Тигр и котёнок

      Бегу по лесу, стараюсь как можно быстрее добраться до скал. Там я смогу найти убежище хотя бы на короткое время, но думаю, этого будет достаточно, чтобы бандиты окончательно покинули нашу деревню. Периодически оборачиваюсь — не преследуют ли меня, но, на мою удачу, никого не было видно. Наверное, они все погнались за Тео. Очень переживаю за него, надеюсь, ему удалось скрыться от разбойников, парень быстро бегает, гораздо быстрее меня.       Темнота сгущается. Принюхиваюсь. В человеческом обличье обоняние гораздо хуже. Ещё рано оборачиваться, надо поближе подобраться к скалам и там, спрятав одежду под каким-нибудь камнем, чтобы потом можно было в неё переодеться, смело перекидываться и искать убежище.       Частично трансформируюсь: уши, так же как и нос, становятся кошачьими. Даже косичка не расплелась, хорошо заплёл сегодня перед обедом. После воспоминаний о еде в животе сразу жалобно урчит, но поем я в лучшем случае завтра утром. Огонь разводить нельзя, он может привлечь ненужное внимание. Наловлю в сумерках мышей или ещё каких-нибудь мелких грызунов и в обличье кота съем. Это не так вкусно, как жареное мясо, но во втором облике можно и сырое поесть — не так противно, как если бы был в человеческом.       Втягиваю кошачьим носом воздух — где-то горит костёр, чувствую запах дыма. Может, это запах пожара доносится с деревни? Запахи альф, омег — всё смешивается, здесь недавно были и те, и другие. Ничего не могу толком учуять. Может, это из-за стресса, а может, здесь бандитов действительно нет, но, скорее всего, я просто нахожусь с подветренной стороны, а вот это совсем плохо.       Пусть мы и в лесу, и запахи здесь распространяются хуже, чем в поле, но всё равно учуять можно. Просто жизненно необходимо как можно раньше добраться до скал и спрятаться где-нибудь там. Прятаться я мастер, но только среди камней, в лесу этого делать совсем не умею. Встряхиваюсь, оборачиваюсь полностью в человека. Пожалуй, зря я это сделал. Человеческие глаза в темноте видят гораздо хуже кошачьих. Ускоряюсь. Почти бегу и совсем не замечаю перед собой кустов, в которые благополучно влетаю. Падаю. Ветки больно царапают кожу на руках и щеках. Хорошо, что хоть глаза не выколол, и на том спасибо. Кряхтя, с трудом выбираюсь из зарослей, вытаскивая обломанные веточки из волос, отряхиваю брюки от листвы. Выпрямляюсь, поднимаю глаза. Передо мной стоят двое огромных альф, и даже в темноте видно, как они улыбаются во все свои немногочисленные зубы. Делаю шаг назад, забыв, что там куст. Ветки под моим весом ломаются. Альфы с двух сторон хватают меня. Приподнимают. Вырываюсь что есть силы. Бью одному кулаком в скулу, он зло рычит, другому попадаю просто в плечо. Брыкаюсь. Отпускают. Падаю на землю, меня тут же подхватывают и закидывают на плечо, как мешок картошки, при этом больно шлёпнув по заднице. Шиплю. Альфы громко смеются. Бью кулаками по спине. Верчусь в руках мужчины. Дёргаю ногами. — Ух, какой вертлявый попался, — довольно промурлыкал альфа, который держал меня на плече.       Игнорирую его слова, продолжаю вырываться и брыкаться. Фыркаю, рычу, частично перекидываюсь, впиваюсь острыми зубами в плечо. — А ну уймись! — альфа жёстко встряхивает меня. — И только попробуй перекинуться — пожалеешь о том, что вообще на свет родился.       Не слушаю их, хотя обличье принимаю полностью человеческое. На всякий случай. Всё-таки мои зубчики-когти против больших хищников — слабая защита. Бью руками по широкой спине. Альфа тяжело вздыхает и сбрасывает меня с плеча на землю. Падаю спиной, больно ударившись. Переворачиваюсь и тут же вскакиваю на ноги. Альфы сбивают меня с ног лёгким толчком в спину. Падаю, выставив вперёд руки. Один из мужчин прижимает меня коленом к земле и заламывает их, связывая их за моей спиной. — Отпустите!       Отфыркиваюсь от попавшей в рот листвы. Альфа опять закидывает меня на плечо. С завязанными руками за спиной совсем неудобно лежать на чужом плече. Пытаюсь выпустить когти, чтобы, пока они не видят, перерезать путы, но неожиданно запястья обжигает острая боль. Вскрикиваю от неожиданности. Альфы начинают громко смеяться. — Не тут-то было, малыш, — мужчина вцепился своими пальцами в мои ягодицы и жёстко их потрепал. — Это зачарованные путы. Так просто тебе из них не выбраться.       Раздосадованно фыркаю. Вот ведь гады, связались с ведьмой из людей, только они могут делать такие верёвки. И ведь даже не побрезговали. Вообще люди и перевёртыши хранят мир, но всё равно недолюбливают друг друга. Раньше часто случались кровопролитные сражения, именно в одном из таких конфликтов люди и научились делать зачарованные путы, которые не позволяют нам перекидываться из человеческого обличья в животное. Среди людей много ведьм и чародеев, они и придумали заклинание, которое накладывают на простую верёвку. Сейчас, в мирное время, можно купить такие путы у любой ведьмы, но саму тайну заклинания они ни за какие деньги не выдадут. Боятся, что мы сможем раскрыть их секрет, но вот только среди перевёртышей нет чародеев, так что мы при всём своём желании не смогли бы разобраться в их магии.       Мужчина нёс меня на плече так, словно он не живого перевёртыша несёт весом чуть больше сорока килограммов, а пучок морковки супругу на похлёбку, периодически встряхивая меня, когда я начинаю вертеться. От досады лишь прикусываю губу. Эти его встряхивания доставляют мне болезненные ощущения в том месте, где плечо альфы упирается мне в живот. Минут через десять мужчина скидывает меня, бросая на землю рядом с костром. Где-то недалеко слышится звук топора. Возле огня на поваленном дереве сидят двое мужчин, один из них поднимается. Подходит ко мне. Легко поднимает меня за плечи на ноги. Хватает за подбородок и разворачивает к костру так, чтобы свет от него падал прямо мне на лицо. — Так-так, посмотрим, кого вы притащили, — альфа, в котором легко угадывается медведь, поворачивает мою голову из стороны в сторону. — Красив. Удачный улов, — он втягивает носом запах, склоняясь к моим волосам. — Палассов кот. Жаль, ещё ребёнок. — Ого, я их никогда не видел, — один из альф, что принёс меня сюда, подошёл ближе, заглядывая в лицо. — Действительно. Про них говорят, что они очень красивы, — он хищно облизнулся. — Молва не врет, но их же очень мало осталось. — Да, их почти всех истребили. Есть те, кто до сих пор в плену, но думаю, большинство из них находятся в гаремах. В битвах победители забирали их себе как трофеи.       Медведь, что до этого вертел моей головой, отошёл и сел на своё место. Наконец я смог рассмотреть двух своих похитителей — они тоже являлись медведями. Эти два нахальных самца, которые выше и больше, стали нагло меня рассматривать, а потом и лапать. Вскрикиваю. Вырываюсь. Они задирают мою рубашку, гладят по спине, бокам, оглаживают мои бёдра. — Ох, какой красивый мальчик и так вкусно пахнет.       Кто из них это говорит — не знаю. Смотрю на двух альф, что сидят на бревне, и понимаю, что мужчина, который с краю — это Фред. Он смотрит на меня, но не стремится помочь. Альфы стаскивают с меня рубашку. Фред переводит взгляд на котелок, висящий над огнём. — Ваухан, Биф, не думал я, что вы любите детей трахать.       К огню подошёл ещё один перевёртыш. Перевожу взгляд на новопришедшего альфу: высокий молодой парень, на поясе у него висел меч. Он сбросил дрова недалеко от костра и воткнул топор в бревно. Парень подошёл ближе, и я смог его лучше рассмотреть. Тёмные глаза, хотя в такой темноте у всех они тёмные. Высокие скулы, прямой нос. Чёрные волосы, чуть длиннее моих, достающие до плеч, сейчас были убраны сзади в хвост. И что привлекало внимание — так это рыжая прядь, которая шла от правого виска и по всей длине волос. Я принюхался, стараясь это сделать как можно незаметнее. Терпкий мускусный запах альфы. Сразу и не понять, нравится мне этот запах или нет: вроде хочется ещё его нюхать, а вроде и побыстрее от него убежать. Пусть я и не могу разобраться, нравится мне его аромат или нет, но зато я точно понимаю, что этот перевёртыш принадлежит, как и я, к семейству кошачьих. Только он явно крупный хищник, не то что я. — Деон, не лезь. Не хочешь, так нечего добрым перевёртышам мешать трахаться.       Альфы громко засмеялись. Парень, которого только что назвали Деон, достал короткий меч. — Отошли от мальчика или пеняйте на себя.       Ваухан и Биф оттолкнули меня в сторону, да так сильно, что я не смог устоять на ногах и упал на бок прямо к ногам старшего медведя. В это время альфы похватали свои ножи и кинжалы из-за поясов и встали в боевые позиции, приготовившись к драке с Деоном. — Так, всё, хватит. Потешились и будет, — старший медведь поднялся с бревна, держа в руках большую дубину. — Омегу не трогать. Мы его продадим. — Он и попользованный будет стоить хороших денег, — Фред решил ввязаться в спор, причём явно был не на моей стороне. — За девственника больше дадут, — Деон говорил, не отрывая взгляда от двух альф, стоящих напротив него. — Да, но такого красавца вряд ли кто-либо из здесь присутствующих сможет себе позволить купить даже на один час, а сейчас есть возможность попробовать такой сладкий фрукт.       От слов Фреда я весь сжался. Мы с ним никогда не были в тёплых отношениях, но всё равно такого я от него не ожидал. — Сайг, мальчишка ещё не пахнет взрослым омегой, — Деон обращался к старшему. — Зачем портить такой товар? — Деон прав. Прекратили бардак! — старший альфа, которого, по всей видимости, звали Сайг, угрожающе опустил дубину себе на ладонь.       Альфы зло зарычали. Один из них схватил меня, поднял на ноги и швырнул прямо в руки к черноволосому парню с рыжей прядью. — Раз ты такой сердобольный, тогда сам с ним и возись.       Опять этот запах, от которого не знаешь, что делать: то ли убежать, то ли наоборот — сильнее прижаться и вдыхать полной грудью этот чудесный аромат. Поднимаю взгляд и смотрю прямо в тёмные глаза альфы.