Мне и не снилось

Вы когда-нибудь влюблялись? Когда-нибудь чувствовали то прожигающее изнутри чувство, которое буквально не дает вам право на лишний вдох? Оно всегда приходит спонтанно и тогда, когда ты больше всего в этом не нуждаешься. Вот так было и со мной. Ровно в тот момент, когда я набрался ума и прекратил череду своих легкомысленных отношений с непомерным количеством девчонок, оно меня настигло. И чем больше я старался убедить себя в обратном, тем больше окунался в этот котел с неведомым мне доселе содержимым. Используя в прошлом свою внешность, обаяние, статус, чувство юмора и чертовски интересный характер, я солгу если не скажу, что вскружил голову не одной девчонке. Но среди всех прочих нашлась та единственная, которая сделала это со мной. Именно она заставила меня почувствовать мою беспомощность и докопаться до собственной человечности. На протяжении шести лет учебы я тщательно заботился о репутации эдакого гордого, непоколебимого, загадочного и блистающего умом слизеринца, который отлично справлялся с возложенными на него обязанностями старосты и вратаря сборной команды факультета. К началу моего последнего года обучения все это полетело в тартарары. С первых дней седьмого курса я провел не одну ночь, вспоминая все свои поступки и действия, которым еще до недавнего времени очень гордился, но сейчас я чувствовал себя не взрослым и самодостаточным совершеннолетним волшебником, а простым мальчишкой — краснеющим и загнанным в угол. И кем? Ею — маленькой сестрой своего лучшего друга, которую помню с тех пор, когда детское личико украшали смешные веснушки, а тонкий голосок твердил только одно: «Альбус, как ты можешь с ним дружить? С этим заносчивым и высокомерным Малфоем…» Тогда я смеялся над этим. Пропуская мимо ушей этот незадачливый писк невзрачной мышки, был невероятно горд тем, что в моей жизни появился такой настоящий и преданный друг, как Альбус. Именно с ним нас связывали постоянная жажда к приключениям и полное сумасшествие. Еще тогда, когда Ал снял распределяющую шляпу и, находясь в полном недоумении от ее вердикта, я знал, что мне по пути с сыном главного героя магического сообщества. В самом начале нашего общения я держался возле него только из-за славы его отца. Хотел быть ближе к себе подобным —сильным мира сего. Лицемер? Да, возможно. Но я же не знал, что спустя пару месяцев он заменит мне всех возможных друзей. Что станет для меня практически братом и будет единственным человеком во всем мире, который способен меня понять. С полуслова, полужеста… И даже в минуты моего молчания и всецелого погружения в чертоги собственного Я. Думая обо всем этом, я не могу отметить того, как причудливо тасуется колода: мой отец был злейшим врагом его родителей… её родителей. А я… Отбросив весь цинизм и предубеждения, я рядом с ними и даже не хочу представлять того, каким будет моя жизнь без Поттеров. Без этих двух Поттеров, которые заполняют в скрытой ото всех душе огромную зияющую дыру одиночества и дурной славы отца, который когда-то, будучи под влиянием своих родителей, совершил ошибку, дающую свои плоды по сей день. Конечно, я не смею сказать Альбусу об этом. Не смею признаться и в том, что его дорогая и любимая всеми младшая сестренка теперь может вить из меня веревки, поскольку под ее взглядом я плавлюсь не хуже свечи, висящей прямо над столом моего факультета в Большом зале. Всеми силами пытаюсь сделать так, чтобы при наших встречах на моем лице не дрогнул ни один мускул, но мне не всегда удается. Иногда репутация холодного и неприступного чистокровного слизеринца трещит по швам. Стоит склониться над ее длинными блестящими локонами, как вся моя сдержанность, самообладание и бриллиантовая логика летят в окно — прямо сквозь красивые витражи Хогвартса. Мысленно благодарю себя за то, что мне хватило ума подружиться с ней. В конце ее третьего курса я приложил для этого немалые усилия, но делал это исключительно ради выгоды — ради спокойствия Альбуса. А сейчас… Рядом с ней мне словно двенадцать — я нервно тарабаню пальцами по столу и пытаюсь словить на себе взгляд невероятных завораживающих зеленых глаз. Мое бледное лицо начинает заливать краска, и я провожу руками по щекам. Будто пытаюсь стряхнуть с себя эти тупиковые чувства, захлестнувшие меня. Впиваюсь в нее взглядом, все еще не убирая ладони от острого подбородка. — С тобой все в порядке? — Лили немного взволнованно улыбается, но, к моему облегчению, думает лишь о том, что я нехорошо себя чувствую после вчерашнего матча против сборной Когтеврана, во время которой я неплохо получил по затылку бладжером. О, это был мой апогей позора перед ней. Вечером Поттер навестила меня в Больничном крыле. К моему огромному ужасу она пришла туда одна. Подобные вчерашнему моменты нашего уединения случаются очень редко, потому своей смысловой нагрузкой лупят даже по самым глубинам моего мозга и души. Вчера, глядя на то, как заботливо она поправляет бинты на моей голове, я еле мог бороть в себе жгучее желание вцепиться в нее, прижать к себе и не отпускать до той поры, пока мадам Помфри не вытолкает меня из лазарета пинками. — Да, все хорошо, — нервно улыбаюсь, а она закусывает изнутри свою нижнюю губу. Не сомневаюсь, что Лили волнуется за меня, но в моей буйной голове теперь бьётся лишь одна мысль, которая, того и гляди, вырвется наружу: «О, отлично, Поттер! Да ты просто издеваешься. Можно подумать, я и так не смотрю на твои губы. Так нет же… Тебе этого мало. Ну что же, давай, добивай меня. Ещё одна бессонную ночь, занятая мыслями о тебе, обеспечена. Огромное спасибо!» И я молю, чтобы даже частичка подобного рода рассуждений не проскользнула через мой рот, поскольку мне практически хочется кричать и умолять ее быть со мной. С трудом отвожу от милого личика свой взгляд, и начинаю скользить им по столу Слизерина за которым мы сейчас сидим. Спустя всего несколько секунд мне улыбаются или подмигивают по меньшей мере три бывшие пассии, а Лили, повернувшаяся в ту же сторону, несомненно, заметила это. Выдавливаю из себя ухмылку и делаю вид, будто меня очень увлек собственный перстень, надетый на палец левой руки. Пару раз прокручиваю его и прикрываю веки. «Замечательно, подливайте масла в огонь. Как будто она не знает, сколько вас было…» Лучше бы не знала. Мне невероятно стыдно перед ней за то, что я в течение двух лет не утруждал себя скрывать каждые последующие и весьма кратковременные отношения. Тогда я только кичился маленькими победами над очередной новоиспеченной дурнушкой, летевшей в мои объятья, как мотылек на свет. Конечно, ни одна из девушек не была так уж дурна собой, но только внешне. Все они были и остаются очень симпатичными, но с точки зрения внутреннего наполнения — сплошной ноль. Ни одна не смогла вызвать во мне и десятой доли того, что я чувствовал к той, которая сидит сейчас напротив.Сидит и задумчиво смотрит на волшебный потолок, неспешно накручивая длиннющий блестящий рыжий локон на свой палец. Еще немного понаблюдав за падающим с потолка снегом, я закрыл лежавшую передо мной книгу, и, подпирая ладонью подбородок, почти бесцеремонно рассматривал Лили Поттер. Всего через несколько секунд мои мысли, по своему обыкновению, потекли только в одно русло: я думал о том, насколько она добра, интересна и обаятельна. Как не крути, но она великолепна. При своей находчивости, гордости и невероятному складу ума, эта девушка безумно хороша собой и чертовски талантлива во всем, что связано с учебой и квиддичем. Глядя на нее, я не мог не отметить, что передо мной уже не было той самой девчонки, милый и сморщенный от моего присутствия носик которой всего пару лет назад отображал ее негодование. Сейчас напротив сидела шестнадцатилетняя девушка, которая уже имела опыт отношений с парнями и пользовалась невероятной популярностью даже среди старшекурсников. Несмотря на это, лишь одному экземпляру удалось по-настоящему завоевать ее расположение, но удалось удержать ее возле себя лишь пару месяцев. Но и этого отрезка времени для меня хватило. Я был готов разорвать его. Как только я узнал, что сестра моего лучшего друга начала отношения с Джастином Вудом, я нехотя стал ее персональной тенью. Конечно, она об этом не догадывается, как и о том, что именно мое вмешательство послужило скоропалительному окончанию их конфетно-букетного периода. Как? Как бы мне ни было неприятно за ними наблюдать, но я был переполнен уверенности, что эти двое друг другу не подходят. Было ли мне терпимо смотреть на них? О, весьма хороший вопрос! Вас когда-нибудь переезжал поезд? С десятком вагонов, прицепленных к огромному локомотиву? Так вот — это в сто раз хуже. Я каждый раз сдерживал себя, чего мне стоило подавить желание оттащить от нее Джастина и хорошенько намять его бока. И пару раз так действительно было, но под прикрытием того, что это всё-таки младшая сестрёнка Ала, а значит она и мне как сестра. Ну да... Меня даже не пугало, что здоровяк был в полтора раза крупнее меня. И это при всей моей довольно немаленькой и спортивной комплекции. Но меня тогда совсем не трогало то, что Вуд тот еще здоровяк. Как бы то ни было, до мордобоев и дуэлей не дошло, а Лили, вычитав мне десятки моралей о том, чтобы я не вмешивался в ее личную жизнь, теперь свободна и счастлива. «Ну же, Лилс, посмотри на меня», — мысленно молю ее поднять взор, но она очень увлеченно вычитывает что-то в старенькой книге. — Что пишут? Шестой курс по уши завалили заданиями? Я думал, только на нас все профессора отрываются,— задаю глупейший вопрос, но это меня не волнует, поскольку мои попытки увидеть ее глаза увенчались успехом. — Нет, это не учебная книга, — заправляя выбившийся локон за милое ушко, отвечает Поттер, — а вы уже готовитесь к ЖАБА? — Лили кидает поочередные взгляды на меня и Альбуса, сидящего по мою правую руку и практически не подающего признаки жизни. Не могу не поблагодарить его усидчивость и усердие. Именно благодаря ним у меня есть частые поводы безнаказанно любоваться его сестрой, пока тот погружен в книги или писанину. — Это для Флитвика. Задание по заклинаниям, — не отрываясь от процесса чтения, говорит Ал, после чего делает какую-то сноску в свой пергамент. Тем временем я все ещё не могу отвести взор от ее тонких пальчиков, ковыряющих корешок книги. Недолго думая, тянусь в сторону старенького томика, не забыв при этом совершенно «нечаянно» прикоснуться к ее тёплой ладошке. — Эй, — она смущённо улыбается и предпринимает попытку забрать свою собственность, но я не даю ей этого сделать. — «Ромео и Джульетта»? — читаю потускневшие золотистые буквы, после чего возвращаю ей книгу и наигранно удивляюсь. Ну что сказать? Девочки такие девочки. Мечтают о любви и верят в красивые истории, но я не вижу в этой книге ничего хорошего, поскольку меня, как и главного героя, тоже пронзила стрела маленького гадёныша — купидона. А чем там у этих ребят все закончилось, все помнят? Вот-вот. И я о том же… Спустя несколько минут на столах появляется огромное количество тарелок с вкуснейшим содержимым — самое время пообедать, поскольку живот сводит до такой степени, что меня уже подмывает на тошноту. Прекрасно знаю, что виной этому не голод, а ее присутствие, но не могу с собой ничего поделать. Рядом с ней, как и последние несколько месяцев, я опять чувствую беспомощность перед ситуацией. Все эти недосказанности порядочно бесят, но в мою голову все еще не приходит какое-то стоящее решение. «Если бы не Ал», — думаю я, и тут же задаюсь следующим вопросом: «То что? Что бы ты сделал? Ты бы даже рта не открыл, чтоб признаться ей в том, что ты чувствуешь. А если бы и открыл, то из него могло вырваться только несвязное бормотание». Морщу нос и пытаюсь прогнать противный голос, отбивающийся от стенок головы. Словно там совершенно пусто, а я уже давно думаю не тем, что там, а тем, что в груди. Бросаю на Лили еще пару кротких взглядов, после чего полностью погружаюсь в размышления. Сил терпеть собственные противоречия практически не осталось. Вариантов немного. Точнее всего два: очень аккуратно рассказать все Альбусу и получить за это уничтожающий взгляд, лекцию о качестве бывших отношений с прекрасным полом и добрый пинок в поддых; или сидеть как мышь и довольствоваться подобным теперешнему раскладом. «Ну уж нет, довольно. Сыт по горло. Всего полгода до конца школы — самое время что-то делать», — решительность внутреннего голоса отображается на моем лице и я выпрямляю спину, чем привлекаю к себе внимание всех собеседников. Лили дарит свою очаровательную улыбку и совсем не догадывается, что этот жест становится заключительным в моем решении добиться ее во что бы то мне ни стало.