Illegal

      Чонгук остался у Тэхёна до утра, спал рядом, уже было можно, не страшно, что сожрут. Проснувшись, тот, конечно, обалдел обнаружить себя человеком. Ему как ведро холодной воды на голову вылили, он почти заорал, подскочив, а потом на Чонгука уставился.       — Что ты со мной сделал?       — Тшш… Чонгук зашипел. Так громко просыпаться он не привык. Он хмурился, всем собой повалил Тэхёна обратно в постель.       — Тихо, детка, тихо… И снова был готов заснуть, прямо на нём сверху. Бывало у Чонгука такое, когда он объедался и после этого долго спал, переваривая.       — Да какое тихо! Ты совсем обалдел? — Тэ спихивал директора с себя. — Отпусти меня немедленно! Скоро сообразив, что модель так просто не успокоится, тяжело выдохнув, Чонгук сел на постели, спустил ноги на пол и наклонился за своими брюками. Тэхён не замолкал.       — Что ты наделал? Как я работать теперь буду? Ты же понимаешь, что весь мой успех был в моей сексуальности? А где она теперь? Где? — сокрушался он, поймав своё отражение.       — У нас контракт на год, детка. Не будешь продаваться — мы его расторгнем, так что постарайся найти в себе сексуальность. Чонгук смотрел ему в спину и усмехался. Это же надо быть таким идиотом! Сексуальность он потерял, как же. Всё осталось при нём.       — Уходи! — рыкнул Тэхён. — И на работу я сегодня опоздаю! Ему срочно нужно было в салон, в порядок себя привести.       — Только сегодня спущу тебе это с рук. Чонгук надел рубашку Тэхёна — чёрную, разумеется. И ушёл от него, предварительно шлёпнув парня по заднице, а когда тот открыл рот, чтобы снова разораться — засосал его напоследок.       А Чимин трудился. Только вот он понять не мог, зачем он этим занимается? Он крутился перед камерой, принимал сексуальные позы, его хвалили, его просили как-то иначе встать, а он всё думал — зачем?       Чонгук пришёл в павильон по привычке. Пока ему больше нечего было забрать у Чимина, но этот малыш будил в нём что-то человеческое, может быть тоже отравив своей чистой любовью, сохраненной в памяти. Он просто смотрел на Чимина со стороны, а после отправился в свой кабинет.       Тэхён написал менеджеру, что появится на работе только после обеда. Приехал он в агентство с новым цветом волос — серебристо-серым, в серых брюках и нежно-фиолетовом, тоже почти сером свитере с горлом. Следов на его теле было много и, честно говоря, это нужно было обсудить с Чонгуком, но он шёл к нему так нехотя, словно на заклание.       — Директор? Тот просматривал фотографии Чимина.       — Тэхён?       — Я не могу сегодня сниматься! — с вызовом сказала модель. — Ты же из меня сделал… Какую-то клумбу! Синяки цветут буйным цветом! Просто везде!       — Иди-ка сюда, — Чонгук откатился от стола, похлопал по колену. — Я посмотрю. Тэ прошествовал к нему, гордо задрав подбородок. Недолго подумав, присел на колено. Гук поддел ворот пальцем, оттянул от горла и оглядел сразу бросающийся в глаза засос с таким самодовольным видом, как будто ничего лучше в жизни не делал.       — Мм… Не вижу, что тут может помешать, — Гук ткнулся носом в загривок Тэ, чувствуя запах краски на его волосах. — Очень сексуально, по-моему. В тот момент Чимин заглянул в кабинет, не повезло ему, что секретарши на месте не было и не могла она его задержать.       — Да, а это что? — Тэхён Чонгуку пятерню на своем боку показывал, синий такой отпечаток. А Гук приложил ладонь к этому месту и надавил не сильно.       — Будем снимать тебя так: разворошенная постель, шёлковые простыни… И ты на них: затраханный, нет, прикованный к изголовью!       — Директор Чон? — Чимин набрался смелости и нарушил их идиллию. Тэхён удержался за шею Чонгука, глядя на Чимина, как кошка, у которой из-под носа хотят увести потомство. Чонгук ненавязчиво опустил на Тэ свитер, закрывая синяки.       — Чимин, тебя не учили стучать? Впрочем, подойди. У него на мониторе как раз фото Чимина светилось с последней фотосъёмки. И это требовалось обсудить.       — Я стучался, — виновато сказал Чим. — Но вы меня не слышали. «И даже не сразу заметили!» — не сказал он вслух, но подумал.       — Я хочу попросить пару выходных. Чонгук нахмурился и спустил Тэхёна с колен.       — Можешь идти, Тэхён. Присядь, Чимин.       — Пф! Ну, пойду к изголовью себя приковывать! — фыркнул Тэхён капризно, но ушёл. Чонгук провожал его взглядом, пока дверь не закрылась.       — Итак. Что случилось? Ты никогда не брал выходных. Чимин опустил голову.       — Директор Чон, я ведь давно с Вами работаю? Кажется, мне нужно немного отдохнуть. Он почти никогда не отдыхал, сам настоял, чтобы у него по контракту было всего два выходных в месяц, но раньше на это была мотивация, а сейчас… он её забыл.       — Я немного устал… Чонгук обошёл стол, наклонился к парню, глядя в глаза, коснулся его груди ладонью. Со стороны было похоже, что он Чимина домогается, но он так проверял его состояние — душу трогал.       — Чимин-а? Тот смотрел в ответ, зрачки его были большими, а на дне плескалась пустота. Он хотел заполнить её чем-то, поехать куда-нибудь, подышать свежим воздухом.       — Да, директор? Вы позволите? Я потом отработаю. Гук кивнул.       — Хорошо. Я дам тебе выходной, послезавтра. Завтра ты нужен мне для съёмок с Тэхёном. Иногда это было хорошим лекарством — выпитые демоном люди зажигались друг от друга, а у Чимина явно были последствия именно после этого.       — Я не очень хочу с ним сниматься, — признался парень.       — Почему? — удивился Чонгук. — По-моему, вы хорошо смотрелись в кадре.       — Он слишком… Завёл меня тогда, — сказал Чимин и покраснел даже, как невинное создание. — Мне было так стыдно!       — Малыш, — улыбнулся Чонгук. И внезапно поцеловал в губы. Но тот поцелуй был коротким, потому что Чимин быстро увёл голову.       — Директор Чон, не надо, пожалуйста, — он попросил это очень серьёзным голосом.       — Не стоит пугаться секса, Чимин. Ты красивый, сексуальный, — Чонгук под его нижней губой пальцем провёл и отошёл назад. Сексуальность Чимина не пропала, но потускнела после того, как главный стимул к работе пропал из его жизни. Чонгуку в принципе было наплевать на это, но не наплевать на Чимина по сентиментальным причинам.       — Ты должен дарить это людям менее счастливым, чем ты.       — Хорошо, я понял, — как-то мрачно сказал Чим. — Я могу идти?       — Да, — разрешил директор. — Сходи к массажисту, в спа, расслабься.       — Спасибо. Чимину не хотелось в спа или на массаж. Ему очень хотелось в Пусан.       Получив новые детали о сюжете сегодняшней съёмки, Сокджин сразу пришёл в студию, где Тэхён уже почти был готов. Стафф поправлял простыни, создавая впечатление, что Тэхёна там действительно имели несколько часов подряд.       — Ого… — выдохнул фотограф, когда сообразил, что следы на теле модели не нарисованные. Намджун приехал, когда съёмки были в самом разгаре, поэтому миллион вопросов о состоянии Тэхёна ему пришлось проглотить. Все синяки и засосы на его теле одним видом своим заставляли смущаться.       Тэхён зря переживал. Чонгук был прав в своем мнении — сексуальность Тэхёна не покинула. Может потому, что он помнил себя прежнего, может потому, что он от природы был таким, очень соблазнительным, умеющим это показать в том самом максимуме, в котором и должна это делать любая порно-модель. Съёмка сегодня прошла на «ура», его все хотели, даже Сокджин захотел, не трахнуть, конечно, а лечь рядом, погладить, успокоить и сказать, что всё пройдёт. Когда Тэхёна освободили, он тут же закутался в простынь и на менеджера уставился.       — Ну что ты так смотришь? Намджун протянул ему витаминный коктейль.       — Тэхен-ши… Эти следы… Он вообще не представлял, как о таком спрашивать.       — Ну да, я трахался вчера, — Тэ привстал, придерживая простынь, как тогу. — А ты? Не созрел ещё? — и на Сокджина, убирающего аппаратуру, кивнул.       — Вы что такое говорите! Сокджин-ши очень особенный и я… Кхм!       — Что? У вас чисто платонические отношения? Ну-ну. Между двумя геями, ага, — хмыкнул Тэ и принялся одеваться. — Намджун, это детский сад!       — Он подарил мне вчера поцелуй, — признался менеджер. Для всех ночь выдалась особенной. И Намджун не хотел почему-то, чтобы Тэхён думал, что между ними что-то несерьёзное, поэтому добавил:       — И мы видели звездопад. Очень красивый! — вот тут, судя по взгляду на фотографа, далеко не звезды имел ввиду.       — Офигеть, да ты романтик! — фыркнул Тэхён и потом почему-то засмеялся, этого в своем менеджере он раньше не наблюдал.       — Что Вы в этом нашли смешного? — спросил тот, вертя в руках ещё один стакан с коктейлем, который для Сокджина купил. Фотограф ведь наверняка не выспался и витамины ему были нужны. Тэхён похлопал его по плечу.       — Это я за тебя так радуюсь, дурилка.       — Что? Кто? Намджун посмотрел на подопечного с глобальным удивлением на лице.       — Тэхён-ши! Иногда Вы переходите границы! Потом он ненадолго замолчал, прежде чем спросить с некоторой застенчивостью:       — Я могу взять выходной? Он все ещё хотел поехать с Сокджином в Ильсан.       — Бери, я без тебя не пропаду.       — Спасибо. Намджун учтиво поклонился. И направился к Сокджину. Нужно было коктейль отдать и обсудить планы на выходной.       — С Тэхёном всё хорошо? — тут же негромко спросил Джин.       — По его словам он трахался всю ночь. И он дал мне выходной. Так что, всё в порядке.       — С кем? С директором? Ого! — Сокджин глотнул из стакана, а затем улыбнулся.— Выходной — это отлично! Мы поедем в Ильсан?       — Поедем. Ты думаешь, они теперь встречаются? Это не очень хорошо.       — Может быть это просто секс? Поразвлекаются и остынут. Тэхён очень сексуальный, да и босс наш не мухомор, так что их можно понять, — задумчиво ответил Джин.       На следующий день Чимин и правда снимался с Тэхёном и на этот раз всё прошло спокойно для Чимина. Тэхён по-прежнему был просто нелегально сексуален, но они даже не целовались, ну пообнимались, ну погладили друг друга, но порно больше не устраивали, а фото получились хорошими.       Ещё через день Чимин благополучно уехал, куда хотел.       В Пусане он вырос, но почему-то ноги несли его совсем не в тот район, где он ходил в школу и бегал по утрам. Он поехал на пляж, хотя не часто там бывал раньше. Сняв обувь, он ходил голыми ногами по кромке холодного моря, совершенно не осознавая, что когда-то там ходил там с Юнги. Сидел на камнях, где они впервые поцеловались, долго глядя на горизонт и корабли вдалеке, поднимался по извилистой лестнице на высокий холм, где Юнги когда-то впервые его откровенно лапал, а потом завернул в тот самый бар, где они сидели шесть лет назад. Он пил пиво, голова его была совершенно пустой. И вдруг замер, потому что зазвучала музыка, которую, как он думал, он никогда раньше не слышал. Но он слышал эту песню в тот же вечер и запомнил, это была «их» песня. Юнги признался ему в любви в тот вечер.       После нескольких бокалов Чимин не понимал, что на него нашло. Нагулявшись по Пусану, он почувствовал, что его жизнь пуста, не имеет смысла. Ну да, он сексуальный, хорошенький, у него зачем-то накоплено прилично денег, у него непыльная, пусть и не праведная работа, но зачем это всё? Ветер трепетал его волосы, путал нетрезвые мысли, а вода под мостом, на котором он стоял, манила и звала. Чимин смотрел на тёмные воды реки, заходило солнце, мимо свистели машины.       В тот момент Чимин почувствовал себя совершенно никому не нужным, по-настоящему. Директор к нему иногда клеился, лапал, обнимал. Но теперь он обнимал Тэхёна даже покруче, целовался с ним… И тут особенно гадать не нужно было, откуда на теле модели такие синяки. Не то, чтобы Чимин хотел такие же — недавние едва прошли, а он так и не вспомнил, откуда они взялись. Вода звала его, шелестела и обещала ответы. Обещала, что в её объятиях он не будет один. Что он вспомнит что-то важное, поймёт. Он ловко перелез через перила, закрыл глаза и отпустил руки. Он не падал. Он летел.       Последнее, что Чимин видел за закрытыми веками перед тем, как вода оглушила его — чьё-то незнакомое лицо, но очень родное. Видел родной прищур глаз, ухмылку, белые волосы.       Он подумал, что это Бог.       Пока у всех был выходной, Тэхён работал. Сокджина тоже не было, так что пришлось искать фотографа на замену, но ради одного дня Тэхён мог и потерпеть, хотя очень не любил менять персонал. А вечером прямо в агентство доставили букет шикарных роз на длинных стеблях с кучей шипов и поскольку в этом букете записка таки имелась, Тэхён точно знал, от кого эти цветы.       Он так и сидел с ними, в постели, куда их принесли, под софитами и долго их разглядывал, словно не верил, что они настоящие.