Illegal

      Чимину было дико стыдно. Поэтому с утра он появился в кабинете директора, хотя его туда не звали.       — Господин Чон… Чонгук поднял взгляд от планшета. Так холодно он на Чимина до этого не смотрел.       — Да? Парень опустил голову, поклонившись.       — Я прошу вас, не увольняйте меня, пожалуйста?       — Если у Вас какие-то просьбы, обратитесь к секретарю. Она всё запишет и передаст в отдел персонала Чимин рухнул на колени.       — Пожалуйста… Господин! — он не поднимал головы. Чонгука перекосило.       — Встань сейчас же, Чимин! Что ты делаешь? Пришлось выйти из-за стола и рывком за руку поднять Чимина на ноги.       — Никто не собирается тебя увольнять, более того, я подписал разрешение на видеосъёмки с твоим участием, как ты давно хотел. Правда? И впредь проявляй уважение, я твой директор! Чим сглотнул слёзы.       — Спасибо… Спасибо, господин Чон! — он много кланялся, а потом сбежал. Ким Тэхён застал его убегающим из кабинета, а потом постучал туда сам, просочился по-змеиному гибко и улыбнулся:       — Доброе утро, директор.       — Доброе утро, — Чонгук как-то устало звучал, думая, что его кабинет стал проходным двором. — Что ты тут делаешь? Я ведь написал тебе, что сегодня ты можешь отдохнуть.       Сообщение Тэхёну действительно пришло, правда он не понял, за что ему выходной — за вывихнутое плечо, поцелуи или шалости под столом.       — Я забыл здесь вчера кое-какие вещи, пришел забрать и поздороваться, — он подошёл ближе. — Могу я поцеловать тебя? Чонгук откатился от стола вместе с креслом и похлопал по своему бедру ладонью, предлагая Тэхену присесть. Не зная, что ещё со вчера слухи о романе директора и их новой модели распространились, как лесной пожар. И его секретарша сейчас, теряя туфли, бежит сплетничать с той самой, влюбившейся в Тэхена стилисткой — своей подружкой — о том, что мужчина её мечты опять у директора в кабинете. И что они там творят, наверное, ой-ой-ой! То, что та как раз Чимина завивала для новой роли ангелочка в его первом порно-ролике никого из женщин не волновало, сплетня была горячая и стояла на первом месте. Тэхён почти запрыгнул на Чонгука, как на жеребца, оседлал, ухватился за шею, пробежался пальцами по «гриве».       — Спасибо за цветы, — проурчал перед тем, как поцеловать Чонгука сладко и почему-то очень нежно. Чонгук придержал его за талию.       — Тебе понравилось?       — Очень. Орхидеи такие сексуальные… Тэхён оттянул голову Чонгука назад и горячим выдохом обжег его кожу под челюстью, губами по шее повел. Директор прикрыл глаза. Мысленно пролистнул свой график. Вроде на ближайшие пару часов у него не было назначено встреч.       — Если ты планируешь продолжить где-то ниже, то запри дверь, - сказал он, вспомнив, что к нему врываются все, кому не лень. — Я не могу… — Тэ вздрогнул, приблизился к уху Гука. — Я не могу продолжить. — Очень проникновенно признался.       — С тобой что-то не так? — Чонгук заставил его посмотреть себе в лицо. У модели были огромные, но нельзя сказать, что честные глаза.       — Да. Гук приподнял бровь, свободной рукой поглаживая Тэхёна по бедру, в опасной близости от ширинки. У него самого привстало и хотелось проверить, как там у Тэ. Парень вцепился в его запястье.       — Я очень хочу. Но не могу. Ты мне нравишься… Так сильно!       — Объясни так, чтобы я понял, Тэхён. То, что ты говоришь, ни черта непонятно. Чонгук не сводил с него взгляда, на грани нового поцелуя.       — Мне нельзя заниматься сексом… — шёпотом сказал Тэхён. — Я болею. – это, конечно, было очень загадочно.       — Мы проверяем всех наших сотрудников на венерические и ты чист, Тэхён. Я не собираюсь тебя насиловать или принуждать. Хотя манера брать своё у него была достаточно грубая, Чонгук и правда не стремился кого-то принуждать. Он всё-таки молод был, красив, богат. С ним любая или любой готовы были даже без обязательств встретиться. Тэ замотал головой.       — Это другая болезнь. Я не могу рассказать.       — Ты должен предоставлять нам данные о своем здоровье. Это прописано в контракте, — Чонгук смотрел на него, гладил вдоль шеи, касался позвонков. — Скажи мне.       — Ты не поверишь. Тэ снова отрицательно помотал головой, глядя в чужие глаза и перебирая волосы.       — А ты попробуй меня убедить. Парень поёрзал, словно ему стало неудобно.       — Люди мне никогда не верят, Чон Чонгук. И ты не поверишь. Ты будешь думать, что я специально тебе вру, что я тебя специально дразню, что я тобой играюсь… Но это не так. Я просто хочу тебя. Но я не хочу… Чтобы ты умер, Чонгуки. Ты умрёшь, если мы переспим. Чонгук на него смотрел очень скептически.       — Угу. Тогда зачем всё это? Хочешь ограничиться лишь поцелуями?       — Я очень хочу с тобой переспать. Хочу убить тебя, Чонгук! — голос Тэхёна сделался глубже. — Хочу чувствовать в себе твой член и выгрызать твоё сердце зубами… Я не могу сдержаться. Выгони меня. Уволь меня. Удали меня из своей жизни, и я не приду к тебе больше… Слова Тэхёна — это ещё цветочки. Пока он говорил, за его спиной раскрывались два чёрных крыла.       Чонгук смотрел на это горящими глазами, а потом Тэхёна внезапно что-то хлестнуло по спине, потом ещё раз, по заднице.       — Уймись, ангелочек. Отравишься! Тэхён замер с открытым ртом, а потом пронзительно взвизгнул и с Чонгука свалился. Быстро встал, глаз с него не сводя и сбежал из кабинета, постоянно оглядываясь, едва вписавшись в двери. Провожал его громогласный смех. Оказавшись дома, Тэ первым делом разорвал цветы в клочья, потом долго мылся с остервенением, словно его и правда изнасиловали какие-то наркоманы в подворотне, потом ревел, ткнувшись себе в колени и посыпая кровать перьями. Потом бился головой о стену. А в итоге пил, сидя на парапете крыши с бутылкой хорошего виски.       Незапланированный выходной получился и у Намджуна, как у менеджера Тэхёна и у Сокджина, как у его фотографа. За день они три раза погуляли с собакой и столько же раз поели вместе, но вне дома. А на ужин Намджун очень топорно напросился:       — Скажи мне, что ест Бон-Бон и через час я к вам зайду. Это потому, что он пожалел, когда отказался вчера зайти на чай.       — Бон-Бон ест специальный корм, но ещё она обожает куриные сосиски, — ответил Джин. — Мы будем тебя ждать.       — Куриные сосиски, — запомнил Намджун, кивая. Круглосуточных магазинов у них в районе хватало. Он нашёл там то, что искал. Сокджин хлопотал на кухне. Быстро сварил острый суп из кимчи с мясом, панчанов свежих наделал. И рис, конечно, приготовил. Его ещё бабушка готовить учила, поэтому он в домашней кухне был такой же мастер, как и в своей профессии. Намджун все это оглядел и засмущался.       — А я тут вот, — он протягивал Сокджину пакет, в котором был рамён и кимпаб. — В следующий раз куплю вам мяса. Джин забрал покупки, пригласил гостя присесть, палочки дал и ложку.       — Кушай. В пакете он нашёл сосиски. Бон-Бон сразу затявкала, едва завидев их.       — Смотри! Бонни, дай лапу! Пока Намджун пробовал суп, Сокджин и Бон-Бон его развлекали. Намджун посмеивался, едва не обжигаясь. Он чувствовал себя по-семейному уютно, хоть и не мог с чем-то сравнить эти ощущения. А потом они Сокджином сидели на диване в обнимку и смотрели кино.       — Ну, что ж, это тоже очень хороший кинотеатр, - заметил Намджун.       — Очень! — искренне согласился Сокджин. Бон-Бон лежала у них под ногами и позволяла греть ступни в своём белом шерстяном боку.