Неудачник

Уже который раз Чимин пробегается глазами по толпе в поисках любимого силуэта. И который раз он видит лишь удалающуюся спину, и то только мгновение: мельтешащие студенты сразу же закрывают обзор, на что Пак в очередной раз тяжко вздыхает. Поворачивается к своему шкафчику, как обычно измазанному очередной гадостью, медленно, уже зная, что будет дальше, открывает дверцу. Он даже не пытается защитить лицо руками от бесконечного потока пустых бутылок, оберток и прочего мусора, льющегося с полок. Да и зачем, ведь все равно за день такое еще не раз случится. А потому нет смысла каждый раз прятаться, злиться, искать справедливости. Чимин уже смирился с тем, что все в этой престижной Академии относятся к нему как к мусору, отбросу. А всему виной лишь то, что Пак здесь учится благодаря уму, а не деньгам. Эта Академия предназначена только для богатеньких, для отпрысков миллиардеров, крупных предпринимателей, бизнесменов, знаменитостей и прочих важных шишек. И Чимин, семья которого с великим трудом только могла обеспечить себя минимумом необходимого, даже и представить не мог, что он однажды поступит сюда. Однако успешно сданные экзамены, незаурядный ум и идеальный английский - и вот он уже второй год терпит издевательства в Академии мечты. Ему ничего не мешает бросить учебу и пойти в нормальный институт, однако перед глазами постоянно возникает лицо матери, плачущей от радости за сына и улыбка гордящегося отца. И Чимин просто не может расстроить их, разочаровать. Приходится терпеть каждодневные насмешки и силы титанические вкладывать в учебу: ведь учителя просто безбожно занижают ему оценки, специально заваливают на контрольных. Только ценой неимоверных усилий ему удается стабильно удерживать статус "троечника", хотя в любом другом институте он был бы первым в списке круглых отличников. Чимин лишь тяжело вздыхает, смахивая с пшеничных волос шелуху от семечек. Не обращая внимания ни на откровенный ржач столпившихся студентов, ни на прозвеневший звонок, парень наклоняется, чтобы прибрать мусор в припасенный как раз для такого случая пакет. Никто ведь больше не будет убирать это, еще и отчитают за безобразие именно Чимина. А потому он с каменным лицом продолжает собирать банки с пола. Неожиданно кто-то подходит к нему шаркающей походкой. Пак замечает лишь расшнурованные тяжелые ботинки, прежде чем прокуренный хриплый голос зло гаркает: - А ну рассосались все! Студенты нехотя расходятся по кабинетам, а обладатель хриплого голоса, обдавая Чимина никотинным дымом, наклоняется, чтобы помочь собрать оставшийся мусор. - Спасибо, хён,- тихо бурчит Чимин, шаря рукой под шкафчиками. Затем, вытащив бумажки, складывает в пакет и оборачивается к спасителю и, по совместительству, единственному, кто относится к Паку как к человеку. Мин Юнги, четверокурсник с плохой репутацией, но влиятельным отцом. Хотя ни сыну, ни отцу друг до друга почти что дела нет, первый бессовестно пользуется своим положением. Юнги не тупой, напротив, во многих областях ему нет равных, однако юноша слишком уж дорожит своей независимостью. А поэтому, узнав, что преподаватели ему, по-сути, ничего сделать не могут, в наглую забивает на учебу, являясь в Академию только для сдачи экзаменов, и то не всегда. Мин со своей бандой зависает где-то постоянно и никто из студентов и не подумал бы, что этот нахальный и устрашающий одним только взглядом парень постоянно участвует в волонтерских программах, людям помогает. Только Чимин, с которым единственным, как ни пародоксально, Юнги в Академии общается, знает, что тот под псевдонимом "Шуга" вместе с бандой дает подпольные концерты, а все вырученные деньги спускает на помощь нуждающимся. Этот Мин Юнги, ходячее буйство противоречий, единственная преграда, останавливающая студентов от откровенных избиений Чимина, за что последний его чуть ли не боготворил. Все боялись Мина, уважали так же, как и его отца. Пак никак понять не мог, почему Юнги с ним общается, но спрашивать об этом не решался. Мин равнодушным взглядом из-под мятно-зеленой челки наблюдает, как Чимин старается, оттирая пятна с пола влажными салфетками. Когда с уборкой покончено, помогает завязать мешок. А после, все так же равнодушно, интересуется: - Долго терпеть собираешься? Чимин молчит, теперь уже оттирая заляпанные учебники в шкафчике. Заметив это, Мин вздыхает. - Если совсем испортятся, скажешь. Пак все молчит, наводя порядок на полке. В коридоре тишина повисла, в ней слышно, как Юнги, шаркая, подходит к окну, открывает форточку и закуривает. Чимин усмехается: и фиг кто-то ему что-то сделает. Влияние денег и власти в этом прогнившем месте слишком велико. Пак тихо захлопывает шкафчик. Плюнув на давно начавшийся урок, подходит к Мину. Тот искоса смотрит на него из-под челки. Ждет, когда младший хоть что-нибудь скажет. Однако Чимин молчит, наблюдая как дым от сигареты Юнги растворяется в голубом небе. Мин усмехается тихо. Тут все понятно без слов. Юнги не дурак. Он видит, кого Чимин невольно ищет в толпе, знает; при упоминании кого невольно вздрагивает; ему известно, кого Пак боится увидеть в минуты своего позора. Поэтому Мину гадать не нужно, о чем, вернее, о ком сейчас думает Чимин. - Будешь и дальше такой тряпкой, ее у тебя уведут.- Безэмоционально бросает Юнги. Чимин весь вспыхивает, но старается казаться спокойным. - Ты вообще о чём, хён? - Не о "чём", а о "ком",- поправляет Мин, туша сигарету о подоконник. Выкинув окурок, оборачивается к Паку, сверля глазами.- Что мешает тебе подойти к ней? Чимин потупляется, не знает, что сказать. А что тут сказать можно, когда все и так ясно как день? - Я...я не знаю..- наконец еле шепчет он, тяжело облокачиваясь о подоконник. Мин на это лишь сердито выдыхает. - Хотя знаешь,- неожиданно продолжает Чимин,- мне кажется, что я просто привык к тому, что меня все здесь считают никем. И не могу сделать первый шаг из-за этого. Юнги раздраженно закрывает форточку, так, что Пак испуганно на него косится. Старший сердито, но с пониманием говорит: - Поразительно, что ты это сам понимаешь. Чимин хотел было обидеться, но не смог. Лишь вяло усмехнулся. Юнги уже открыл было рот, чтобы еще какую-то умную вещь изречь, но громкий окрик остановил его: - Эй вы двое! Урок давно идет, почему вы еще здесь? Чимин немного испуганно смотрит на приближающегося грозной и решительной походкой старосту, третьекурсника с репутацией главного подлизы. Заметив мятную макушку лениво обернувшегося Мина, тот заметно оробел. Но тут же вновь нахмурился, углядев за его спиной Чимина. - Прогуливаешь, Пак Чимин? Не в твоем положении, учитывая, что ты завалил математику.- Гаденько цедит староста, подходя ближе. Пак молчит, опустив голову. От вида в конец забитого друга и наглой морды старосты Мину стало тошно. Положив руку последнему на плечо и наклонившись к уху, он сладко проворковал: - Давай ты сейчас просто съ*бешся отсюда, и твоим родителям не придется платить за твои новые зубы. Староста, не в силах что-либо промямлить от страха, только кивает часто-часто и, отойдя от ребят на, как ему кажется, безопасное расстояние, со всех ног удирает по коридору. Только пятки сверкают. Мин усмехается весело, глядя ему вслед. Он не боится: даже ести третьекурсник и расскажет всем об этом, против Юнги никто не попрет. Но тем не менее, это не мешает всем издеваться над Чимином. Не глядя на Пака, Юнги спрашивает: - Ты завалил? На что Чимин лишь тяжело вздыхает. - Кто знает... "Значит, тебя завалили",- про себя делает вывод Юнги. Разборки с учителями по поводу оценок ни к чему не приведут, и они оба это знают. А потому, Мин оглядывается через плечо, бросая напоследок: - Что ж, обращайся, если что,- и уходит шаркающей походкой, оставляя Чимина наедине с мыслями.