What the fuck, dude?

      Крупные белоснежные хлопья медленно спускаются с неба и ложатся на холодную землю, складываясь в небольшой слой, который чуть позже перерастает в сугробы, пусть и не совсем большие. Чимин, укутавшись в тёплый шарф и пряча руки в карманах, с восхищением глядел на летящие снежинки и радовался, словно ребёнок, всей этой рождественской атмосфере.       Прошло уже два года после того, как парень раскрыл в интернете свою настоящую личность. И не просто раскрыл себя, так ещё и Юнги в это втянул: объявил, что они встречаются. Юнги, пусть и брыкался, но согласился (а может и просто притворялся, что не хочет, кто ж знает). Но что потрясло Пака больше всего — это реакция публики на две эти новости. За всю (!) историю пребывания Чимина в виртуальном мире, да и Юнги, собственно, тоже (университетская знаменитость всё же), не было столько положительных комментариев и вообще активности. Все были рады за новую пару, а та была рада такой реакции. За короткий срок они стали одной из самых популярных пар в интернет коммьюнити. В общем, дела у них шли только в гору!       Так уж вышло, что Сону и Хоа позвали парней погостить у них, а те с радостью согласились, ведь и сами давно хотели побывать во Франции. К тому же Франция прекрасно подходит для того, чтобы хорошо провести Рождество и встретить Новый год.       И вот Чимин, стоя на улице возле аэропорта, рассматривает наряженные улицы и горящие вывески, что так и притягивают к себе взгляды. Погода была просто прекрасной: не сильно морозной, но тигриный носик всё же пощипывал от холода. Юнги же в это время отправлял их вещи до дома Сону и Хоа, чтобы они с Чимином могли спокойно полюбоваться «городом любви». — Он так долго~ — протянул Чимин, дыша на ладошки, дабы те хоть немного согрелись, ибо этот паренёк, с волосами сине-голубого цвета, забыл свои перчатки в далёкой Кореи. — Замёрз? — руки обхватывают парня сзади, а горячий голос обжигает ухо. Чимин поворачивается и видит улыбающегося Юнги. «Котик, ей-богу», — смеётся про себя и кивает на заданный вопрос. — Горячий шоколад special for you, — улыбаясь ещё ярче, приговаривает Юнги и зажимает в руке Пака стакан с напитком. — Что, в англичанина заделался? — смеётся над английским говором, благодарность принимая стакан. — Уж получше твоего будет, — подкалывает его старший. — Хэй, it is not funny! — будто дуется Чимин, но сам де заливается смехом: Юнги и правда лучше говорил на английском. — Эх ты, английская булочка, пошли уже. Париж не ждёт! — хватает свободную руку парня (что будет верно в обоих значениях) и ведёт в сторону такси, где диктует адрес какой-то улицы, незнакомой синевласому.       Сказать, что улицы Парижа украшены просто прекрасно, этот не сказать ничего. Если многие считают, что рождественская атмосфера в основном чувствуется в Лондоне или в Нью-Йорке. То эти двое влюблённых, готовы поставить всё на то, что Париж стоит на одном месте с теми городами! Золотисто-ванильные гирлянды были развешаны буквально на всех улицах, наряженные ёлочки виднелись на прилавках магазинов, и все они могли бороться за звание самой красивой!       Оказалось, что улица, на которой они вышли, была одной из главных в городе. Именно на ней находились самые красивые и эстетичные здания, она была будто в миллионах маленьких огоньков, из каждого магазина или кафе звучали рождественские мелодии. Эта улица была центром праздника в Париже. А Чимин был ребёнком в душе, за которым нужен был глаз да глаз. Юнги и оглянуться не успел, как Пак из виду пропал и куда-то убежал. Старший из стороны в сторону крутится, пытается разглядеть в толпе знакомую родную синюю макушку, но ничего кроме ослепительных огней нормально и не видит.

***

      Чимин просто не мог устоять на месте и не пойти в какой-то ну о-о-очень красивый магазинчик, на витрине которого стоял огромный имбирный человечек-печенка, прямо как Пряня из «Шрека». Буквально забежав во внутрь, парень огляделся и понял, как-то поздновато, что это кондитерская. И не то, чтобы она немного отличалась от других… Она была совершенно другой! Всё помещение было в самых различных вкусняшках, начиная с обычного (или не совсем) шоколада и заканчивая огромными тортами… — Здравствуйте, могу я узнать, а этот Пряня — настоящее имбирное печенье? — очень воодушевлённо, на своём ломаном английском, выпалил синевласый.       Мужчина, лет шестидесяти пяти, поднял свой серьёзный взгляд, которого Пак даже испугался. Но через секунду тот очень доброжелательно улыбнулся. — Да, настоящий. — Аи-и-и! — захлопал парень в ладоши. — А он продаётся? А где вы такого большого взяли? А попробовать его можно? — начал заваливать вопросами.       У продавца, кажется, уже спрашивали всё это, потому он посмеялся с парня напротив. — Да, он настоящий. — Глаза напротив заискрились. — Но он не продаётся… к сожалению. — Ох… Вот как… — Чимин грустно опустил макушку. — Йа! Что за грустная моська? — раздался жутко знакомый голос за спиной, от которого пробегали мурашки. — Вот этот пусть и меньше, но он не менее вкусный!       Перед глазами синевласого возник Пряня, что являлся уменьшенной версией того, который стоит на витрине. Этот «маленький» Пряня был размером больше головушки Чимина! И пах он…корицей и апельсином.       Но голос… «Это точно не Юнги», — рассуждал Пак: «Это не… Сону». Пусть отношения с Соа у парней улучшились: они были друзьями, может даже близкими. Но Чимина иногда всё же передёргивало от воспоминаний… Решив не гадать, юноша развернулся, столкнувшись взглядом с лучезарной улыбкой и зелёными глазами, что светились от радости. — Хоа! — радостно воскликнул Чим. — Давно не виделись, малыш, — так же улыбаясь, свободной рукой Хоа потрепал младшего по макушке. — Ну хватит меня называть малышом! — провыл Чимин, расплываясь в улыбке ещё шире. — Да-да, малыш, не буду, — захохотал светловолосый.       Юн Хоа был старше Пака на три года, но несмотря на эту разницу в возрасте, они общались как одногодки. Чимин безусловно может назвать этого светловолосого парня своим близким другом, так как мог ему довериться. А всё потому что они были очень похожи друг на друга как характерами, так вкусами в чём-либо. Таких как они называют «ягодами одной поляны». Хотя Хоа иногда, но всё же относился к Чимину как к младшему брату. После того, какие «проблемы» доставил им с Юнги Сону, Юн чувствовал вину, пусть никакого дела к этому и не имел вовсе… — У вас будет ещё два таких же? — спросил Хоа у продавца на шикарном французском говоре. Тот ему ответил, что конечно же не понял сам Чимин, а потом и светловолосый снова что-то сказал, а после этого мужчина куда-то ушёл. — Куда он пошёл? — просто не мог не спросить. — Я попросил ещё два таких же принести, — подмигнул ему юноша.       Мужчина пришёл через пару минут с упакованными Прянями в руках. Они выглядели просто великолепно: полупрозрачная упаковка с зелёным бантом из атласной красной ленты. Это, безусловно, поднимало новогоднее настроение на все уже 1000%.       «Ты один тут?» — хотел было спросить Чимин, но Хоа его опередил. — Пошли скорее, Сону заждался! А он жу-у-утко не любит ждать, — посмеялся парень и, схватив Пака за руку, потянул в сторону выхода, до этого крикнув что-то продавцу всё на том же французском языке. Чимин же помахал мужчине и успел выкрикнуть «Merry Christmas and Happy New Year!», после чего дверь за его спиной захлопнулась. — Ну и долго же… — фыркнул брюнет, оборачиваясь и сталкиваясь взглядом с Чимином: — вы… — Приветик, — слишком тихо произнёс Пак. — Привет, давно не виделись! — улыбнулся он ему и, что удивило синевласого, притянул в крепкие объятия. — Ты его ещё по-французски поцелуй, — залился смехом Юн, но словил грозный взгляд младшего. — А ты-то против не будешь? — съязвил Сону. — Я буду против, — подал голос Юнги в паре метров от парней. — Ха-ха, я пошутил, не беспокойся, — поторопился объясниться брюнет. — И тебе привет, — ухмыльнулся Мин. — Ну что, малыш Чимин-щи, куда хочешь пойти? — с любопытством поинтересовался Хоа. — Хм-м-м, — протянул парень, оглядывая улицу: — А где красивее всего? — Около Эйфелевой башни! — уверенно заявил парень, расползаясь в широкой улыбке. — Ты хотел сказать: «У нас дома»? — улыбнулся Сону, беря Юна за руку. — Именно так, — улыбнулся ему светловолосый.       Дорога до квартиры парней заняла около пятнадцати минут. И за эту четверть часа Чимина несколько раз отрывали от красивых ёлок, так как «я хочу их сфотка-а-ать! И сфоткайте меня ними, ну, пожа-а-алуйста!». Юнги же непринуждённо (и возможно тайно) фотографировал и снимал на видео своего парня, при этом не скрывая влюблённой улыбки.       Улицы европейского города были до невозможности атмосферными. Как говорил Хоа: «Летом Париж тоже очень красивый, но зимой романтичность и красота города повышается до предела», и парни в этом ничуть не сомневались. Они уже успели построить планы на следующие несколько дней: посмотреть на иллюминацию на Елисейских полях, посетить каток на Гран Пале, обязательно съездить в сад Тюильри, чтобы посмотреть на самое высокое праздничное дерево в Европы, Чимин так же настоял на том, чтобы посетить Диснейленд. В общем, планы у них были грандиозные…       Зайдя в квартиру Сохоа (как их успели прозвать Юнги и Чимин), новоприбывшая пара в очередной раз поразились красоте. Квартира была двухкомнатная, но была очень просторной. Всё было выполнено в светлых кремовых тонах с примесью древесного цвета. По квартире были развешаны новогодние украшения, из которых выделялось большое количество зелёных венков и веток, украшенных золотыми и красными шарами. В помещении стоял запах мандарина и ванили, что добавляло особого шарма. — Так! — неожиданно выпалил Хоа, глядя на наручные часа: — Меньше чем через десять минут будет полночь!!! — Уже?! — удивились парни. — Да! Парни, вы идите на балкон и ждите нас там, а ты Сону за мной, — протараторил светловолосый. И все сделали, как он сказал.       Проходя через зал в сторону балкона, было трудно не заметить большую ёлку и накрытый стол, на котором стояло много вкусностей. По середине разместилась немаленького размера запечённая индейка, но кроме неё так же были пара тарелок с устрицами, салаты и ещё какие-то блюда, которые пахли непривычно, но вкусно и аппетитно. — Это кто всё готовил? — удивился Пак. — В ресторане заказали, да? Дадите адрес, — добавил Юнги. — Вообще-то, это готовил Хоа, — удовлетворённо ухмыльнулся Сону. На что в ответ увидел две пары широко раскрытых глаз. — Вы чего встали? Ну-ка на балкон! — позвал всех светловолосый.       Вид с балкона выходил прямо на Эйфелеву башню и на площадь Парижской Мэрии, на которой находился большой каток. Шум на улице всё усиливался: кто-то спешил занять место с хорошим видом, а кто-то спешил домой к семье.       Сону раздал всем по бокалу, а Юн разлил охлаждённого шампанского, без которого не обходится не один рождественский стол во Франции. И парни с неким возбуждением ждали салюта и наступления нового года.       На улице все стихли и через мгновение раздались звуки залпов, после которых в небе разразился десяток разноцветных «капель». Огоньки самых разных размеров, рисунков и расцветок мелькали, кажется, по всему ночному небу. С улицы начали доноситься свисты и восклицания на разных языках. Люди начали поздравлять друг друга, обниматься и говорить пожелания. — Ну что, — подал голос Сону. — С праздником! — радостно закричал Хоа, поднимая бокал. — С праздником! — повторили молодые люди, поднимая свои бокалы, и по помещению разлился звон бокалов, который сливался с визгом проходящих людей и звуков фейерверков.       Парни обнимали своих вторых половинок, то и дело отпивая шампанского из бокалов или кидая взгляды друг на друга. Эти каникулы, несомненно, должны быть одними из самых интересных…