***
В другой части города в многоэтажном доме, на полу двухкомнатной квартиры, прислонившись к стене, Шинву пялился в окно на темное небо. Он не мог забыть того, что произошло совсем недавно, но сколько бы ни думал о поступке аджосси… все упиралось в мысль «Какого хрена это было?!» Его утренний настрой давно улетучился, как только он закончил с уборкой. Теперь идея отпустить аджосси не казалась ему такой замечательной и правильной. Откровенно говоря, в нем что-то оборвалось, когда услышал от него: «Ты мне больше не нужен!» Шинву долго учил себя выдержке в боевых искусствах, ценя холодный и расчетливый ум. Его учителя все как на подбор не любили тех, кто сначала делает, а потом думает. Но когда слова аджосси достигли сознания, ему показалось, что его огрели чем-то тяжелым по голове. Внутри словно что-то треснуло, и он не смог сдержать свои эмоции. — Не нужен значит, - Хан поежился от холода, видимо, от слишком долгого сидения на полу. Эти слова он уже не раз слышал, читал во взглядах знакомых и даже родных. Из-за боли было трудно думать и рассуждать здраво. А решение принять нужно, ведь уже завтра в школу, где придется столкнуться с аджосси. Тем более нужно помочь учителям с подготовкой, он ведь обещал директору. «Ничего не соображаю…» - Шинву вздохнул, смотря на мерцающие огни города. Хан не представлял как будет сдерживать себя рядом с аджосси. Не имел ни малейшего понятия, как завтра вести себя с ним. Если бы он только не знал, каковы на вкус его губы, как хорошо и жарко находиться в объятиях его рук. Невозможно забыть и отвергнуть свои собственные чувства так сразу… Слишком ярко. Слишком реально. Только теперь до него стало доходить, что его грубо отшили. Напугали до икоты, назвали его чувства ничем иным как плотским желанием. И вообще аджосси надоело с ним нянчиться! — Я что-то сделал не так? Тишина не ответила, впрочем Шинву очень бы удивился если бы смогла. Нужно лечь спать и прийти к решению на свежую голову. Вот только встать с пола оказалось не так просто. Тело затекло и, опираясь на стену, Хан смог добраться только до дивана. Его состояние было далеко от идеального, чувства в смятении. Хотелось банально разрыдаться, как ребенку от несправедливости. Вот только Шинву давно уже не позволял себе такого. Он уже далеко не ребенок, а жизнь штука вообще несправедливая. Его погружение в самокопание прервал дверной звонок. Время было не очень позднее, да и о том, что он сегодня будет дома знали немногие. Посмотрев в глазок, он увидел директора Ли и тут же открыл дверь. — Добрый вечер, Шинву, - Франкенштейн прошел в квартиру, бегло осматривая ученика и тут же подмечая бледность и потерянный вид. — Директор Ли, - Хан вернулся к дивану, ибо стоять было почему-то трудно. – Простите, не могу вас чем-то угостить. Холодильник пуст, в магазин я не успел сходить. — Лишние хлопоты, - ученый довольно быстро понял, почему ученик в таком состоянии. – Ты принял лекарство? — Вот черт! – не сдержался Хан, находя вполне реальную причину своего херового состояния. – Забыл… «Так все дело в том, что закончилось действие обезболивающих?» - Шинву хотелось рассмеяться от осознания собственной глупости. Это все физическая боль. От крушения надежд не испытывают чувства горечи. И ломота во всем теле вовсе не от обидных слов. — Ребенок! - прокомментировал Директор Ли, находя пакет с лекарствами и читая рекомендации врача. Он вернулся со стаканом воды и парой таблеток, которые Шинву безропотно принял. Франкенштейн нахмурился, поражаясь такому послушанию. Пожалуй, он не зря беспокоился. — Собери вещи, Шинву, ты поживешь какое-то время у нас. — Что? Зачем? – от неожиданности Хан едва не подавился, а потом едва сдержал досадный стон. В другое время он был бы счастлив, жить под одной крышей с аджосси, но в свете последних событий это будет просто издевательством. «Хотя директор Ли вряд ли в курсе нашего разрыва… иначе бы не предложил». — Твой адрес может быть известен похитителям, не имею желания проверять степень их осведомлённости. К тому же нужно провести полное обследование и следить за изменениями. Удобнее всего это сделать у меня дома. — Простите, я не могу, - Шинву опустил голову, чувствуя себя чертовски виноватым. Директор Ли заботится о нем, а у него наверняка есть дела поважнее, чем следить за ним. Он и правда, причиняет всем одни неприятности… — Что-то произошло? Ты не хочешь больше общаться с Рейзелом и остальными? – Такая реакция от пережитого была вероятна, но Франкенштейн был уверен, что все обошлось. Ведь когда Мастер рассказывал Шинву правду, тот вел себя вполне миролюбиво. — Нет! Дело не в этом! – Хан мотнул головой, закусив губу, не в силах назвать реальную причину своего нежелания жить у директора. Но с другой стороны он слишком устал, чтобы думать обо всем на свете. Вообще, какого черта он должен отказываться! В конце концов там будет Рей, Регис, Сейра. «Не хочу создавать им еще больше проблем!»- Шинву вздохнул, будто собирался прыгнуть в глубокий омут с головой. — Простите, я не в себе. Сколько я у вас пробуду? – Хан поднялся, чтобы собрать вещи. — Думаю, пару недель, - ответил ученый. – Бери только самое необходимое. Шинву кивнул и отправился собираться. Уже через полчаса они ехали в сторону дома директора. Франкенштейн посматривал на Шинву в стекло заднего вида. Он надеялся, что причина некой апатии подростка скоро выяснится. Иначе будет немного трудно сохранить психологическое равновесие. — Как думаете, зачем те ребята накачали меня этой дрянью? - Хан и правда, хотел знать причину, возможно, директору что-то известно. — Хм… что ж, у них с М-21 давняя история. Думаю, они очень расстроились, когда он им смог противостоять. Ты оказался удобной мишенью для мести. — Гордость, значит, да? – Шинву знал, что проигрывать в поединке не самое приятное чувство. Он не знал, насколько сильны похитители в сравнении с аджосси. Но разве проигрыш это не стимул стать сильнее, он бы просто больше тренировался. — Можно сказать и так, - Франкенштейн мог лишь догадываться о реальных мотивах Юрия и Марка. Почему-то он был уверен, что на сей раз тринадцатый старейшина не замешан. Тот бы изменил Шинву до неузнаваемости, будь у него такая возможность. А еще, видимо, ему абсолютно параллельно, чем занимаются его подчиненные, лишь бы не светились попусту. «Ведь он едва не умер… стоп!» - сжав сильнее руль, Франкенштейн вдруг подумал, что если Юрий на это и рассчитывал. Ведь промедли они хоть минуту, Шинву мог умереть у них на руках. Не успей он вычислить точную формулу препарата, и ребенок бился бы в агонии до самого утра, прежде чем умереть. На его глазах, при М-21… «Чертовы твари!» - притормозив на обочине, ученый весьма ясно представлял дальнейшее развитие событий, не будь удача на их стороне. Он сам и М-21 не выдержали бы метаний подростка, и кому-то из них пришлось бы избавить Шинву от лишних страданий. «Мне бы пришлось убить его, я не позволил бы сделать это кому-то другому!» - Франкенштейн понимал это, как и то, что после М-21 возненавидел бы его. Оборотень никогда бы не оправился от чувства вины за то, что Шинву погиб из-за него. Его постигла бы судьба Музаки, если не хуже… — Директор Ли! – Шинву пытался докричаться до мужчины уже пять минут, но тот не реагировал. В машине заметно похолодало, даже иней на стеклах появился. — Прости, если напугал, - наконец отозвался Франкенштейн, понимая, что сейчас в его ярости нет смысла. Он должен позаботиться о ребенке. Отбросив лишние мысли, он вновь нажал на газ, и машина плавно двинулась дальше. Шинву на извинения директора лишь кивнул, не зная нужно ли отвечать. Наверное, ему вообще не стоило поднимать эту тему и держать язык за зубами. В полном молчании они проехали оставшийся путь. Выйдя из машины, Хан вместе с директором вошел в дом. Не смотря на позднее время почти все жители дома были в гостиной. Рей, Сейра и Регис пили чай. Раэль что-то читал в кресле, Тао и Такео о чем-то говорили. Кэриас–ним и аджосси отсутствовали. Когда они вошли, все взгляды обратились на них, даже Рей отвлекся от своего чая. Впервые Шинву почувствовал неловкость от такого пристального взгляда. «Да что со мной!» - Хан чувствовал себя немного лучше, чем час назад. Видимо, лекарство начало действовать. — Привет, - нерешительно улыбнулся Шинву. У него не было возможности поблагодарить друзей за спасение своей жизни. – Спасибо вам большое и простите за доставленное беспокойство, – парень склонился в вежливом поклоне. У благородных наступил разрыв шаблона. Никто не ожидал увидеть настолько подавленного Шинву. Они привыкли, что тот шумный и веселый, видимо, произошедшее сказалось на нем больше, чем они думали. Сейчас каждый чувствовал исходящую от человека неуверенность и почему-то страх. Рей, отставив чашку, подошел к Хану и дотронулся до его плеча. Ноблесс предполагал такую реакцию, но не думал, что Шинву настолько будет выбит из колеи. — Не стоит нас благодарить, - мягко улыбнулся Рейзел. – Мы рады, что ты в порядке. «Это свет, или Рей и правда, выглядит бледно?» - Шинву смотрел в лицо друга, удерживая себя от любопытства. Еще в больнице он принял решение не лезть в дела друзей. — Мы просто делали то, что считали нужным, - отозвался Регис. — Не беспокойся об этом, Шинву, - подмигнул ему Тао, а Такео одобряюще улыбнулся. — Ну, вот и разобрались, - Франкенштейн взял сумку у ученика и поманил его за собой. – Сейчас устроишься, и вместе поужинаем. Хан кивнул и отправился следом за директором, который повел его на второй этаж. После того, как они ушли, Тао, чуть подумав, сказал: — Интересно справится ли Шинву? — У него нет выбора, - Такео задумчиво смотрел в сторону. Ему казалось странным, что М-21 закрылся в комнате и не выходил. – Ему придется пройти через это, и мы можем его только поддержать. — Ты прав, - вздохнул техник, и вместе они вызвались помочь Сейре накрывать стол к ужину.***
— М-21, что происходит? – трио охранников сидели недалеко от стадиона, на котором ученики под руководством Педро и Шинву тренировались к предстоящим забегам. Вопрос задал Тао, которому до смерти было интересно, чего это их товарищ так старательно игнорирует и избегает Шинву вот уже целую неделю. Хан в свою очередь каждый раз прячет глаза, стоит М-21 появится рядом. Напряжённую атмосферу между этими двумя почувствовали все жильцы дома, причиной этому было расставание данной парочки. Вот только почему у Шинву такая странная реакция на оборотня - оставалось загадкой. Вопросов подростку никто по этому поводу не задавал. Каждый получил от Франкенштейна вполне ясный приказ – на Шинву не давить. Пусть парень знает о реальном положении дел, но подробности это другое. Никто и не спорил, да и сам Хан их изрядно удивил тем, что начал вести себя как обычно уже на следующее утро. «И куда только делся тот неуверенный в себе паренек? Все-таки странный он!» - Тао посмотрел в сторону Хана, который что-то втолковывал своему однокласснику. Впрочем, смотрел не только он. М-21 пялился на подростка уже минут двадцать, но стоило задать вопрос, как резко отвернулся. — Ничего не происходит, - фыркнул оборотень, злясь на себя. Франкенштейн попросил их присмотреть за Шинву во избежание проблем. Правда, каких, не сказал. М-21, когда узнал, что подросток будет жить с ними, внешне никак не отреагировал, а вот про себя… Оставалось надеяться на свою выдержку, ибо желание вновь прикоснуться к Шинву, когда тот так близко, было невообразимо сильным. Хан в его присутствии старался держаться как можно дальше от него и рядом либо с Франкенштейном, либо с Рейзелом. М-21 это до черных пятен в глазах невероятно раздражало. «Сам же добился этого, идиот! А теперь жалуешься, да что со мной такое!» - оборотень не знал, что сдерживаться будет так трудно. А еще его несколько расстроило поведение самого Шинву. И только сейчас понял почему: Хан слишком быстро смирился с их расставанием. Не пытался, что-либо исправить. Покорно принял их разрыв. «Черт, и почему это так бесит! Значит, это и правда, была лишь блажь и ничего более? Он врал, когда говорил, что любил? Разве когда любишь, ведешь себя так равнодушно? Какого черта я вообще об этом парюсь! Вот же…» - Воистину бойтесь своих желаний, они могут исполниться, теперь М-21 хорошо понял смысл этой фразы. Он никогда не думал, что Шинву так быстро сдастся. Полный раздражения, М-21 покинул площадку, закончив обедать. Его друзья и вдвоем справятся с задачей «Присмотри за Шинву», а у него обход школы. И нет, ему вовсе не хочется подбежать к нему и хорошенько встряхнуть! И вовсе он не хочет, чтобы Шинву добивался его внимания, оно ему не нужно! И целовать его пока... а вот об этом лучше не думать вовсе! «Он так быстро и просто отринул свои чувства… способен ли такой человек вообще любить?» - М-21 бросил последний взгляд на смеющегося Хана и покинул территорию. Он впервые разочаровался в ком-то, стоило вспомнить, что люди крайне лживые создания. — Такео, ты что-нибудь понимаешь? – Тао проводил взглядом взбешенного оборотня. — Думаю, он недооценил собственные чувства и теперь пожинает плоды собственного поступка, - снайпер убрал мусор в пакет, увидев, что тренировка закончилась, и Шинву отправился в сторону раздевалки. — Хм, тебе не кажется, что и сам Шинву странно себя ведет, - Тао выкинул мусор, направляясь в сторону раздевалки. – То есть мне казалась, что он из тех, кто идет до конца и никогда не сдается. — Мы не можем знать наверняка, - Такео улыбнулся напарнику. – Возможно, все как раз наоборот, и он решил не сдаваться. Тао промолчал, обдумывая слова друга. За этой парочкой было интересно наблюдать, так что он лично ничего против их отношений не имел. — Такео–ним, Тао-ним, вы на обходе? – Шинву вышел из раздевалки и ничуть не удивился, увидев охранников. У него вообще создалось впечатление, что те за ним наблюдают. — Да, - улыбнулся Тао. – Ты сегодня хорошо поработал, Педро явно был доволен. — Ха-ха, правда? – Хан рассмеялся поудобнее перехватив сумку. – Жаль, что я сам не смогу поучаствовать, мне очень хотелось. — Ну, может, босс даст разрешение, тебе же лучше, - Тао, подбадривая, похлопал подростка по плечу. — Шинву, ты идешь? – Ик-хан позвал его, прервав разговор. Уроки из-за подготовки были сокращены, поэтому они вполне могли пойти в компьютерный клуб, а потом в гости к Рею. Друзья очень переживали, когда узнали, что Шинву теперь под наблюдением директора, но Хан постарался убедить их, что все с ним отлично. Только Юна странно поглядывала на него, и, кажется, была чем-то обеспокоена. «Может, стоит поговорить с ней? Мне стоит больше уделять времени друзьям», - Шинву попрощался с охранниками и подошёл к компании. Он осознавал, что ищет способы отвлечься от мыслей об аджосси. Понимал, что сам загоняет себя в ловушку, но ничего поделать с собой не мог. Когда мысли перестали вызывать головную боль, Шинву заново проанализировал свои чувства к нему. Что если он и правда, напридумывал себе и это не любовь? Его тянуло к аджосси, сейчас даже больше обычного. Он не утратил для него привлекательности, даже после тех грубых слов. Шинву очень хотел знать о жизни аджосси, но никогда не думал, что правду ему откроют те ублюдки. Что же, ему теперь известно гораздо больше, но от этого не легче. Но его чувства не изменились даже от осознания того, что аджосси не человек. Теперь же его разъедала тоска и желание высказать аджосси свои чувства. Но каждый раз он опускал глаза, чтобы тот не заметил его боли. Слова, сказанные той ночью в больнице, теперь преследовали его в кошмарах, не давая спать. Они были тем, что сдерживало его от разговора. Противный страх увидеть равнодушие в ответ на свои чувства. Забыть не получалось, выкинуть мужчину из своей головы Шинву был не в силах. Посему выходило, что аджосси важен для него, осталось придумать другой способ завоевания. Если подумать ему придется приручать «дикого зверя», ведь он любит его целиком. «Не замечал за собой тяги к мазохизму и фетешу на волосатых мужиков, но, видимо, что-то есть…» - он понимал, что так долго продолжаться не может. Просто доведет себя до срыва. Оставалось молиться, чтобы его слушателем опять стал Рей, а не аджосси. Такого позора он от себя не выдержит.***
Прибытие дедушки Региса и Раскреи совпало с открытием фестиваля. Шинву был слишком занят, следя за порядком, как и охранники школы. Конечно, его удивил статус Раскреи–ним, и он пообещал себе, что обязательно учтет его в дальнейшем общении с ней, но сейчас у него масса других проблем. — Рей, - Шинву вошел в кабинет директора, где и застал всю честную компанию за распитием чая. – Я, конечно, понимаю, что вас, великих, от чая не оторвать, но имейте совесть. — Что ты имеешь ввиду, Хан Шинву? – Регис вопросительно склонил голову. — А то, мой дорогой друг, - сделав жест рукой, он склонился к благородному. – Что ты отлыниваешь от своих обязанностей ученика Е-ран. — Что? Да чтобы я! – возмутился благородный. Сейра же, спокойно допив свой чай, догадалась, чего именно хочет от них Шинву. Пока Регис кипел от возмущения, она встала и подошла к другу. — Чем я могу помочь? — Сейра, ты просто чудо, - улыбнулся Шинву, отчего благородная слегка покраснела. – Девушкам не хватает рук на кухне, могу ли я рассчитывать на тебя? — Конечно, - кивнула Сейра и взяла выданные Шинву листки. — Можно было просто попросить, а не сыпать обвинениями, - Регис сложил руки на груди, все еще задетый словами Хана. — Регис, это просто шутка, расслабься ты, - Шинву посмотрел на список, прислушиваясь к переговорам охранников. – Почему бы вам троим не принять участие в конкурсах. — Но директор… - Регис сомневался, что Франкенштейн и Каджу одобрят такое участие. И как скажите намекнуть об этом Шинву? — При чем тут директор Ли, - Хан посмотрел на Рея и Раскрею. – Вы хотите поучаствовать? Рейзел переглянулся с Лордом благородных, и они почти синхронно ответили: — Да! — Тогда пошли, - Хан открыл дверь, пропуская Раскрею вперед, - сейчас начнется первый забег, нам нужны справедливые судьи. — Шинву, я не уверен, что это хорошая идея, - шёпотом обратился к другу Регис, когда Ноблесс и Лорд оказались впереди. — Ты слишком много думаешь, - Хан подтолкнул благородного вперед. – Директора я беру на себя, спокойно. Услышав его слова, Рей очень удивленно посмотрел на Хана. На его памяти никто не решался «брать Франкенштейна на себя». Интересно было бы посмотреть. Раскрея старалась скрыть свое излишнее любопытство. Ей как Лорду не положено вести себя столь недопустимо, но все же так хотелось. Ей тоже был любопытен способ этого человека, как именно он собирался освободить от пристального взгляда Геджутеля и Франкенштейна. Впрочем, последних они не встретили на своем пути. Шинву спокойно довел их до спортивной площадки, где четыре команды готовились к забегу. Усадив ноблесс в специальной судейской площадке, Хан во избежании проблем объяснил Рею и Раскрее правила и как именно нужно выставлять оценки. — Малыш Шинву, ты нарываешься на неприятности, - Хан услышал голос Тао через наушник. — Без них жизнь скучная и невесёлая, - хмыкнул Хан, слушая смех в ответ на его реплику и увидев идущего к ним директора вместе с дедушкой Региса, который помахал им рукой. — Шинву, что, не участвует?... — Странно, я слышал, что он сильнейший парень в этой школе… — Может, слухи слишком преувеличены… — Или он струсил… — Хватит болтать, на старт. Рейзел услышал этот странный диалог, даже не смотря на довольно сильный шум. Франкенштейн видимо так же услышал разговор школьников из другой школы. Оба несколько обеспокоенно посмотрели на Шинву, но тот казался несколько безразличным. Директор Ли занял место рядом с Мастером, повторив ему еще раз правила. Геджутель занял место за спиной Лорда, пообещав себе провести разъяснительную беседу с человеком, раз уж он теперь знает кто они такие. Но потом стало не до размышлений, их поглотил дух соперничества людей на площадке. Ежегодно Е-ран устраивала культурный фестиваль, куда приглашались четыре школы из других районов. Ноблесс не раз сходились в битвах с врагами и знали что такое горечь поражения и сладость победы. Знали, что такое бой на смерть, когда нельзя отступать. Но тут было по-другому. Дети боролись между собой за победу, их противостояние не походило на стычки между врагами. За такими битвами и правда, интересно наблюдать. Ноблесс были завороженны смехом и радостью детей. Время пролетело быстро и, благодаря Шинву и Франкенштейну Лорд Благородных и Рей прекрасно справились с судейством. Когда Хан, зевая, вышел из ворот школы, его встретила компания друзей: Юна, Суйи, Ик-хан, Регис и Сейра. Рея, как и Раскреи, не наблюдалось. — Мне кажется, мы кого-то потеряли? – улыбнулся Шинву, ему ужасно хотелось спать, чертовы ночные кошмары. — Мы решили помочь Раскрее, - улыбнулась Суйи, - она сказала нам, что приехала к Рею. Вот мы и оставили их наедине. — Они отлично смотрятся вместе, - рассмеялась Юна. - Ты хорошо сегодня поработал Шинву, молодец. — Пустяки, - рассмеялся Хан, внимательно посмотрев на подругу. Может, ему показалось? Наверняка фантазия разыгралась. – По домам? Друзья кивнули и пошли в сторону дороги. Регис и Сейра как обычно проводили Ик-хана, Суйи и Юну до самого дома, а он на силу уговорил их не волноваться о нем. «Все ровно ведь встречу Рея и Раскрею…» - по мнению Шинву, друзья слишком его опекали. Но он не смел, возражать раз уж им так спокойнее. Подойдя к парку, он и правда, увидел Рея, но уже не в компании Лорда благородных, а незнакомого мужика с длинными серебряными волосами. «Кто это? Рей ведет себя спокойно, еще один сверхъестественный знакомый?» - Шинву прибавил ходу, не собираясь оставлять друга наедине с этим странным чуваком. Рей был напряжен, обычно расслабленный и спокойный друг чувствовал себя рядом с этим мужиком некомфортно. — Как бы ты поступил, если бы я снова решил уничтожить человечество?... «Что? О чем они говорят? Уничтожить, этот парень что, псих?»- Шинву сжал в руке газовый баллончик, конечно, эффект минимален, но достаточно, чтобы выиграть время на удар. Но он не успел дойти до Рея, как кто-то сзади захватил его и утащил за ближайшие дерево. — Спокойно, это я, - голос аджосси Шинву узнал, вот только лишенный его прикосновений целую вечность, он почувствовал, как кровь ударила в низ живота, а внутри все перевернулось. Хорошо, что он был спиной к нему, и охранник не увидел его реакции. Хан застыл, вслушиваясь в разговор Рея и этого странного мужика, лишь бы отвлечься от собственных ощущений. — Музака, разве убийство Эшлин не вина тех, кто пытался убить тебя? — Люди также принимали в этом участие. И пострадала не только Эшлин, но и её мать. И ты хочешь, чтобы я проигнорировал это?! Эшлин была даже младше тех детей, с которыми ты дружишь! Её жизнь должна была быть веселой и беззаботной, как у них. Я не могу забыть…до сих пор не могу забыть, как её мертвое тело остывало на моих руках… — Музака, люди, ответственные за смерть Эшлин, уже мертвы. — Ты прав, но они убили Эшлин и её мать. Я защищал людей, а они забрали их у меня. Теперь мой черед мстить людям. Чем больше Шинву слушал, тем сильнее росло желание… кинуть в этого мужика чем-нибудь тяжелым. Он понимал, почему аджосси остановил его, видимо, этот парень был не человеком. Но сейчас его другу полощут мозги какой-то чушью! — Да отпустите вы уже меня! – Хан со всей силы наступил охраннику на ногу и вырвался из-за захвата. М-21, слегка оглушенный собственными мыслями, о том, что тело Шинву такое же теплое и упругое, каким он его запомнил, не ожидал такого маневра и отступил. «Вот черт!»- цыкнул М-21 и едва не упал от того, что случилось дальше. Хан действовал на рефлексах, инстинктах или из-за глупых побуждений, не важно. Вообще наплевав на чувство самосохранения, размахнулся и якобы оступившись, обрушил со всей силой на голову этого Музаки свою школьную сумку. — Ох, мистер, я так извиняюсь, - голос Шинву был полон иронии, но только не раскаяния. – Я такой неуклюжий! — Ха-ха, да ничего, - оборотень тоже рассмеялся, потирая ушибленную макушку. Ему показалось, или парень специально налетел на него? Этот ребенок похоже один из тех детей, с которыми дружит Рейзел. — Шинву, ты не ушибся? – Рей старался не показывать глаза Музаке, ибо он-то понял, что Хан сотворил подобный экспромт специально. Было забавно наблюдать за выражением лица Музаки. — Нормально, - подхватив сумку, Хан встал, загородив собой Рея. – Простите, мистер, у нас строгий график, домой не позже восьми. До свидания! — Шинву? — Топай. Хан подтолкнул Рея вперед, бросив последний взгляд на этого Музаку. Ему ведь ничего не стоит убить его и забрать Рея. Но тот остался стоять неподвижной статуей, оценивающе смотря на него. — Что у тебя в сумке? – наконец спросил Кадис, когда они уже были у самого дома директора. – Мне показалась, ему действительно было больно от удара. — Гранит науки, - Шинву расстегнул школьную сумку, продемонстрировав Рею пять книг, в три пальца толщиной каждая. — Больно, наверное… «Вряд ли, слишком быстро тот встал. И нужно, наконец, расставить все точки над «i» с аджосси. Больше ждать нельзя!»