А я милого узнаю по походке-2

Сволочь… сволочь… сволочь… На этот раз кодовое слово отчего-то не сработало. Завулон больше не тренькал в телефон. Жалко ему было еще одну смс-ку что ли? Антон подумал было обидеться, но вовремя одумался. У самого же сил тоже не находилось в ответ перезвонить. Вот что в таких случаях говорят? Антон был уверен лишь в одном: извиняться нельзя, ни в коем случае — нельзя. Это окончательно всё испортит между ними. Но настроение резко подскочило вверх. Раз учуял, значит, отслеживает. Хоть что-то. Следующим порывом было тут же отправить обработанное и увлеченное фото с сердцем — ну вот чтобы, значит, как компромат, и посмотреть что будет дальше. Но потом внутри отчего-то мягко встрепенулось: вспомнились жадные губы, тихий выдох в висок, в волосы, и Антон решил оставить картинку при себе — как дорогое и тайное, как… странное и обманчивое почти… волшебство. Дежурство обошлось без происшествий. И вечером, усталый и измочаленный, Антон опять пришел в то заброшенное здание, вновь аккуратно перекрыв сигнализационную нить отслежки, оставленную Темными. Здание списали, забросили, но следящие чары подновляют, надо же. Бродить по пыльным этажам, слушая собственные гулкие шаги, было приятно. Осознание, что вот он ты — настоящий, существующий, дышащий, чувствующий — тоже кое-что согревало внутри. Странно, впервые после разрыва со Светой Антон ощущал потребность выораться, побегать по этажам, что-нибудь разнести в щепки — но в хорошем смысле. Хотелось кричать и… летать. Как только Антон это осознал, ну вот что сердце заходится от предвкушения, и что почти… любовь, так сразу удивленно и сел прямо на грязный пол. Оказалось, что сел у темнеющего окна на третьем этаже. Когда-то именно в это окно Антона чуть не выбросил Темный-охранник. Считай, что чудом выжил. Антон тогда скрывался от обоих Дозоров, и именно Мерлин указал из сумрака на этот временный штаб Темных, намекнул, что здесь можно найти все разгадки. Ага, как же. Разгадок нет и по сей день. Особенно, если вспомнить тот невозможный, не пойми что выражающий амальгамный взгляд Завулона. Вот что ему, заразе такой, еще надо, а? Следил за Антоном, словно изголодавшийся коршун, а сам шарахался прочь при всякой встрече и лишь луполками своими в самое сердце свербил. Зыркнул вот — а Антону теперь гадай, чего хочется больше: придушить его или же того самого… наоборот… поцеловать, значит. И в углу опять зажать. И жадные стоны чтобы выбивать, и его пальцы у себя на коже… и… много чего еще горячего, опаляющего, сжигающего подчистую. Эх… Антон шумно выдохнул. Или позвонить все же? А может просто пустой смс-кой? Или стихами? Чем не вариант? Скабрезной частушкой. Антон заржал. Как раз недавно в спам-рассылке на почту кто-то пошутил: «Я схвачу тебя за ноги, Потащу тебя в кусты, Не е**ть же на дороге, Королеву красоты…» Ну а что? Как раз по смыслу. Та еще королева… Что б ему там икалось! Сволочь! Необходимо было на что-то решиться. По-хорошему, надо бы перестать рефлексировать и просто ехать. Опять к нему стучаться, причем, хоть до утра если понадобится. А потом… потом — по обстоятельствам. Но Антон плохо представлял, что станет делать, если его вышвырнут, не объяснив ни слова. Он попытался разозлиться — не вышло. Вспоминал, прокручивал в мыслях, как высокомерно Завулон красовался, как таскал ведьмочек за собой всю ту неделю, пока готовились к церемонии — и даже это не вывело из себя. Теперь казалось море по колено: вытвори Завулон сейчас то же самое, Антон уже знал, как можно ухватить да вжаться, что прошептать — и результат предсказуем, никто больше не помешает, не украдет, не отнимет. Это знало тело, про это твердила интуиция. Вот только снова поймать то сумасшедшее настроение, когда никакие двери не преграда — всё никак не выходило. И хоть на стену лезь. Собственное бессилие пугало. А тоска — сводила с ума. Луна выглянула из-за тучи, и Антон, залюбовавшись, дернулся вперед, высунулся в широкую прорезь разбитого стекла, вдохнул ночной воздух полной грудью. И как-то упустил следящую нить на оконном проеме. Оставалось надеяться, что Темные это спишут на голубей и не поедут сейчас через весь город проверять так ли это. Весна была в самом разгаре, и хотелось тепла, безумств и чего-то будоражащего.