Лучше бы ты не спрашивал

Только оказавшись дома Перси осознал, что его трясёт. Каждый раз, стоило ему закрыть глаза, он снова видел это непонятное существо. Он пробовал рассуждать логично, связать воедино все странные события, произошедшие с ним в новом учебном году, но, говоря откровенно, был не в состоянии заниматься интеллектуальной деятельностью. В конце концов он просто развалился на кровати, позволяя себе ненадолго запутаться в одеяле, представляя, что всё произошедшее — всего лишь дурной сон. Хотел бы Перси хоть на мгновение поверить в это. Было сложно успокоится. Чёрт, к такому он не был готов. Сколько ещё безумных вещей ему придётся принять на веру прежде, чем он окончательно сойдёт с ума, не в силах примириться с причудами новой, открывшейся ему грани реальности? С ним и раньше происходили всякие странности, конечно, но никогда так много, никогда не находилось кого-то, кто сказал бы, что это не было плодом его воображения. Ему никогда не приходилось подозревать лучшего друга в чём-то таком... В основном, конечно, потому, что у него никогда не было лучшего друга. Никого, кто задержался бы в его жизни достаточно надолго, кто так бы носился с ним, помогал бы ему, как будто бы он на самом деле этого заслуживал. И от этого становилось ещё обиднее. На глаза наворачивались злые слёзы. Перси слишком устал, чтобы сдерживать их. На следующий день он был совершенно разбит, но заставил себя собрать рюкзак, наплевав на недоделанное домашнее задание, которое всё равно вряд ли хорошо оценили бы, и, покинув холодные стены квартиры, отправился в школу, вливаясь в толпу таких же измотанных зомби, медленно стекавшихся к распахнутым дверям. Перси ловил себя на том, что искал его в толпе, хотя и знал, что после вчерашнего это плохая идея. Заметили ли его? Поняли, что это он, случайно влезший не туда? Он в тайне надеялся, что сейчас из-за ближайшего поворота вынырнет Люк, расскажет забавную историю, в которую он ввязался накануне, и предложит забежать в местный универмаг после уроков, чтобы выпить преступно большое количество какой-нибудь разноцветной дряни. Перси бы сразу забыл про всех монстров, ведь... Ведь ему только четырнадцать, чёрт. Про монстров обычно начинают думать лет в тридцать, когда злобный начальник в третий раз требует переделать отчёт. Тридцать лет — самое подходящее время для того, чтобы разочароваться в жизни и заклеймить всех монстрами, но в четырнадцать лет монстров пока нет. То есть, конечно, они есть, но к ним относишься проще. Есть небо, есть солнце, так почему бы и монстрам тоже не быть? Он усмехнулся собственным рассуждениям, вновь сетуя на то, что так, может, и было бы проще, но так точно не будет, и с этим «непросто» нужно ещё что-то делать и поскорее, пока какой-нибудь монстр не подкараулил его на пороге класса математики. Этого не произошло — только потому, что математики сегодня не было. — Перси! — Люк появился словно из ниоткуда, заставив Перси вздрогнуть. Он выглядел... Обычно. Как будто бы ничего не изменилось.Спортивная куртка была расстегнута и надета столь небрежно, что один рукав казался длиннее другого, а на джинсах, кажется, появилось ещё несколько дыр, что, наверное, делало их модными. И волосы. Перси всегда было сложно удержаться и не поправить их, хотя он тихо признавался самому себе, что было какое-то особое очарование в том, что они всегда были растрёпанными. Да что там, Перси сам не был эталоном аккуратности, что обычно не возвышало его в глазах окружающих. — Тебя-то я и искал, — Люк выглядел взбудораженным, Перси — настороженным. Он всё пытался найти что-нибудь, что помогло бы понять: Люк недоговаривает ему в чём-то. Мелочь. Вроде странной реакции или не такой улыбки, или того, как он на него смотрел, но с удивлением обнаружил, что на самом деле ничего не изменилось в его чертах. Они не сделались жёстче, не стали чужими, напротив, вопреки здравому смыслу Люк как будто стал ещё ближе, и Перси почти захотелось обвинить себя во лжи, в том, что Люк хороший, а он, Перси, просто наговаривает на него. — Ни за что не догадаешься, какую стратегию я придумал для следующей игры, — и Перси почти поддался, но что-то заставило его усомниться и, виновато улыбнувшись, покачать головой. — Извини, я немного спешу. Встретимся позже, хорошо? — он всё ещё следил за реакцией, и с каким-то сожалением заметил сначала непонимание, а потом лёгкое разочарование. С сожалением, потому что ненавидел причинять боль близким людям. Даже если этого требовали обстоятельства. — Понимаю. Ещё увидимся. Не сильно зарывайся в книжки, — тут он ухмыльнулся, будто пытаясь скрыть то, что он на самом деле думает, — мне всё ещё нужен мой лучший друг. Люк похлопал его по плечу и, подмигнув, направился в противоположную сторону, но Перси в этот раз было не обмануть. Он понял кое-что, чего раньше не понимал — Люку Кастеллану на самом деле есть, что скрывать. И, погодите-ка... Его только что назвали лучшим другом?! Обмозговать эту мысль не удалось — прозвенел звонок. И всё-таки это был счастливый момент, который, наверное, заставил его немного потерять бдительность. Но понять его, конечно, можно и нужно — у него на самом деле никогда не было близких друзей. Новые города, новые люди, большинство из которых оставались знакомыми или того хуже — злейшими врагами. И, возможно, ему не стоило заводить друзей сейчас, когда вокруг творится полная неразбериха, а в следующем году наверняка придётся переехать, но когда Перси вспомнил глаза Люка, в которых читалось восхищение... Смог бы он когда-нибудь сказать этому «нет»? Прямо сейчас ему очень бы этого хотелось. И за весь день, сполна используя возможность поразмыслить, он пришёл к выводу, что должен вести решительно и непреклонно, чтобы вывести лучшего друга на чистую воду, и, когда придёт время, он заставит его говорить. Когда они столкнулись в столовой, Люк произнёс самое неожиданное, что мог сказать, и Перси, возможно, стоило бы ещё больше усомниться в нём после такого (он этого, конечно же, не сделал): — Затусим после школы? Была ещё одна вещь, которую не следовало делать ни при каких обстоятельствах, но, вновь глядя на торчащие во все стороны волосы, игнорирующие действительность, и лукавый взгляд... — Если ты пытаешься втянуть меня во что-то, знай: я абсолютно не против. И, конечно, то, что добило его окончательно — Люк ему улыбнулся. Дальнейший диалог он помнил смутно. Знал только, что улыбался непременно глупо, на всё соглашался и всё пытался понять, когда он позволил кому-то оказывать на себя подобное влияние. О его последствиях он пока предпочитал не задумываться. Минут десять спустя ему захотелось ударить себя, потому что какого чёрта?! Если бы ему пришлось составлять характеристику Люка, он без удивления пришёл бы к тому, что, несмотря на их очевидную близость, знает о нём невероятно мало, и поводов не доверять ему у него, пожалуй, больше всего. В противовес этому было, конечно же, то, что Люк часто помогал ему, был рядом, пусть и не всегда, и, конечно, тот факт, что он удивительным образом располагал к себе, губя только проросшие семена сомнений. То есть, говоря объективно, ему было практически нечего противопоставить тому факту, что Люк причастен ко всем происходящим вокруг фантасмагорическим происшествиям, и если Перси был втянут в них случайно, то Люк не казался особенно удивлённым и напуганным, как будто бы знал об этом куда больше. Как будто бы это лишь один из пунктов его списка дел на каждый день: купить макароны, выгулять собаку, побеседовать с глазу на глаз с каким-то чудищем о делах насущных, сварить макароны, сделать домашку. Каждый понедельник, в общем. Как относиться к этому Перси не знал. Раньше ему помогла бы мама, но теперь, твёрдо вознамерившись не беспокоить её по «всяким пустякам», он не хотел подступаться к ней даже с намёками. Это было бы эгоистично. Оставалось действовать интуитивно. Раз уж он согласился встретиться с Люком после школы — так тому и быть. Остаётся избрать наиболее эффективную стратегию: не сильно поддаваться очарованию Люка, не забывать обо всём произошедшем, держаться настороже. Вообще-то, достаточно просто не поддаваться очарованию Люка, и с остальным проблем тогда не будет. Когда они встретились в следующий раз, после уроков, Перси честно старался не сильно терять бдительность, как бы ему этого не хотелось. — Куда мы идём? — немного обеспокоено спросил Перси, с трудом поспевая за энергичным Люком — происходящее слегка пугало его. Впрочем, причины беспокоиться у него были в самом деле. — Узнаешь. — Угостишь меня мороженым и сводишь полюбоваться закатом? — Перси ухмыльнулся. Из-за сильного ветра в глаза ему постоянно лезла чёлка, и он успел почувствовать себя какой-то многострадальной девушкой. — Только если ты согласен на уровень влюблённой в меня малолетки, — они уходили всё дальше от школы, дальше от того, что можно было бы считать центром этого маленького городка. Улицы становились всё более однообразными, и Перси удивлялся, как Люк умудряется идти с такой уверенностью, не кидаясь за ответами на каждый указатель. Их, кстати, здесь практически не было, и о названии улиц оставалось только догадываться. Они миновали очередную невзрачную бетонную постройку, свернули за нее, перелезли через забор и оказались в старом скейтпарке, о котором явно позабыли лет десять назад. Стены прилегающих зданий украшали граффити, где-то в углу площадки валялся сломанный стул. Фонарей здесь практически не было — только один, который вряд ли работает. Уже скоро стемнеет и можно будет нехило навернуться, правда, сейчас Перси гораздо больше интересовало, какого чёрта Люк выбрал это место для того, чтобы... Чтобы что, между прочим? Наладить с ним отношения? Не мог же он заметить — Перси старался вести себя не слишком подозрительно. Люк скинул на землю рюкзак и, расстегнув его, вытащил оттуда скейт. Потёртый, явно использовавшийся кем-то не один раз, но всё ещё на кое-что способный. Вопросительный взгляд, направленный на него, Люк заметил сразу: — Нашёл в подъезде. Сказали, он уже несколько лет там валяется. Надеюсь, не развалится. Что на это ответить Перси не знал, но, проглотив подступивший к горлу ком, задал, наверное, самый идиотский вопрос, возможный в такой ситуации: — Умеешь на нём кататься? Люк не посмеялся, как того требовала ситуация. Разгадать его эмоции всегда было сложно, и, даже разгадав, Перси не мог быть уверен в своей интерпретации. — Давно... Очень давно, ещё в детстве, у меня был похожий, — Перси внутренне напрягся, но Люк этого будто не заметил, вновь погружаясь в воспоминания. Он смотрел на скейтборд, но Перси знал, что едва ли его взгляд сосредоточен на чем-то. Было что-то жуткое в том, что, несмотря на все сложности, иногда он понимал Люка лучше, чем самого себя (или по крайней мере думал, что понимал). — Я давно этим не занимался, но, думаю, при желании смог бы кое-что вспомнить, — он неопределённо пожал плечами, будто на самом деле не зная, зачем он всё это затеял и зачем взял с собой Перси. Перси не стал спрашивать, потому что подумал, что это прозвучало бы грубо, как если бы он сказал, что ему наплевать на все эти истории, которые Люк иногда ненамеренно рассказывал ему. Они никогда не говорили об этом, но у Перси возникало чувство, что всё это может быть гораздо важнее, чем кажется на первый взгляд. Впрочем, с тех пор, как он узнал, что Люк многое ему недоговаривает, многие вещи стали казаться гораздо важнее. — Ты хотел со мной что-то обсудить? — Перси стоял в стороне, наблюдая за Люком, который пытался провернуть парочку трюков. Его движения как всегда были резкими, но лишёнными какой-либо грубости, как будто он точно знал, что делать. Перси иногда немного завидовал этому. — Ха, с чего ты взял? — беззаботность, звучавшая в его голосе, казалась очень наигранной, но Перси всё равно хотелось упрекнуть себя за то, что он упорно ищет доказательства чужой вины, не оставляя никакого шанса на... Объяснение? О, как просто было бы, если бы хоть однажды кто-то удосужился всё ему объяснить прежде, чем бросать в воду, в надежде на то, что он научиться плавать, а не пойдёт ко дну. — Это первый раз, когда мы бесцельно шатаемся где-то после школы. — Я не любитель бесцельного времяпровождения, — он хитро прищурил глаза, как делал это всегда, но ещё никогда это не вызывало у Перси такого раздражения. Его он старался не показывать, как не показывал надежды на то, что сейчас Люк сядет напротив и расскажет обо всём, что скрывал, и тогда, возможно, всё снова станет как прежде. — Ты в порядке? — колёса скейтборда, до этого катившегося по асфальту, будто в нерешительности остановились. Это незначительное действие заставило Перси совершить огромную глупость. Слова сорвались с языка прежде, чем он счёл нужным остановиться — ох уж этот Перси, горячая голова: — Я знаю, Люк. Что ты кое-что мне недоговариваешь. До недавнего времени я думал, что ты имеешь на это право, ведь это твоё личное дело. Я думал так, пока не узнал, что это касается и меня, — он говорил несколько нескладно, не поднимая головы, а когда понял, то увидел, что Люк на самом деле остановился. Не в плане движения — он уже какое-то время стоял на одном места. И хитрый прищур, и улыбка, периодически появлявшаяся на его лице, и этот взгляд... Всё это вдруг исчезло, и Перси вздрогнул, будто почувствовав, что человек, стоящий перед ним — полный незнакомец. Он увидел усталость в изменившихся чертах своего друга — а друга ли? Разум говорил ему бежать, ведь происходящее, чем бы оно ни было, не несло в себе ничего хорошего, и всё-таки он не сдвинулся с места. Люк, казалось, тоже изучал Перси с его неожиданной прямотой, прежде, чем наконец ответить удивительно лаконично и спокойно: — Как давно ты знаешь? — Перси вновь захотелось отступить хотя бы на шаг, чтобы не чувствовать такого ненормального напряжения, контрастирующего с безэмоциональным Люком, но ноги будто вросли в асфальт. — Тебя это волнует? — Позволишь объясниться? — Не уверен, что смогу тебе поверить, — прозвучало, наверное, излишне драматично. И всё-таки Перси в самом деле не был уверен, что его сейчас устроят какие-либо объяснения. Не стоило затевать этот разговор. Не стоило идти с Люком куда-либо. Не стоило... — Перси, — Люк сделал осторожный шаг в его сторону, и Перси не выдержал. Он сорвался с места прежде, чем успел хотя бы подумать об этом. Люк, что странно, с места не сдвинулся, стушевавшись, что было совершенно на него не похоже. Перси пришло в голову, что Люк обладал хорошей реакцией, и если бы он хотел его остановить, это не составило бы ему особого труда. Последующие недели прошли как в тумане. Перси отсчитывал дни до каникул, зачеркивая их на календаре красным маркером, исправно посещал тренировки и даже неплохо уживался с остальными людьми в школе. Даже шайка Джереми, кажется, решила оставить его в покое. Было ли это связано с его неожиданными успехами в спорте или с тем странным происшествием в парке... Перси не задумывался об этом. Он был подавлен после того, как их дружба с Люком, только успевшая начаться, стремительно оборвалась, оставляя его в непонятных чувствах. Были ли они вообще друзьями? Связывало ли их что-нибудь кроме игры и странного чувства, которое теплилось в груди Перси каждый раз, когда они оказывались рядом? Хотел бы он знать. Они больше не разговаривали. Люк пытался подступиться к нему пару раз и объяснить произошедшее, но Перси оказался на удивление твёрд. Он старался не думать об этом и продолжал считать дни, читать прогнозы погоды, ожидая, когда в городе выпадет первый снег. Зима уже подступала, и иногда Перси чувствовал её холодное дыхание. В середине недели тренер вызвал его в кабинет, привычно предлагая присесть. Непривычным была ненавязчивая чашка с чаем, которую к нему подтолкнули сразу после того, как он занял предложенное место. То, что это был чай, Перси понял чисто интуитивно. Он слышал от ребят, что тренер периодически пьёт какую-то гадость, в которой от чая только листья, но впервые ему удалось убедиться в этом на собственном опыте. Наверное, это было честью. Перси ожидал, что его выставят из команды — хотя причин для этого практически не было — поэтому был удивлен безобидному вопросу: — Ну, Перси, как поживаешь? И все?! — Э... Неплохо. — Весьма содержательный ответ, но, признаться, не совсем то, чего я ожидал, — тренер так же безобидно усмехнулся в свои рыжеватые усы прежде, чем сделать глоток, и Перси задался вопросом, как ему удаётся не морщиться. То, что находилось у него в кружке, выглядело не слишком презентабельно, но он предполагал, что чисто из вежливости ему придётся выпить всё до последней капли. — Извините, просто... — под взглядом тренера он вынужден был продолжить, — ...просто я не совсем понимаю, чего вы от меня ждёте. Я... Я был весьма продуктивен в последнее время, мистер Адамс. Я неплохо поработал над собой и добился некоторых успехов, и... — Переведи дух, Джексон, — тренер кивнул ему на чашку и, столкнувшись с недоверчивым взглядом, добавил: — Это тебя взбодрит. Теперь послушай, пожалуйста, меня. Я лишь хочу, чтобы ты знал, что, если у тебя возникнет проблема — личного характера или нет — ты можешь обратиться за помощью ко мне. Перси зачарованно вслушивался в слова мистера Адамса, и руки сами потянулись к проклятой чашке. Напиток — то есть чай — на его удивление не был неприятным, хотя он и не был чаем в классическом смысле этого слова. Перси даже захотелось поинтересоваться, не добавили ли туда каких-нибудь трав с наркотическим действием, но у него были вопросы куда более важные. — Почему вы это... — он не закончил вопрос, не зная, как правильно сформулировать. — Ты теперь часть команды, а я стараюсь, чтобы это слово не становилось просто пустым звуком. — Спасибо, но я не уверен, что смогу рассказать что-нибудь о своих проблемах... Это такой хаос. Моя жизнь. Мистер Адамс понимающе улыбнулся — такое Перси доводилось видеть невероятно редко, и он наверняка широко раскрыл бы рот от удивления, если бы не продолжал потягивать напиток из своей чашки. — Вся жизнь — хаос, Перси. Не только твоя. Вся она безумная, сложная и непонятная, что иногда кажется, будто ты вовсе никогда не выпутаешься. Но это не так. — Вы ведь даже не знаете, о чём я говорю. — Разве? Ему вдруг стало легче. От чашки шёл приятный дымок. Было тепло — и в комнате, и на душе. На мгновение ему в самом деле показалось, что все проблемы отступили, будто они вдруг перестали иметь значение. Здесь и сейчас всё это было неважно. Перси перевёл взгляд в сторону окна. Стекло было покрыто тонким слоем пыли, но, присмотревшись, Перси увидел несколько снежинок, прилипших с обратной стороны. На улице пошёл снег. Снег растаял в тот же день, и всё-таки Перси чувствовал себя обновлённым. Домой он пришёл поздно и, кое-как поколдовав над домашним заданием, улёгся спать, не зная, что поспать ему не суждено. Его разбудил стук в окно. Вначале Перси подумал, что ему послышалось, но стук продолжался, хотя стук собственного сердца в ушах мог с лёгкостью его перебить. Он вспомнил всех монстров, которых ему довелось встретить за последнее время, и тут же бросился на поиск достойного оружия, в конце концов остановив свой выбор на учебнике физики. Не очень надежно, но весил он прилично, а выбраться на кухню за ножом значило разбудить маму. Крадучись, Перси подошёл к окну, вглядываясь в темноту и медленно поворачивая ручку. Он был готов поклясться... Закончить эту мысль ему не удалось. Как только окно открылось, Перси был сбит с ног. Не порывами ветра, завывавшего уже несколько часов, а человеком. Всё ещё не выпуская из рук своё оружие, Перси включил настольную лампу. Учебник с грохотом выпал у него из рук. Его поразило даже не то, что из всех людей, живущих в этом городе, именно Люк Кастеллан оказался у него за окном в половину второго ночи. Учитывая события последних недель, это было весьма закономерно, хотя и всё равно жутко. Но Перси точно не мог ожидать, так это крови, которой была пропитана одежда его лучшего друга.