Конец света

Завывания сирены раздражают и бьют по мозгам. С балкона открывается хороший вид на всё, что творится внизу: люди в панике снуют туда-сюда, в попытках найти достойное убежище, оставляют машины, бегут в сторону метро. Олег смотрит на всё это сверху вниз, обречённо улыбается, а непривычно холодный ветер, в котором уже чувствуется приближение скорой катастрофы, развевает выбившиеся из пучка завитки. - Что думаешь? Учебная тревога или реальный конец? - голос Ромы отвлекает от созерцания того мрака, что происходит вокруг. Он стоит в проёме балконной двери с бутылкой коньяка в руках и криво усмехается. - Не похоже на учебную тревогу. - сглатывая комок в горле, произносит Савченко. - Да и важно ли это уже? Рома лишь многозначительно хмыкает в ответ и садится, опираясь спиной о стену. Всего каких-то десять минут назад они влипали в PS’ку, попутно обсуждая предстоящий масштабный тур «Tragic City», строили планы, а сейчас всё зависло в подвешенном состоянии. Они не знают, что будет через полчаса - час, да и будет ли вообще. Эта неизвестность пугает, если так задуматься. Пока Олег теряется в раздумьях, Рома успевает откупорить бутылку элитного алкоголя и раскурить заботливо припрятанный до лучших времён косяк. - Как думаешь, сколько осталось? - выхватывая самокрутку из длинных пальцев, перекрикивает, проклиная нарастающий гул. - Не больше двадцати минут, если не ошибаюсь. - Мало. Надеюсь, ребята успеют спрятаться. - Это уже не важно. Некоторое время пьют молча, передавая друг другу по очереди то бутылку, то тлеющий косяк. Время вязкое, тягучее как карамель, кажется, даже отдаёт жжёным сахаром. В нём ощущаешь себя муравьём застывшим в капле янтарной смолы, но вместе с тем чувствуешь, как неумолимо тают драгоценные секунды. Чтобы не слышать истошный звон, телефоны оставлены где-то в квартире, а значит, что им не суждено узнать сколько минут осталось. Оно и не важно, всё равно же ничего не изменить. - Эх, запостить бы в инсту фотографию на фоне ядерного гриба. - хихикает Савченко, после очередного глотка. - Прикинь, закончится ядерная война и эта фотография будет самой последней из прошлого мира. - Не успеешь. Там счёт пойдёт на секунды. Сфотографируешь, но не выложишь, сгоришь раньше, чем нажмёшь "опубликовать". - Тебе совсем не страшно? - удивлённо спрашивает Олег, косясь на сидящего рядом Рому, на чьём лице застыла умиротворённая улыбка. - Даже если и страшно, чем это мне поможет? - затягивается горьким дымом и со смешком выдыхает практически в лицо другу. - А вообще, всё прекрасно: красивый вид, отличный алкоголь, косяк и хороший собеседник. Разве есть лучшие варианты для завершения жизни? - Может быть ты и прав. - пожимает плечами и задумчиво смотрит на бутылку в своих руках. - Сыграем в "Правда или действие"? - Серьёзно, последние свои минуты ты хочешь потратить на это. - Сащеко хрипло смеётся, оперевшись головой о бетонную стену. - Ну давай. Ты отвечаешь первым. Правда или действие? - Правда. - Расскажи самую позорную историю из жизни. - Ну, сложно даже вспомнить. - Олег замолкает на несколько секунд. - Есть одна. Ещё в школьное время на одной из тусовок познакомился с девчонкой. Красивая, словами не передать. Весь вечер ко мне клеилась, а я, переволновавшись, нажрался едва ли не в дрова. Под конец вечера уединился с ней в комнате. Дело шло к известно чему, и, когда уже почти всё свершилось, меня так блевать из-за выпитого потянуло, что я вскочил с неё и практически со спущенными трусами убежал блевать. Как ты понимаешь, больше мы с той девчонкой не общались. - подождав, пока Рома прекратит смеяться, парень продолжил. - Твоя очередь. Правда или действие? - Правда. - За что больше всего стыдно? - Ну, тут всё просто. Как-то раз во время тура с Окси я так нажрался и обдолбался, что сразу после концерта полез к нему целоваться. Охра кое-как оттащил, так что не успел. Когда протрезвел, чуть не помер со стыда. - Рома отправляет бычок в полёт лёгким щелчком длинных пальцев. - Правда или действие? - Почти сосался с Мироном Яновичем? Серьёзно? - теперь уже приходит очередь Олега от души посмеяться. - Ладно, выбираю правду. - Что бы ты сделал, зная, что через пять минут тебя не станет? Да что уж тебя, не станет твоих родных, тех, кто тебе дорог, да и вообще всего мира? - Англичанин серьёзен как никогда, смотрит прямо в глаза, не мигает. Напряжённое молчание висит в воздухе, а все посторонние шумы для этих двоих отступают на второй план. - Что бы я сделал... - голос Савченко заметно дрожит, - Я бы признался в своих чувствах человеку, который о них, скорее всего не догадывается, а если и догадывается, то предпочитает их игнорировать. Рассказал бы, что счастлив делить с ним сцену, квартиру и жизнь, счастлив зачитывать тексты под его ахуенные биты. Счастлив быть с ним, да. Оказалось, что произносить эти слова сейчас намного проще, чем когда-то представлялось. Олег не боится негативной реакции, ведь что может ему сделать Рома? Назвать "жалким педиком", дать в нос и уйти? Да какая разница, если он буквально ощущает, как утекает отведённое им время, счёт идёт в лучшем случае на минуты, в худшем, на секунды. Зато теперь можно дышать свободно, так, словно избавился от огромного груза, давящего на грудь. Да, пожалуй, будь что будет. - Действие. - прерывает поток его самокопания ромкин голос, тут же поясняя, - Я выбираю действие. Холодные ладони на горящем лице. Поцелуй такой странный. Горький от травы и коньяка, от тоски и обречённости, но вместе с тем такой терпкий и нежный, что щемит в груди. Касания тёплых губ успокаивают, обещают что-то большее. Первый и последний поцелуй За закрытыми веками что-то вспыхивает. Взрыв ядерной бомбы становится их личным фейерверком.