Азалии цветение

Порочный круг, снова и снова они расплачиваются за одни и те же ошибки. Ошибки прошлого, которые, как видно, замарали и их будущее. И о чём думал Драко, когда надеялся, что со временем всё забудется и утихнет, что потом можно будет уехать из Англии да хотя бы в Америку. О чём думали его родители и родители Карминтеи, когда решились на обручение. Теперь и их дом тоже навестили министерские... служащие. Но чета Бимендропов была на хорошем счету, а потому их не завертела круговерть и череда проверок. В отличие от Малфоев. – Так, а это что? Один из магов в дурацких салатовый мантиях противотёмномагического новосформированного подразделения (Мерлин, кто только дал им такое название?!) держал в руках одну из реликвий их семьи. – Просто перстень. Ничего особенного, – старший Малфой стоял у камина под наблюдением мракоборцев. Мать в соседней комнате была вынуждена смотреть, как вытряхивают из шкафов и сундуков одежду. Вероятно, в надежде найти спрятанные в складках ткани тёмные амулеты или оружие. Глупо, они в самый первый раз забрали все самонаводящиеся кинжалы, кубки, что отравляли любой напиток, проклятые ожерелья и браслеты. – Тогда почему это "ничего особенного" распространяет вокруг себя магию? Люциус дёрнулся и, не выдержав, воскликнул: – Это самая обычная охранная магия! Перстень достался мне от отца. Он вовремя сбавил тон. Министерские стражи уже выхватили палочки, и Драко видел в этом жесте насмешку над беззащитными: у них-то волшебные палочки отобрали. – Ну, – наконец заключил салатовый, – всё равно не помешало бы проверить. И мерзкий тип спрятал дорогое магическое украшение в мешочек. Драко видел, что этот самый мешочек тут же оказался у мерзавца в кармане. А Люциус и он сам могли только смотреть. Драко взглянул в побледневшее лицо отца, в его горящие глаза, но ничего не сказал. Что тут скажешь? – Это всё? На сегодня, – к первому салатовому подошёл второй, они посмотрели на стопку безобидных книг, на картину в дорогой и красивой раме, на завёрнутые в ткань подсвечники и посуду. – Всё. Завтра обыск продолжится. В комнату зашли ещё две салатовые волшебницы, которые несли что-то из бархата и шёлка, за ними семенила мать. – Но подождите, – попробовала протестовать она, – это же не несёт в себе никакой угрозы. Но на неё даже не взглянули. – Тише, Нарцисса. Тише. Люциус взял её за руку, пытаясь успокоить. Но женщина не желала отступать. – Но это же абсурд! Сколько это может продолжаться, почему мы должны терпеть это... это... воровство! Бородатый маг, разглядывающий старинное полотно, обернулся на супругов и весь надулся. – Что за обвинения?! Мы делаем свою работу, а вас я попрошу быть смирёнными и расплачиваться за мерзкий грех молча. – Но за всё это время мы не совершили ничего странного или постыдного! Всё давно в прошлом, мы ни в чём не виновны, – не успокаивалась мать. Драко устало сел на софу. Раньше он пытался вмешиваться, но быстро понял, что это не имеет смысла. – Ах, вот оно как, – встрял один из мракоборцев, – прямо как после исчезновения Тёмного лорда. Теперь побелела и Нарцисса. А один из салатовых, видя это, ухмыльнулся. – И верно, вы ведь тогда тоже говорили, что не виноваты, что вас околдовали тёмные чары. И вы как трусливые шавки бросились к его ногам, помогали с мерзкими... Камин вспыхнул, и из него вышли два мракоборца весьма грозного вида. Они быстро огляделись, остановили взгляд на нём и буквально за одно мгновение оказались возле софы. Драко не успел встать – его сбросили на пол и завели за спину руки. – Драко Малфой будет немедленно задержан и доставлен в Министерство. Всё заплясало перед глазами, замельтешило, замелькало. Драко потащили к камину, а он и сказать ничего не мог, дыхание перехватило. Он только слышал отчаянный крик матери. – Нет! Мой мальчик! Пустите, пустите моего сына! Куда его ведут, Люциус, куда они ведут нашего ребёнка? И он оказался в пламени. Их, волшебника и тех, что его скрутили, магия выплюнула уже в министерской приёмной, а потом через толпу волшебников, через коридоры и этажи тащили куда-то, ничего не объяснив. Его впихнули в небольшую комнату, посадили на скамью за столом и заковали запястья в зачарованные цепи. После чего вышли. Голова отзывалась звоном на хлопок двери. Драко растерянно пошевелил запястьями, шипя от боли: стражи не церемонились. Он даже испугаться не успел, когда его схватили, но сейчас его всего сотряс ужас. Что с ним будет? Что за выходки? Он же... он же ничего не сделал. А с ним так не обращались даже тогда, когда эти унизительные инспекции только вошли в их жизнь почти два года тому назад. – Эй, простите! – позвал он, надеясь, что его услышат. – Прошу, объясните мне, что происходит? Тишина. Драко позвал ещё раз, но уши полоснул свой же голос. Из-за переживаний он дал такого петуха... Хорошо хоть, отец его не слышал. А потом было ожидание. Сперва ему казалось, что он ждёт совсем немного, минут пятнадцать. Но когда он переступил ногами и пошевелил руками, понял, что всё тело ужасно затекло. И потому он принялся считать, отсчитывал секунды, превращая их в минуты, затем в часы. Он просидел так два часа и сорок две минуты. А потом дверь отворилась, и зашли мракоборцы, всего трое. Один усач с грозно нахмуренными бровями и двое молодых мужчин. – Значит, Драко Малфой. Теперь вы вместо своих родителей творите зло? Вот уже и новая пословица родилась. Пословица о том, что только в чистой крови обитает мерзость. И передаётся она от отца к сыну, от матери – к дочери. Усач сел за стол, раскрыл папку с документами. – В чём меня обвиняют? Я ничего не совершил. – Правда? А вот, поглядите. Видите эту бумагу? Знаете, что это? Драко посмотрел на список заклинаний, дат и мест, где они были использованы. Большинство в Малфой мэноре и в его окрестностях. – Что это? – Эти показания наши люди сняли с вашей палочки. Здесь указано всё, вплоть до отзвуков магического перемещения. – И что с того? В этом нет ничего странного! – и тут, сразу после того как Драко это сказал, он понял, что всё это очень странно. И понимание это заметил и усач. – Ну вот, дыма без огня не бывает. А теперь я надеюсь, что вы сознаетесь во всём. – Во всём?.. – его собственные слова показались слабым эхом. – Да. Я готов записывать ваше признание. Итак, зачем вы с определённой регулярностью посещали маггловское поселения в окрестностях Йоркшира? Почему вы молчите? Отвечайте же. Он бы и ответил. Ответил бы, что он со своей невестой, которая позже стала его женой, просто перемещались погулять. В одно и то же место. Несколько раз. Даже Драко понимал: это объяснение нелепо. Да кто вообще может в это поверить? А если сказать, что Карминтея... нет, он не может. Он выставит её в дурном свете, более того, кто поверит, что муж будет сопровождать жену к дому её возлюбленного. Это жизнь, а не сказка, не удивительная история или комедия. Ему не поверят... Без толку рассказывать, да ещё и Карминтею, эту маленькую зелёную девчонку... его девчонку... тоже поволокут сюда, заставят объясняться, начнут выпытывать. Начнут устраивать обыски в Брасспланте... Нет, это ни к чему. – Я не могу вам ничего сказать. Драко обречённо повесил голову. Ситуация безвыходная. – Что же, – усач захлопнул папку, – жаль. Очень жаль. – Что с ним делать? – спросил молодой мракоборец у двери. – В Азкабан? Внутри у Драко всё похолодело. – Нет, не имеем права, – усатый волшебник поднялся, задумчиво потёр подбородок. – Для этого нужно решение суда. Необходимо расследование провести. Может, там планируется очередное нападение, а магглов околдовали и используют... Малфой бы усмехнулся, у него даже губы дрогнули, но на душе было так мерзостно, что этим всё и закончилось. – ... отведите в изолятор. Будем допытываться. Вот и весь разговор. Драко протёр холодными руками лицо. Вот и доперемещались. Изолятором была комнатка с барьером. Внутри была только жёсткая кровать и не слишком чистый унитаз. Скоты, неужели сложно бросить очищающее заклятие, когда из комнаты выводят одного подозреваемого, чтобы потом поселить сюда другого. Зараза. На руках Драко заклятые браслеты, и два раза в день, утром и вечером, к нему приходят, чтобы давить, чтобы бесконечно задавать вопросы. – Что вы там делали? Чем занимались? – Сколько волшебников замешано в заговоре? – Что вы планировали предпринять? Конечно, они уходили ни с чем. Он настаивал на том, что это были просто прогулки, умалчивая, что прогуливался он не один. Ну разумеется, инспекторы только закатывали глаза и вздыхали. На третий день заключения его пробовали опрашивать иначе, допрос длился несколько часов, один маг заменялся другим, а Драко изнывал от голода и усталости, ему даже не разрешалось прерваться, чтобы справить нужду. Драко терпел. Выхода другого не было. Он терпел и гадал: как там отец, мать... что с Карминтеей? Где она сейчас, что делает. Знает ли она, что он тут? Лучше бы не знала... Нарцисса пришла на пятый день, ей разрешили увидеться с сыном, но только совсем ненадолго. Возможно, их просто разжалобили слёзы матери, потому что, рассудил волшебник, давать ему поблажек никто не собирался. – Как ты тут, сынок? Она вместе с мракоборцем зашла в комнату. Их ведь не собирались оставлять наедине. – Ничего, мама. – Я уверена, всё это большая ошибка, всё прояснится. Тебя отпустят, ты снова будешь с нами. Значит, им не сказали... Это хорошо. Иначе бы они первым делом обратились бы к Карминтее, а ей бы пришлось раскрыть свой секрет... А это бы вылилось в нечто ужасное. И, самое главное, его бы это никак не спасло. Если родители поверят, то мракоборцы – едва ли. Сочтут спектаклем, розыгрышем. – Знаешь, Драко, тебе стоит взбодриться, – Нарцисса коснулась его руки, слабо улыбнулась. – Карминтея беременна. – Что? – Драко показалось, что он проваливается в пропасть. – Как вы?.. – Ей стало нехорошо. Головокружение, слабость, тошнота... Сперва решили, что она заболела, ну, знаешь, потрясение могло её подкосить. Позвали доктора, а он... он и открыл это. – Ясно, – только и смог он сказать. – Мой милый, ты не рад? – Время, – объявил мракоборец. Нарцисса с сожалением отпустила его руку. Погладила по засалившимся волосам. – Мы ждём тебя. Держись, сынок. И Драко снова остался один. Нет, не один, наедине с этой мыслью. Она беременна. Эта тонкая маленькая волшебница ждёт ребёнка. От него, от Драко. Новость невероятная, пугающая и тревожащая. Что она чувствует сейчас, что испытала, когда ей объяснили, что в ней обитает ещё одна жизнь? Малфой вспомнил обличие боггарта, и его тело пробила дрожь. Никто не знает о её страхе, а он знает, но его нет рядом, чтобы поддержать, успокоить. Он застрял здесь. И, кажется, надолго. Он ждал, что и на следующий день его начнут допрашивать, но никто не пришёл. Ни один из стражей с документами и самопишущими перьями, нет. Это было неплохо, ведь он всю ночь не мог заснуть, всё крутился на узкой кровати, вертелся, не смыкая глаз. Он бы просто не выдержал нескольких часов допроса. Но что же случилось? Драко вслушивался в звуки за дверью, различая только шаги и голоса, но слышимость была не так хороша, чтобы можно было определить слова. Но что-то явно происходило. Шум был монотонным, и под него он почти уснул. Только вдруг что-то знакомое и не очень приятное заставило его проснуться. Очень знакомый голос. Но кто это? Драко протёр глаза и пытался разобраться, но ответ пришёл сам. Дверь открыл мракоборец, а рядом с ним стоял... только подумать, Гарри Поттер. Герой Магической Британии собственной персоной. В представительной мантии, но с чёртовым бардаком на голове. Не волосы, а воронье гнездо. – Поттер? А ты что тут?.. – Драко! Малфой вскочил как ошпаренный. В изолятор, как светлое бестелесное видение, ступила Карминтея. Бледненькая, дрожащая, с красными опухшими глазами. – Драко! – снова воскликнула она. Видение... как есть – видение. Крошечная, испуганная, забывшая укутаться в свою светлую мантию. Драко подхватил её раньше, чем она обессилено осела на пол. – Стакан, кто-нибудь принесите стакан. Агуаменти! – воскликнул ещё один знакомый голос, но женский. Драко, впрочем, было всё равно. Он поднял лёгкое тело и опустил на кровать. Ресницы девушки трепетали, губы подрагивали. – Прости. Прости меня, – шептала она, пока слезинки прокладывали свой печальный влажный путь по её щекам. – Это из-за меня, это всё из-за меня. Драко... – Тише... Всё хорошо, просто лежи, – он вытирал эти солёные дорожки, ни новые слезинки снова катились из светлых добрых глаз. – Это из-за меня!... – На! – ему в руки впихнули стакан. – Пусть она выпьет. Драко приподнял тело девушки и приставил стакан к губам. Вода только лизнула их пару раз, но они приоткрылись, и чародейка сделала первый глоток, потом второй. – Спасибо, – Драко обернулся на женщину и обомлел. – Я-я... Ничего особенного, – проговорила Грейнджер, заправляя за ухо непослушную прядь волос. Она будто чувствовала себя неловко. Верно, вселенная смеётся над ним. Это, должно быть, какой-то сон. Что здесь происходит? – Гермиона! Я сейчас, – Поттер повёл за собой собравшихся в целую толпу мракоборцев. Они так торопились, что и дверь не закрыли, не поставили барьер. – Хорошо, – крикнула гриффиндорка ему в след. И они остались в изоляторе втроём.