***
— Доброе утро! — говорит Блум и зевает, заходя в столовую. — А где все? — осмотревшись, спрашивает она и недовольно хмурит брови, устремляя взгляд на своего брата, который сосредоточенно сидит вокруг пустых чашек от кофе. — Кажется, все вышли на утреннюю прогулку, — безразлично отвечает Огрон и пожимает плечами, пока сестра садится напротив него и с подозрением вглядывается ему в глаза. — У тебя какие-то проблемы? — осторожно спрашивает Блум. — Обычно ты не пьёшь с самого утра кофе… да ещё и в таком количестве. — Что бы ты там себе не надумала — выброси это из головы. У меня всё хорошо и нет, я не хочу об этом говорить, — слишком резко говорит Огрон, после чего резко встаёт из-за стола и, подойдя к ближайшему окну, открывает его и закуривает сигарету. Наблюдавшая за этим Блум вздыхает и измученно роняет свою голову на стол. — Где вас всех носит…? — в пустоту спрашивает она.***
Девочка тринадцати лет резко открывает слишком большие для неё двери и со всех ног мчится сквозь оторопевшую охрану. На её лице не просто радостная улыбка — она по настоящему счастлива. Девочка спотыкается о подол своего платья, совсем легко ударяется коленками о холодный пол, но сразу же встаёт на ноги и мчится дальше в неизвестном всем направлении. — Мам! Пап! — чуть ли не срывая голос кричит она, вбегая в просторное помещение и складываясь пополам в попытках отдышаться. — Вы не поверите! — Миэли, веди себя, как подобает принцессе, — строго говорит ей королева, но, кажется, её дочери всё равно на все эти королевские замашки, она лишь скачет перед их троном с какой-то помятой бумажкой в руках. — Вы не поверите! — снова радостно восклицает Миэли, пропуская мимо ушей замечание родителей. — Флора скоро вернётся! Король и королева Линфеи переглядываются, обмениваясь удивлёнными взглядами, после чего мужчина резко встаёт с места и берёт в руки письмо, перечитывая его несколько раз. — Алиса! — едва сдерживая эмоции зовёт супругу Родос. — Она всё-таки жива… *** — Вспомнила! — слышится недовольный голос Рокси на другом конце линии и Флора издевательски усмехается. — Даже не спрашивай, обижена ли я на тебя, потому что я сразу же тебе отвечаю — да! Я, значит, захожу к тебе, а твоя мама говорит, что ты куда-то там уехала с красноволосым красавчиком! — Она так тебе и сказала? — прыская от смеха спрашивает она. — Ну, нет… но я это так поняла! Мы же подруги, Флора, почему ты мне даже не сообщила об этом? Да ещё и наврала, что тот тип из кафе тебе не нравится… — обиженно хмыкает Рокси и тяжело вздыхает. — Скажи, хоть где ты. Флора набирает в лёгкие воздух и на несколько секунд задумывается, что же сказать подруге. — Кажется, мы где-то у моря… точно сказать не могу, — решает солгать она. — Ух ты! Теперь понятно, почему у тебя такая смуглая кожа! Ты уже видела своих родителей? — Ещё нет, они… они… в отъезде, — отвечает она. Повисает неловкое молчание. Ни одна из подруг не знает, что сказать, поэтому молчат, подбирая правильные слова и темы для разговора. — Слушай, — начинает Рокси. — Ты какая-то сама не своя, с тобой точно всё в порядке? Если тебе твоя семья вдруг не понравится… Ну, в смысле, я хочу, чтобы всё было наоборот, но знай, что ты всегда можешь вернуться — Гардиния всегда встретит тебя с объятиями! Флора грустно улыбается и хмыкает: — Я знаю, Рокси, я знаю… — на выдохе произносит она и присаживается на край кровати. — Пока меня всё устраивает, вроде как… А теперь прости, но я должна идти. Флора быстро выключает телефон и громко выдыхает, осознавая, что худшее уже позади — разговор с Рокси, ведь Фарагонда не сильно фанатеет от подробностей и ей всегда хватает простого сообщения «Всё хорошо!». Она встаёт с кровати, подходит к своему всё ещё не разобранному чемодану и хватает легчайшее, свободное белое платье, что лежит прямо на самом верху. Встряхнув ним, Флора оценивает его взглядом и с тоской понимает, что было бы неплохо его хоть чуть-чуть погладить. Разочарованно вздохнув, она бросает его на кровать, чтобы найти что-то вроде утюга, но делает неосознанный жест и прикроватная тумбочка в мгновение ока с грохотом оказывается в другом углу комнаты. От неожиданности она едва слышно вскрикивает и подпрыгивает на месте, бегая глазами по периметру в поисках чего-то необычного. Спустя две минуты дверь без стука распахивается и в комнату «вваливается» запаханная и перепуганная Стелла. — Что это было? — спрашивает она, но Флора лишь с сожалением указывает на то, что осталось от тумбочки. — У тебя что, утро не задалось? — смеётся принцесса Солярии. — Я не специально, я просто хотела погладить платье, — пожимает плечами она и кивает в сторону кровати, на которой расположилась вещь её гардероба. — Это даже хорошо… — бормочет Стелла, глядя на пол. — Значит, твои силы понемногу дают о себе знать. Правда, тебе придётся учиться управлять ими заново, пока ты всё не вспомнишь, но это ерунда! И, кстати, давай быстро одевайся и идём завтракать, а то все уже заждались. Флора кивает и быстро напяливает на себя то же платье, а затем бросается догонять принцессу, на что та улыбается и они вместе, разговаривая о чём-то незначительном, направляются к остальным членам команды.***
— Где вы были? — возмущённо спрашивает Блум, подбегая к Стелле и Флоре. — Все сегодня как будто сами не свои! Вы в курсе, сколько я вас всех ждала, чтобы вместе позавтракать?! — Блум, милая, успокойся, — говорит Лейла и с милейшей улыбкой обнимает принцессу Домино. — Всем нужен был отдых. — Но у меня всё распланировано не по дням, а по часам! И мы конкретно выбились из графика! — Блум, которая слишком разнервничалась, начинает перебирать в руках свой любимый браслет. — Теперь мы не успеем показать Флоре Домино, а сразу после завтрака садимся в ветролёт и летим в академию… Флора, удивившись этому, растерялась, не зная даже, что и сказать. Она неловко улыбается и ищет глазами Огрона, который без каких-либо эмоций наблюдает за бардаком, который устроила его же сестра. Хотя, закатывание глаз и недовольное лицо всё же проскальзывают сквозь его невидимую стену мистера серьёзность. Почувствовав на себе чей-то взгляд, он щурится и сразу же находит глазами виновницу «беспокойства». — … правда, Флора? — Что? — хмурит брови она, не понимая, о чём идёт речь. — Мы как раз обсуждали график Блум и я говорил, что ничего страшного, если мы немножко его видоизменим, — поясняет Думан и Флора кивает, чтобы не сказать, что ей плевать на все эти мелочи. Ей хочется поскорей что-то вспомнить. — А это обязательно? — всё же вырывается у неё и все сидевшие за столом оборачиваются к ней. — В смысле, вы уверены, что это как-то поможет? — Если ты хочешь всё вспомнить, то да, а если ты и дальше хочешь жить в неведении на Земле, то нет, — язвительно отвечает Огрон и с вызовом смотрит на Флору. — Огрон, держи себя в руках… — сквозь зубы проговаривает Блум. — Да пожалуйста! — резко встаёт из-за стола он. — Я в этом не хочу больше участвовать. Флора сглатывает, смотря на удаляющегося из помещения Огрона и почему-то чувствует странный укол вины. — Прости, иногда он просто невыносим… — расстроенно говорит принцесса Домино и пытается улыбнуться. — Я всё понимаю, — отвечает Флора и, поблагодарив за завтрак, встаёт из-за стола и направляется в ту же сторону, куда ушёл Огрон. Ей непонятно, почему он так обходится с близкими и с ней и никак не может понять его поведение. То он силой тащит её в этот мир, то скрывает от неё всё, что возможно, а теперь просто отказывается ей в чём-либо помогать. Принцесса Линфеи выглядывает из-за угла в надежде увидеть парня, но его след, как и следовало ожидать, уже давно простыл. Едва слышно вздохнув, она выпрямляется и идёт дальше по коридору, попутно разглядывая детали замка и раздумывая над тем, зачем она вообще ищет его. Огрон ей ничего не расскажет, не утешит, а лишь нагрубит и пошлёт куда подальше. Но всё же надежда умирает последней и Флоре хочется верить, что когда-то близкий ей человек сделает то, что она так сильно хочет. Она стучится в дверь его комнаты, прислушивается к звукам за ней и делает выводы, что и здесь принца тоже нет. Флора разочарованно хмыкает, пинает дверь и уже бесцельно направляется дальше по коридору. Спустя несколько поворотов её всё же догоняет удача и она останавливается около небольшой золотистой арки, за которой едва уловимо слышно тихую мелодию. Флора осторожно касается золотистых прутьев и аккуратно подталкивает их вперёд, проходя внутрь незнакомой комнаты, которая вскоре превращается в небольшой зал с музыкальными инструментами в воздухе. Она замирает, наблюдая, как они сами, без какой-либо помощи, исполняют нежную, чудесную мелодию. Голова в это же мгновение начинает кружится, тошнота «подползает» к горлу, а веки становятся слишком тяжелыми, чтобы оставаться в сознании… Темнота. Флора лишь слышит ту же композицию и чувствует чьи-то прикосновения на плечах. Она не видит, кто это, но знает, что в безопасности. Отчего-то принцесса Линфеи начинает смеяться и с большими усилиями искать, где развязывается повязка на её глазах, которую ей нацепил Огрон. — Ей! Что ты делаешь? — смеётся парень, но всё-таки помогает ей избавиться от «аксессуара». — Ну ладно, давай… Раз, два, три! Повязка падает на пол и Флора наконец открывает глаза, осматривая изящное новое помещение с музыкальными инструментами в воздухе. — Ты же не любишь классическую музыку, — едва скрывая улыбку с подозрением спрашивает Флора. — Как и ты, — пожимает плечами Огрон. — Знаю, звучит нелогично, но мне показалось это хорошей и даже чуть-чуть романтичной идеей. Просто представь, мы можем сделать бал только для нас двоих… Принц Домино щёлкает пальцами, инструменты тут же начинают играть другую мелодию и он «утаскивает» в танец свою спутницу, которая никак не прекращает смеяться. — Разве это не прекрасно? — задаёт риторический вопрос он, а затем целует принцессу. Флора приходит в себя в том же месте, на полу и с ужасной головной болью. Она пытается встать, оперевшись на руки, а затем садится на пол и прикрывает глаза, пытаясь расставить всё по местам и ещё раз прокрутить в голове это воспоминание. — Почему нельзя просто остаться там? — закрыв лицо руками, спрашивает себя она. — Потому, что ты здесь, — неожиданно раздаётся голос Огрона. — И, кстати, непонятно почему. Тебе сюда нельзя. — А раньше можно было… — как-то с сожалением говорит она и поднимается с пола. — Раньше… раньше всё было по-другому, — более жестоким тоном отвечает принц, даже не думая взглянуть на неё. Флора это замечает и не может отрицать того, что его поведение цепляет её за живое. — Я не знаю, точнее не помню, что такого сделала тебе в прошлом, но я сожалею. Слышишь? Я сожалею о том, что сделала или сказала тебе! — сквозь ком в горле говорит Флора. — Твоё отношение ко мне несправедливо! — Ты правда думаешь, что здесь твоя вина? — с грустной улыбкой спрашивает Огрон. — Я… — Эй! Вот вы где! — неожиданно воскликнула из неоткуда взявшаяся Стелла. — Блум начинает злится, а это не к добру. Ой… Простите, я помешала? — Нет, всё прекрасно. Мы как раз закончили, — холодно отвечает Огрон и, развернувшись, молча удаляется из помещения, оставив двух девушек наедине друг с другом. Флора разочаровано вздыхает. Почему Стелла не могла найти их двумя минутами позже?! Возможно, тогда бы Огрон наконец раскололся. — Всё нормально? — спрашивает принцесса Солярии и кладёт свою руку на плечо подруги. — Более чем, — пожимает плечами Флора и пытается улыбнуться. — Ты говорила, Блум нас ищет?***
— Папа! Я дома! — кричит Рокси, заходя в дом. Она, уставшая после тяжелого дня на работе, буквально валится на пол, чтобы снять обувь и блаженно вздыхает, когда наконец делает это. Работа официантки не из лёгких, кто бы и что не говорил. С самого утра Рокси до блеска натирает стаканы, хорошенько вытирает ненавистные столы и убирает чертовых пауков, которые непонятно как, но сплели за ночь очень много паутины. И всем всё равно, что она до чёртиков боится их — она должна это делать, это её работа. После этого Рокси открывает бар, даже не надеясь на маленький поток людей. Это пляж и посетителей здесь всегда полным полно. Здесь тоже всем всё равно, что она одна и ничего не успевает. Люди считают, что она волшебница и принесёт чёртовы коктейли за считанные секунды. И плевать, что иногда, то есть почти всегда, её папаша идёт в запой со своими друзьями, оставляя Рокси ещё барменом и поваром. Именно в такие дни ей особенно не хватает Флоры, работающей за копейки, потому что папа слишком жадный, чтобы нанять настоящего бармена, повара и даже официанта. Зачем, если всё это может делать одна Рокси? Ещё она до жути ненавидит пьяных людей. Особенно, если это мужчины, которые распускают свои мерзкие руки и думают, что Рокси — всего лишь подстилка, которая должна с улыбкой воспринимать их слишком пошлые комплименты и намёки, а иногда даже прикосновения. Для них нормально шлёпнуть её, схватить за руку или обнять за талию, а для девушки это сущий ад. Ударить посетителей она не может, а на охранника, который бы контролировал всё это, отец тоже поскупился. Рокси просто устала терпеть всё это и лишь мило улыбаться, когда на самом деле ей хочется плакать и обнять маму. Она любит мужское внимание, но совершенно не такое. И её передёргивает от мысли, что папа со своими друзьями где-то точно так же относится к какой-то бедной официантке. Рокси совершенно не устраивает такая жизнь, но сбежать она просто не может. И не потому, что боится последствий, не хочет бросать учёбу и ей страшно. Нет, всё гораздо хуже — она не может бросить отца. Без неё бар разорится и закроется, дом отберут и Клаус окажется просто на улице. У Рокси была мысль оставить отцу деньги и она даже уже откладывала их, но каков шанс, что он не пропьёт их? Но она не жалуется. Каждый вечер приходит так, как сейчас. — Папа? — ещё раз зовёт его девушка, но в ответ тишина. Она бы напряглась, если бы не знала, что Клаус, как всегда, лежит на своей кровати в спальне с бутылкой в руках. Рокси неохотно поднимается с пола и бредёт на второй этаж и подтверждает свои догадки. Это стало слишком привычным. Она не выдерживает, садится на край кровати и со слезами на глазах смотрит на спящего отца. Ей интересно, как бы всё было, если бы сейчас у неё была мама… Клаус что-то недовольно мычит во сне и Рокси в этот момент почему-то накрывает самое настоящее отчаяние. — Пап, зачем ты так с собой? — тихо спрашивает она, даже не надеясь услышать ответ. — Что бы на это сказала мама? Девушка проглатывает тяжелый ком в горле, молча встаёт с кровати, забирает пустую бутылку, что валяется около отца и укрывает его пледом. Она бросает взгляд на него, выключает свет в комнате и направляется в душ, смывая с себя всю ту грязь, что накопилась за день. Смывает мерзкие касания пьяных мужиков и мечтает поскорее сбежать с этого места и зажить нормальной жизнью. Она вылазит с душа, вытирает полотенцем запотевшее зеркало и со слезами на глазах смотрит на своё отражение: — Перестань мечтать, Рокси, с такими, как ты чудеса не случаются…