Между любовью и любовью

       Стефан облизывает кровь с разбитой губы, едко усмехаясь на рану. И на женщину на черном стуле. Хейли недовольно смотрит на Тайлера, цокает языком, садится на колени на пол рядом с лежащим мужчиной. Он держит ладонь у ребра.        Морти в этот раз перестарался. Да, люди Майклсона хоть просто запугивали простреленными конечностями и ставили на колени. Ребята Маршаллов не задают вопросов, не просят пройти с ними. Бьют первыми. Тот самый Морти стоит у окна, пожимает плечами и продолжает курить. Как сказали, так он и сделал. Хейли просит выйти последнего, покурить на улице. — Прости за это, Стефан. — Достает платок из сумки, мягко прикладывает шелковую ткань к ране на лице. — Когда я просила Тайлера привезти тебя сюда, я не это имела в виду.        Капо передергивает от этого нежного действия Хейли. И от её стального тона на него. Он защищал её честь перед своими друзьями и подчиненными, успокаивал Джеймса в моменты ярости. Делал всё что было в его силах, пока девушка нежилась на пляже в отпуске. — Как отдохнули, Хейли? — старается перевести тему на более безобидную, более светскую, что ли. Только светские разговоры не ведут в каком-то грязном гараже. Одна единственная лампа, висящая на тонком проводе, мигает, создавая неприятное ощущение глазам. — Было бы гораздо лучше, если бы по приезде в город, меня не встречали новости о твоей новой картине… А мой отец не угрожал бы раскрытием наших прошлых отношений… — Я, как вы и просили, больше не афишировал эти картины. — Ему становится сложно говорить, похоже несколько ребер Морти всё же сдвинул. — Кто-то залез ко мне в дом. Вначале я не придал внимание на открытую дверь и бардак, ведь ничего ценного не пропало… Кроме двух полотен из мастерской. Судя по рассказу о вашем отце, это кто-то из ваших людей выкрал эти картины. По его настоянию…       Тайлер на секунду замирает, услышав фразу про отца. Его охватывает паника. Он случайно роняет ключи от машины на бетонный пол. Хейли быстро устремляет взгляд на всегда непроницаемое лицо друга. Он выглядит чем-то взволнованным. И Хейли догадывается чем. — Спасибо за честность. Оставь себе. — Он отдает ей платок, но Хейли мотает головой на кусок ткани. — Больше не рисуй мои портреты, а всё нарисованное сожги. И подумай кого ты подставишь ради меня. — Стефан тяжело вздыхает, Хейли видит, как сложно принять ему решение. Берет его ладонь в свою. — Конечно ты можешь покинуть вместо этого город. Но тогда ты не сможешь работать моим телохранителем. А если дашь имя, то подтвердишь свою преданность мне.       Каждое слово действует как отравленная пуля. Пробивает самое нутро, отравляя всё вокруг. Сальваторе согласно мотает головой. Локвуд едко ухмыляется. Манипулировать она ещё не разучилась. — Хорошо, я позже напишу фамилию. — Морти! — Окрикивает с улицы мужчину. Он входит. Стефан чуть вздрагивает от его вида. — Отвези Стефана к моему семейному врачу. И позаботься о нём. Проследи, чтобы с ним ничего не случилось по дороге, чтобы ему никто не причинил вреда. И в больнице не было неудобств.        Мужчина согласно кивает, помогая подняться с холодного пола и пройти по лестнице вверх, из душного помещения. Поднимается с бетонного пола с особым усилием, на выходе согласно кивает. Тайлер, сидящий до этого на скрипучей табуретке, помогает девушке подняться. — Хейли твоя связь с ним… Это прозаично и глупо. Сделать своего любовника телохранителем! О чем ты думала? Ты знаешь, что сделает Клаус с тобой, если узнает. — Я с ним не спала. — Обиженно фыркает, переводит гнев на друга. — А что ты думал, когда отдавал картины моему отцу? Это было огромной глупостью! — Тайлер в секунде замирает. — Думаешь, я не узнаю твой почерк? Остальные люди отца взяли бы что-то в качестве сувенира. Но только не ты. Стефан тебе понравился в самом начале больше других, поэтому ты и не желал причинять большего вреда, чем тебе сказали. Верно? — А ещё, большей глупостью было подавать документы на развод и сбегать со своим недомужем на острова! — Переходит на крик. — Я решал все появившиеся проблемы в отсутствии тебя. Я успокаивал твоего отца, когда он хотел вычеркнуть тебя из завещания. Я защищал тебя перед врагами и друзьями, когда сам понимал всю глупость своих угроз им!       Оба обессиленно садятся на табуретку. Оба тяжело дышат. Оба понимают свою вину и неправоту друг друга. Тайлер потупляет взгляд в пол. Хейли невидящим взглядом утыкается в стену. Каждому стыдно за свой тон разговора. — Я благодарна тебе, что ты брал ответственность и решал проблемы, пока я была в отъезде. — Устало поворачивает затекшую шею в сторону друга. — И по крайней мере, я не должна была уезжать, без предупреждения. И не должна была оставлять разбираться со всем одного. — А я не должен был говорить твоему отцу правду о художнике. Я понял это в самом начале. А потом нашел его дневник с твоими картинами. — Девушка удивляется. — Надо придумать вариант, как огородить Стефана от твоего отца и Клауса. Дядя Джеймс терпит Стефана через силу, пока думает, что может его использовать против твоего бывшего мужа. — И будущего мужа тоже. — Очередь Тайлера удивленно поднимать брови. — Клаус предложил стать его женой. Снова. Не для наших семей, не по желанию наших родителей. Только для нас самих. Я сказала «да».       Тайлер одобрительно кивает головой. — Я рад. Хоть мне и не нравится Клаус, но он правда тебя любит. Той изощренной любовью, в которой ты будешь защищена от всего на свете. — После недолгой паузы добавляет. — Стефан кстати тоже любит. Увидел эту нежность в каждом штрихе картины, как он пытался их защитить. Может, потому и раскрыл тайну твоему отцу. Приревновал. Потому что привык так защищать тебя только я. — Она хнычет. Ну зачем он это сказал. Ей нравилось думать, что только она замечает его влюбленный взгляд. — Обещай, что не влюбишься в него. Иначе Клаус тебя уничтожит. А моей любимой крестнице нужна мать. — Обещаю, Тайлер. Если я в него влюблюсь, я лично перережу художнику горло.       Она сама всё прекрасно понимает. Играть с Клаусом можно, изредка дразнить даже нужно, чтобы не расслаблялся. Но главное, чтобы он в глубине своей души знал, что она принадлежит лишь ему. И видел подтверждение на дне её глаз. — Хорошо, пусть Стефан назовет мне нужное имя. И я сам принесу его на блюдце Клаусу. И постараюсь сделать так, чтобы твой благоверный не подарил голову бедняге тебе на этом самом блюдце.       Они истерично смеются. Хейли широко открывает рот от смеха, Тайлер чуть ли не падает с шатающийся табуретки. — А ведь Клаус и в правду может это сделать!

~

      Следующие несколько недель проходят отвратно и уныло. Клаус переживает за Марселя, строит пуще прежнего Люсьена и приближенных, нанимает пару ребят на поиски художника, несколько раз срывается на братьях и утопает в работе с головой. Не приезжает домой до поздней ночи, за что один раз получает непревзойденный скандал от будущей жены.       Хейли тоже не выдерживает. Хоть и на работе нет таких завалов как у Клауса, всё благодаря Тайлеру и Кэтрин, то с родителями настоящая беда. Отец обвиняет её в предательстве, мать жалеет о всех советах, которые давала дочери. Майкл каждый раз по приезде невестки безучастно хмыкает на её присутствие в доме. Эстер оскаливается пуще прежнего на все её наряды, а внучка хоть и скрашивает все неловкие встречи и резкие слова свекрови, но появляется другая проблема. Хейли начинает бояться оставлять дочку наедине с её бабушками. Потому что велик шанс того, что дочь она может и не увидеть.       Ребекка не скрывает своей злости на брата, осуждает за их поездку, ведь тем самым они поставили под угрозу их семьи. Марселя в частности. Давина недовольно цокает на появление Хейли, ведь на Кола повесили большинство вопросов, которые раньше Клаус решал сам, и из-за которых молодожены стали редко видеться. И лишь Кэтрин дуется от силы пол часа, скорее ради приличия, после чего заваливает девушку вопросами. Элайджа всегда был занят, Кэтрин, и до отъезда Хейли, оставалась на работе до вечера. Они единственные привыкли к такому графику. То ли из-за пунктуальности Элайджи, то ли из-за того, что в их отношениях давно прошел конфетно-букетный период.       И Хейли в один из дней, когда дочка находится в доме Шарлоты, а Клаус задерживается на работе, не выдерживает. Приготовленный для двоих ужин аккуратно раскладывает в контейнеры для еды, хватает с собой плед и сменную одежду, вызывает такси до офиса мужа.       Грустно усмехается, устремляя голову вверх и видя свет лишь в окне кабинета собственного мужа. Впопыхах отдает деньги, забирает пакеты с продуктами и входит в здание с черного входа. Оно непривычно пустое. — Ну здравствуй, трудоголик. — Клаус удивляется приезду своей жены. Даже поначалу не признает её, она кажется смешной галлюцинацией, которая ставит пакеты с едой ему на стол, а плед кидает на маленький диванчик. — Мне надоело с тобой ссориться и ревновать тебя к работе. А ещё, наши родители нас ненавидит, ты в курсе? — Мои братья и сестра, тоже. Потому и оставили кучу важный работы на последний момент. — Хейли обходит его кресло, встает ему за спину, разминая плечи и вглядывается в цифры отчета на ноутбуке. Он чуть прикрывает технику, открывает контейнер с едой и от удовольствия урчит. — Женушка, скажи, что ты ещё знаешь какой отчет нужно посылать в налоговую и какой акт сверки нужен за квартал и я тебе отлижу на этом же столе! — Я скажу, что приехала помочь тебе. — Улыбается на то, как Клаус откидывает голову назад, как тянет свои губы к её и как поддается на встречу её прикосновениям. — И скажу, что заехала в круглосуточную закусочную и купила твой любимый десерт. Критически осматривает кипу бумаг у него на столе. — Обещаю, как только от моей компании отстанет налоговая, я подарю тебе самый лучший оргазм в твоей жизни. — Хейли весело хихикает. — И постараюсь забыть о существовании художника на неделю. О том, что он жив, по крайней мере. — Ну за тако-о-ое, — Смешно тянет гласные в слове, подставляя второе кресло ближе к месту Клауса и поворачивает ноутбук в свою сторону. — И не жалко помогать. Объясни, какой отчет тебе нужно сделать для налоговой. — Всматривается в значения таблицы. — Знаешь, а ведь тебе нужно срочно изменить некоторые шаблоны, они жутко устарели. И нанять некоторых людей, чтобы облегчить работу.       Раньше Хейли не лезла в дела фирмы Клауса. Лишь изредка интересовалась успехами на работе или Клаус сам рассказывал смешные случаи, никак не связанные с общими концептами ведениями бизнеса. — Смотри, если здесь, — она пальцем тыкает столбец одной фирмы. — Заключишь договор аренды и услуг на год с единственный фирмой, то тебе не нужно будет за каждую отдельную процедуру отчитываться перед налоговой. А чтобы этого не делать сейчас, то все заключенные договора, ты перечисляешь в сводке-акте, не указываешь цифрами за каждую отдельную операцию, а подводишь всё к единой сумме, так будет меньше цифровой волокиты. После я скину этот документ своему налоговику, он немного под шаманит с некоторыми цифрами, всё перепроверит. И в налоговой всё пройдет гладко. — НеЖена, — Они смеются на такое выражение. — Будь у Аль-Капоне такая жена, он бы в жизни не сел за неуплату налогов. Хейли смеётся теперь от высказывания. — Скорее дочь. Отец рассказывал, как Майкл в подвыпившим состоянии сознавался, что боится участи его предшественника.       Клаус начинает гоготать от смеха. Они заканчивают всю работу с документами через несколько часов, на которую Клаус убил бы целую неделю. Маршалл находит ежедневник мужа, с его разрешения смотрит какие встречи запланированы у него на завтра и какие дела ещё остались. Она радуется словно малое дитя, что нет ни каких важных клиентов, нескольких неважных просит перенести на следующую неделю. Клаус довольно усмехается, поддается на уговоры будущей жены на внеплановый выходной, ведь завтра у неё на работе тоже выходной.        Прыгает от радости к нему на колени, так соскучившись по их близости, пока Майклсон делает отчеты, которые были в планах на завтра. Клаус всё же своё слово держит. Все благодарности будущего мужа, Хейли принимает прямо на письменном столе, немного в кресле и немного даже на маленьком диване. — Да, стоит и в правду найти тебе хорошую секретаршу. Желательно ту, которая не будет пытаться лезть к тебе в штаны. — Если найдешь самую честную, которую не сможет подкупить твой отец и она будет адекватно справляться со своими обязанностями, то я сразу же заключу с ней договор о неразглашении и возьму на работу.        Какой раз за ночь смеются. Под руку выходят довольные из кабинета ранним утром. Встречают на парковке его братьев. Элайджа удивляется Хейли, а Кол готовит у себя в голове несколько десятков упреков. У неё взъерошены волосы и до неприличия счастливая улыбка. У Клауса сонный взгляд и вчерашний костюм. — Надо же, вместе провинились и вместе расплачиваются за содеянное? — Кол обнимает Хейли, которую тоже рад видеть. — Вы уже уезжаете? Наработались? — Клаус, случилось что-то опасное, раз вы провели здесь всю ночь. — Элайджа как всегда Элайджа, волнуется. — Нет, просто нежена решила приехать ко мне и помочь своему немужу. — Они смеются в унисон на новые прозвища, придуманные в ночи. Элайджа готов уже у виска пальцем крутить. — Оказывается моя жена прекрасная управляющая своей компании. — Клаус довольный, немного даже гордый. — И она решила наши проблемы с налоговиками за одну ночь. Поэтому сегодня у меня выходной.       Они наблюдает за братом и женой, которые вновь смеются о чём-то, подходя к машине мужчины. Братья смотрят им вслед. — Они навели суматоху своим разводом, спутали отцу все карты, месяц проторчали на каком-то острове, отдыхая с дочкой и купаясь в океане. А теперь ещё и устраивают выходной в среду. Это нормально, что я начинаю завидовать Клаусу и Хейли? — Да, — Элайджа направляется в сторону лифта, Кол догоняет его. — Потому что я тоже. — Единственная радость, это праздник в субботу у матери. На котором, им точно не поздоровится. Если они конечно не побоятся прийти.       Проезжая городскую больницу, Хейли неосознанно вспоминает о Своем художнике. Клаус задавал какие-то вопросы о её телохранителе и почему он в больнице несколько дней назад поздно вечером. Она отмахнулась от этой темы, соврала какую-то историю про неудачную любовь в баре, красивую девушку на вечеринке и очень злого парня, который приревновал её к Стефану. Вспоминает, как он держал в руке её платок и как смотрел, пока она вытирала куском ткани его кровь.        Да, нужно будет навестить бедного художника в больнице.