На языке двух душ

Кюхен проснулся с восходом солнца. Окно в спальной норе Сонмин-хена выходило как раз на ту сторону, откуда поднималось небесное светило, поэтому сейчас его лучи игрались на рыжей шерстке Кю. Сонмин-хен все еще спал, укрывшись пуховой шкуркой, и с кем-то разговаривал на непонятном языке. Он издавал звуки, похожие на рычание, но совсем не выглядел рассерженным или злым. Кю понюхал его губы, которые приняли цвет той пахучей воды, и почуял, что запах еще не испарился. Лис забрался по пуховую шкурку и прижался к своему хозяину. Раньше в это время он доедал свою добычу и отдыхал, а сейчас только-только проснулся. Совсем как человек. Сонмин-хен сквозь сон чувствовал, как что-то пушистое щекотало его живот. Он открыл глаза и сразу же увидел торчащую из-под одеяла мордочку Кюхена. Висящие на стене часы показывали шесть часов утра. — Еще рано, Кю-я, давай спать. Это мой последний выходной перед тяжелой работой... — Сонмин-хен снова закрыл глаза и спрятал нос в рыжей шерсти. — Но ты обещал погулять со мной в парке! Вставай-вставай! — Кю сначала лизнул своего непослушного хозяина, а потом, когда понял, что это бесполезно, стал кусать его лапы. — Давай играть, Сонмин-хен. — Такой болтливый... Ну, что ты хочешь, моя рыжая радость? — Сонмин-хен положил лиса к себе на живот и с милой улыбкой посмотрел на него. — Ты ведь понимаешь, что я говорю? Всегда пищишь мне в ответ. Я люблю тебя, КюКю. Люблю и никогда никому не позволю тебя обижать, понял? — Сонмин-хен поцеловал Кюхена в макушку. После завтрака они отправились в городской лес. Людей на улицах было не так много, но все же Кю не пропускал мимо ушей их вопли восхищения: настоящая лиса гуляла с человеком! Причем прохожие удивлялись не только Кюхену, но и его хозяину: какие-то молоденькие самочки иногда побегали к нему с корой дерева и просили что-то нацарапать на ней. Они вели себя с ним так, будто хотели сию же минуту зачать потомство, однако сами выглядели как детеныши. И некоторые дети, проходящие мимо, рвались к Кю, чтобы погладить его, но мамы уводили их подальше от этого «хищника». Хоть Кюхен и воровал куриц у сельчан и охотился на полевок в свое время, люди все равно не уступали ему в хищности и жестокости. Он все еще помнил, как совсем недавно охотники поймали его мать и брата. Их шкуры сейчас служили одеждой для какой-нибудь избалованной женщины вроде той неприятной Ина-шши. Но Сонмин-хен сказал, что полюбил его, а человеческая любовь — это лекарство от всех бед. По легенде, так сказал однажды их Дух. Кюхен хотел полюбить его в ответ так, как любят друг друга люди. В парке действительно гуляли собаки. Один блохастый пес предложил Кю поиграть, и они стали резвиться прямо у ног Сонмин-хена. Понимающе вздохнув, он отстегнул поводок и ушел к деревянному сидению. Кюхен скакал с этим бродяжкой по траве и звонко тявкал. Они в шутку дрались и кувыркались по земле, собирая шерстью грязь. Сонмин-хен уже нарисовал у себя в голове картинку, как он будет, нагнувшись, чистить свой ковер, а ведь это чудо могло и на диван запрыгнуть. Ему нужен было срочно придумать план, как сразу же после гулянки закинуть КюКю в ванну, чтобы он не успел ничего испачкать. Совсем не кстати у него зазвонил телефон. После разговора он посмотрел на носящихся друг за другом лиса и пса. — Кю-я, закругляйтесь! — прокричал он своему рыжему другу. — Нам нужно кое-куда сходить! — Прости, друг, но меня зовет мой человек. — Попрощавшись с собакой, Кюхен поскакал к своему хозяину. Сонмин-хен повел его к месту, где он работал. У входа стоял крупный мужчина, который сначала не хотел пускать Кю, но после уговоров его хозяина все же сдался. Они шли по холодной земле большого здания, потом забрались в прозрачную коробку, которая подняла их очень высоко и достигли наконец нужного входа. Эта нора показалась Кю странной: в ней было много новых монстров, которых он прежде не видел, и окно. Вскоре в нее зашел еще один мужчина: не особо крупный, чуть повыше Сонмин-хена, весь в темных шкурах. Как только их взгляды пересеклись, у этого самца изменилось выражение морды. — Это что? — спросил он у Сонмин-хена. — КюКю, — с улыбкой ответил тот. — Очаровательно. И где ты его достал? — Мужчина не казался дружелюбным сейчас. — В лесу. Этот лисенок вывел меня к дороге, а потом попросился со мной. — Лисенок? — Человек присмотрелся, и Кю стало не по себе от этого взгляда. — Да он же уже взрослый. — Разве? — удивился Сонмин-хен. — А почему он такой маленький? — Они и не бывают особо большими. Это же не волки. Сонмин-а, ты взял к себе лиса, но совсем ничего о них не знаешь? Верни-ка его обратно в лес. Там ему будет лучше. Сонмин-хен взял Кюхена на руки и сильно прижал к себе. — Ты не помешаешь нашей любви, — с серьезным видом сказал он этому мужчине. — К тому же, он сам за мной пошел. Значит, не так уж и хорошо ему было там. Кю смотрел на этого строгого человека, но почему-то не испытывал отвращения, как к той женщине, например. Он наверняка был очень умным. Или же... А что если это был Человеческий Дух в образе мужчины? Да-да, определенно. Он не хотел снова ругаться с Лесным Духом и поэтому требовал отнести Кюхена назад в его владения. — Как хочешь. Но имей в виду, что лисы — это дикие звери. Мы не в сказке и ты не Маленький Принц, чтобы приручать его. — Ой, заладил... — Сонмин-хен махнул рукой и плюхнулся на мягкое сидение. — Так чего ты хотел, Йесон-сонбэ? У меня вроде как выходной. — Ко мне подходила твоя Сан Ина и спрашивала насчет клипа. Сонмин-а, у меня один вопрос: я каким боком здесь приписан? — Она сказала тебе, что хочет сделать? — Йесон-сонбэ кивнул. — И что, ты согласен с тем, чтобы вырезать парней и вставить эту сцену? Я, видите ли, в реальной жизни с ней не сплю, поэтому ей захотелось сыграть это в клипе. — Сонмин-хен стал поглаживать Кю по голове, чтобы успокоить нервы. — Она меня уже так достала, что я готов на стены лезть. — Твое мучение закончится, когда вы отснимите наконец этот клип, но здесь возникает другая проблема. — Йесон-сонбэ подвинул мягкий пень и сел прямо напротив Сонмин-хена. — Что там с песней? Это уже девятая запись. Только не говори мне, что тебе опять не нравится. — Кюхен заметил, что его хозяин как-то виновато опустил взгляд вниз. — Ли Сонмин! Я тебя сейчас ударю! — Не нравится мне звучание, не нравится. Мой голос совсем не подходит. Может, кому-то из парней ее отдать как соло? — Донхэ и Ынхек не потянут, а у Реука голос слишком высокий. Здесь нужно что-нибудь поглубже. Из всех кандидатов ты — самый подходящий. Мы с тобой столько тренировались, столько пели. — Сонмин-хен все еще разглядывал свои искусственные лапы и будто бы не слушал, что говорил ему наставник. — Ты блестяще ее исполняешь. Лучше уже некуда, Сонминни. Это твой голос. Мы с тобой можем тут умереть, перезаписывая песню, но природу своего голоса ты не изменишь. Это не в наших силах. — Тогда песни просто не будет. — Я тебе говорю, что из всех исполнителей нет ни одного, кто смог бы спеть ее лучше. На данный момент. Кю услышал человеческие голоса задолго до того, как дверь открылась. В нору вошло еще трое мужчин. Все они выглядели на один возраст с Сонмин-хеном. Один из них сразу же бросился к Кюхену и пропищал своим тонким голоском: — Какая прелесть! Хен, где ты его взял? Подари мне, пожалуйста. — Реук-а, не воруй чужих любовников. — Сонмин-хен повернул мордочку Кю к своим друзья. — Познакомься, КюКю. Именно эти гады оставили меня блуждать в лесу, где мы с тобой встретились. Вот эта пискля — наш барабанщик Реук. Вот этот, который похож на дурачка — наш гитарист Донхэ. А вот эта недоэволюционировавшая обезьяна — наш клавишник Ынхек. Мы играем в одной группе. — КюКю? — переспросил дурачок Донхэ. — Что за странное имя? — Когда его произносишь, то вытягиваешь губы, как будто хочешь поцеловаться, — объяснил Сонмин-хен. — Да, КюКю? — Лис лизнул рот своего хозяина. — Господи, да у него же могут быть глисты! — закричала обезьяна Ынхек. — Что еще ожидать от человека, который назвал мужскую группу «Young&Beautiful»... — Дурачок вздохнул и сел на мягкий пень. — Он же этим языком свою жопу лижет! — все еще кричала обезьяна. — А это ведь мальчик? — Пискля Реук потянулся лапой к хвосту Кю, но его остановил Сонмин-хен. — КюКю — стеснительный парень. Он не любит, когда всякие любопытные носы лезут в его интимную жизнь. — Держу пари, что твой нос туда сразу же и полез. — Пискля показал язык и отошел поближе к Йесон-сонбэ. — Потому что тебя в этой жизни не интересуют женщины. Только Ина-шши. Что ты нам хотел сказать, Йе-хен? — Вообще-то, я думал, это скажет Сонмин. — Йесон-сонбэ посмотрел на всех мужчин в норе и тяжело вздохнул. — Ина хочет попросить у директора вырезать сцены с вами и вставить постельную с Сонмином. — У обезьяны невольно приоткрылся рот, пискля приподнял брови от удивления, а дурачок резко поднялся со своего пня. — Я ей сейчас втащу, — сообщил он и направился к выходу из норы. — В смысле, вырезать?! — снова закричала обезьяна. Наверное, он просто не умел разговаривать по-другому. — Я еще даже не читал сценарий, но уже возмущен! Это что, я тут играю, силы из себя выжимаю, чтобы потом по телевизору на ее сделанные сиськи смотреть или что?! — Донхэ, не надо. — Пискля потянул лапами на себя дурачка. — Сонмин-хен, Йесон-хен, вы ведь не позволите ей этого сделать? Кто она такая, вообще?! Второсортная актриска, коих в Корее развелось как тараканов! Ну, не дает ей Мин, а мы-то тут причем? — Спокойно, парни, я что-нибудь придумаю, — попытался успокоить всех Сонмин-хен. — В конце концов, Йесон-сонбэ поможет нам. Ты ведь можешь поговорить с директором? — Хозяин Кю посмотрел на облик Человеческого Духа. — Объяснить ему, что рейтингом мы потеряем часть аудитории и что за несоответствие клипа песне мы получим шквал критики? — Хорошо, я поговорю, — согласился тот. — Но при условии, что ты больше не будешь перезаписывать эту чертову песню. Кюхену понравились друзья Сонмин-хена. Они хоть и были странными, но все же излучали какое-то тепло и добро. Кю тоже хотел дружить с этими людьми. Наверное, с ними проводить время было приятней, чем с бродячими псами. Они смеялись и заставляли Сонмин-хена ярко улыбаться. Люди редко собирались в дружные стаи, но эти парни служили доказательством того, что дружеская любовь у людей все же существовала. Кю привык к жизни с Сонмин-хеном. С самого утра они ходили гулять, потом завтракали вместе. По началу хозяин клал еду для Кюхена в его миску, но потом они стали есть из одной. Кю ел все, что ел его человек, и ему это нравилось. Потом Сонмин-хен уходил на работу, а Кюхен преданно ждал его у окна. Теперь лис понял чувства собак, когда их хозяева возвращались домой: он прыгал на Сонмин-хена, радостно гавкал и целовал его своим языком. По вечерам они сидели у монстра по имени Телевизор и смотрели на жизни других людей, поедая что-нибудь вкусненькое. Сонмин-хен купил Кю много новых игрушек, и временами, когда у хозяина было не так много работы, они играли вместе в саду. Но однажды после работы Сонмин-хен вернулся очень расстроенный. Видимо, что-то очень сильно опечалило его. Он снова открыл бутылку пахучей воды и всю ее опустошил. Кю целовал его щеки, нос и лапы, но он даже не улыбнулся. А, засыпая на своей лежанке, Сонмин-хен заплакал. Люди плакали, когда сильно грустили. Он погладил своего любимого лиса и сказал те самые слова: — Ах, мой Кюхенни, если бы ты только был человеком... Тогда Кюхен наконец решился. Он слабо представлял себе древний ритуал вызова Лесного Духа, но ради этого человека попробовать стоило. Когда Сонмин-хен уснул, Кю отправился назад в лес. Он выпрыгнул в открытое окошко, перелез через забор и побежал по едва не забытой дороге к тому самому шоссе. Силы покидали лиса, но он мчался так, что на ветру его шерсть колыхалась словно ростки пшеницы в поле. Он боялся, что его человек проснется и испугается, не увидев рядом своего маленького КюКю. Наконец он добрался до леса. Старые лисицы рассказывали, что для вызова Духа нужно было достать три вещи: часть земли леса, его дыхание и воду. Кю подобрал упавший с дерева орех и побежал к пруду, напоминающему, скорее, большую лужу, а не водоем. Он кинул туда древесный плод, вобрал в себя побольше воздуха и выдохнул прямо на водную гладь. Показалась легкая рябь, но за ней ничего не последовало. Кю уже почти расстроился, как вдруг послышались звуки животных. Все звери и птицы приближались к этому пруду, словно чувствовали, что что-то должно было произойти. На глазах Кюхена из чащи выбрался огромный волк. Он был настолько большой, что даже сельчане на своих железных зверях испугались бы его. Его глаза горели словно две звезды, а шерсть в лунной свете переливалась всеми существующими цветами. Самый настоящий Дух Леса действительно явился к нему. — Зачем ты позвал меня, милый лис? — говорил волк на зверином языке. — Великий Лесной Дух, я молю тебя помочь мне! — кричал Кю. Ему почему-то казалось, что из-за своего размера волк его не слышал. — Меня забрал в свой мир один добрый человек! Он настолько добр, что дал мне красивое человеческое имя! Он сказал, что любит меня, а я хочу любить его в ответ. Прошу, сделай меня человеком! — Человеком?! — разозлился Дух. — Ты хочешь, чтобы я отдал свое дитя их миру?! — Пожалуйста, Великий Дух. Моя лисья жизнь была никчемной до его появления. От меня отвернулись собратья, я сам устал скитаться по твоим владениям. Я хочу лишь одного: быть рядом с моим Сонмин-хеном и чувствовать все то, что чувствует он. — Хорошо. — Дух успокоился, но от него по-прежнему веяло яростью и ненавистью к всему человеческому. — Будет тебе людская жизнь. Я сделаю тебя человеком, но, — волк замолчал, и все звери в округе притихли вместе с ним, боясь его гнева, — ты получишь острое зрение, останешься со своим слухом и обонянием. Ты будешь слышать, как рыдают от боли другие люди, ты будешь слышать их крики по ночам, ты будешь видеть всю их жестокость своими глазами и постоянно чувствовать где-то рядом запах крови. Это поможет тебе понять, что все люди вокруг — злые и жестокие мерзавцы. Твоя спина будет так болеть при хождении, что ты едва сможешь сдерживать вой. Это поможет тебе понять, что создание человека — ошибка Матери нашей Природы. И, наконец, ты будешь человеком ровно до тех пор, пока не прольешь слезу из-за своего хозяина. Это поможет тебе понять, что он такой же, как и все они: лживый и причиняющий боль подонок. Скажи мне, милый лис, ты все еще хочешь стать частью мира людей? — Да, — уверенно ответил Кю. — Я уже не просто лис — я лис по имени Кюхен. Лесной Дух призвал силы природы, которые подняли маленькое тельце Кю в воздух. Он засветился подобно солнцу в эту темную ночь. Все сбежавшиеся лесные животные смотрели на это чудо словно зачарованные. Лис, который еще недавно убегал из леса в большой город, чтобы посмотрел на людей, менял свое естество. В какой-то момент Кюхен почувствовал холод, словно вся его шерсть куда-то исчезла. Количество цветов и их оттенков вокруг резко увеличилось, а сам мир будто стал чуточку меньше. Кю упал на землю и посмотрел в небо: кроны деревьев слегка прятали светящуюся луну. Как она была прекрасна... Когда волк исчез, он еле поднялся на свои лапы и подвинулся ближе к пруду. В отражении он увидел мужчину с короткой шерстью странного цвета на голове, приплюснутой мордой и голым телом. И что самое главное — этим мужчиной оказался Кюхен.