Проклятая на удачу

Солнечный свет, пробираясь сквозь неплотно закрытые жалюзи на окне VIP-палаты, освещал красивое лицо молодой девушки, которая улыбалась впервые за долгое время. Ловко затянув волосы в высокий хвост, Макото потянулась к кушону, желая немного освежить изнурённое долгим пребыванием в больнице лицо. Лёгкий, практический незаметный оттенок тинта на губах, и маленькая косметичка была отставлена в сторону: возле подушки на больничной койке. Но едва взгляд Кино упал на стоящее рядом инвалидное кресло, улыбка медленно исчезла с лица. Несмотря на все усилия, Макото до сих пор не могла самостоятельно перебраться с кровати на инвалидное кресло. Мако глубоко вздохнула и нажала кнопку вызова на пульте управления: через минуту вошла молодая девушка. — Госпожа Кино, — приветливо улыбнулась медсестра, — Вы готовы? Шатенка сдержанно кивнула, стараясь заставить себя улыбнуться в ответ. Медсестра отошла от дверей, и в палату вошёл санитар: привлекательный молодой мужчина, с которым в другой раз Макото не упустила бы случая пофлиртовать, однако сейчас он рассматривал её лишь как беспомощный объект, нуждающийся в заботе и уходе. Желая отогнать уничтожающие её уверенность мысли, девушка тряхнула головой, и волосы, затянутые в тугой хвост, чуть больно хлестнули по лицу. Едва санитар вывез Макото, сидящую в инвалидном кресле на улицу, девушка жадно втянула носом воздух. Безусловно, это была не первая прогулка с момента травмы, однако именно сейчас, в день выписки, воздух казался более чистым, свежим и наполненным свободой. Впервые за долгое время Мако не чувствовала себя обречённой: бездонная чёрная пропасть, тянущая к Кино свои мерзкие, липкие щупальца, уступила место призрачной надежде на светлое будущее. У Макото появилась цель, путь до которой будет неимоверно сложным, но конечным. Возле ворот больницы стояли три человека, в которых Мако без труда узнала подруг. Несмотря на весь гнев, раздражение и слёзы, которые Кино из раза в раз обрушивала на них, Ами, Рей и Минако были здесь в самый важный момент её жизни — день, с которого начинался отсчёт. Едва подруги заметили Макото, направлявшуюся в их сторону, как сорвались с места. Мягко оттеснив санитара, Рей встала за спиной Мако, толкая коляску вперёд; Минако выхватила из рук подруги полупустую сумку с вещами (решив прислушаться к совету психотерапевта, Макото выбросила всю одежду, в которой провела длительные месяцы в больнице); Ами что-то быстро спрашивала у врача, вышедшего проводить именитую пациентку. Несмотря на то, что лица каждой освещали широкие улыбки, в глазах легко читалось отчаяние: девушки понимали, что так, как было раньше, уже не будет никогда. Лишь в карих глазах Макото горел огонёк, словно она знала нечто большее, чем остальные. На парковке перед больницей стоял красный седан — автомобиль Минако. Обсудив все заранее, подруги пришли к единогласному решению, что именно машина Айно подойдёт для выписки подруги: трёхдверная малолитражка Ами и высокий внедорожник Рей оказались совершенно непригодными для размещения четверых человек, один из которых передвигается лишь в инвалидном кресле. Санитар, вышедший следом за компанией, без труда пересадил Макото на заднее сидение: движения сильных рук были отточены годами практики. Показав девушкам, как складывать инвалидное кресло и убрав его в багажник, мужчина вернулся в больницу. Лишь когда за санитаром закрылись ворота, Макото почувствовала легкую панику: она впервые остаётся один на один с собой. Худшего соперника невозможно было придумать: Кино никогда не пасовала перед трудностями, будь то изнуряющие тренировки или титулованная пара спортсменов на соревнованиях, но сейчас предстояло победить себя, точнее слабую, испуганную часть своей души вкупе с покалеченным телом. Автомобиль медленно ехал по оживленным улицам города. Макото внимательно посмотрела на подругу: взволнованная Минако, вцепившись в руль, не отрывала взгляда от дороги. — Куда мы едем? — улыбнувшись, спросила Мако, нарушая тишину в салоне машины. — К тебе домой, — ответила Ами вместо водителя. Видимо, всё было обговорено заранее, причём без участия самой Мако. В душе поднялось легкое раздражение, однако девушка усилием воли подавила его, стараясь понять подруг. — Я не хочу домой, — спокойно проговорила Кино, жадно рассматривая медленно проплывающие пейзажи за окном: все, что раньше казалось столь привычным, теперь казалось произведением искусного мастера. — Я много месяцев провела в четырёх стенах, неужели вы снова хотите запереть меня? — Макото улыбнулась и лукаво посмотрела на подруг, — я хочу в торговый центр. Ами и Рей удивлённо переглянулись, а Минако без лишних слов включила поворотник и, сильнее вжав педаль газа, резко, но аккуратно перестроилась в соседнюю полосу, собираясь развернуться на ближайшем перекрёстке. Айно припарковала автомобиль как можно дальше от входа, надеясь, что ни одна машина не встанет рядом. Широко распахнув правую заднюю дверь, Рей подкатила коляску максимально близко, стараясь не задеть блестящий лаковый кузов автомобиля. На мгновение Макото стало тяжело дышать: наступала паника от понимания собственной беспомощности. Однако подруги действовали быстро: пока Ами придерживала инвалидную коляску, Рей опустила ноги Макото на асфальт и протянула подруге руку, её движение повторила Минако. Ухватившись за предплечья подруг и тем самым обретя две точки опоры, шатенка практически самостоятельно пересела в кресло. Карие глаза защипало от непрошенных слез, однако Макото лишь сильнее сжала челюсти: это начало пути и отступить означало лишь одно — сдаться. Не разрешая больше помогать, Мако самостоятельно ехала в инвалидном кресле, вращая обод колёс. И без того хрупкая вера в человечество покачнулась ещё больше: Кино ловила на себе взгляды других посетителей торгового центра. Девушка не знала, что ранит её сердце больше: неприязнь, изредка читающаяся во взглядах, или же жалость, которая была в разы унизительнее. Не оборачиваясь на подруг, Макото точно знала, что каждая из них, даже хрупкая, нерешительная Ами готова броситься с кулаками на того, кто посмеет отпустить хоть один комментарий в адрес Кино. — Нужно приделать сюда подстаканник, — проворчала Мако, останавливаясь и принимая из рук Минако прозрачный, пластиковый стаканчик с холодным чаем. Вопреки ожиданиям, подруги даже не улыбнулись в ответ, явно не зная, как реагировать на слова девушки. — Куда теперь? — спросила Мина, стараясь сгладить возникшую неловкость. Наслаждаясь чаем, Макото обвела взглядом магазинчики на этаже, и её взгляд зацепился за синюю вывеску. — Туда, — решительно сказала Мако, указывая рукой в сторону гипермаркета со спортивным инвентарем. — Но… — попробовал возразить Рей, однако резко осеклась, получив ощутимый толчок под рёбра от Минако. Макото молчала уже около пяти минут, замерев возле стеллажей с коньками для фигурного катания: белоснежная кожа, блестящие лезвия… девушке казалось, что в магазине появился неповторимый запах искусственного льда, царивший на ледовых аренах. Однако это не было попыткой самоистязания или мазохисткой пыткой. За несколько недель до выписки девушка узнала, что чувствительность её ног вернулась. Пускай баллы по диагностической шкале и были излишне низкими, но они больше не равнялись нулю. — Парное фигурное катание является самым травмоопасным видом спорта для женщин, — внезапно заговорила Макото. Её голос звучал хрипло и тихо, в нем совершенно не было эмоций, словно девушка начала читать лекцию юным спортсменкам, — катастрофически много зависит от партнёра: сила и угол броска, скорость, поддержка. Я много раз видела на тренировках и соревнованиях, как девушки вывихивают плечи, запястья, лодыжки, с громким хрустом падают головой о лёд… и я была готова к травмам, но я не была готова к инвалидности… — слёз не было, словно они все скопились у сердца, прожигая его. Макото с усилием выдавила из себя, продолжая монолог, — но в конце концов, это далеко не конец. «Не конец», — пульсировала мысль в голове девушки. Говорят, нам не дают испытаний, которые мы не в состоянии вынести: кто-то с трудом справляется с одной потерей, кто-то теряет всех, но продолжает двигаться вперёд. Долгими ночами Мако общалась сама с собой, но при этом надеялась, что сам Бог услышит её резкие слова, полные боли и отчаяния. Девушка старалась понять его замысел и выторговать шанс для себя, однако из раза в раз она не могла найти ответа ни на один вопрос. Но едва Макото смогла принять факт, что больше не сможет ходить, как почувствовала боль в правой ноге. Тогда Кино поняла, что это лишь испытание, посланное свыше: прежде всего стоит стать лучшей версией себя, чтобы справится с этим. Не желая давать себе шанс на слабость, Макото приобрела недорогую и из-за того неудобную коляску, запретила что-либо менять в своей квартире и приобретать минивэн с подъёмным механизмом. Казалось, минимальный комфорт может заставить девушку сдаться. — Конечно, не конец, — подтвердила Ами, отвлекая Мако от мыслей. — Дома тебя ждёт девайс, — подхватила Минако, невольно пряча глаза, — который значительно облегчит жизнь… Макото улыбнулась и посмотрела на подруг: ее карие глаза сияли, словно у ребёнка в ожидании конфеты. — Кресло-каталка с электроприводом, — тихо закончила Рей, словно извиняясь за свои слова, — в ней должно быть многократно комфортнее… Улыбка невольно исчезла с красивого лица девушки, а огонёк в глазах, появившийся в тот момент, когда она пересекла порог больницы, потух.