизни. Я должен подумать о том, как сделать его моим навсегда. Тору пожал плечами и встал, чтобы размять конечности — мышцы двигались, заставляя чернильные рисунки на его коже, казалось бы, оживать под слабым освещением в комнате. Затем он бросил последний взгляд на спящую фигуру своего новообретённого любовника, и его тонкие губы медленно растянулись в маленькой, зловещей улыбке. Как будто он сможет убежать от меня, в первую очередь. В ту ночь Ямашита Тору решил, что каждая частичка Мориучи Такахиро — его тело, сердце и душа — будет принадлежать ему, нравится это подростку или нет.