На языке двух душ

На дороге хозяину Кюхена удалось поймать какого-то зверя. Он пообещал заплатить своему сородичу, а тот отмахивался, говорил, что ему нетрудно. Кю впервые попал внутрь железного создания. Там было тепло и уютно, его человек сидел на мягком приспособлении и гладил его по голове. — Сейчас, КюКю, мы приедем домой, покушаем и ляжем спать, — приговаривал он, почесывая за ушком Кюхена. — Только я сначала боевой раскрас смою. Зверь под управлением человека добрался до города и по просьбе хозяина Кю остановился в отдаленном от центра районе. Добрый человек что-то выцарапал чьим-то металлическим когтем на тонком листе коры дерева и протянул всаднику, попросив потом позвонить по этому номеру. Кю присмотрелся к надписи и предположил, что это были человеческие цифры, которые могли превращаться в числа. С их помощью люди обычно что-то считали. Они выбрались из животного, которое называлось в этом городе микро-автобусом, и пошли дальше на своих лапах по асфальтовой дороге. Вокруг стояли человеческие дома, чем-то напоминающие сельские, но сделанные из камня. Они были не такие высокие, как те, что расположены в центре города. Хозяин подошел к одному из них и, держа Кюхена лишь одной рукой, что-то стал делать с механизмом у ворот. Кю захотел посмотреть, что же это за очередное чудо, созданное человеком, и повернул морду, закрыв пол-лица своего хозяина мехом. — Кю! Ты решил меня шерстью покормить? — Лицо человека выглядело очень недовольным. — Дай папе открыть дверь. — Папе? — удивился Кюхен. — Мой папа не такой лысый! И он один из лучших охотников во всем лесу. Вот ты сможешь поймать сразу трех зайцев? — Ну, чего разгавкался? Кушать хочешь? Сейчас что-нибудь найдем. Наконец они вошли на территорию хозяина. Рядом с его домом располагался небольшой лес, который люди называли садом. В нем были невысокие деревья, кусты и цветы. Наверное, этот человек любил детей Духов Природы, раз держал в своем доме столько растений, а теперь и лиса взял. Интересно, Лесной Дух уже разозлился на него? Ведь он не крал Кюхена из леса — это Кю пошел за ним, за своим человеком. Человеческие дома внутри полностью отличались от звериных нор. Сколько неизвестных Кюхену, но интересных вещей здесь было: самые разные сидения, перевернутый пруд, который показывал отражение, растения даже в специальных сосудах с землей, доски, лежащие на тонких пнях и покрытые ненастоящими шкурами, много железных монстров, один из которых изрыгал холод. Хозяин взял какое-то приспособление и с его помощью заставил другого монстра показывать интересные картинки. Кю сел рядом с ним и стал наблюдать за людьми, которые появлялись на теле металлического чудовища. Значит, люди тоже любили наблюдать друг за другом? Хозяин взял в свои лапы другое приспособление и стал нажимать пальцами на какие-то цифры. Откуда в мире людей столько цифр? — Алло? — послышался человеческий голос из этого странного предмета. — Какого черта вы не стали меня искать? Вы знаете, сколько я проторчал в этом лесу? — закричал добрый человек на предмет, в котором сидел кто-то из его сородичей. — Господь милосердный! Парни, это Сонмин-хен. Он жив, — говорил какой-то мужчина из приспособления. — В смысле? Мы стали тебя искать! Мы вызвали спасательную службу, и они уже битый час обыскивают лес! — А, забудьте, — голос хозяина смягчился. — Я уже дома. Меня вывел из леса добрый лисенок. И мы прошли пешком охренительно много километров, так что я сейчас собираюсь хорошенько наесться прямо перед сном. И плевал я на отеки. Так и передай менеджеру Киму. — Мы попросим тебе пару выходных, чтобы ты отошел от этого приключения. Ты сейчас, наверное, вообще не можешь думать о съемках. Хорошо отдохни, Сонмин-хен. — Спасибо, Ынхекки. Вы тоже там отдохните, а потом мы продолжим работать все вместе. Спокойной ночи. Кю радостно завилял своим пушистым хвостом: его доброго хозяина звали Сонмин-хен. Это красивое человеческое имя действительно подходило ему. Люди в самом деле были самыми прекрасными существами на земле, вот только уступали в выносливости другим. Побывав немного в лесу, Сонмин-хен очень устал. Он схватил лапой какую-то шкуру из деревянного сосуда необычной формы и пошел в другую часть своего дома. Кю последовал за ним. Это была норка, обделанная светлым материалом, вверху висело несколько звездочек, которые освещали ее, а внутри стояли странные светлые сосуды. В один из них Сонмин-хен стал набирать воду, превращая его в водоем, а у другого умывал свое лицо, которое отражалось в перевернутом пруду. Кю уселся рядом с холодным и жестким сидением и стал наблюдать за своим человеком. Тот снял с себя все шкуры и погрузился в искусственный водоем. Его тело было слишком голым для человека: шерсть осталась лишь на некоторых его участках. И цвет шерсти на голове отличался от цвета шерсти на теле. Все-таки люди — слишком странные существа. — КюКю, ты тоже хочешь помыться? Иди ко мне. — Кюхен с опаской подошел к этому водоему, и Сонмин-хен окунул его в воду. Вода была теплее, чем в реке или в пруду, и вкус ее отличался от природной, словно люди в нее что-то добавили. — Давай отмоем всю грязь и спать ляжем чистые-чистые. Смотри, какой у меня шампунь. Твоя шерстка будет гладкая и блестящая. Сонмин-хен втирал в мех Кю какую-то слизь, которая потом превращалась во что-то воздушное, напоминающее облака. Вода моментально стала грязной. Сонмин-хен открыл какую-то дырку и, когда темная вода куда-то слилась, снова сделал теплый пруд. Себя он тоже натирал разными видами слизи и смывал невкусные облака искусственным дождем. Он вылез из пруда и обмотал нижнюю часть своего тела мягкой шкурой, а затем достал оттуда Кюхена и обмотал его шкуркой поменьше. — Это будет твое полотенце. — Кю стало холодно, но внутри все горело от счастья. Он чувствовал себя частью человеческого мира с собственным именем и собственной шкурой, которая называлась полотенцем. Он стряхнул с себя воду и завилял хвостом, глядя на своего хозяина. В другой части дома, где стоял ледяной монстр, которого создал, судя по всему, Горный Дух или Дух Ледяных Пустынь, Сонмин-хен сел на мягкий пень рядом с доской на тонких бревнах и стал есть. Перед этим он положил в неглубокий сосуд разгрызенный железным клыком кусок мяса какого-то животного и сказал Кюхену, чтобы он покушал. Кю жевал маленькие кусочки, пытаясь понять, что же это было. Птичье мясо совершенно отличалось от этого зверя. Наверное, его хозяин смог украсть какой-то более крупный скот у сельчан: корову или свинью, к примеру. Какой же все-таки сильный и храбрый был Сонмин-хен: и скотину стащить сумел, и железного зверя поймал, и других невиданных чудовищ приручил. После ужина они отправились в еще одну часть норы, где располагалось спальное место Сонмин-хена. Он снял с себя домашние шкуры, оставив только ту, что прикрывала его мужское естество, и упал на мягкую лежанку. — Давай спать, КюКю, — позвал он своего лиса и похлопал передней лапой рядом с собой. Кю запрыгнул на эту лежанку и устроился рядом со своим человеком. — Спокойной ночи, мой малыш. — Я уже взрослый, — возмутился Кюхен. — Но тебе тоже спокойной ночи, Сонмин-хен. Прежде Кю не видел спящих людей. Он следил за тем, как они бодрствовали: работали, играли, разговаривали, ласкались и ели. Сонмин-хен стал первым, кого он застал пребывающим в царстве умиротворения. Его тело шевелилось только из-за дыхания, а из пасти доносились какие-то звуки. Рот чуть приоткрылся, и показались два передних зуба, точно как у зайца. Видимо, его далекие предки принадлежали Лесному Духу, раз он так походил на зверя. Может, Сонмин-хен родился зайцем и лишь потом стал человеком? Но зайцы боялись лисиц и волков — он бы ни за что не подошел к Кю и не взял его к себе. Через какое-то время Кюхен почувствовал, что переваренная еда и жидкость захотели покинуть его тело. Но он боялся делать это в спальном месте своего хозяина: оно совсем не выглядело так, будто Сонмин-хен здесь постоянно очищался. Кю подобрался поближе к его мордочке и потыкал в щеку своим мокрым носом, но он не просыпался. — Сонмин-хен, если ты не проснешься, мне придется делать это прямо здесь! На твоей лежанке. Ой-ой-ой, как хочу... — Кю завыл и тем самым смог разбудить хозяина. — Что такое, КюКю? — сонно пробормотал Сонмин-хен. — Ты хочешь еще есть? — Да почему у тебя только еда на уме? Выведи меня наружу скорей. — Или в туалет? — Хозяин посмотрел на поджатый хвост своего лиса. — Точно. Сейчас. Я оденусь быстренько. — Да оставь свои шкуры, там тепло! — Ну, потерпи чуть-чуть, не могу же я в одних трусах пойти. — Как же с людьми сложно! Чего ты боишься? Пошли скорей. — Ты своим лаем мне соседей разбудишь. — Накинув на себя что-то и засунув задние лапы в искусственные, Сонмин-хен вышел с Кюхеном на улицу. — Иди где-нибудь здесь делай свои дела, я потом уберу. — Нет, Сонмин-хен, это твоя территория — я не могу ее метить, — прогавкал Кю и побежал к воротам. — Выпусти меня туда. — Что за упрямая лисица! Хватит лаять. Иначе на меня жалобу напишут. После небольшой прогулки Кю вернулся со своим хозяином в спальню и наконец сам забылся во сне. В том царстве он бегал с Сонмин-хеном по владениям Духа Лугов: они играли в догонялки, кусались, ласкались и разговаривали по-человечьи. Он делился с хозяином всеми своими мыслями, рассказывал все, что видел когда-либо на этом свете, а тот его с интересом слушал и понимал. Почему-то никто из зверей никогда его не понимал, хоть они и говорили на одном языке. Утром Сонмин-хен ушел, оставив Кюхена одного в доме. Проснувшись и спрыгнув с лежанки, Кю отправился в обеденную нору и увидел в одной миске еду, а в другой — воду. Он позавтракал и стал осматривать свой новый дом. Всюду пахло его человеком. На доске с четырьмя бревнами лежали остатки пищи. Кю попробовал их, но так и не понял, что это такое: то ли какие-то разжеванные растения, то ли еще что-то. На другой доске, под которой стоял сосуд, напоминающий тот, из которого Сонмин-хен доставал свои шкуры, лежала еда. Кю запрыгнул туда и отгрыз кусочек: это были те же разжеванные растения странной формы, которыми люди часто кормили птиц в своих городских лесах. Рядом лежал металлический клык. Похожим клыком охотники разделывали тела убитых животных. Кю верил, что его хозяин был совсем другим человеком и ничем подобным не занимался. Он увидел еще один сосуд, в котором стояли испачканные едой миски и емкость, из которой люди пили жидкость. У этого сосуда торчал такой же хобот, как и у искусственного водоема в умывальне. Кю потрогал что-то лапкой, и из хобота полилась горячая вода. Он попытался вернуть все, как было, но обжегся и отпрыгнул в сторону. Брызги воды попадали на его хвост, и Кюхен прыгнул на ледяного монстра, цепляясь лапами за выступ на его теле. Чудовище открыло свою пасть, из которой повеяло холодом, а Кю повис на его челюсти. Внутри монстра было много еды, странных сосудов и бутылок. Кю забрался на краешек и прыгнул прямо в пасть. Он обнюхал все, что там находилось, и нашел интересную вещь — шарик. Кю потрогал его лапкой, а шарик куда-то побежал. Тогда лис кинулся за ним. Шарик спустился на землю и помчался к выходу из обеденной норки. Кюхен напал с него сзади и вцепился зубами. Но шарик не сдавался: в ответ он брызнул в морду Кю странной жидкостью, которая неприятно пахла и щипала глаза. Лис побежал прочь от своего врага в другую нору. Там он нашел странное дерево с птичьими дуплами, где стояли доски, на которых что-то было выцарапано. К достал одну из этих досок и понял, что внутри них находился тонкий слой коры деревьев. На них люди царапали металлическими когтями свои любимые цифры и буквы. Рядом Кю обнаружил непонятный предмет с дуплом и натянутыми усами какого-то животного. Он дернул лапкой один ус, и послышался какой-то звук. Тогда Кюхен потянулся к другому усу — звук стал более тонким. Так он добрался до шестого уса, который после такой игры сразу же порвался. Кю виновато прижал уши и побежал из этой норы: если Сонмин-хен узнает, он будет кричать на него. В норе с чудовищем, которое показывало других людей, Кюхен ждал хозяина на мягком сидении. Неплотно закрытое окно открылось, и с улицы послышалось пение птиц. Кю увидел чирикающего воробушка на подоконнике. Внутри проснулись животные инстинкты. Он вышел на охоту за этим нахалом, который посмел залезть на его территорию. Кюхен затаился, выжидая нужный момент, чтобы напасть на птицу. Когда лису показалось, что воробей потерял бдительность, он прыгнул прям на подоконник. Добыча испугалась и улетела, а Кю вывалился из окна и упал в куст роз. Шипы этих прекрасных созданий вонзились в его тело, отчего лис завыл. Он выбрался из них весь в царапинах, но попасть домой без хозяина не смог. Пришлось ждать его в этом лесу. Позже вернулся Сонмин-хен. Он застал Кюхена лежащим у двери. Рыжая шерстка местами покрылась кровью от недавнего падения. — Господи, КюКю, где же ты поранился? — Хозяин открыл дверь и пустил лиса в дом. Зайдя на кухню, он увидел включенную горячую воду, открытый холодильник, покусанный хлеб и лежащий на полу апельсин. — Ну, рыжий баловник! — Не ругайся, Сонмин-хен, я хотел остановить этот шарик! А потом этот гад стал петь свои песни у тебя тут, вот я и прыгнул за ним. И упал в розы. А они те еще мерзавки: с виду красивые, а сами колются, — хныкал Кю, поджав уши, чтобы задобрить хозяина. — Ну, не плачь. У меня сердце разрывается от такого писка. Пойдем лечиться. Сонмин-хен помазал царапины Кюхена щиплющей жидкостью, а затем с каким-то странным звуком коснулся ртом его макушки. — Скоро все пройдет, мой маленький, — говорил он лису, почесывая его за ушком. Кю потянулся мордочкой к его губам и лизнул их, отчего хозяин звонко засмеялся. — Ты хочешь целоваться? Ну, давай поцелуемся. — Он вытянул свои губы, а Кю в ответ их лизнул. — Ах, ты любишь по-французски? Но мы едва знакомы. Я не такой. — Сонмин-хен улыбался, показывая свои затупившиеся клыки. — Ты еще в лесу начал ласкаться, человек-врун. — Кю устроился на ногах хозяина и посмотрел ему прямо в глаза: такие темные и красивые, как небо по ночам. — У тебя такой высокий голосок. Давай вместе споем. Я схожу за гитарой. Сонмин-хен положил его назад на мягкую лежанку, стоящую напротив монстра, который показывал других людей, и отправился в нору с деревом и усатым предметом. Кю побежал за ним, махая своим пушистым хвостом. — Ну вот, струна порвалась. — Хозяин посмотрел на своего лиса, прищурив глаза. — Уж не твоих ли лап это дело? — Кю глядел в глаза Сонмин-хену и невинно вилял хвостом. Тот взял его на руки и стал тереться носом о рыжую шерсть. — Кто тут шалунишка? Кто тут такой озорник? Давай тогда акапелла... Раздался странный звон. — И кого принесло в наш хоровой кружок? — С Кюхеном на руках Сонмин-хен направился в сторону входной двери. Очередной механический монстр показывал изображение какой-то женщины. — Господи, почему именно сейчас?... После того, как Сонмин-хен что-то нажал на этом звере, в его лес вошла эта самка. Шкуры на ней сверкали маленькими огоньками, из искусственных задних лап торчали какие-то палки, темная шерсть на голове была забрана, как лошадиный хвост. В руке она держала предмет из кожи животного, который люди называли сумкой. — Добрый вечер, Ина-шши, — не очень радостно проговорил Сонмин-хен. — Кто это у тебя? — со страхом в глазах спросила женщина, разглядывая Кюхена. — Это КюКю. Я нашел его вчера в лесу, пока мы снимали клип на первую заглавку. — А он не кусается? — Сонмин-хен помотал головой. — Я бы хотела себе такую лисичку, только на воротник. — Проходи, пожалуйста, — пропустив мимо ушей эти слова, хозяин дома пропустил к себе неприятную женщину. Кюхену она не понравилась: к такой он бы не подошел в лесу. Женщина по-хозяйски зашла в дом и сразу направилась к мягкому сидению у показывающего картинки монстра. Сонмин-хен медленно пошел за ней, будто пытаясь тянуть время до их разговора. — Я пришла поговорить насчет нашего клипа. У тебя случайно нет вина? Сонмин-хен посадил Кю на землю, покрытую мягкой ненастоящей шкурой, и ушел в обеденную нору. Там он достал из деревянного сосуда, висящего на стене, две емкости и бутылку с жидкостью. Он содрал шелестящую шкурку с кончика бутылки и воткнул в него винтообразный железный клык. Сильно потянув за выступ на клыке, он вытащил затычку и разлил жидкость по емкостям. Кю с интересом наблюдал за его действиями, наклоняя свою голову в сторону. Ему хотелось попробовать эту воду. Его хозяин вернулся в нору к женщине по имени Ина-шши и протянул ей одну прозрачную емкость. — О чем конкретно ты хотела поговорить? — спросил Сонмин-хен. — Я бы хотела добавить постельную сцену в наш клип. — Сценарий расписан — мы уже ничего не сможем добавить. — Ну, можно же убрать половину кадров с другими мемберами, они ведь все равно только играют на инструментах, а вокалист и главный персонаж — это ты. — Ина-шши как-то по-хитрому скривила морду. — Люди распускают слухи, что ты гей и ханжа. Думаю, директор не будет против, если ты попытаешься доказать обратное. — Я не собираюсь никому ничего доказывать и вырезать сцены с ребятами тоже. — Сонмин-хен сделал глоток напитка и посмотрел на Кюхена, который, к его удивлению, словно переменился в своем лисьем лице. — Песня о том, что парень ради девушки готов жизнь отдать, а не о том, как бы засунуть свой орган в нее. Обсуди это с Йесоном, если хочешь, потому что я категорически против. — А причем здесь твой Йесон? Что он вообще решает? Он твой учитель, а не Бог. — Он — мой наставник. Я всегда с ним советуюсь. Если он одобрит, то пожалуйста. Хоть полностью голой снимайся. — Послушай, — женщина отложила сосуд с жидкостью, — ты слишком напряжен в последнее время. Ты отдаешь работе всего себя. — Она потянула свои передние лапы к плечам Сонмин-хена. — Сколько раз вы перезаписывали песню? Это все пустая трата нервов. Тебе нужно почаще расслабляться и забывать обо всем. — Ина-шши, давай остановимся на том, что я играю парня, а ты — девушку, и дальше этого нам идти некуда. Женщина обиженно хмыкнула и, поднявшись с сидения, застучала своими палками на лапах. — Еще увидимся, Сонмин-а, — говорила она, уходя. — На обсуждении этого вопроса с твоим Йесоном. Как только Ина-шши ушла, Сонмин-хен развалился на своем сидении. — Господи, как она меня достала... Когда уже закончатся съемки этого проклятого клипа? Иди ко мне, Кюхенни. — Кю запрыгнул на колени к своему хозяину и потянулся мордочкой к его носу, чтобы поцеловать. — Мой маленький лисенок... Ты не против, если я напьюсь? Раз уже открыл бутылку. А завтра мы пойдем гулять по городу. Я свожу тебя в парк, где часто бегают собаки. Я тебе кое-что купил. — Сонмин-хен достал из шуршащей шкурки ленту, которую обычно люди надевали своим собакам. — Это твой ошейник, чтобы мы могли гулять по городу. У нас иногда штрафуют за псов без поводков, а ты же вообще лис. Я не буду туго затягивать. — Теперь на шее у Кю красовалась лента, означающая, что у него был свой дом и свой человек. — Сейчас я допью, а потом мы прогуляемся перед сном, хорошо? — Хорошо, мой Сонмин-хен. Пей быстрей эту пахучую воду, — прогавкал Кю своим тонким голоском и развалился на хозяине. Они недолго походили по району, а потом вернулись домой. Сонмин-хен снял с себя шкурки и лег на свое мягкое место. Теперь от него пахло этой странной жидкостью. Кю лизнул его губы и ощутил этот достаточно приятный вкус с необычной ноткой. Он напоминал переспелые лесные ягоды. И Кю поймал себя на мысли, что теперь он еще больше хотел выпить этой пахучей воды.