Азалии цветение

На Малфой-мэнор опустилась благословенная тишина. Драко очнулся в своей постели после череды обрывочных и тревожных снов, которые вместо отдыха принесли только жестокое ощущение измотанности. Должно быть, сказалось волнение, хотя на деле весь предыдущий день он был спокоен и даже умиротворён. Вероятно, это было не так, и он самого себя не понимает. Утро было тихим – в особняке влиятельных предков остался лишь один юный волшебник. Карминтея, её мать и Нарцисса на приёме у первоклассного колдомедика из Германии. А Огюст и Люциус, должно быть, пьют вино в Брасспланте и ждут, чтобы узнать из первых рук: стоит ли ждать наследника? Драко ожидаемо не присоединился. Не было смысла. Смущать лишний раз девушку? Угрюмо молчать или участвовать в беседе старших, которым всё равно будет не до него? Нет уж, лучше он останется. Драко обошёл почти весь дом, избегая лишь подвал. Отец даже хотел завалить его чем-нибудь или перекрыть барьером, только потом заявил, что это решение не самое умное, оно потворствует слабости. Но несмотря на свои же слова, Люциус ни разу так и не спустился в подвал. Как и Нарцисса. Конечно, оставшиеся у них домовики, ещё невероятно преданные хозяевам-волшебникам прибрали всё, что оставили Пожиратели и те, кто имел несчастье столкнуться с ними. В случае последних... Драко даже думать не хотел о том, что от них могло остаться и что именно там убирали домовики. Молчание дома начало угнетать, а юноша счёл домашних эльфов не самыми подходящими компаньонами и собеседниками. Зато за окном стояла поразительно ясная погода. Будто он оказался и не в Англии даже! На небе редкие белые и пушистые облака, сухо, никакого тумана. А цвет небес такой густой, его, верно, сильфиды не разбавили своими бесцветными воздушными потоками, потому и застыл он синий и пронзительный, да так и затвердел, на гнев элементалей воздуха. Драко не справился с искушением – вышел в сад, не боясь запятнать мантию, ведь почва была незыблемо тверда, луж не было даже у ограды, а такого Драко не мог припомнить давно. Даже летом вечерами там скапливалась влага. Но сколь бы не был сад велик, ноги сами без ведома разума необъяснимо приводят к уютным закуткам. И вот тут Драко застыл, даже не приблизившись, к небольшой зелёной изгороди за нерабочим фонтаном. Вернее, нерабочим он был несколько дней назад, это юноша точно помнил. Но вот сейчас фонтан приветливо журчал холодной водой. Среди травы нет сорняков, да и сама она выглядит гуще и зеленее, обрезаны отцветшие кусты, молодой дубок распрямился и раскинул оголённые веточки. Волшебник представил себе это место летом и вздохнул. Он сел на садовую скамеечку и запрокинул голову: пусть шею и щёки обласкает солнце. Затем пришла тревога. Время близилось к обеду, а всё никаких вестей. Драко вызывал домовиков ежечасно и спрашивал лишь об одном: – Мои родители и жена ещё не вернулись? Домовики пискляво отвечали, что сегодня в особняк не прибывал никто: ни хозяева, ни новая хозяйка, ни гости. И это начинало пугать. Что в этой процедуре такого, что потребовало столько времени? Это ведь лёгкий тест, минуты бы хватило, чтобы определить наличие изменений в женском организме. Или про него забыли и празднуют в Брасспланте? Нет, что за чушь! Его мать никогда бы про него не забыла. Драко вернулся в дом и сперва бродил из угла в угол, но потом плюнул на всё и позвал домовиков, велел им развести вокруг себя какую-нибудь деятельность. Лишь бы не эта проклятая тишина. На ум пришли проверки министерских крыс и нового поколения мракоборцев. И только он об этом подумал, как Снури, домовиха с печальными серыми глазами, оказалась перед ним и испуганно доложила: пришли гости. Конечно, это были не гости, это были помянутые министерские работники. Драко похолодел, но ту же, без промедлений, оказался у парадного входа, отворил дверь. – Я имею честь видеть перед собой Драко Люциуса Малфоя? Перед юношей стоял седой волшебник с забавной козлиной бородкой. Волшебник чуть хмурился, оглядывая со всей внимательностью молодого человека перед ним. За ним стоял другой маг: младше, тоньше, цветней. На мантии значки, на шее повязан пёстрый платок, а в рыжих волосах рождаются золотистые искринки солнца. "Пижон," – решил Драко и ответил: – Да, это я. Что вам нужно? – Меня зовут Уилкинс Джон, а моего напарника – Гордон Бредстоун. Мы члены новосформированной антитеррористической организации Министерства... – П-простите... Простите, господа, но почему вы... почему вы здесь? – Малфой настороженно смотрел им за спины, но никаких мракоборцев с палочками на изготовку поблизости не было. Значит, это не арест? – Мы здесь, чтобы допросить вас! – воскликнул восторженно рыжий маг. – Нет, Гордон, это не допрос, – буркнул старик, а затем виновато обратился к Драко: – Прошу простить нас, сэр, за некоторую бестактность. Мы знаем, что за вашу семью поручились и вы не были замечены в преступных... кхм, прошу прощения, я постараюсь покороче. Он как следует прокашлялся. Достал из широкого рукава мантии свиток, деловито его развернул. Драко видел, как быстро бегают по строкам глаза этого Уилкинса. – Мистер Малфой, можете ли вы нам ответить прямо и честно: где были сегодня утром ваши родители и ваша... эм, жена... поздравляю, сэр, – проговорил он как бы между делом и продолжил: – и что выше перечисленные люди собирались предпринять? Что предпринять? У Драко вдруг голова пошла кругом. А ведь он даже не знает о том, где принимает тот колдомедик... – Но что они сделали? Постойте, это всё большая ошибка! – и тут Драко прошиб пот: – Карминтея... – Отвечайте, мистер Малфой! – нетерпеливо воскликнул рыжий Гордон. – Они должны были сегодня встретиться с колдомедиком. Какой-то профессор... Эм... Не припомню его фамилии, но он немец. Но подождите, а что же мой отец и Огюст Бимендроп? Они должны были ждать в доме Бимендропов! Волшебники прямо перед ним переглянулись. Седовласый маг опустил пергамент, и тут Драко заметил, что его спутник что-то торопливо записывает в блокнот. – Ясно. Прошу прощения ещё раз за беспокойство. Всего доброго. Гордон, идёмте. И они синхронно повернулись и просто пошли к воротам. – Стойте! Да подождите вы!.. – Драко сорвался с места и бесцеремонно схватил Уилкинса за локоть. – Что за вопрос, что с ними? – Ничего, сэр, скоро они будут дома, вам совершенно не о чем беспокоиться. Вы подтвердили их слова, и всякие подозрения с них немедленно будут сняты. – Но что... их задержали ведь, да? Почему? – Вы разве не знаете? – удивился Бредстоун и протянул Малфою не пойми откуда взявшуюся газету. – Прочитайте. Драко ничего не оставалось сделать, кроме как отпустить наконец старого волшебника и взять протянутый Ежедневный пророк. А волшебники странной антитеррористический организации вышли за ворота и трансгрессировали. Драко так и остался стоять на улице. Небо из синего стало сиреневым, наравне с солнцем теперь над землёй парил тонкий лунный серп. Юноша развернул свёрнутую газету и в чёрно-белой колдографии увидел очертания разваленного здания и множество копошащихся фигурок вокруг него. Заголовок кричал: "Террористы не дают продохнуть мракоборцам!" Драко вбежал в дом, упал в кресло и начал читать эту... писанину! Что пил репортёр, когда писал о том, что любой подозрительный маг должен быть задержан? Что любой маг Британии должен быть настороже и докладывать в эту самую новосформированную организацию о каждом, кто покажется им странным? Этот писака хоть понимает, что начнётся? Люди в панике будут докладывать на каждого своего недруга, незнакомца в чёрной мантии или в капюшоне. Это же массовые аресты и полный хаос! Но всё же... как могли они... Как их могли задержать? И как в это был втянут отец? Драко сидел в гостиной до самых сумерек. Но терпение его вознаградил яркий зелёный всполох в широкой каменной пасти. Из камина вышла его мать, и она тут же обняла подскочившего к ней сына. Затем камин снова вспыхнул и выплюнул из себя Бимендропов, Карминтею, а напоследок – отряхивающего от золы мантию отца. Все они наперебой о чём-то говорили, возмущённо всплёскивая руками. Драко из всего этого сумбура понял лишь одно: он не знал, но немец-колдомедик, как оказалось, вёл частную практику, кто-то из пациентов увидел Нарциссу, узнал и отправился трубить о новом терракте. Двух женщин и девушку с ними тут же задержали, мол, кто предупреждён, тот не допустит нового нападения. Миссис Бимендроп до того испугалась, что начала ссылаться на своего мужа. Так и завертелось. Допрашивающие их маги уже было решили, что в отдалении сидят коварные соучастники, а потому нагрянули в Брассплант. Процесс допроса и освобождения затянулся – слишком много было "подозрительных", "не внушающих доверия". Так что как только узнали о подтверждении информации и уточнения подробностей, всех разом отпустили. Ведь в очереди на проверку стояли многие и многие. Как и думал Драко: хаос и полная неразбериха. И всё разом он это понял, объятый со всех сторон голосами. Малфой-мэнор ожил. А среди всего этого шума и обрывков фраз, сказанных сразу несколькими людьми, в этой кутерьме восклицаний Драко видел лишь одну молчащую фигурку, комкающую в руках вышитый платок. Карминтея не поднимала глаз, и едва дышала. Что она могла почувствовать, когда на них двинулись грозные члены новейшей и бессмысленной организации? Что она подумала, маленькая, взлелеянная в своём закрытом цветнике волшебница? Да Драко был уверен, что ей ещё никогда не доводилось бывать в таком положении. А он ведь проходил через такое. И не один раз. А она едва не падает от усталости и пережитого страха! Он и сам не понял, не успел понять, как руки сами обняли её узкие плечи. Он прижал девушку к себе в каком-то явственно ободряющем и при этом защищающем жесте. Так укрывают что-то слабое. Так укрывают что-то дорогое. Она дрожала, прижимаясь к его груди, и слабо, почти неощутимо сжала в своих пальцах ткань его одежды.