~
— М, Клаус, следи за дорогой, — она выглядит смущённо, пытается быть непреклонной, но сидит у него на коленях в машине и плавится от его поцелуев в шею. Оба знают — так нельзя, хотя бы просто из-за возможности попасть в аварию. Но она сама целует его в шею так, как никто раньше, потому и не даёт сесть обратно — на соседнее кресло. — Вот приедем домой и ты будешь стонать подо мной всю оставшуюся ночь, — обещает Клаус, проезжая большую часть дороги. До дома остаётся несколько сотен метров. — Тогда прибавь газа.Семейный ужин
15 апреля 2020 г. в 16:11
Тёмные лакированные часы пробивают восемь вечера, прислуги заносят недавно приготовленные блюда, в то время, как стол уже ломится от такого количества излишеств. Лично зажигает свечи, стоящие в посеребряных подсвечников. Майкл любит огонь. От воспоминаний о её муже, тут же распоряжается разжечь камин. Ему должно понравиться. Ещё совсем немного… Эстер педантично поправляет выбившуюся салфетку из-под сервированного стола, охотно отчитывая неродивых слуг.
Всё должно быть великолепно.
Вновь обходит длинный стол из тёмного дерева, пристально рассматривая все изъяны. Здесь перепутаны вилки — она их поправляет. А здесь чуть не достаёт края скатерти — тут же убирает эту ошибку, сгибая и стаскивая на себя белоснежную ткань. Ещё совсем немного, чуть-чуть и будет идеально. Для жены главы их клана фразеологизмы на подобии «идеал — это иллюзия, его нельзя достичь» неинтересны.
Слышит звук открывающейся двери. Спеша подходит к ней, не забыв взглянуть в зеркало последний раз. В меру спокойный макияж — Майкл не любит яркие цвета, выглаженный брючный костюм коктельного цвета идеально сидит на её фигуре, так это ещё после рождения шестерых детей! Белые длинные волосы идеально заправлены в прическу, но вот один локон всё же из неё выбился. Эстер неудовлетворительно поджимает губы, убирая прядь за ухо, приглаживая всю прическу лишний раз.
— Идеально.
Майкл стоит напротив неё, ожидая приветствий. Его ожидания вознаграждаются её спокойной улыбкой и помощью в снятии пиджака, ненароком спрашивает про их детей, что должны явиться с минуты на минуты, интересуясь делами их семьи. Он что-то рассказывают про сделку, рос цен на акции и про его вечно пропадаюшего Каппо, который сегодня вновь пропал. Эстер это не особо интересно, но она задаёт вопрос про рост цен и ни каким либо случаем это не угрожает их семье. Майкл еле выдавливает из себя улыбку, передергивая плечами. Что же, если он не хочет отвечать, то не надо. Женщина указывает рукой на холл, а сама остаётся встречать гостей.
В холл заходят первые гости — Элайджа и Кэтрин. Кэтрин что-то увлеченно рассказывает своему мужу на ухо, при этом постоянно накручивает прядь волос на указательный палец и прижимается ближе, чем стоило бы в обществе, к плечу пока ещё парню. Кэтрин не хочет выходить замуж, пока не построит собственную карьеру, а Элайджа не против этого. Эстер вновь поджимает губы, но не на долго, в тот же момент она расплывается в улыбке, принимая комплименты от своего самого благородного сына. А Кэтрин передаёт цветы, извиняюсь за Кола и Давину, передавая что это их презент. Она беспристрастно лжет об их срочном деле, пока Элайджа благосклонно кивает. Родителям ни к чему знать, что молодожёны вновь решили устроить себе медовый отпуск. Третий за этот год.
— А где же Клаус и его женушка? — пытается произнести более мягко, но ничего не выходит. Она, мягко говоря, недолюбливает Хейли. И всем это известно. Но многие путаются в догадках — из-за чего? Ведь любимому сыну они подбирали самую лучшую невесту и её семью. Хоть и семья властная, в случае чего они могут помочь защитить друг друга, но вот с невесткой, по мнению Эстер, они прогадали…
Сем и Шарлотта не заставляют себя долго ждать. Хозяйка этого дома их не ожидает и чуть ли не спрашивает в грубой форме, зачем те явились, но вовремя прикусывает собственный язык. Это же семейный ужин. Так ещё и опоздали, хотя, по всем манерам, лишь на пятнадцать минут. Их появлению она не особо рада, но и выставлять за порог естественно не будет. Скорее всего их пригласил Майкл. А с желаниями мужа нужно соглашаться. Всё как её учили родители. Проводит их за стол за те места, где должны сидеть Кол с Давиной, тем временем в груди что-то еле заметно сжимается.
Майкл предлагает начинать, пока эти прекрасные блюда не остыли, приказывая одной из рядом стоящих прислуги принести алкоголь из его личных запасов.
— А как же остальные? — Эстер так не хочется начинать без остальных, пускай придёт ещё хоть капля их семьи. Она подождет. Ничего страшного, отчитать в мягкой форме она всегда успеет, а выходит поужинать всей семьёй, почти всей семьёй, получается не так часто.
— Они сами опаздывают. — Непреклонно произносит, а чистая сталь в голосе так и проблекивает. Видимо у него на работе вышел слишком тяжёлый день. Потому Эстер не корит его за столь грубое отношение. За столько лет брака она уже разучилась обижаться по пустякам, но досада всё же остается. — Я уверен, дорогая, — в своей обычной манере произносит Майкл, не терпя возражения. — Они подойдут чуть попозже.
Шарлотта видит её усталый взгляд, прекрасно понимая, что с той происходит. Сама почти такая же, но скрывает усталость она гораздо лучше. За что и получает ненависть от когда-то близкой подруги. Миссис Маршал с удовольствием осталась бы дома с любимым мужем и, к примеру, приняла бы совместную ванну с пеной, вспоминая истории из их детства. Но вместо этого она сидит здесь по просьбе своего мужа — Сема, которой тоже не блещет счастьем. Кажется, что никто не хочет уже находиться на этом ужине. Желания называть его «семейным» пропало в тот момент, когда стало понятно — Давина и Кол не прибудут.
Фрея путешествет по миру, не пропуская не одну юбку у себя на пути, Финн сослан отцом в очередную командировку. Кол и Давина сбежали, заставляя оправдываться и лгать других, как они поступали и в детстве. Элайджа и Кэтрин находятся здесь для небольшой формальности, для «Галочки» для вида того, что их интересует такие вечера. Майкл желал уладить рабочие вопросы, потому и позвал Сема на какой-то очередной важный разговор. Шарлотта сидит здесь лишь для поддержке мужа и, если понадобится, то дочери, такая же уставшая как сама хозяйка этого дома. Клаус и Хейли похоже даже не соизволят придумать отмазку. А Эстер… Эстер всего лишь хотела, чтобы они провели хоть один ужин как нормальная семья в доме, где выросли её дети и где она их всех родила. И чуть не потеряла. От этого настроение стремительно потухает, оставляя после себя неприятный осадок.
— Дорогая, тебе не хватит? — Майкл заметил, что его жена не съела ничего из собственной тарелки, а вот бокал вина уже допивает третий.
— Нет, в самый раз, — не самым милым тоном отвечает, наливая четвёртый бокал. И кто там ещё минутами ранее рассуждал про постановку себя в обществе?! Эстер от собственных мыслей, слегка улыбается, но её отрывает дверной звонок. Наконец-то они явились на пороге. Та спешит открывать дверь, не доверяя это дело прислугам.
— Добрый вечер, — Эстер благосклонно улыбается своему сыну, обнимая его. Хейли не улыбается, даже не думая проявить своё почтение. Хоть кто-то в этом доме не пытыется прятать свои чувства. Настроение Эстер поднимается, и та мысленно делает себе заметку, отчитать невестку за такое отступление от правил, норм. Любого приличия.
Может она ненавидит её за то, что та принимает всё, как данность? Они стоят на пороге, до не приличия счастливые в обнимку с её сыном. Эстер в своё время тоже была такой в семейных отношениях, а когда начался кризис в их семье — ей пришлось несладко. Её принципы рушились один за другим, жизненные установки терпели крах, а Майкл становился всё более другим, отделялся от неё. Потому Эстер и начала отдавать всю себя, без остатка, пытаясь сохранить брак, что рушила годами собственным безразличием и невнимательностью.
Пока они проходят в холл и здороваются с родителями Хейли, Эстер замечает вырез на тёмном платье девушки, а когда переводит взгляд ниже, то возмущённо ахает. Леди не носят чулки. А уважающие себя дамы прячут их, а не позиционирует вульгарную часть одежды, что не может прикрыть это недоплатье. Миссис Майклсон неудовлетворительно качает головой.
А может она ненавидит Хейли, в том что ей вседозволенно и ей всё прощают? Нелюбовь в её взгляде на приглашение свекрови, та выходка с тортом на её званном ужине или, хотя бы, эта вульгарность в её распущенных волосах и таком же поведении. Как её так просто приняла её семья и сам Клаус, отношение с которым стали видимое ещё более глубокими, после её похищения бывшим женихом? Как она позволила этому случиться?
Может в её детской прямолинейности, проявляющаяся в меньшим количестве ночевок Хоуп у своей бабушки, по вине Хейли. Или в её таких же детских попытках дать отпор, урезать власть матери над своим сыном.
Да, ненавидеть эту девушку есть за что.
Но сегодня тот редкий день, когда часть её семьи собирается за одним столом. Потому она смеется над ещё одной шуткой Майкла, сжимая ладонь его руки под столом. Огромные стулья с высокой спинкой были заказаны специально из Норвегии, для того чтобы разбавить чопорную классику холла, сделать его чуточку уютнее и менее официально. Плюсом, благодаря этим стульям ни у кого из её детей нет плохой осанки.
Только что прибывшие сидят в самом дальнем углу стола за Элайджей и Кэтрин. Эстер не может их даже видеть, ведь рядом с ней сидит Майкл, не дающий никому заскучать. Сем вновь вспоминает смешной случий из их молодости с Майклом и все приглушенно смеются, искусно интересуясь этим разговором. Хейли сидит рядом с Кэтрин и Клаусом, последний приподнимает бровь, когда его жена устало откидывается на жесткую спинку стула, прикрывая глаза. Бесшумно выдыхает воздух через рот, когда замечает на себе пристальный взгляд Клауса, своего мужа, любящего мужа. Последнее словосочетание греет её душу и та устало улыбается, чуть ближе, чем обычно, наклоняется к нему.
— Не волнуйся, я просто устала, — под столом она сцепляет их руки в замок, пытаясь в догадках, правильно ли это. Нужно ли это делать?! Хейли так устало от некой неопределённости, скорее даже не знании, как вести себя сейчас.
Младший Майклсон из всех присутствующих развеивает все её догадки и подозрения, когда поднимает её ладонь из-под стола, придерживая двумя пальцами за запястья, чувствуя её пульс. Он сам не знает, правильно ли то, что они сейчас делают, но им так хорошо от этого. Мягко целует сухими горячими губами, понимая, что делает сейчас всё правильно. Он чувствует по запястью ритм, как тот становится чуть быстрее нормального.
— А ещё просто не хочешь здесь быть. — Хейли ищет обвинения в его взгляде, но находит лишь смех и коварную улыбку. Теперь он наклоняется к ней не позволительно близко, урча на ухо. Раньше бы он сам с удовольствием был бы здесь, а не дома выясняя отношения с битьём посуды. Но, сейчас им нужно выяснять отношение в постели, а этот ужин и не так значителен в данный момент. — Не волнуйся, нам ещё сидеть от силы минут пятнадцать для приличия, а после, сославшись на усталость, мы уйдём. А пока предлагаю развлечься. И отказа дорогая моя, я не приму.
Его стул придвигается к её — для того чтобы прислуги, забирая их тарелки ничего не увидел — без какого либо скрипа, что непременно радует Клсуса. Объясняться лишний раз перед её отцом — такое себе.
На вопрос её отца про дела компании, Хейли нежно улыбается, пробуя на вкус стейк по Бургундски. Он слишком пересолен, она готовит явно лучше. Но, Эстер об этом ественно не скажет, Хейли не самоубийца.
— В компании всё хорошо, сегодня я проверяла годовалые отчёты, так что не волнуйтесь. Деньги распределяются в правильном русле. — последнее предложение говорит само за себя.
— Молодец, доченька.
Её муж чуть задирает платье именно в том месте, где должна быть кромка от чулок. Хейли от этого вздрагивает, но продолжает делать вид, что ни чего не происходит. Медленно переводит взгляд на своего мужа, который лишь одними губами шепчет.
— Доверься мне.
Она кивает и натыкает на вилку кусок салата, а после медленно дует его, пока Клаус переходит на внутреннюю часть бедра, поглаживая кромку её стринг, меж тем рассказывает об росте цен на их акции и рассказывает про ещё один прибыльный договор, который он сегодня подписал. Мужчины благосклонно кивают. Другого от него они и не ожидали.
— Хейли, — громогласно зовёт свою невестку Эстер, в то время как Клаус уже гладит её половые губы, дразня её. Щеки покрываются пунцом, а стон почти сходит с её языка. — Гордись своим мужем. — После легкого кивка добавляет. — Дорогая, с тобой все хорошо? Твои щеки имеют нездорово — красный оттенок, я беспокоюсь за тебя.
— Я отлучусь на минуточку. — больше она таких пыток выдержать не может, потому слишком резко встаёт, одергивая платье, выходя из стола она направляется примиком в уборную, привести себя в порядок.
— Нервы, — объясняется Клаус, неудоволетворено хмыкая. Они ещё не закончили.
Хейли пытается придать лицу естественный цвет, умывая его в холодной воде. Краснота по немногу отступает, пока вода делает губы мокрыми. Такими же, как и её трусы. Бывшая Маршалл неудоволетворенно стонет в голос, ведь шум воды заглушает этот зов о помощи. Её определённо смущала и раззадоривала ещё сильнее эта игра, придуманная Клаусом, видимо на ходу. Вот только она не хочет быть той, с кем играют. Она хочет играть сама, потому может её губ касается пакостная улыбка, а её стринги оказываются у неё в руке.
Через чур уж довольная младшая Миссис Майклсон входит в гостиную, где обратно садится за своё место, кивая всем присутствующим. Клаус смотрит, что же Хейли ему отдала в кулак, чувствуя приятную слегка мокрую ткань. Когда он понимает что находится в его руках, то его выражение лица не передать словами… Он явно не ожидал такого от своей жены. Чертовски удивлён и возбуждён.
Теперь очередь Хейли играть.
Мягко проводит по его ноге, но останавливается на коленной чашечки, едва её сдавливает, замечая все его преобразившиеся черты лица. Продолжает гладить ткань его джинс. Пакостно улыбаясь, когда её ноготки легко скользят по его паху. Майклсон заметно сглатывает, чуть сбавляя тугость галстука.
— Сын мой, ты ничем не болен? — Майкл хмурит брови, ожидая ответа.
Ага, стояком болен, — хочет сказать Хейли, но лишь прикусывает язык. Если она так скажет, то её здесь мало кто поймёт.
— Мы с Хейли просто устали, отец. И уже наверное поедем домой, — он встаёт, засовывая часть её нижнего белья в карман своего пиджака, подавая ей руку, интересуется, — Ты же не против, дорогая?
Она поднимается, прощаясь со всеми, сожалея, что они так быстро уходят, в глубине души радуясь этому и восторгаясь тому, что они так быстро нашли способ увильнуть с этого чертового приёма. Они выходят из дома, Клаус держит её за талию, после чего садит на переднее сидение Бентли, с лёгкой улыбкой на лице.
Может Эстер ненавидит её потому что Хейли может разбить на части её прекрасную семью, а брат будет воевать с братом. Она смотрит на машину, которая удаляется с каждым мгновение всё дальше, за горизонт, вздыхая воздух прохладного вечера Чикаго.
В любом случае, хоть и Эстер испытывает к невестке ненавистные чувства, но Хейли в попытках избежать любого общения с свекровью нет равных. И за сегодня, Хейли оставила мать своего мужа с носом, уехав за полтора часа раннее положенного срока. Ничего, завтра будет новый день и новые попытки задеть чувства друг друга. А пока она вновь посмотрит на своё отражение в зеркало, улыбнётся, поправит помаду, что чуть размазалась в уголках губ и усмехнется на тихую шутку, рассказанную Элайджей за столом. Пусть хоть один из её детей обрадует её в этот вечер и заставит искренне смеяться.