Привкус пепла

Оставив празднования на террасе и простившись с семейством Ионовых до завтрашнего дня, свежеобразованная семейная пара Тарасовых медленно поднялась на верхний этаж коттеджа, постоянно обращая внимание на предметы искусства, будь то редкие картины или небольшие статуи греческих богов, покрытые небольшими трещинками. Наконец закончив подъем, Боря и Олеся зашли в довольно просторную комнату, где и остановились. Там их ждала большая кровать, по которой были раскиданы небольшие подушки, украшенные замысловатыми узорами и рисунками. Были еще несколько тумб, сложенный светло-коричневый диван и одиноко расположенное кресло, за которым было самое интересное — широкий балкон, откуда можно было насладиться чудесным и незабываемым видом на залив, который прекрасно подходил под этот вечер. Заходя в просторную комнату, Олеся остановилась посередине комнаты и устремила свой взор на балкон. Борис зашел следом, поставив бутылку подаренного вина на стол, он подошел вплотную. Положив одну руку на талию, другой он аккуратно собрал ее волосы в хвост. Втянув в себя запах Олесеных волос, он начал нежно целовать ее шею, периодически покусывая ее нежную кожу, от чего у нее пошли мурашки по телу от давно не испытываемых ласк, что, естественно, не скрылось от Бори. Развернувшись к нему лицом, Ума затянула его в нежный поцелуй, который быстро стал перерастать в более страстный и грубый. От такого жаркого поцелуя накалились не только тела, но и желание, которое провело в спячке два года. Его руки быстро стянули тяжелый китель с ее плеч и швырнули его куда-то вдаль. Леся не отставала и сделала то же самое, после чего потянулась к пуговицам на его рубашке. Поняв, что вся инициатива переходит в эти тоненькие ручки, Тарасов перехватил их и положил к себе на шею, после чего приподнял ее, сел на кровать и посадил Олесю себе на колени, задрав юбку повыше. Обхватив своими ногами его торс, Олеся еще больше углубила поцелуй. Его руки пробрались под ее блузку, исследуя каждый сантиметр ее спины, проверяя на наличие новых шрамов и не только. Расправившись с рубашкой Бизона, Ума переместилась на его шею, оставляя легкие укусы и красивые багровые следы, показывая все свое желание получить его ласки, по которым она так соскучилась. Руки переместились на его грудь, после чего потихоньку начали сползать вниз к пряжке ремня. -Тарасов, живот втяни, мне не удобно, — запыхавшись проговорила Олеся. -Сразу после того, как ты мне расскажешь, откуда этот шрам, — хрипло проговорил Борис, смотря ей в глаза. Получив отрицательный кивок, он разорвал ее блузку и выкинул в сторону. — ладно, мы еще вернемся к этому вопросу. Он знал все ее слабые и чувствительные места, знал, как довести ее до оргазма за считанные минуты, но сейчас не тот момент. Сейчас он не просто любил, он отдавал всего себя и получал то же самое в ответ. Надавив пальцем на еще не до конца заживший шрамик, Олеся выгнулась ему на встречу и издала сдавленный стон, закусив нижнюю губу. Борины руки продолжали блуждать по ее телу, покрывая поцелуями каждый сантиметр ее тела. Его руки быстро расправились с застежкой на ее кружевном белом белье и так же безжалостно отбросили в сторону. Вслед за лифчиком полетел и Борин ремень, с которым Олеся наконец-то справилась. Приподняв своими пальцами Олесин подбородок, он ей прошептал прямо в губы «куда ж ты так торопишься…», не дожидаясь ответа, он впился в ее манящие губы. Этот поцелуй был более нежным, более сладостным, они будто напивались друг другом. Ее руки переместились на его грудь, после чего поползли вверх и запутались в светлых волосах. Прижав к себе ближе Олесю, он начал расстегивать молнию на темно-синей юбке, но она ему так просто не поддавалась. Дернув ее со всей силой, он порвал еще и юбку, на что Тарасовой было уже все равно. Положив Олесю на кровать, он стянул с нее юбку с остатками белья и надвис над ней, после чего резко впился в ее губы, углубляя поцелуй все глубже и глубже, прикусывая ее язычок, в тот момент, когда она пыталась стянуть с него брюки. Отстранившись от таких сладких губ, он проложил дорожку из нежных поцелуев от шеи до груди. Лаская языком горошек ее соска, он грубо сжимал второе полушарие. От этих желанных и давно забытых ласк, Олеся извивалась в его руках, как уж на сковородке, давая волю всем его действиям. Прикусив одну горошину, он услышал громкий стон, который Ума уже не могла сдерживать в себе, желания охватило ее с головой, он сразу же поцеловал то место, которому причинил сладостную боль, и перешел на другую, делая все аналогично. С каждой минутой ей хотелось, чтобы он прекратил эти невыносимо приятные мучения и быстрее вошел в нее. Борис это прекрасно чувствовал и дал ей понять, что это только середина его ласк. Продолжая свои сладостные пытки, он почувствовал на своей спине следы от ее ногтей. Поняв, что девушка уже близка к финалу, он начал спускаться ниже. Стянув с себя остатки одежды, он притянул ее вплотную к своему разгоряченному телу, закинул ее стройные и гладкие ноги себе на плечи и продолжил приносить ей неземные ласки своим языком, играясь с ее самым чувствительным местом, от чего Ума издала еще более громкий стон и сжала в своих кулачках простынь. Нажав на ее клитор, он плавно ввел два пальца внутрь и резко вытащил. — Боря, я больше не могу, если ты сейчас сам не войдешь, я сделаю это за тебя, — в порыве страсти прохрипела Тарасова. Услышав ее мольбу о пощаде, он усмехнулся, ведь у самого уже не было сил держаться. Резким движением он вошел в нее и остановился, давая привыкнуть ей к давно не испытываемым ощущениям. «Быстрее» — сорвалось с ее губ, после чего он начал наращивать темп все больше и больше. Его рычание и ее громкие стоны наполнили эту просторную комнату, но не покинули ее, чтобы не раскрывать их тайну другим людям. Почувствовав, что оба сейчас придут одновременно к финишу, он сделал последний толчок и остановился. Не вынимая из нее свой член, Борис наклонился к ней, опалив ее губы горячим дыханием и прошептал в них: — Люблю тебя… — после чего нежно поцеловал, ложась обессиленно рядом и прижимая ее к себе. — И я тебя… Они просто лежали и пытались прийти в себя после такой страстной ночи, в которой каждый отдавал себя до конца. Борис гладил Олесю по волосам, думая о чем-то своем, известном только ему. — Борь, а в чем мы завтра домой поедем, ведь всю одежду ты порвал, — решила поинтересоваться Ума. — Я-то думал, ты уже спишь, — удивленно проговорил Боря. — Другая одежда лежит в багажнике, в машине. — Я люблю тебя, — проговорила Ума и потянулась за новым поцелуем к своему мужу. — Спи, — с усмешкой проговорил Тарасов и притянув к себе Олесю, окунулся в царство приятных сновидений. Утро начиналось не так приятно, как хотелось бы. Темные тучи затянули все небо. Громкие раскаты грома оглушали своим звуком весь коттеджный поселок. Мелкие капли с большой скоростью падали вниз, ударяясь о твердую поверхность. Молодая пара уже не спала, они просто лежали в объятиях друг друга и смотрели в окно на бушующую непогоду. — Борь, а как ты за вещами пойдешь за вещами под таким ливнем? — сонным голосом поинтересовалась Олеся. — Не волнуйся, я ночью сходил, — ответив на ее вопрос, он затянул ее в нежный поцелуй. — А что ты делал ночью на улице? — отстранившись от него, поинтересовалась Тарасова. — По делам спускался и вспомнил — как можно правдоподобно проговорил Бизон, не желая рассказывать правду. Три часа ночи По комнате разносился неприятный звон мобильного телефона. Нехотя раскрыв глаза, Борис аккуратно вынул свою руку из-под головы Олеси, чтобы ее не разбудить. Встав с кровати, он посмотрел на дисплей телефон, на котором светилось имя «Русалка». Вытащив из кармана брюк ключи от машины, он быстро направился вниз. Выйдя на улицу, он сразу же ответил на телефонный звонок. — Алло, Ионов, ты чего к телефону не подходишь? Я надеюсь, ты там следишь за Тарасовыми? — в ярости проговорила Рита. — И тебе доброй ночи, Ритуль. А зачем за нами следить, может расскажешь? — открыв машину, Борис достал пачку сигарет. Сделав одну затяжку, он продолжил. — Может хватит этот цирк устраивать, рассказывай, что узнала. — Ничего не узнала, просто просила проследить, как вы там, — пыталась выкрутиться из неудобной ситуации Багира. — Рит, ты кого хочешь обмануть? Либо ты сейчас сама все рассказываешь, либо… — Ладно, — она прекрасно знала, что от этого его «либо» будет только хуже. Тяжело вздохнув, она начала. — Кто этот человек, я пока никому сказать не могу, но его главная цель — это вы, Тарасовы. А почему — пока еще сама не знаю. — Что? — тихо проговорил Бизон, не ожидая такой правды. — Да, Борь, это так. Теперь ты понимаешь, зачем вас свел Ваня? — спокойно проговорила Рита, понимая, как ему сейчас тяжело. «По одиночке вас убить легче, чем когда вы вместе…» — вспомнил слова покойного лучшего друга Боря. Достав вторую сигарету, продолжил разговор. — Ты-то как? — Тяжело, но пытаюсь держать себя в руках. Сейчас закончу с этим подонком и перееду жить в Сочи. Здесь все напоминает о нем, — скрыть слезы все-таки не получилось, они сами текут, хоть об одном упоминании о нем. Да и перед кем скрывать, перед братиком Бизончиком — нет. Он знал ее, как свои пять пальцев и видел все ее эмоции. — Хватит об этом, как ваша свадьба? — Отлично, я самый счастливый человек на свете! Теперь я Олеську ни на шаг от себя не отпущу, — смотря на окна их комнаты, с улыбкой на лице проговорил он. — Рада за вас. Только прошу, не обижай и не причиняй боль моей девочке, она тебя искренне любит! — Спасибо. Я тоже, безумно… — сделав последнюю затяжку, он решил закончить разговор. — Ладно, Рит, я спать пойду, завтра ведь Барс прилетает. Я тебя очень прошу, докладывай мне все, что тебе будет известно! Самое главное, сестренка, ты только не плачь и не волнуйся, люблю тебя. — И я тебя, Борька. Спокойной ночи! Барсу — привет. Услышав гудки, Тарасов взял сумку с вещами из багажника и направился обратно, в теплую постель, в объятия любимой жены. Всю ночь его не отпускали слова Багиры. Он все пытался понять, кому же нужна их смерть… Оставив, наконец, коттедж, Тарасовы потихоньку двигались в сторону дома, вспоминая по пути недавние события, то смеясь, то унывая. Это мгновение, что так печалило их души, приближалось неумолимо, будто его торопили со всех сил. Кроме того, из головы Бори не выходил разговор с Ритой. Он уже ждал той судьбоносной встречи, готовый в любое мгновение сорваться и уничтожить эту тварь. Однако, он понимал, что своим подозрительным поведением может привлечь ненужное внимание жены, поэтому привычно улыбался и подшучивал над простыми шутками супруги, которая до сих пор была счастлива, но она прекрасно видела состояние супруга. За столько лет она уже научилась видеть и чувствовать каждое изменение в его настроении, перемены в поведении. Олеся решила не предавать виду то, что она замечает его напряженность и попросту игнорировала, вновь возвращаясь к приятным и греющим воспоминаниям о бракосочетании, о проведенном времени в дорогом коттедже с удивительным видом. — Борь, — повернулась Олеся к мужу. — Как там Багира? Тарасову только этого вопроса не хватало. — Вроде бы нормально, пытается разобраться в Батиных документах — коротко ответил супруг, бросив мягкий взгляд на обеспокоенное лицо любимой. — Может ей нужна наша помощь, поддержка? — Нет, не нужно сейчас туда лезть, мы только будем ей мешать. — Думаю, я все же ей позвоню. Хотя бы спрошу, как она себя чувствует, — сказала Леся, уже протягивая руку к сумочке, но заметив строгий взгляд Бори, сразу отвела её, убрав сумочку на задний ряд. Сейчас Тарасову искренне не хотелось ссориться. Он не хотел подвергать опасности Олесю, защищая ее, как мог. Ему крайне не хотелось, чтобы Олеся знала о том, что на них открыта охота, о том, что они вновь могут потерять друг друга, да и самому верить в это не хотелось. По крайней мере, пока он не встретился с Багирой. Доехав, наконец, до дома, Тарасовы молча поднялись в квартиру и разошлись по комнатам: Боря пошел в спальню, а Олеся заглянула на кухню, но желание что-либо приготовить было перебито элементарным отсутствием съедобных продуктов, поэтому она, ловко накинув куртку, вышла на улицу, заранее оповестив мужа о своем выходе. Тарасов же легко ее отпустил, пытаясь дозвониться до Барса, который должен был приехать сегодня вечером. Однако боевой товарищ не подходил к телефону, даже не скинул смс, чем побеспокоил Борю. Бросив, наконец, тщетные попытки, Бизон переоделся и пошел в гостинную. Сев за стол, он включил ноутбук. Довольный компьютер ярко осветил лицо бывшего спецназовца, но мгновенно потемнел, как только экран показал Боре рабочий стол. Тарасов сразу зашел на почту, надеясь там увидеть что-то интересное. К сожалению, Боре приходили лишь тысячи поздравлений, мало чем отличавшиеся друг от друга, ведь все поголовно желали молодоженам «счастья, здоровья или наоборот», любви, крепкой семьи, счастливых дней в браке, правда, прочитав десятое такое сообщение, Бизону это изрядно надоело. Поблагодарив всех однотипным сообщение, Борис принялся читать сообщения, которые относились к работе. Пару сообщений от коллег из СК, кто с просьбами о совете, кто с поздравлениями, но они тоже не отличались интересностью. Поэтому, включив случайный подбор музыки и выкрутив громкость на комфортный уровень, всю квартиру заполонили мягкие звуки песен. Просидев так некоторое время в концентрации на текстах композиций, он уже по привычке открыл пачку и прикурил сигарету. В связи с последними событиями, способ расслабиться, превратился в пагубную привычку, от которой уже будет невозможно избавиться. Пребывая в своих мыслях, он и не заметил, как вернулась Леся с пакетами. — Борь, помоги донести пакеты, они ужасно тяжелые, — глухим голосом проговорила Тарасова, однако, не получив никакого ответа, осторожно положила покупки у двери и зашла в комнату, где с задумчивым видом сидел Борис и пустым взглядом смотрел куда-то вперед. Олеся встала напротив него и помахала рукой прямо перед лицом, желая добиться хоть какой реакции, но Тарасов как сидел с одним выражением лица, так и сидит. — Тарасов, ау! — вскрикнула Олеся, вытащив сигарету у него изо рта. Взгляд последнего сразу прояснился, он быстро осмотрелся и молча пошел в прихожую относить пакеты. Удивившись его реакции, Тарасова не стала пока что ничего говорить и просто следовала за мужем, подбирая мелкие пакеты с овощами и специями, которые почти мигом отправились по своим местам в довольно просторной кухне. Пока Боря раскладывал мясо и рыбу, Олеся присела за стол и очень внимательно на него глядела, надеясь увидеть подсказки к его состоянию и поведению, но все что ей приходило в голову, было лишь банальное беспокойство мужа за супругу. — Тарасов, повернись уже. Боря отложил очередной пакет молока и, прикрыв дверцу холодильника, повернулся к Тарасовой. — Да, Лесь. — Что с тобой происходит? Объясни мне, будь любезен! Почему ты постоянно дергаешься? Почему ты опять куришь в квартире, мы же с тобой говорили на этот счет! Может ты уже пожалел о нашей свадьбе? — уже переходя на крик, требовала ответов Леся. — Уманова, вернее Тарасова, что ты вообще несешь, я никогда об этом не пожалею! Обстоятельства меня заставляют курить, которые тебе знать вообще не надо, — уже сам начал переходить на крик. — Что же за обстоятельства-то такие, о которых ты мне не можешь рассказать? По-моему, люди в браке должны доверять друг другу, а у тебя, как всегда, какие-то секреты! — на взводе прокричала Леся. — Слушай, вот давай только не об этом, хорошо? — желал отвертеться Бизон. — Нет, милый. Давай, выкладывай всё. — отвернувшись от него к окну, тихо проговорила она. Тарасов вздохнул, подошел к ней вплотную, положил свою руку ей на талию и спокойно ответил: — Олеся, не сейчас. Потом. — Никаких «Потом», Боря! Что это вообще такое? — скинув его руку, она пыталась отстраниться от него, но ничего не получилось. Он резко развернул ее лицом к себе и вытер с ее щеки одиноко катившуюся слезу. Тут уже не выдержал Тарасов: — Что это такое?! Сама посмотри, я беспокоюсь за тебя! Пригов, Батя — двоих из наших уже нет, не нужно быть гением, чтобы сложить два и два — на нас открыта охота! И самое важное, что я сейчас боюсь потерять — это ты! — Борь., — на попятную пошла Олеся, вновь вспомнив все эти муки на кладбище. — Что будет дальше, а?! Кот, Мура, Багира — кого мы должны будем еще зарыть в землю? — чуть понизив громкость своего могучего голоса, Боря продолжил: — Лесенок, девочка моя. Я не хочу тебя потерять. Я боюсь за тебя. — Из-за этого ты тогда выходил из коттеджа в ночи? Поэтому так говорил со мной в машине? — Да, я просто не могу свыкнуться с мыслью, что кто-то может быть следующим, а особенно, если это ты. Извини. — И всё? — Да. Тарасова просто обняла мужа, уткнувшись носом ему в грудь. Боря же обхватил ее за плечи, создавая чувство защищенности. Простояв так минуту, Олеся подняла голову, встретившись взглядом, она почти шепотом спросила: — Скажи мне, что там с Багирой? — Все хорошо, правда, — ответил Боря, поцеловав супругу в макушку. Тарасов не стал все сразу рассказывать жене, в конце концов, еще ничего толком не было известно. А лгать ей, особенно в таких серьезных вещах, ему не хотелось. Но не только это крутилось у него в голове — скоро, уже совсем скоро предстояла встреча с Ритой, которая могла наконец пролить свет на эту мутную историю. Взяв жену на руки, Боря ее отнес в комнату и опустил на кровать. Нависнув над ней, Бизон прильнул к ее губам, постепенно углубляя поцелуй, не давая возможности прекратить, да и никому не хотелось его прекращать. Телефонный звонок разрушил этот нежный поцелуй, на экране высветилось «Барсик». Отстранившись от любимой, он ответил на звонок и направился на кухню. Олеся, укуталась, словно кошка, в мягкий плед и принялась смотреть телевизор, который она уже не включала 3000 лет. Борис же, тем временем, засел на кухне, начав варганить ужин на этот вечер. Благо, теперь продуктов было в достатке и были раскрыты любые просторы для кулинарного творчества. Он быстро нарезал салат, пока мясо мариновалось, перед тем, как Борис засунул его в духовку до полного приготовления. Вкусный запах распространялся по всей квартире, приобретая новые нотки и оттенки с каждой новой порцией и с каждой шуткой, которые лились из кухни, словно из Рога Изобилия, где предались воспоминаниям молодожены. — Борь, а когда твой друг приедет? — решила все-таки поинтересоваться Ума. — Сказал, что к десяти приедет, — посмотрев на время, спокойно проговорил Бизон. Закончив трапезу, Боря помыл посуду, не давая это сделать ей, затем проследовал за Лесей в комнату, где она уже включила какой-то фильм. Свернувшись калачиком, Тарасова прижалась к мужу, который ее нежно гладил по голове в мягком свете теплой лампы, которая создавала неповторимо уютную семейную обстановку, изредка дополнявшуюся ярко-голубыми вспышками с экрана телевизора, освещавшими комнату в холодных тонах. Долго не продержавшись, Тарасова провалилась в мир снов, а заметивший это муж просто аккуратно укрыл ее одеялом и поцеловал в макушку. Боря вышел на балкон, откуда подул легкий прохладный ветерок, почувствовав который, Леся недовольно фыркнула. Усмехнувшись, Тарасов облокотился о край и, достав сигарету, закурил. Перед ним был вид мирного питерского дворика, который освещался старыми фонарями, рассеивая ночную мглу у детской площадки. Налюбовавшись видом, Боря выкинул окурок в старую алюминиевую банку, тихо вышел с балкона и аккуратно закрыл дверь, одним глазом присматривая за реакцией Олеси. Не став тревожить её, он вышел на кухню, налил себе холодной воды в небольшой стакан и почти залпом выпил, все еще пребывая в размышлениях. Но в этот раз это были не мучившие думы про смерть — это были мысли про то будущее, которое он будет строить рука об руку с Лесей. Он думал уже и о том, где же им жить, тут, в Петербурге или же в Столице, как строить быт, когда начать задумываться о детишках… Его размышления разрушил короткий звонок в дверь. Быстро подскочив со стула, он побежал открывать дверь желанному гостю. Открыв входную дверь, он увидел радостную рожу Снежного и сам невольно улыбнулся. — Бизон, как же мы давно не виделись! — чуть ли не крича проговорил Андрей, но увидев нахмуренное лицо друга, удивился. — Не ори, блин, Олеська только уснула, — тихо проговорил Тарасов, обнимая друга. — Прости, брат, совсем забыл, что ты уже женатый человек, поздравляю! — Спасибо! Пойдем на кухню, — указав рукой, куда идти. Проходя на кухню, Барс достал из рюкзака пару бутылок крепких напитков. Увидев это, Борис начал делать закуску из того, что было в холодильнике. — Может еще за одной сходить? — смотря на бутылки, проговорил Барс. — Не надо, нам и одной хватит, завтра рано вставать и мне за руль, — поставив тарелку на стол, также тихо проговорил Боря. — Ну что, давай первую, за встречу! — чокнувшись рюмками, они разом опустошили емкости. На кухне сразу же раздался громкий смех, так как давние друзья вспоминали былые времена, делились новыми историями со службы и не только. Боря рассказал про расформирование и коммисование, услышав последнее, Андрей поперхнулся огурцом, надеясь на то, что он ослышался, но нет. Закурив сигарету, Боря продолжил рассказывать и о СК, и о повторной встречи с Олесей. Снежный слушал его взахлеб, боясь вставить хоть единое слово, таким подавленным он его не видел давно, но как только речь зашла о свадьбе, он сразу же расцвел. — Тогда за вас, за ваш крепкий и надежный брак! — опустошив уже половину бутылки, они решили посмотреть на время, но вместо этого увидели девушку, которая стояла сзади них, оперевшись о косяк. Не долго думая, Борис одним движением руки притянул к себе Олесю и посадил на колени. — Знакомься, это моя самая любимая жена — Олеся, а это мой самый лучший друг — Андрей, — с улыбкой до ушей проговорил Боря. — Очень приятно, — проговорили они одновременно. — Вы только много не пейте и долго не сидите, завтра рано вставать, а тебе, Боря, завтра за руль. — Хорошо, посидишь с нами? — поинтересовался Боря, зарываясь носом у нее в волосах. — Нет, я спать пойду, — поцеловав мужа, она ушла обратно, под теплое одеяло. Как дверь за Олесей закрылась, они выпили еще по одной. Андрей уже рассказывал о своей жизни. Все было не так насыщенно, как у Тарасовых, но тоже сложно. Просидев еще час, они направились по своим комнатам. Борис проводил Барса в его апартаменты. — Повезло тебе, Борь. — Спасибо, брат. Пожелав спокойной ночи, Боря быстро вымыл посуду, оставшуюся после посиделок, поставил её сушиться, затем бесшумно прошел назад в спальню, где и улегся, наконец обретя покой до завтрашнего утра, обещавшего быть ни разу не простым. Утро, Среда. Раннее утро в Северной столице сильно отличалось в этот раз — вместо проливного дождя небо было застелено серыми тучами, из-за которых едва проглядывало яркое солнце. Однако это утро не было радужным, как этого хотелось — вновь все собрались на кладбище, но тут уже мероприятие было сильно закрытым — многим вход был просто воспрещен, а других пропускали после десятых звонков в нужные инстанции. Но «Смерчу» это не грозило — всех пропустили без задержек, многие из тех, кто стоял у входа и узнал лица команды сразу выражали соболезнования. И хотя погода располагала, все были в ужасном трауре — чудесный человек так рано покинул этот мир, оставив за собой гигантский след в истории не только ВМФ и Спецназа, но каждого, кто пришел. Позади всех уже располагались музыканты, готовившиеся к проводам, а пока многие просто останавливались у могильного камня Одинцова, кто просто отдать честь старому вояке, кто надолго застаивался, изредка рассказывая о том, как протекает жизнь. Боря с Олесей шли впереди всей делегации своей команды, за исключением Багиры, позади них Барс и Ионовы, которые изредка останавливались, потому что Мура постоянно отворачивалась, не желая признавать ужасной правды. Кот же успокаивал ее, нашептывая на ухо слова, которые успокаивали Женю, но она почти сразу вновь уходила в слезы. Боря же с Лесей не просто так ушли с отрывом вперед — оба едва-едва сдерживали эмоции, которые бурлили внутри них. Они оба знали, как Булатов не хотел, чтобы самые дорогие ему люди плакали на его могиле. Однако, они продолжали браво идти вперед, сопроводить командира в последний путь. Повсюду вокруг них были люди в форме, укрытые черными бушлатами, но ребят продолжали узнавать все вокруг. — Привет, Борь. Соболезную. А где Рита и остальные? — протягивая руку Борису, проговорил Соловьев. — Спасибо, Виктор Федорович. Багира не смогла приехать, просто не выдержала бы и минуты нахождения здесь…- пожав руку, Боря взял у Олеси чистый платок и передал его адмиралу, видя, как он не может сдерживать эмоции. — Остальные не смогли. Приехали только Барс и Риф. Хазар и Варяг не объяснили причину. — Отойдем в сторону, — тихо проговорил Соловьев. Отойдя от лишних ушей на довольно приличное расстояние, Соловьев увидел, как уже Борис еле сдерживает свои эмоции. — Борь, знаю, как тебе сейчас тяжело, да и не только тебе, всем нам. Ты скажи мне, Багиры нет потому, что она пытается узнать, кто эта мразь? — получив утвердительный кивок, он продолжил. — У самого мысли есть по этому поводу? — Есть, но они совсем не радужные. Как только узнаю кто, сразу порву на мелкие кусочки, — прорычал Бизон. — Я так понимаю, Рита уже что-то узнала, — уловив состояние товарища, Виктор Федорович сложил все воедино и понял, что дело здесь не только в смерти Булатова. — Эта мразь открыла на нас всех охоту, особенно на нас с Олеськой, — Борис прекрасно знал, что Соловьеву можно доверять, что он никогда не предаст и никому ничего не расскажет, знал, что может дать мудрый совет, взвесив все «за» и «против». — Знаю только, что это кто-то свой… — Вот времена настали, а… Враги приходят на кладбище, чтобы отдать честь и проститься, а друзья прячутся где-то и пытаются убить все то, что ему дорого, — философски вывел свою мысль адмирал. — Вы тоже их заметили? — посмотрев в сторону бывших подсудимых и криминальных авторитетов, проговорил Борис. — Конечно. Ладно, пойдем, сейчас церемония начнется. Прошло совсем немного времени с прибытия всех желающих и все уже заняли свои места в ожидании начала церемонии. Мысли же у всех были разные. Борису было очень тяжело отпускать из своей жизни лучшего друга, брата, командира. Стоя у его могилы, он мысленно разговаривал с ним. Передавая все переживания не только Ритки, Олеси и Ионова, но и свои. Слеза покатилась по его щеке, но он ловко ее стер, чтобы никто не видел. Олеся держала за руку своего мужа, это помогало ей держать в руках себя и показывать свою поддержку Боре. Она думала о том, как ей тяжело теперь будет без его советов, нравоучений, шуточных боев и не только. Порой, она ему могла доверить больше, чем Багире или Бизону. Просто завалиться к нему в кабинет, сесть на диван и сказать «Пап, мне так плохо», он закрывал жалюзи, садился ближе к ней и выслушивал свою девочку, давая нужный совет или просто успокаивал. Это он ей сказал, чтобы она сделала первый шаг к Борису, зная, что Бизон на это неспособен. Его смерть оставит в ее сердце огромный шрам, даже большей, чем родной отец. Ей будет не хватать его. Мура не могла успокоить свои эмоции. В голове все кружилось: «Батя, ну почему ты нас оставил? Ни я, ни Рита, ни Олеся без тебя не смогут». Булатов для нее был также, как и для Олеси, как отец, но все же она испытывал чуть другие эмоции. Не все знали, что перед тем, как он для нее стал вторым отцом, она была влюблена в него, но с появлением Кота все поменялось. Поэтому, стоя у могилы она оплакивала не только командира, но и когда-то любимого мужчину. Ионов просто стоял и ничего не говорил, свои мысли на этот счет он решил никому не раскрывать, слишком дороги они для него. Когда же прогудели фанфары, начали выносить темно-коричневый гроб, обтянутый двумя лентами, одна в цветах Государственного Флага России, а другая являлась Андреевским Флагом. Впереди всех, конечно, шел Боря, вспоминавший так много веселых моментов, которые они пережили все вместе. «Умри, но сделай!» — часто говорил Булатов, когда сил практически не оставалось. Этой фразой, он будто вселял вторую жизнь. Установив гроб, все кто нес его там, где и стояли, отдали честь, затем по трое разошлись в две стороны, встав неподалеку от бравых солдат, готовившихся морально отдать почести Булатову Ивану Михайловичу. — На построение! — донесся грозный низкий голос, на который сразу все выпрямились и установили оружие перед собой. Затем все, как будто сговорившись, отдали честь и продолжили стоять, вытянувшись, словно струнки, что тянулись к небесам. — Почести от-дать! — таким же громким голосом вновь скомандовали, особенно разбив слово «отдать», на что все отреагировали так же слаженно: одновременно все взяли оружие в руки, синхронно перезарядили и, прицелившись вверх, выстрелили три раза. После этого мероприятия, вперед вышел человек в строгом костюме, но не в военной форме. Он взял микрофон и сразу дал всем команду «вольно», на что все немного расслабились. — Правительство Российской Федерации глубоко скорбит о контр-адмирале Иване Михайловиче Булатове. Он отдавал долг своей Родине исправно, отдавшись ей без остатка. Мы выражаем глубочайшие соболезнования всем родным и близким, эту потерю нам не восполнить. И это огромная честь для меня представить, что личным приказом Президента Булатову Ивану Михайловичу присуждается звание Героя Российской Федерации посмертно, за ту службу, что он нес всю эту жизнь. Как только эти слова были произнесены, все вновь отдали честь, а те же, кто мог и хотел, сразу возложили цветы к памятнику. Этот день стал огромным испытанием для Бори и Олеси, для Васи и Жени, для них всех, кроме Багиры, которая скорбит в одиночестве и Физика, который так не вовремя загадочно исчез. Уже выходя с территории кладбища, дамы наконец смогли дать волю эмоциям, свалившись в объятия своих мужчин, которые хоть и с трудом, но еще держались за остатки терпения, уже тлеющих внутри их самих. Леся постоянно умоляла, как и Багира, чтобы это было ложью, чтобы Батя вышел сейчас из той опушки неподалеку и подбодрил их всех в эти темные времена, когда как Мура просто тихо рыдала в плечо мужа, зарываясь поглубже в ткань пиджака. Однако, не остались в долгу и мужчины. Оба сразу смекнули, что им делать, поэтому они тихо кивнули друг другу и, поддерживая дам, направились располагаться по машинам, надеясь увидеться еще раз в кафе, где они недавно почтили память Пригова. Договорившись заранее, что Барс и Риф поедут с Соловьевым, Ионовы сели к себе в машину и небольшой колонной направились в сторону кафе. Тарасовы благополучно дошли до автомобиля, куда Боря и усадил расстроенную супругу, продолжая ее успокаивать всеми возможными способами — и говорил, и касался ее так нежно, как мог, даже пытался всю горечь Леси перелить в воспоминания, полные таких теплых и радостных моментов. Но теперь они не грели — они были напоминанием о том, что было утеряно и теперь, вместо роли успокоительного, они приняли роль бритв, резавших память, как только к ним пытались пробиться. Поэтому, сразу, как Борис сел за руль, он быстро уехал от кладбища куда-нибудь подальше, даже пока не в кафе, а просто, загород, чтобы дать Тарасовой, которая уже не плакала, она просто безмолвно смотрела пустым взглядом в даль дорог, такое желанное успокоение. — Лесенок, успокойся. Я понимаю, как тебе сейчас тяжело… — сказал Боря, уже остановившись где-то у поля и присев на корточках у ног бывшей Умановой. — Его нет… — только и потянула Олеся, уже повернувшись лицом к Боре. — Я знаю, знаю, — уже ответил Тарасов, крепко обнимая возлюбленную. — Боря, как же дальше нам без него, я ведь не смогу? — Справимся, прорвемся, ведь он был прав — вместе я и ты — мы можем свернуть горы и справиться с любой напастью. — Я очень рада и благодарна ему, что он вернул меня к тебе, — сказала Тарасова, нежно поцеловав супруга, но стоило ему ответить с большей страстью, их сразу прервала звонкая мелодия с телефона. Боря чуть улыбнулся, отстранился от любимой и взглянув на имя абонента, тихо выругался. — Борь, привет. Вы там где запропастились? — тихо проговорил Кот. — Скоро будем. Боря убрал телефон во внутренний карман, еще раз взглянул в лицо Леси, ласково пальцем стер слезинки и их путь от самых глаз до щек, уже блестевших от влаги на таком редком в Питере солнце. Развернув машину, Тарасовы направились назад, в кафе, где их уже ждали все — и Ионовы, и Соловьев с Рифом, и Барс, которые активно обсуждали семейный быт и планы на будущее. Мура, конечно, была не в настроении, но особенно вида не подавала, тоже старалась влиться в разговор, но стоило ей и близко задуматься о бывшем командире — печаль опять накрывала ее с головой. Несмотря на оживленную беседу, все, кто был в кафе, сразу заметили черный автомобиль Тарасовых, откуда в обнимку вышли Боря с Олесей, уже более-менее успокоившейся. Конечно, Тарасова сразу пошла навстречу печалящийся подруге, стараясь ее подбодрить, параллельно приветствуя новых гостей. Мужчины же собрались чуть поодаль, желая дать представительницам слабого пола немного уединенности. Потому они и решили сразу начать приготовления — дали заказ на закуски, еду, легкого вина в придачу и небольшое пожелание — чтобы двери кафе были закрыты, пока они поминают тех, кого потеряли. И хотя сначала персонал не слишком охотно шел на контакт, но как только вышел директор. Увидев Соловьева, он отдал честь и резко направился к нему, чтобы узнать причину конфликта- через 10 минут вопрос был решен. Собравшись в круг, как и ранее, все подняли рюмки. — Спасибо, Батя, спасибо за всё, что ты нам дал. Семью. Тепло. Сплоченность. Земля тебе пухом, — сказал Риф, чуть приподняв свою рюмку. Чуть позднее, этот жест повторили все остальные, после чего залпом выпили все жгущее содержимое. — Хорошо сказал, — ответил Барс, закусывая помидором. — Спасибо. Затем в речь вступила Тарасова: — Булатов, Батя был не только превосходным командиром, но и отличным другом. Всем мы знаем, каким он был веселым, рассудительным, добродушным. Наверное для всех он стал не просто Батей, а самым настоящим отцом, который всегда даст нужный совет. Я всегда говорил, что он еще будет приходить и приводить в божеский вид мою могилу. Но судьба решила с нами сыграть в другую игру, не по правилам. Это был настолько мощный и властный человек, что даже враги пришли проститься с ним. Для него готовилось новое звание «Вице-адмирал», но он его не дождался. Давайте помянем нашего командира. Он навсегда оставил след в наших сердцах. — со слезами на глазах проговорил Соловьев. Вновь выпив, все уже на более легкой ноте начали рассказывать истории о службе. Однако, все внимание Ионова было неожиданно отвлечено — ему кто-то очень активно и упорно названивал, желая привлечь к себе внимание. Незаметно выйдя, Кот взял наконец трубку: — Алло, кто это? — Это я, Вась, — послышался из трубки тревожный голос Риты. — Ты где, почему не приехала? — сразу приступил к расспросам Васька. — Не важно. Слушай внимательно, через полтора часа, у Дворцовой площади. Будь там. Только пусть никто об этом не знает. Этими словами и оборвала разговор Багира, оставив Кота в легком диссонансе. Сейчас ему надо было отлучиться на целых полтора часа, не привлекая к себе внимание очень чуткой Муры и Тарасовых, которых очень бы заинтересовало то, почему это Ионов намылился куда-то. И говорить к тому же нельзя. Не став уже возвращаться назад ко всем, Кот быстро вышел через переулки к метро, через которое и добрался до искомого места, по пути успев взять бутылку воды и пачку сигарет, которая была мигом раздербанена. Как раз вовремя подойдя к точке рандеву, Вася встал и начал осматривать улицу — мелкие домики, огромная просторная площадь, мемориал, много народу — идеальные условия для встречи с тем, кто опасается за свою жизнь. Пока же Ионов пребывал в размышлениях, его кто-то дернул за плечо. Обернувшись, он увидел Багиру в темном пальто, державшей что-то в руках. Она была обеспокоена, глаза уже не были полны решимости и счастья — они были наполнены усталостью, тяготами той жизни, что ей подкинула судьба. Под глазами уже появились небольшие темно-синие мешки, от которых уже отходили алые капилляры, которые были так ярко выражены на фоне общего оттенка лица. — Привет, Вась. — Привет, как ты себя чувствуешь? — серьезно спросил Кот, подметивший состояние Багиры. — Я в норме. Как там Тарасовы? — в лоб била Рита, особенно не церемонясь. — Они остались в кафе, там поминки Бати сейчас. — Это хорошо, что они все вместе, — чуть улыбнувшись сказала Маргарита, раскрывая свои морщины. — Согласен. Ладно, зачем мы встретились, что ты узнала? — желавший поскорее закончить этот разговор и утащить Багиру с собой ко всем, ответил Вася. — Эта история уже давно тянется. Еще с тех пор, как «Смерч» распустили. И, похоже, история продолжается. Самое главное — он захочет убить Тарасовых. Это неоспоримо, — нахмурившись, серьезно говорила Рита. — Но кто же этот говнюк? — Сначала дослушай. Не верьте никому, ни врачам, ни полиции. Сейчас все они под колпаком. Вот, — протянула она сверток, оказавшийся кучей файлов с бумагами, — это все, что было у Бати. — И все же. Кто это, тут написано? — Нет, Ваня, видимо, тоже понял что к чему и стер все, что было. Но я все же узнала, кто это, верно. Булатов не смог упрятать всё. — Скажи уже! — не терпелось узнать имя убийцы Ионову. — Все просто. Это…- тут она запнулась. Ее взгляд стал стеклянным, а дыхание перехватило, словно ее душили. Багира быстро потеряла равновесие, но Кот успел ее подхватить, поддерживая ее за шею, чтобы она не сломала позвоночник. Рита даже не успела ничего сказать, она вдруг резко покрылась красными пятнами с синими оттенками, но сразу побледнела, испустив последний выдох. На руках Васи осталось безжизненное тело Багиры… Место неизвестно. Просторное помещение, окутанное тьмой, быстро было освещено лампой, включившейся одновременно, как таинственная фигура вошла. Человек, укрытый капюшоном, осторожно положил еще теплую винтовку, отряхнул куртку от грязи ночного Питера, затем прошел к большой стене, на которой висела огромная серая простыня. Сбросив вуаль с доски, свет наконец раскрыл ее содержимое — на доске было множество записей, формул и фотографий. В самом верху была надпись «Проект Смерч», под которой расположились фото Пригова, Физика, Бати, Багиры, Ионова, Мурашовой, Тарасова и Тарасовой, чья фамилия была небрежно исправлена черным маркером. Фигура сразу обратила внимание на фото Пригова и Бати — обе фото были перечеркнуты красной краской, нанесенной точно по форме рамки, однако, освещение все еще открывало подлинное лицо того, кто был на фото. Сняв фото Пригова, человек в черном убрал ее к фотографии Бати, презрительно хмыкнув. Но настоящее дело он начал, взяв в руку кисть — он взял фотографию Багиры и медленно закрашивал ее, точно так же, как и две предыдущие. Закончив малярные работы, убийца вернул фото на место, затем взял красный маркер и обвел пару Тарасовых, приговаривая: — Фаза 1 завершена. Пора закончить начатое.