Азалии цветение

– Это просто недоразумение. Я клянусь честью, ничего дурного не было в наших прогулках! Честью она клянётся. Честью, которая давно уже и гнутого кната не стоит. Драко всё это очень не нравилось, но у него не было возможности поговорить с женой наедине, с ними рядом всё время кто-то был. Конечно, она не говорила, что он специально провожает её к определённому дому, чтобы посмотреть на определённого маггла, это бы выставило его в дурном свете... хорошо, что Карминтея это понимала. Она оказалась достаточно умна и хитра, чтобы соткать из полуправды убедительный рассказ, при этом не разу не солгав. Не секрет, что Брассплант расположен недалеко от этой злосчастной деревни. И совершенно ясно, что девушка не училась ни в одной магической школе, ни в Хогвартсе, ни за границей, и потому мало общалась со сверстниками. Её просто тянуло к человеческому обществу, которое пусть и не одобряли её родители, но удовлетворяло её любопытство. Удивительно ли, что она полюбила гулять подле этого поселения магглов? И почему она не могла прогуливаться вместе с мужем? – Да, я верю. Мне жаль, что всё так обернулось, – Грейнджер снова поправила непослушные волосы и пролистала листы в папке с уже заведённым делом. – Да и магические исследования подтверждают, что никто не накладывал на жителей никаких заклинаний. И в целом фон чист, там не собирались и не колдовали волшебники. Мне очень жаль. Гарри... То есть, мистер Поттер и я займёмся этим. – Ладно тебе, Грейнджер. К чему это официоз, мы друг друга давно знаем, – Драко откинулся на спинку кресла и блаженно вытянул ноги. Рядом, в таком же кресле кабинета гриффиндорки, сидела Карминтея, всё ещё чрезвычайно взволнованная. Она не переставала сжимать в своих прозрачных пальцах его руку. – Но если тебя это успокоит, нас застукал один маггл, еле от него отвязались. Но, думаю, он нас запомнил. Можете поспрашивать его о нас. Карминтея вздрогнула, взглянула на него и нахмурилась. Понятно, ей не хотелось вмешивать его, но Малфою казалось, что это абсолютно безобидное предложение. Магию к мальчишке никто не применял, он их лишь видел, а знать – не знает. – В этом нет нужды, Ма... мистер Малфой. И я не Грейнджер. – Да ладно тебе, я ещё не сошёл с ума, как бы ваши работнички не старались. Я могу с уверенностью сказать, что я – это я, а ты – ты, Грейнджер, – он понимал, что говорит с насмешкой. Той самой, что так часто использовал в словесной борьбе с гриффиндорцами. Будто он снова в Хогвартсе. Будто не было войны. – Драко, – шикнула на него Карминтея, не одобряющая такой тон. – Нет, я всё же не Грейнджер. У меня теперь другая фамилия: Уизли. Пожалуй, этого следовало ожидать, но... Моргана их прокляни, она теперь тоже Уизли? Она? Замужем за тем длинным и рыжим недоразумением? При всей своей фантазии, Драко даже побоялся представлять, как он сейчас выглядит. Комично, должно быть, с выпученными-то глазами и открытым ртом. Гриффиндорка заалела отчего-то и низко опустила голову. – Я собрал все документы, – возвестил Поттер, вплывая в кабинет. Да, именно вплывая. Прямо светился весь героизмом и бесстрашием. Герой. Драко устало закрыл глаза. Видеть и слышать гриффиндорцев не хотел, не мог. Одеты с иголочки, увенчаны славой, все отнюдь не на последних постах. И вот сидит – он. Ослабший, в несвежей рубашке, и пяти минут не прошло как перестал быть подозреваемым в террористической атаке просто потому, что не торчал все дни и ночи дома, а имел наглость перемещаться дальше изгороди поместья. Прошлое болезненно кололось сквозь затемнённые и покрытые пылью или плесенью воспоминания. – Это чего он? – как сквозь толщу воды был слышен голос. – Драко, – мягко звала Карминтея. – Рон, его подвергали изнурительным допросам... Он, должно быть, измучен. – Мог бы и сразу сказать, что у него есть алиби. – Нет, Рон, – говорил Поттер, – война окончилась, но борьба продолжается, только теперь ущемляют и принижают других. Из-за того, что семья миссис Малфой чистокровная, её тоже могли заключить под стражу. Карминтея тихонько всхлипнула. – Не переживайте, леди, кто бы вас хоть пальцем тронул! – Рон! – Ай, Гермиона, не пихайся. Сама скажи, разве кто-то посмел бы обидеть миссис Малфой? Гарри, взгляни на неё! – Нет, Рон, правда, захлопнись. – Хорошо-хорошо, мне просто вся эта ситуация кажется странной. Это же Малфой, да? И он её так защищал, что ли? Как рыцарь там... или что? Это же тот самый хорёк! – Война меняет людей, Рон, – вздохнул Поттер. Лица Драко коснулось что-то маленькое, холодное и мягкое. Кончики пальцев... Он даже сквозь сон понял, что это Карминтея озабоченно касается его лба и щёк. – Я прошу вас: не говорите плохо о моём муже, – попросила Карминтея настойчиво, но тихо. Он постепенно начал осознавать себя в пространстве, попробовал открыть глаза,только веки будто были склеены. Слух начал улавливать больше звуков: скрип кожаного кресла Уизли, в девичестве Грейнджер, шаги в коридоре, шелест магических писем, что как птицы слетались на стол и сами складывались в аккуратную стопочку. Но сосредоточившись на этих малозначительных звуках, он упустил смысл последующих слов. Зато глаза наконец открылись. – Драко, – щебетала над ним его маленькая жена, – ты свободен. Потерпи, не засыпай снова, ты скоро снова будешь дома. Волшебник приподнялся в кресле, исподлобья рассматривая старых знакомых. Полный комплект, так сказать. – И что я за это должен? – бросил он с вызовом. Уж ему-то было понятно, что сейчас его школьные враги намного сильнее него. И им нет смысла за даром решать его проблемы, они хотят чего-то в замен, но чего? Что у него есть? Грейнджер... нет, теперь ещё одна чёртова Уизли раскрыла рот, но тут же снова его закрыла. – Нет, Малфой, ты ничего и никому не должен, – вместо подруги ответил Поттер. – Всё произошедшее было ошибкой, недопониманием. Твоя невиновность не подлежит сомнению. – Правда? Тогда почему я вообще торчал здесь всё это время, Поттер? Карминтея хотела что-то вставить, но Драко сжал её руку, предостерегая. – Не у всех взгляд столь ясный, как у нас, скажем так. Хватит, Малфой, мы не в Хогвартсе, а это – не очередная стычка. Теперь всё иначе. Как я и сказал, ты ничего не должен, но... мы будем очень признательны, если ты согласишься нам помочь. Драко пытался найти в лице Поттера насмешку, увидеть презрение в глазах, но видел только усталый взгляд за стёклами очков, вдруг заметил бледность и осунувшиеся щёки. Пожалуй, он поспешил с выводами. Поттер явно не наслаждается жизнью. – Помочь? Чем я вообще могу кому-то помочь? – Можешь-можешь. Но поговорим об этом завтра. Возьми. Это твоя палочка. Если тебя не затруднит, загляни в мой кабинет завтра в... в половину второго. Ты выспишься, отдохнёшь, и мы всё обсудим. Я открою камин в своём кабинете, так что добраться до меня не составит труда. И Драко с его супругой провели к камину, через который пара попала в Малфой-мэнор. Волшебник едва только отряхнуться успел и тут же попал в материнские объятия. Нарцисса расцеловала сына, без устали повторяя, что всё уже закончилось, что вот теперь- то всё будет хорошо. Люциус похлопал по его плечу, с непонятной гордостью глядя на сына. Быть может, думал, что Драко как-то обхитрил министерских служащих и сам выбрался из передряги? Карминтея ведь сказала лишь, что дело улажено, но встретившись взглядом с супругом, умолчала о разговоре с Поттером. Есть не хотелось. Драко едва осилил суп и кусок какой-то там булки. Но как было приятно лечь в воду и ощутить свежесть и чистоту, как приятно было потом лечь на кровать, на свою изумительную большую, мягкую, удобную кровать... – Драко? Ты спишь? – Нет, ещё нет. Заходи, не стой в дверях. Карминтея подошла и села рядом с ним. Сам маг даже пошевелиться не мог, так бы и лежал весь следующий день. – Я... мне показалось, ты не хочешь, чтобы твои родители узнали о том, что произошло. Я права? – Да. Я хочу попросить тебя об одолжении. Если ты не против. Твоих родителей уже известили? Хорошо. Можешь увести моих в Брассплант ненадолго. – Как? – она вдруг легла рядом, влажными глазами глядя на него. Она была такой лёгкой, что матрас не прогнулся под её весом. – Я хочу выслушать предложение. Но никто не должен об этом знать. Я не хочу, чтобы отец... Не надо никому говорить. Карминтея, убеди их сперва наведаться в Брассплант, потом вернётесь сюда, мать хотела устроить маленький праздник, вот пусть порасшаркиваются сперва. – А ты останешься, потому что тебе нужен отдых... И когда никого не будет, ты тайно и беспрепятственно переместишься в Министерство? – В точку. Ты сделаешь это для меня? Возможно, это был шантаж. Эмоциональный шантаж, но он вовсе не хотел пользоваться её чувством вины. Но, взяв в свои ладони его руку, Карминтея заверила его, что всё сделает. А может, она восприняла это как... дело чести? Он покрывал её, она покрывает его. Сотрудничество и поддержка. – А как ты сама? – Что я? – удивилась она, непонимающе хмуря светлые брови. Не поняла, значит, забыла об этом за всеми волнениями. – Ты же ждёшь ребёнка, – напомнил он и положил руку на её плоский живот. Жест мог быть неуместным или смущающим, но волшебница не вздрогнула, не стала отстраняться. Она накрыла его руку своими тонкими пальчиками. – Ничего пока... Я... Я не понимаю своё тело и не успела осознать. Я ведь думала совсем о другом. В окна бил дождь. Комнату коротко осветила вспышка молнии, но она была далеко от поместья, и грохот не был слышен. – Не переживай, – попросил он из последних сил, – я буду рядом. Если что-то нужно, если ты напугана или огорчена, просто скажи мне. Я отец ребёнка, и я не буду просто стоять в стороне. Хорошо? И не дождавшись ответа, он провалился в сон.

***

Драко Малфой вышел из камина и огляделся. Кабинет Поттера был безнадёжно захламлён. Бумаги, артефакты, чьи-то волшебные палочки в коробках соседствовали с колдографиями в рамках на рабочем столе, одеждой, сменной и уже помятой и чем-то заляпанной, на одном из кресел, остатками обеда или ужина, фантиками. Даже на лампе висели какие-то побрякушки и старый снитч. Так что комната была вовсе не кабинетом, а берлогой. Видно, Поттер проводил тут много времени, больше, чем можно было бы подумать. – А, Малфой, присаживайся, – сам Поттер жевал сандвич, – вон там стул свободный. Ты пришёл раньше, чем я рассчитывал. Драко взял стул, проверив сидение на наличие пятен или крошек, сел перед рабочим местом Поттера. – Я пришёл ровно тогда, когда ты мне и сказал. Проверь время, Поттер. – А, прости. Юный герой выудил откуда-то салфетку, вытер кетчуп с губ и как-то виновато пояснил: – Из-за срочного сообщения пропустил перерыв. Приходится перекусывать на ходу. – Я так и понял, – протянул маг иронично. – Приятного аппетита, Поттер. – Спасибо. Ненадолго воцарилось молчание. Надежда всего магического мира смущённо скомкал обёртку сандвича, набив сразу обе щёки, и попытался бросить комок в мусорное ведро. Нет, он действительно попал в цель, но ведро было переполнено, и потому снаряд скатился на пол. – Итак, – Поттер прожевал, откашлялся и начал, – я был бы тебе очень признателен, если бы ты согласился. – Придержи метлу, я ещё ничего не знаю. Что ты задумал? – Гермиона задумала. И я считаю, что если всё получится, мы поразим две цели разом. – Так ты собираешься рассказать или нет? И вообще, вы уверены в том, что вам нужен именно я? – чем дольше Драко оставался в неведении, тем сильнее нервничал. Ему нельзя было надолго покидать особняк. А вдруг он не успеет вернуться раньше? Сколько родители пробудут в Брасспланте, сможет ли Карминтея их задержать? Волшебник забарабанил пальцами по колену, а Поттер всё медлил. – Ну? – Выходит, что рассчитывать мы можем только на тебя, поэтому... Мы хотим предложить тебе место в Министерстве. Тайный отдел. Никаких ущемлений вашей семьи, достойная оплата. Перечисление сразу на твой счёт в банке Гринготтс. Ужасное чувство. Драко едва успел сдержать нервный смешок. Это такой розыгрыш? Это они так решили подразнить, поиздеваться? Об этом вопили все чувства Драко, но вот только это было нелогично и неоправданно. Малфой смотрел в лицо давнего недруга, отмечая, что тот напряжённо ждёт ответа. – Поттер, не мути воду. Что вы от меня хотите? – Я не с того начал. Хотел... не знаю, привлечь тебя. Учитывая то, в каком вы положении... – Ты, значит, купить меня хотел? За спокойствие моей семьи? Глаза Поттера полыхнули зелёными искрами, он поднялся с места и заходил по кабинету. – Нет... Вовсе нет. То есть, мы не хотели тебя подкупать или шантажировать. Помни, у тебя есть возможность отказаться. – Это нужно говорить после того, как предложение озвучено. И если говорить прямо, я... заинтересован. Более чем. Ты представить себе не можешь, как я хочу покоя. Как хочет этого моя мать и мой отец. И Карминтея с ребёнком. Что будет, когда он родится? Драко просто не мог привыкнуть к мысли об отцовстве, у него не было времени привыкнуть, но он не мог не думать об этом. Ребёнок должен стать надеждой, смыслом для Малфоев, для Бимендропов. Но что хорошего может подарить ему этот мир? Как этот мир его встретит? Кто его может защитить? Бимендропы, осторожные отшельники, умудрившиеся пропустить самые тяжёлые годы в своём светлом доме? Или их родня на континенте, которых, как предполагал Драко, не настолько радует родство с его семьёй? Им он не нужен точно. Защитят ли Малфои?.. Отец их самих защитить не может, он закован в цепи своих же ошибок, своих амбиций. Но вдруг это сможет сделать он, Драко? Что, если он сможет сделать их жизнь безопасной и тихой? – Ты ведь знаешь, что происходило эти два года? Да, вы, Малфои, хорошо это знаете, – Поттер сел за стол, сцепив вместе руки. – Мы слишком рано обрадовались миру, а скорбь нас обессилила. Очень многие волшебники, правда, разменяли скорбь на гнев, начали искать мести. Облавы на выживших Пожирателей и тех, кто им когда-то помогал, аресты и суды. Этого магам магической Британии было недостаточно. Подавляющее большинство чистокровных семей, чтящих обычаи и традиции, стали мишенью для толп журналистов со скандальными вопросами и родственников погибших. Само слово "чистокровный" стало ругательным. Редко кто теперь хвастается чистой кровью. Разве что семья Рона может, да и тогда, боюсь, не получится избежать негативного оттенка. Это ненормальная реакция. Этот... обратный процесс. Как следствие, самосуды. А вот теперь и террористы. Те, кто устал терпеть всё это, те, кто предпочли пойти по пути насилия и подрывают авторитет новой власти. – Зачем ты это говоришь, Поттер? Как ты и сказал, мне это хорошо известно. Если... если бы не твои показания на суде, от нас бы и мокрого места не оставили. – Я не мог иначе. Многое произошло тогда, я начал иначе смотреть на многие вещи. И поэтому я хочу попросить об услуге именно тебя. Гермиона сейчас руководит группой, собирающей данные о готовящихся терактах. Намечается что-то очень серьёзное, а нам не хватает информации. А если попробуем провести захват, участники группировки разбегутся тараканами и ещё больше озлобятся, станут действовать осторожнее. И в конце концов нанесут такой мощный удар, что гражданской войны избежать не получится. Поэтому нам нужен кто-то, кто сможет проникнуть в этот круг. Кто-то, кто станет нашими глазами и ушами. Кто-то из чистокровной семьи, кто-то с подходящей репутацией. Кто-то, кого террористы примут за своего. Драко бы вскочил с места, но его подвели ноги. Он почувствовал страшную слабость во всём теле. – Ты... Поттер, если я слизеринец, это ещё не значит, что я... Что у меня получится. Я тебе не Снейп. – Я только верю в то, что ты хочешь того же, что и мы. Ты можешь отказаться. Мы долго думали над этим. Мы не знаем никого, кто мог бы подойти на эту роль. А вчера, когда узнали, что ты задержан по подозрению... Это лучшее решение. У нас нет другого варианта. Драко закрыл лицо руками. Голова была пустой, а редкие напуганные мотыльки мыслей бились о стенки черепной коробки. – Малфой, мы... Мы правда не хотим шантажировать тебя. Думаю, даже твой отец поймёт, что в данной ситуации... – Мой отец ничего не узнает. – В смысле? – Он не знает о вчерашнем. Не знает, что я сейчас здесь. – Ты же не хочешь сказать, что он как-то задействован в деятельности террористов? – спросил Поттер почти испуганно. – Нет, конечно нет. Но представь себе, что будет, если он узнает. Я не могу ручаться, Поттер, что он поймёт, как ты говоришь. После всего... он предпочёл бы сбежать и укрыться где-нибудь. Поттер задумался. – Но если всё пройдёт хорошо, как и запланировано, – продолжил тихо он, снимая очки и протирая глаза, – террористы будут разбиты, честь нового Министерства восстановлена, а когда волшебники Британии узнают, что в этом нам помогли вы, никто уже не скажет, что мир делится лишь на чёрное и белое. Руки стали такими холодными, колени проняла дрожь. А что, если он откажется сейчас? Если начнётся новая война, они могут воспользоваться неразберихой и сбежать, но кому они нужны на континенте? Сесть на хвост Бимендропам, стать балластом? Огюст и Далия скорее потребуют развода и переедут с дочерью в Германию. Как ни посмотреть, а Малфои нужны им куда меньше, чем Малфоям – сами Бимендропы. И получается, Драко, Нарцисса и Люциус останутся одни. Беглые волшебники с подмоченной репутацией, без влияния и сил, без фамильных ценностей. А если полукровки и грязнокровки одержат в войне верх, то их непременно захотят осудить. И никто уже не заступится. Потому что все будут помнить, что когда-то Малфои служили Тёмному лорду. И что когда-то они уже смогли обмануть Министерство. – Поттер, я согласен.