***
Хан бежал куда глаза глядят, не разбирая дороги. Сердце барабанной дробью стучало в голове, и очень хотелось нырнуть в холодную воду, чтобы избавится от жара, охватившего все тело. Шинву ничего не понимал, то аджосси внезапно его отшивает, то целует так, что у него сносит крышу. «Либо я свихнулся, либо у кого-то раздвоение личности!» — Шинву все же добрался до туалета и, открыв кран с холодной водой, сполоснул лицо. Раньше аджосси осторожничал с ним, когда целовал, словно распробовал. А этот поцелуй был таким собственническим, словно аджосси хотел его поглотить. Даже не смотря на боль от укусов Хан не мог ни признать, что ему хотелось подчиниться. В тот момент он был готов раствориться в этом болезненном ощущении. Когда с лица спал румянец, Шинву решился выйти из туалета. Честно, он даже не представлял, что дом у Директора Ли такой большой. Он так же слышал, что есть даже подвальные помещения. Шинву сдерживал свое любопытство, напоминая себе, что он просто гость и незачем создавать лишние неприятности. «Кстати, что там аджосси насчет сил Рея говорил? Ах да… он почему-то прервал себя. Но был очень зол, что ж, голову ломать не буду!» — Хан неплохо знал своего друга, поэтому нашел его читающим в библиотеке. Да, была в доме директора Ли и такая комната. С камином, уютными диванами и, конечно, специальным столиком для чая, где стояла любимая чашка Рея. Сам Шинву увлекался детективами и фантастикой, но редко когда покупал что-то, предпочитая читать сразу в интернете. — Шинву? — голос Рея возвратил паренька в реальность, и тот посмотрел на Ноблесс. «Что-то я в последнее время много думаю… это вредно!» — Хан усмехнулся и закрыл дверь, прошел к пустому дивану, стоящему напротив кресла, в котором сидел Рей. Устроившись поудобнее, а именно в позе лежа, Хан думал как бы помягче спросить… — Тот парень в парке, я могу узнать, кто он? — начнем издалека, может, и прокатит. — Музакка, бывший Лорд Вервольфов, — Рей ответил, не поднимая взгляда от книги. Зачем пришёл Шинву Ноблесс знал, и в данный момент думал, стоит ли тому говорить о своем состоянии. — Он был моим другом на протяжении очень долгого времени, единственным другом. Но потом люди, нанятые кланом, убили его семью; им овладела жажда мести, а я не смог остаться в стороне. В итоге наша битва привела к тому, что я заснул на 820 лет. Музакка также был погружен в сон настолько же лет. «Сколько? Так, Шинву, спокойно, Рею не нужны мои вопли удивления! Должно быть это было тяжело, проснуться в совершенно незнакомом мире», — Хан дураком не был, кто бы что ни говорил. Он может понять, если ему объяснить, но если его друзья молчат, придется думать самому. — Из-за того, что я остановил его тогда, Музакка меня возненавидел, и по-прежнему хочет уничтожить людей. «Уничтожить? Удачи ему, что ли…» — Шинву мог бы пошутить, что, мол, силенок не хватит на всех, но грустное лицо Рея остановило его. — Не думаю, что он ненавидит тебя, — Хан посмотрел в потолок, вспоминая короткую встречу в парке. — Иначе бы не стал с тобой разговаривать, а сразу напал. Блин, аджосси прав! Я был слишком удобной мишенью, и он мог использовать меня, чтобы достать тебя! Нужно быть осторожнее. — Я не позволил бы причинить тебе вред. От того, с какой уверенностью Рей произнес это, Шинву захотелось зажмуриться. Ему вовсе не претило, что его и других защищают такие сильные создания. В конце концов, это личное дело каждого, как и кого защищать. Но не зря же аджосси так на него разозлился, значит, с Реем все сложнее, чем с другими. — Знаю, — Хан повернул голову к Рею, натыкаясь на спокойный темный взгляд. «Тогда почему аджосси так сильно за тебя переживает?» — Шинву вполне мог озвучить свой вопрос, ведь директор Ли разрешил спрашивать, если ему что-то непонятно. Но что-то его остановило. — Как погуляли с Раскреей-ним? Рейзел моргнул от неожиданной смены разговора. Ноблесс думал, что друг задаст главный вопрос, но тот так и не был произнесен. «У Шинву хорошо развита интуиция. Люди поразительны!» — Я показал, что делаю после школы, кажется, ей понравилось, — Рей вернулся к чтению книги, не понимая, к чему Хан завел этот разговор. — То есть вы сходили в интернет-клуб, потом в магазин и отправились домой? — уточнил Шинву, поглядывая на Рея. — Да, — кивнул Ноблесс, ощущая состояние, близкое к удивлению от школьника. — Пф, — Хан не удержался и тихо рассмеялся. Пожалуй, от Рея ничего другого ждать не стоило. Одно сплошное чудо, а не парень. Хотя судя по тому, что он видел и слышал, Рей вел довольно замкнутый образ жизни. — Рей, ты что, на свидание ни разу не ходил? Вопросительный взгляд и чуть наклоненная в сторону голова были ему ответом. — Только не говори, что даже не знаешь, что это такое? — Шинву даже привстал, но и на этот вопрос Ноблесс лишь красноречиво промолчал. Впасть в истерику Хану помешал вошедший директор Ли с подносом в руках, на котором стояли чайник и ваза с печеньем. — О, Шинву, ты был тут? — Франкенштейн не ожидал застать ученика рядом с Мастером. — Я принесу еще одну чашку. — Не беспокойтесь, мне нужно заняться подготовкой к тесту, а то Педро меня в понедельник съест, — Шинву вскочил, но прежде чем уйти наклонился к самому уху Рея, прошептав. — Советую узнать, что такое свидание у директора и что на нем принято делать. «Я чему-то помешал?» — Франкенштейн краем глаза наблюдал за действием Шинву, и тем, как Мастер чуть покраснел от его слов. Едва чайник в руках удержал. Хан умыкнул одну печенку из вазочки и быстро скрылся за дверью. — Франкенштейн, что люди делают на свидании? — Мастер?! Затем Шинву услышал звон разбившегося чайника, поняв, что директор уронил его, от шока видать. В этот раз Хан бежал в свою комнату не оглядываясь. Захлопывая дверь, он сполз по ней на пол, рассмеявшись в голос. Эти ребята просто неподражаемы. Интересно, он привыкнет когда-нибудь к их наивности?***
Изменения в отношениях аджосси и Шинву заметили также Суйи, Ик-хан и Юна. Для последней это было наиболее важно, ибо после того, как Хан попал в больницу, её вдруг одолели сомнения. Они, безусловно, испугались, когда им сообщили, что Шинву серьезно пострадал в драке. Увидев друга под капельницами, в окружении кучи мониторов, Юна отчетливо осознала свою вину. «Это я виновата…» — девушка не понимала, как раньше до нее не дошло — поступок будет иметь последствия. Вся злость и ярость в тот момент испарились. И проснувшаяся совесть справедливо заметила, что никакая любовь не стоит жизни. Особенно жизни Шинву. «Нужно было просто поговорить! Почему я просто не рассказала ему, что чувствую?» Юне очень не хотелось, чтобы кто-нибудь узнал о её поступке, но близкая подруга, прижав к стенке, выбила правду. — Ты спятила?! — Суйи ожидаемо пришла в бешенство. — Ты хоть понимаешь, что совершила преступление? Су Юна, я тебя не узнаю, неужели из-за ревности ты готова на предательство друга, который тебя всегда защищал! А что если бы Шинву пострадал более серьезно… — Я… я не подумала… — Юна не знала, что ответить на слова Суйи. — Я просто хотела, чтобы он исчез, и аджосси обратил внимание на меня. Я не хотела, чтобы он так пострадал. — И на том спасибо, — выдохнула Суйи для верности встряхнув её разок. Думать о худшем варианте, как и озвучивать его, ни одной не хотелось. Но Суйи в этом случае не стала бы покрывать подругу, отвела бы в полицию. — Не верю, что это только из-за аджосси, — девушка посмотрела на подругу более внимательным взглядом. Ей не нравится, что придется смолчать о поступке Юны, но раз Шинву не помнит напавших на него, доказательств против подруги нет. — О чем ты? — Су не понимала, куда клонит подруга. — Кого ты на самом деле ревнуешь? — Что за глупости, конечно, аджосси, — Юна обняла себя за плечи. — С чего мне ревновать Шинву! — Ой ли? — Суйи все больше убеждалась в своем мнении. — Принято считать, что мужчины жуткие собственники. Но чем мы, собственно, хуже? Ничем! Шинву дважды, дважды, Юна, тебе признался. Хоть ты его и отвергла, делая выбор в пользу вашей дружбы, не спорю, поступила, правильно. Вот только, знаешь, что я тебе скажу, подруга: бывает так, что каждая из нас парня, который признался в чувствах, считает автоматически своим. Мол, признался, я тебя отшила, но ты все ровно мой. Ходят такие парни хвостикам, а потом встречают кого-то другого, с кем счастливы, и мы, которые отвергли, внутри начинаем гореть от возмущения. Ах, он предатель, как посмел посмотреть на другую! И дальше по тексту. Не отрицаю также твоей симпатии к аджосси. И того, что увидев их двоих, таких счастливых, тебя переклинило от злости и ревности. Вот только, Юна, разберись, кого ты ревновала, а к кому испытывала злость! Юна была оглушена словами Суйи. Она никогда не думала, что способна на что-то подобное. Она действительно так относилась к Шинву и не понимала этого? — Но ведь Шинву друг, он… — И что? Дружба — прекрасная основа для создания семьи, ну я так считаю. Любовь и все остальное приложится, да и Шинву ничуть не хуже аджосси, — Суйи тогда ушла, оставив её в совершенно расстроенных чувствах. Юна никогда не думала о Шинву, как об аджосси, и даже как о парне. Для нее он был другом, защитником, который всегда рядом. Но если оценивать, он добрый, безбашенный порой, но на него можно положиться в трудную минуту. Веселый и всегда защитит. Сравнивать его с аджосси не имеет смысла, они оба хороши. Тогда что же с ней произошло? Почему она так легко отвергла то, чем дорожила, и решилась на такое… «Я на самом деле эгоистичная собственница, способная на подобные чувства? Неужели полюби Шинву кого-то другого, я бы поступила так же? Не верю…» Осознавать себя такой было страшно, противно, поэтому первое время Юна вела себя очень тихо. Она решила понаблюдать за собой и оценить свои чувства заново. Когда Шинву сказал, что теперь живет у директора, Юна почувствовала себя проигравшей по всем позициям. Они теперь будут ближе и, несомненно, ей места между ними не найдется. Вот только потом стало понятно: в отношениях Шинву и аджосси что-то не так. Поссорились? Они расстались? Её план сработал? Означает ли, что её выводы были верны, и между ними не было любви? Суйи теперь следила за ней, но Юна не собиралась совершать подобные глупости. Она просто воспользуется разладом между ними. С такими мыслями она вновь подошла к охраннику, но так, чтобы Шинву слышал её слова. Если аджосси и в этот раз ей откажет, то она попытается отпустить его. Честно, попытается… — Аджосси, вы не сходите в кино со мной? «Черт, а если он окажет? Я буду выглядеть полной дурой в глазах ребят! Нужно было поговорить наедине!» — Юна застыла, глядя на охранника с надеждой. — Хорошо, когда? — М-21 недолго думал перед тем, как ответить на просьбу девушки. Регис, Сейра, Ик-хан и Суйи потрясённо застыли, став свидетелями такой откровенной сцены. Рейзел не выглядел удивленным, но про себя Ноблесс подумал, неужели он ошибся, и М-21 нравится девушка? Тогда почему он встречался с Шинву? Хотя нет, все дело как раз в чувствах к Шинву, умеет же М-21 загонять себя в угол. — Се-сегодня в шесть, — потрясённо, чуть заикаясь, ответила Юна, совсем не ожидая согласия. Она не верила своей удаче, уже строя планы у себя в голове. М-21 не хотел даже задумываться, что его подвигло сказать «да»! Ик-хан находил происходящее странным, но он знал о чувствах друга к Юне и повернулся к Шинву, стоявшему за спиной Рея. Суйи на такой экспромт подруги лишь покачала головой, но вынуждена была признать, что в этот раз Юна практически объявила другу войну за сердце аджосси. Честно и без всяких уловок. А Шинву… а что, собственно, Шинву, стоял, опустив подбородок, чувствуя на себе взгляды друзей. Скрывая глаза за челкой, он просто застыл. «Вот почему в драке все проще, когда слова не достигают адресата, ему можно просто вдарить, так, что он увидит звезды! А тут бить бесполезно и чревато. Чего ты хочешь от меня, аджосси? Какой реакции? То отвергаешь, то целуешь… достало! Ты хочешь меня разозлить? Тебе удалось…» — у него тоже есть гордость, и он не мячик, который можно пинать, когда вздумается! — Желаю приятно провести время, — улыбка Хана полна безмятежности, а взгляд не выражал ни одной эмоции. Сохранить невозмутимость нужно лишь пару минут, пройти мимо аджосси и Юны, игнорируя собственную боль. Он справится, всегда справлялся. Вот только выход злости найти нужно, иначе сотворит какую-нибудь глупость. «Не видел у Шинву такого лица, вот уж не думал, что он может так улыбаться», — Регис слегка удивленно проводил одноклассника взглядом. Ик-хан рядом с ним отчего-то побледнел и тревожно переглянулся с Суйи. — Что-то будет, — нервно поправил очки Ик-хан. — Почему? — Регис, как и другие благородные, не понимал, чего, собственно, они беспокоятся. В отношения М-21 и Шинву те не лезли, считая это излишним, хотя атмосфера из-за них в доме была, мягко говоря, напряженной, особенно когда эти двое находились в одной гостиной. — Увидите, — вздохнула Суйи, описать поведение Шинву в двух словах у нее не получится. Как и ожидалась, Хан свернул в другую сторону от компьютерного клуба, чем очень удивил благородных, Регис хотел было указать Хану на это, но Ик-хан его остановил. Они подошли к двухэтажному зданию, вывеска которого гласила «Спортивный клуб». — Давно мы сюда не заглядывали, — Ик-хан прошел следом за другом в просторный холл заведения. — Лопни моя зарплата, это же малыш Ханни*, — за стойкой стоял крупный мужчина, с сигаретой в зубах, на обоих плечах наколки. Квадратное лицо, бандана прикрывала короткие каштановые волосы. Впечатление сей субъект создавал весьма бандитское. — Приветик, Трей-ним, — вежливо поздоровался Ик-хан. Мужчина громко расхохотался и сгреб мальчишку в медвежьи объятья. — Ик-хан, а ты ни капли не подрос, ты хоть хорошо питаешься? Все в игрушках своих сидишь, а мышц как не было, так и нет! — Трей вдоволь лохматил волосы мальчика, пока не обратил внимание на странных во всех смыслах людей. Белокожие, красивые и возвышенные, что ли… хм, вот только чувствовалась от них какая-то опасность. — Трей, мне бы размяться. — Вау, откуда такая кровожадность, малыш Ханни? — присвистнул Трей. — Опять нашелся идиот, который тебя разозлил? — Ага, так можно? — Шинву снял пиджак, положив его на сумку. — Ха-ха-ха, — Ик-хан отошел от Трея к Регису и Рею, которые решили пока не вмешиваться, хотя знакомый Шинву и Ик-хана выглядел подозрительно, они не чувствовали от него угрозы. А вот от Хана благородные стали чувствовать ту самую кровожадность, о которой говорил этот Трей. — Конечно, — взяв ключи, он открыл для них свободную площадку. «Интересно, как называются все эти устройства?» — Регис задумчиво осматривал тренажёры, не зная точно их названия. Все они были обнесены сеткой, а на другой стене были закреплены биты разного размера и веса. Шинву не торопясь брал одну биту за другой, замахиваясь и отставляя в сторону. Ему хотелось почувствовать каждую отдачу, которую он отобьёт. Выбор был сделан, и Трей включил один из тренажеров, который подавал бейсбольные мечи на максимальной скорости. Прозвучал сигнал, и из устройства, похожего на пушку, в Шинву полетели мячики. Благородные рефлекторно дернулись, но остановили себя, как только Хан начал ловко отбивать их в корзину, которая стояла за «пушкой». — Эх, какой талант пропадает, такую бы энергию да на пользу родине, — хмыкнул Трей, поражаясь реакции Шинву, раньше он бы долго не протянул на таком режиме. — Ик-хан, кто его так разозлил? — Юна, — вздохнул Ик-хан, которому была неизвестна вся правда. — Хм, — Трей задумчиво смотрел на Шинву. — Что-то мне подсказывает, что на месте шариков Шинву сейчас видит голову М-21, — тихо шепнул Регис Сейре. Девушка кивнула, улыбаясь уголками губ. И он был прав. Именно его наглое, надменное и чертовски красивое лицо Шинву себе и представлял. И не имея возможности ударить в реальности, он решил воспользоваться фантазией. Фантазия действовала, а вместе с тем разум очищался от лишних переживаний. Он ничего не слышал, он полностью сосредоточился. «Какого черта! Нет, правда, какого, бля, налево душу мать этот… этот идиот от него хочет? Он был терпелив! Я как последний кретин подумал и решил, что ему просто нужно время, чтобы все обдумать. Подумал, что аджосси трудно разобраться в собственных чувствах. Идиот! Кретин! Полный болван! Это была последняя капля, готовься аджосси, ты разбудил во мне Ванхельсинга!!!» — Хан скрипел зубами, не замечая, что Трей поменял скорость мечей, ошалелым взглядом смотря на результаты. — Вряд ли это крошка Юна, — Трей достал сигарету и прикурил, — из-за того, что тебя отшили так не злятся. Матерь божья, да он рекорды у меня побил. «Не только Юна», — мысленно поправила друга Суйи. Кажется, у Шинву чувства серьезнее, чем у подруги, ей почему-то показалась именно так. Тогда у школы она подумала, что Хану все равно, но глядя с какой яростью на лице Шинву избивает мячики битой уверенность в этом таяла… Тренажёр остановился, но злость, словно проснувшийся вулкан, бурлила в нем. Хотя часть напряжения спала. Шинву чувствовал, что может улыбаться без фальши и ужимок. Кто-то мягко коснулся его плеча, и, резко повернув голову, Шинву увидел Рея. От него прямо исходили волны спокойствия, которого так не хватало сейчас Хану. — Когда он успел там оказаться? — удивился Трей. Благородные отвели взгляд, Суий и Ик-хан пожали плечами, а Шинву, пару раз глубоко вздохнув с безмятежной улыбкой, посмотрел на Трея. — Первый уровень, а то опасаюсь за здоровье мячей, — хмыкнул Хан. Шутку его никто не понял, но Трей переключил режим, ожидая, когда машина наполнится мячиками. — Рей, вставай сюда… ноги расставь, черт, пиджак лучше снять, не упрямься, тебе понравится. Вот, держи крепко и отбивай мячики, как делал я. Это не компьютерная игра, ощущения были другие. Держать что-то подобное в руках, ощущая, как близко стоит Шинву, обучая его, тоже было странно и на удивление приятно. Ноблесс не сразу отбил маленький мячик, где-то с сотой попытки, чем невероятно веселил знакомого Шинву. Но Хан упрямо желал научить Рея орудовать битой. Через какое-то время Шинву уже стоял у сетки, наблюдая за Реем. Достав телефон, он поймал удачный кадр и втихаря решил отправить его директору. «Бухаха! Даже полегчало», — вдохнул Хан. — Ну как, успокоился? — спросил Трей, когда они ушли с площадки. — Немного, — усмехнулся Шинву, посмотрев на Рея. — Тебе понравилось? — Интересно, — Ноблесс посмотрел на свои руки. Он, признаться, не помнил, когда в последний раз держал в руках оружие. Хотя, наверное, эта бита не совсем оно… — Мы придем еще. — А? Конечно, заходите, когда время будет, — махнул рукой Трей. — Кто тебя так разгневал, Ханни? — Да ходит тут один, — волосатый, сексуальный… и страдающий фигней идиот! Мысленно добавил про себя Шинву. — Ходит? До сих пор? — Трей рассмеялся. — Ненадолго, — Шинву улыбнулся, да так, что Сейра и Регис почему-то вспомнили Франкенштейна. Тот точно так же улыбался, когда перед ним был очередной враг из Союза, который принимал его за обычного человека. — Думаю, теперь я готов к охоте. — Охоте? — потрясённо выдавил Ик-хан, отчего Шинву уставился на него долгим взглядом, словно что-то решая. — Видишь ли, друг мой, — Хан взял сумку, подойдя к двери. — Я сейчас пойду охотится на одного странного субъекта, который отчего-то решил, что он может творить все, что вздумается! — А? — Ик-хан хотел спросить, кого имел в виду Шинву, но не успел — тот скрылся за дверью. — Дела, — хмыкнул Трей, глядя, как друзья поспешили за Ханом. Мальчик-то вырос, ну, или он постарел. Не важно, главное, что жив, здоров и окружен людьми, которые о нем заботятся.***
М-21 думал о Шинву. Ничего удивительного в этом не было, он постоянно о нем думал. Но почему сейчас, когда рядом с ним сидела красивая девушка, которая испытывала к нему точно такие же чувства, как и Шинву. Или все же нет? Юна, милая и даже красивая, испытывала смущение и волнение, но М-21 чувствовал себя рядом с ней как-то неуютно. С Шинву было все по-другому. Зачем он вообще сравнивал? Они совершенно разные, не похожи друг на друга ни капли. И чего ему в голову стукнуло согласиться пойти в кино. Фильм был о чем-то фантастическом, ему такого и в жизни хватало. Любовная линия главных героев тоже не очень впечатлила, слишком наигранно. Юна ни в чем не виновата, поэтому нужно дождаться окончания фильма и проводить её домой. Возможно, сказать, что он не любитель современного кинематографа, поблагодарить за проведенное время. Интересно, а если бы меня пригласил Шинву, было бы мне лучше? Он не лишком любил находиться в толпе, тем более в незнакомом месте, но, пожалуй, ради Шинву стерпел бы. «Впрочем, этого не будет, ведь даже то, что я пошел на свидание с Юной, вызвало у него почему-то лишь улыбку». Они почему-то сели на последнем ряду, М-21, хоть обладал хорошим зрением, такого выбора места не понимал. А Юна, будто ждала от него чего-то. Интересно чего? Когда со стороны аджосси донесся еще один вздох, Су поняла, что охраннику либо скучно, либо фильм не понравился. Она сама с нетерпением ждала премьеры этого фильма, но, видимо, аджосси такие фильмы не нравились. «Я ждала не такого… он словно не здесь… думает о чем-то другом.» — Юна наблюдала из-под челки за аджосси, не решаясь прикоснуться к нему, хотя очень хотелось. Подавив собственный вздох, Су сосредоточилась на фильме. Она должна быть уверенеее и решительнее, но все же зачем аджосси согласился, раз не хотел идти? Думать о том, что только ради того, чтобы досадить Шинву, не хотелось. Фильм закончился через два часа, и они вышли из кинотеатра, Юна хотела что-то сказать аджосси, но тут они услышали голос Шинву. — Какая встреча, аджосси, Юна, — голос друга звучал весело и, повернувшись к нему лицом, она не заметила на его лице и тени печали. Хотя сама девушка, на месте Шинву, очень бы разозлилась. Но посмотрев на слегка встревоженных Суйи и Ик-хана, она поняла, что поспешила с выводами. — Привет, — Юна махнула рукой друзьям. Они чуть отошли, чтобы не мешать людям. — Я думала, вы уже у директора. — Ну, мы решили погулять, — Шинву посмотрел на аджосси, но тот отвернулся в сторону, скрестив руки на груди. — Как фильм? Сам хотел сходить, да все никак. «Ему такое нравится? Хм…» — М-21 поглядывал на парня, который вполне миролюбиво разговаривал с подругой. Ему кажется, или Хан какой-то слишком спокойный, он посмотрел на Региса вопросительным взглядом, но тот лишь пожал плечами. — Весьма неплохо, — Юна, улыбнулась. — Кажется, будет продолжение. Су собиралась выкинуть билеты, но Шинву остановил ее, забрав две бумажки. Взгляд Хана застыл, когда он понял, на каких рядах сидела эта парочка. «Даже не знаю, злиться или сочувствовать…» — хмыкнул Шинву, прекрасно понимая, что аджосси, как и другие их друзья, не в курсе простых радостей человеческих. Ну что же, значит, его задача как друга просвещать. — Вау подруга, а ты смелая, — Хан с ухмылкой посмотрел на аджосси. — Самые последние ряды, места для поцелуев. «Для чего?» — М-21 застыл, услышав слова парня, как впрочем, и благородные, они вообще не представляли себе такого возмутительного поведения в общественном месте. — Хан Шинву, тут люди! — Суйи с покрасневшими щеками обняла смущенную подругу. Юна от волнения даже сумку выронила, но друг опередил ее, поднимая вещь с дороги. — Юна не стала бы творить такое на людях. — Ты права, я бесконечно извиняюсь. Хотя, возможно, она не знает, как надо? Так я покажу, — Шинву отряхнул выроненную вещь и сделал резкое движение вперед, схватив аджосси за галстук, прикасаясь к плотно сжатым губам и прикрыв их сумкой с одной стороны от людей. Шинву безжалостно комкал в руках рубашку и галстук охранника, кусал чужие губы, не собираясь отступать. М-21 не ожидал такой подставы и от шока поддался Шинву, а потом вообще перестал о чем-либо думать. Ведь так Хан его еще не целовал, яростно и болезненно, словно укус. Таким же был их поцелуй на балконе. Не сразу М-21 понял, что ему стоило бы оттолкнуть Шинву, но время было упущено. Юна стояла, словно громом поражённая. Её парализовало от исходящей от аджосси и Шинву ярости и сексуальности. Она в своих розовых мечтах представляла себе поцелуй несколько иначе. — Ну, как-то так, — Хан столь же резко отстранился и, повернувшись к ней, с улыбкой вручил сумку. — Спасибо. М-21 еле дух успел перевести, но Шинву уже след простыл, как и Рея. Просто пока все были в шоке от выходки Хана, тот цапнул Рейзела и побежал. Но как бы быстро тот не бегал, оборотень смог бы его догнать, и он это сделал бы. Вот только Ноблесс тоже понимал и на следующем повороте взлетел, крепко удерживая Шинву на руках. Меньше чем через пять минут они уже были у дома директора. — Это было круто, — Хан отдышался, сползая по решетке на каменную плитку. — Но ты, Рей, в следующий раз предупреждай, а то я прям на руках у тебя окочурюсь. Спасибо, что не оставил на растерзание аджосси. — Ты играешь с огнем, — Кадис был доволен, что Шинву не поддался страхам М-21. Его поступок был весьма смел и безрассуден. Ему бы столько смелости, а то после их поцелуя с Франкенштейном, тот, кажется, его избегал. Нет, он все так же помогал ему одеваться утром, приносил чай и провожал до школы, но в глаза не смотрел и притворялся, будто ничего не было. Кадис не знал, как проявить свои чувства более открыто. Их спонтанный поцелуй очень ему понравился. «Интересно, если я поступлю, как Шинву, это что-то поменяет?» — Кадис пообещал себе обязательно об этом подумать, а пока прошел следом за другом в дом. В гостиной сидели Франкенштейн с Такео и Тао, которые встретили их слегка встревоженными лицами. — Шинву, ты случайно не в курсе, почему М-21 позвонил мне пару минут назад и проорал в трубку, цитирую: «Я сегодня дежурю, иначе убью этого рыжего придурка!» Не знаешь, о ком он? — Френкенштейн с усмешкой смотрел на своего ученика, который вдруг чем-то заинтересовался на стене, не решаясь смотреть в глаза. — Не имею представления, — Шинву округлил глаза в притворном удивлении, а когда Тао в голос рассмеялся, а Такео-ним хмыкнул, опустил голову. — Что ты сделал? — ученый все еще смотрел на Шинву, который на глазах краснел. Кажется, внятного объяснения ему не добиться. — Ладно, переоденься и спускайся к ужину. — Я не голоден, простите, — Хан унесся наверх, не дав Франкенштейну возразить. А пришедшие школьники с благородными рассказали о поступке Шинву. Столь аморальное поведение, да еще и при Мастере! Возмутительно! Нужно напомнить ему о приличиях, это просто недопустимо! Хотя сам Мастер, кажется, не возражал. Франкенштейн никогда не позволял своим мыслям заходить за рамки дозволенного. Но поцелуй с Мастером пробудил давно забытые чувства, фантазии, которые он себе не позволял, и как теперь их закрыть обратно? Когда все обитатели дома разошлись, ученый подошёл к дверям комнаты ноблесс. Он знал, что тот не спал, наверняка сидя в кресле и читая книгу, но зайти и посметь побеспокоить было просто не допустимо. Франкенштейн любил его так давно и пережил все грани этой любви за годы без него, что произошедшее казалось сном. Он боялся прикоснуться к нему, опасаясь, что «сон» растворится и исчезнет. Ученый никогда не позволял себе лгать, поэтому не сопротивлялся чувству. Он будет с ним до самого конца, будет безмерно уважать и защищать, насколько это возможно. Франкенштейн поклялся себе в этом давным-давно…***
После произошедшего у кинотеатра даже Юна поняла, что Шинву вознамерился довести аджосси до нервного срыва. Благородные всерьез опасались за жизнь подростка, ибо от его выходок М-21 зверел без всякой трансформации. Отдежурив ночь, оборотень со спокойной душой ушел в комнату отдыха, чтобы поспать пару часов. В этот момент в школу вошли Франкенштейн, Рейзел и, как ни странно, Шинву. Удивительное явление, но тому нужно было заняться пробежкой, чтобы вернуть свое тело в норму. Не заставлять же друзей вставать ни свет ни заря и бежать рядом с ним, тем более с их скоростью это будет весьма скучно. Директор Ли не возражал, сказал только, чтобы не слишком напрягался. Хан в то утро ничего такого не замышлял. Ему пришлось объясняться с Ик-ханом наедине в своей временной комнате в доме директора. И как ни странно, друг вполне спокойно принял новость о его любви к аджосси. — Бога ради, Шинву, думаешь, я не заметил, как ты на него смотришь? — Ик-хан от души треснул друга свернутым журналом. — Я понимаю, почему ты не хотел нам говорить, но мы друзья. Что бы ни случилось, я всегда поддержу тебя. От слов Ик-хана Шинву почувствовал себя идиотом. А еще, наверное, стоит извиниться перед Юной - сорвать свидание девушки это подло. Даже если там был тот, кого ты любишь. Именно с такими мыслями он закончил тренировку и отправился переодеваться. Комната отдыха, где проводили время охранники, не была тайной, и Шинву, шедший после душа по коридору, увидел приоткрытую дверь и решил заглянуть. «Зря, черт возьми!» Спящий аджосси - это самое прекрасное зрелище, которое он когда-либо видел. Сильный и волевой охранник никогда не показывал своих эмоций, но именно во сне черты лица расслаблялись. Пропадало отсутствующие выражение лица. Шинву, живя в одном доме с ним, не мог не заметить, что аджосси и хёны не спят или же просто дремлют от силы пару часов. Как можно тише войдя в комнату, Хан присел возле дивана, прислушиваясь к мирному дыханию аджосси. «Интересно, а когда мы вместе лежали на моей кровати он спал? Если задуматься, я не видел его спящим до этого». Шинву подавил в себе приступ нежности, напомнив себе, что этот невыносимый мужчина его грубо отшил. С чего ему стукнула в голову довольно странная и явно детская мысль, обдумать которую он явно не собирался. Достав черный маркер, он разрисовал кончик носа, и сделал несколько линий на щеках, имитируя собачью мордочку. Когда аджосси пошевелился, Шинву аж дышать перестал, а потом, сфотографировав свой труд, покинул комнату, вполне безопасно добравшись до кабинета директора. «Жить мне осталось тридцать минут!» — философски заметил Хан, наливая себе чай и усаживаясь рядом с Реем. Ноблесс вопросительно глянул на друга, но тот лишь передернул плечами. Действительно, через полчаса в кабинет директора вошел аджосси, и Шинву стал свидетелем полного офигевания на лице директора Ли. — Что? — не понял М-21 потрясённого взгляда Франкенштейна. Обладатель темного копья, дабы не сползти под стол, достал зеркало и протянул оборотню. — Шинву!!! — рассвирепел М-21, увидев на своем лице художество и повернувшись к безмятежно пьющему чай подростку. — Да? — Хан сдерживал себя от смеха и желания спрятаться за Рея. Он и не думал, что его так быстро раскроют. — Милый макияж, вам идет. — Я знаю, что это твоя работа! — оборотень двинулся в сторону школьника, желая его придушить за такие шуточки. — Ой-я, а какие ваши доказательства, — приподнял бровь Шинву. — Вот сразу как что, так я виноват. — Грр, — М-21 прошипел что-то на незнакомом языке и скрылся за дверью, бурча себе под нос. — Шинву, я надеюсь, ты помнишь, что М-21 не человек? — Франкенштейн почувствовал, как его бровь задергалась. — Будь чуточку осторожнее. — Да, он мне продемонстрировал свою волчью форму, — грустно улыбнулся Шинву, думая, что, правда, испугался. Чего делать было нельзя, но ничего исправить уже невозможно. — Знаете, директор Ли, когда мой дедушка служил в Америке, им приказали приручить стаю волков, чтобы они охраняли лагерь. Задание было выполнено, но когда пришло время военным уходить, волки могли пойти за ними. Приказано было убить волков, но что-то пошло не так. Кажется, случилось нападение, он не вдавался в подробности. Одна из волчиц спасла деду жизнь, закрыв от пули, она умерла у него на руках. А он потом нашел двух волчат, сослуживцы как один говорили, убей, мол, долго все ровно не проживут. А он выкормил, выдрессировал и привез домой двух черных красавцев. Я их даже помню немного. — С чего вдруг он вспомнил об этом эпизоде из детства, что-то прям нахлынуло. — К чему я это, собственно, — нахмурился Шинву. — Я не боюсь волков. Что там, меня в пять лет на охоту взяли и учили стрелять, просто всунув в руки ружье и кратко проинструктировав. Я могу справиться с тем, что аджосси оборотень, но в момент его превращения я допустил ошибку. Теперь мне придется приручать его. — Ты хочешь попробовать на М-21 метод «кнута и пряника»? — Франкенштейн даже губу закусил, представляя себе такой экспромт от Шинву и прикидывая, останется ли целым его дом, как и сам школьник. И кого в первую очередь «ремонтировать»? — Волки очень гордые создания, — Хан поставил пустую чашку, подхватив сумку. До начала урока не так уж много времени. — Кнут и пряник необходимы лишь при дрессировке. Я же хочу добиться от него честности. Я не позволю своему страху манипулировать мной. Доброго дня, пошли Рей, скоро звонок. «Интересно, догадывается ли М-21, что Шинву собрался его завоевывать? И насколько его хватит? И главное, хватит ли терпения и сил у самого ребенка выдержать все страхи модифицированного, которые съедают его!» — Франкенштейн очень надеялся что — да!***
Урок физкультуры на следующий день запомнился всем ученикам. Они упросили учителя разрешить им сыграть в футбол и, разделившись на две команды, погрузились в игру. Шинву опять стоял на воротах, не давая шанса соперникам забить хоть один гол. И тут одноклассники увидели, как к Шинву летит очередной мяч, он отбил его ногой прямо в проходящих мимо охранников. Бам! Мячик попадает аджосси прямо по затылку… — Простите, аджосси, — как ни странно, в голосе Шинву и правда, звучало раскаяние. — Ха-ха, спокойно, это всего лишь случайность, — Тао подобрал мячик и хотел уже кинуть его ребятам обратно, но его остановила рука оборотня. — И правда, — М-21 глубоко вздохнул, понимая, что его явно хотят достать по полной программе. Взяв мячик, он кинул его в Шинву, вот только силы не рассчитал, и парень, приняв мяч, шмякнулся на землю. — Ты прощен, Хан Шинву. Ангельская улыбка осветила лицо М-21. Тао и Такео помолились за здоровье ребенка, который явно напрашивался на неприятности. Шинву же лишь рассмеялся, поднимаясь, и решил продолжить игру. М-21 говорил себе, что не нужно поддаваться детским выходкам Хана. Он сдастся рано или поздно. Нет смысла злиться из-за пролитого на рубашку кофе, на тот поцелуй у кинотеатра, или на то, как каждое утро Хан крадет его тост с тарелки. Хотя ему, оказалось, приятна ревность Шинву. Нет, его решение это не изменит! Он не отступится, несмотря на все случайные прикосновения каждое утро за завтраком. Ему совершенно плевать, что Шинву носит слишком облегающие джинсы. И вовсе он на него не пялится! И почему в тот день случилось то, что каждый из них меньше всего ожидал? Началось все с появления Музаки у ворот школы, когда Рейзел с компанией направлялся в компьютерный клуб. Лишь благородные и Шинву знали, кто он на самом деле, поэтому не было причин отказываться от компании бывшего лорда. Хан надеялся, что они больше не столкнутся, но судьба распорядилась иначе. М-21 тоже не думал, что ему выпадет честь сидеть с бывшим лордом за одним столом. Надо сказать, из-за Франенштейна и Музаки, которые стреляли друг в друга убийственными взглядами, есть как-то не хотелось. Молодой человек сосредоточился на еде, как-то не прислушиваясь к разговору, пока не увидел, как Музака с улыбкой ерошит непослушные рыжие волосы Хана. «Какого черта ты прикасаешься к нему, убери руку, он мой!» — М-21 видит, как щеки Шинву покраснели, и он со смехом убирает руку Музаки со своей головы. О чем, черт побери, они разговаривали, что он покраснел? И что еще за «он мой!» М-21 едва подавил рык и желание схватить Шинву в объятья лишь бы тот находился подальше от Музаки. — М-21, ты с порядке? — до него донесся голос Франкенштейна, и он резко отодвинув стул, извинился и покинул гостиную так и не увидев, как потускнел взгляд Шинву. Оборотень, закрывшись в своей комнате, пытался понять, почему так кипит кровь, откуда такое острое желание спрятать Шинву от всего мира. Почему ему хочется обратиться и напасть на Музаку? Он же не мог… черт бы все побрал! Это не любовь! Не любовь! Ответ на свои вопросы М-21 получил спустя два часа, когда по дому разнеслась сирена охранной системы. Был зафиксирован всплеск силы, недалеко от дома Франкенштейна. Тао, проверяя камеры, не сдерживаясь, выругался. На экране четкая запись, как Гарда вырубила Шинву, а Музака что-то говорил Рейзелу. Через пару минут они исчезли в неизвестном направлении.