Флора сидит в пустой столовой и ковыряется вилкой в своём салате, всё надеясь, что аппетит придёт. Но, спустя двадцать минут, её надежды куда-то пропадают, оставляя девушку одновременно и сытой, и голодной. Даже кусок в горло не лезет. Флора оглядывает помещение и грустно вздыхает: остаться почти что одной в академии на каникулы — не очень весело, но что делать, если поссорилась с родителями? Ей же всего восемнадцать, какое замуж? Какие дети? Парень это, конечно, хорошо, но принцесса явно не готова к взрослой жизни, а её избранник — тем более.
— Ты не едешь? — отвлекает её женский голос и она немного вздрагивает, но всё же узнает голос Диаспро. — Я видела Огрона — он отправился ещё час назад. Разве ты не с ним?
Флора смотрит на подругу, а затем, отсунув салат подальше, безразлично пожимает плечами, не зная, поймёт ли принцесса Эраклиона причину, почему она остаётся здесь. Пока.
— Я еду, но немного позже, — отвечает она. — Знаешь ли, нужно ещё подлить всю оранжерею… — врёт девушка, ведь только Команда Света и директор знает о том, что с недавних пор поселение пикси переместилось в академию, дабы избежать несчастных случаев.
Флора слышит цоканье каблуков, а затем чувствует, как Диаспро садится рядом и обнимает её. Злится — неужели ей нельзя просто побыть наедине со своими мыслями? Но через несколько секунд её пыл остывает и она обнимает подругу в ответ.
— Что с тобой? Ты такая грустная… — тихо говорит Диаспро. — Ты же знаешь — я помогу.
Принцесса Линфеи вздыхает и поднимает глаза к потолку, дабы слезы, которые весь день душат её изнутри, не вырвались наружу. Она просто не привыкла показывать свои слабости. Потом ими обязательно воспользуются.
— Ты сама почему ещё здесь? — решает перевести тему Флора и чувствует, как девушка выпускает её из объятий. Смотрит на неё — почему-то такая серьёзная и обиженная. — Всё нормально?
— Да, просто… Я хочу тебе кое-что сказать… — как-то встревоженно говорит она и потупляет взгляд в пол, голос так дрожит, что, кажется, она вот-вот заплачет. — Я влюбилась. — Флора на секунду теряет дар речи, а затем смеётся чуть ли не на всю академию, пока Диаспро недоумевает: что такого смешного она сказала? — Что? Что такое?
Девушка успокаивается, переводит дух, а затем вздыхает:
— Я уж думала, что что-то случилось. Так в чём проблема? Действуй.
Диаспро всё также непонятно смотрит на Флору: толи виновато, толи с сожалением. Ей вообще эта ситуация одновременно смешная и пугающая…
— Он старше меня, — объясняет она. — И у него есть девушка…
— Если у вас взаимная симпатия, то почему бы и нет? Поговори с ним, — пожимает плечами Флора.
Диаспро, ничего не сказав, улыбается и со всех ног убегает из помещения, оставив подругу в искреннем недоумении.
— Эй! — Флора чувствует, как кто-то трясёт её за плечо, пытаясь вытащить её из страны грёз.
Она неохотно открывает глаза, морщится от солнца, которое светит прямо в глаза и понимает, что уснула прямо во время осмотра Текны, которая, кстати выглядит почему-то обеспокоенной. Флора оглядывает её комнату в поисках Стеллы и Лейлы и пытается найти в их глазах какое-то объяснение, но, похоже, подруги и сами ещё ничего не знают.
— Прости, я уснула, — неловко улыбается она и поднимается на ноги, чтобы её дальше не клонило в сон. — Ты уже закончила?
Текна кивает, берёт в руки свой маленький компьютер, что-то активно делает на нём, а затем снова поднимает свой взгляд на Флору:
— У тебя, как и сказала Диджит, действительно переизбыток энергии и, учитывая то, что ты говорила о потере сил, то это из-за непривычки, — отвечает девушка. — Но, мой сканер обнаружил кое-что интересное: ты в курсе, что тебе блокировали все силы тёмной магией? И, честно говоря, у меня подозрение, что это одно из заклинаний запрещённых источников.
Флора хмурит брови, отбирая в голове только что сказанное и мысленно вычёркивает своих подруг из списка. Круг подозреваемых сужается, но она всё равно почти ничего не понимает: что за запрещённые источники? Кому она сделала зло?
— Я даже ума не приложу, кто бы это мог быть, — зарываясь руками в волосы, вздыхает Стелла. — Ты в жизни и мухи не обидела!
— Давайте об этом позже… — предлагает Флора и переводит взгляд на Текну. — За силы всё понятно, но почему я ничего не помню? Как оказалась на Земле?
— Этого, к сожалению, я не могу узнать, — пожимает плечами Текна. — Но, если подумать логично, то потеря памяти может быть дефектом тёмного заклинания, а вот на счёт Земли… Я думаю, что тому, кто делал всё это, было выгодно, чтобы ты была подальше от Магического Измерения.
Выслушав догадки компьютерного гения, девушки благодарят её и спешат покинуть комнату, дабы обсудить это между собой без лишних ушей.
Несколько минут они идут молча, даже не смотря друг на друга и не зная, как прокомментировать ситуацию. Стелла, которой молчать — просто невыносимая пытка, закусывает губу до крови, а затем переводит взгляд на чрезвычайно серьёзных подруг. Она наконец набирается смелости, делает глубокий вдох, чтобы начать говорить, но снова замолкает, издавая измученный вздох.
— Это всё так тяжело и сложно… — наконец-то выдаёт Стелла.
Флора переводит злой взгляд на подругу и, едва сдерживая слёзы отчаяния говорит:
— Серьёзно?! Это тебе сложно и тяжело?!
— Флора, я… — пытается успокоить её принцесса Солярии, но девушка не даёт ей это сделать.
— Нет, Стелла, не нужно мне никаких утешительных слов о том, что всё будет хорошо. Я сыта ими по горло, — дрожащим голосом говорит Флора, чувствуя, что уже не в силах терпеть всё это и постоянно ждать чуда. — Я устала, понимаешь? Устала! Знаешь, лучше бы я ничего не вспоминала, лучше бы я не встретила в тот день Блум и спокойно жила дальше. Я хочу домой, в Гардинию! Хочу жить спокойно, не переживая, что кто-то ночью захочет избавиться от меня! Хочу закончить университет, не переживая о том, что нужно спасать мир! В конце концов, хочу нормального, человеческого счастья, а не вот это всё…
Лейла и Стелла удивлёнными и одновременно обиженными глазами смотрят на Флору, искренне не понимая, в чём виноваты и что сделали не так. Им тоже нелегко и, возможно, даже больнее, чем ей.
— И я, Флора, устала… — стиснув зубы, отвечает принцесса Солярии, чувствуя, как её подруга касается руки, будто говоря, что не надо. — Устала на всё закрывать глаза и просто терпеть, пропуская сквозь себя всю грязь. Мне тоже легче было бы не вступать в Команду Света, не становится кронпринцессой и вообще жить так, как этого хочется мне, а не остальным. Но, знаешь, в чём разница? Я понимаю, что это мои обязанности, что всё это — жизнь и не жалуюсь. Научись просто ценить то, что у тебя есть. На Земле ты плакала о том, что хочешь узнать, кто ты, а теперь жалуешься на то, что тебя такая жизнь не устраивает. Раньше всё было по-другому — ты думала не только о своих чувствах и интересах, а в первую очередь о других… Да, чёрт возьми, ты выросла здесь! Как ты можешь так говорить?!
Помотав головой и уже вовсю рыдая, Флора просто молча уходит в сторону библиотеки. В какой-то мере она понимает, что не права, но всё же, не может этого сказать. Понимает, что должна остановиться и попросить прощения у девочек, но не может. Она действительно уже не та Флора, которую все знали и любили. И только одна судьба знает, вернётся ли всё на свои места, когда она вспомнит, кем была.
Но её всё равно терзает изнутри чувство вины, что она так обозлилась на подруг, наговорила им много лишнего просто из-за того, что они были рядом в неподходящий момент. Флора понимает, что им тоже далеко не легко и, возможно, даже хуже, чем ей, ведь они все эти годы искали её всеми возможными способами. Она резко останавливается и упирается спиной о стену, дабы хорошенько обдумать дальнейшие действия. Куда идти? Что делать? Через несколько часов начнётся бал и Флора совсем не хочет идти туда в таком настроении. Нужно как можно скорее найти девочек и помириться с ними…
Не успевает она и прилично отойти от места своего «перевала», как сталкивается с ледяными глазами Огрона, при виде которых её пробивает озноб и ей кажется, будто вот-вот превратится в ледышку, если ещё хоть на секунду задержит свой взгляд на них. Он усмехается, заметив в глазах Флоры страх, но тут же отдёргивает себя от этой мысли, ведь вызывать такие чувства у бывшей девушки в его планы не входит. Огрон лишь прикрывает глаза в попытке утихомирить все свои чувства, а затем выдавливает из себя дружелюбную улыбку:
— Как тебе академия?
— Пока впечатления не очень хорошие, — кривится Флора. — Но есть и приятные моменты — я увидела старую подругу, пикси, вспомнила кое-что и даже узнала некоторые подробности о своей потери памяти, — на последнем пункте она специально акцентирует внимание, наблюдая за эмоциями Огрона.
— Старую подругу? — сузив глаза, спрашивает он, ведь знает её окружение лучше, чем кто-либо. — Кого?
Флора теряется, ожидав совсем другой вопрос и реакцию, но, всё же берёт себя в руки и пытается выглядеть как можно спокойнее.
— Диаспро. Кажется, ты должен её знать, — пожимает плечами она, не совсем понимая, зачем ему это.
— Чёрт возьми! — отчего-то злится Огрон и резко ударяет кулаком в стену, всего за несколько сантиметров от лица Флоры, которая в испуге закрыла глаза. — Послушай, Флора, — он упирается двумя руками о стену, тем самым блокируя выходы девушке и приближается к ней непозволительно близко, отчего она задыхается от страха и растерянности, а он — от дурманяще родного запаха весны, который он мечтал вновь почувствовать всё эти годы. — Знаю, что я последний человек, которого ты хочешь слушать, но, пожалуйста, держись подальше от Диаспро и не верь ни единому её слову. Она не та, за которую себя выдаёт. Ты меня поняла?
Флора поднимет на Огрона растерянные глаза и почему-то издаёт почти неслышный смешок.
— Серьёзно? Скажи, а у меня есть причины тебе верить? — она наклоняет голову на бок, вглядываясь в его глаза и пытаясь найти там ответы на свои вопросы, найти там хоть капельку лжи. — Нет. Ты с самого начала постоянно врешь мне, скрываешь от меня всю правду и, знаешь, я не удивлюсь, если в конце выяснится, что ты причастен к моему исчезновению. Ты прав, Огрон — ты последний человек, которого я хочу слушать, а уж тем более верить!
Огрон чувствует, как злость берёт над ним верх, поэтому со всех сил сжимает челюсть и кулаки, дабы лично не перегрызть глотку наглой девчонке. Но ведь в кое-чём она права и он сам во всем виноват. Нужно было сразу рассказать ей обо всём.
— Заткнись, — шипит ей он, ещё больше вжимая её в стену, отчего Флора резко выпрямляется, дабы отдалиться, но сталкивается с его лицом, чувствуя на себе его учащённое, но тёплое дыхание. — Ты действительно думаешь, что я сделал это с тобой?! — его крик заставляет её вздрогнуть.
— Да… — неуверенно, но чётко отвечает Флора, почему-то ей хочется сделать ему больно. Так же, как и он ей. — Наверняка я узнала что-то и ты решил таким образом избавиться от меня. И «спас» меня, дабы отвести от себя все подозрения. Только вот ты можешь обманывать всех, делать из себя героя, но я всё равно всё вспомню и тогда…
Она не успевает договорить, так как холодные пальцы Огрона обхватывают её тонкую шею и сдавливают, перекрывая доступ к кислороду и заставляя Флору заткнутся. Она испуганно пытается разомкнуть его руки, умоляюще смотрит в глаза, но от этого он лишь сильнее сдавливает хрупкую шею, наблюдая за тем, как Флора безуспешно пытается сделать хотя бы малейший вдох.
— И тогда ты поймёшь, как глубоко во мне ошибалась! — будто продолжая её речь, говорит Огрон. — Хотя, знаешь, я могу с лёгкостью оправдать твои ожидания и убить тебя прямо здесь и сейчас. Как ты смотришь на это, а?
Флора чувствует, как уже понемногу начинает терять сознание, но всё же давит из себя улыбку:
— Да пошёл ты, — шипит она и в этот же миг Огрон отпускает её, наблюдая за тем, как девушка падает на пол в попытках отдышаться. — Ты ненормальный!
Осознание того, что он только что сделал приходит не сразу. Он часто в порыве гнева и злости не контролирует свои действия и от этого не раз страдали близкие ему люди. И Флора не исключение. Огрон, ненавидевший себя за подобные поступки, резко опускается на пол напротив Флоры, которая пытается со всех сил не плакать при нем, а затем без каких-либо слов крепко прижимает её к себе, безмолвно прося прощения. Смутившись, она не сразу понимает происходящее, но, поддавшись инстинкту, со всех сил обнимает его в ответ, чувствуя, как слёзы вот-вот вырвуться наружу, как и её бешено колотящееся сердце. Флора вдыхает аромат его парфюма, будто ища в нём спасения, успокоения и находит. Она блаженно закрывает глаза, дыхание приходит в норму, а слёзы в миг отступают. Лишь когда её сознание начинает мутнеть, до неё доходит, что воспоминания вновь накрывают её волной, но предупредить не успевает. Огрон лишь чувствует, как объятия девушки ослабевают, а затем она и вовсе обмякает в его руках…
***
— Лейла! Ну подожди! — кричит вслед девушке Анаган. Она прекрасно всё слышит, но откровенно игнорирует его, дабы избежать нежеланного для неё разговора, но он догоняет и разворачивает её к себе за плечо. — Почему ты постоянно убегаешь?
Лейла растерянно смотрит на мага, пытаясь взглядом донести то, что уже давно не может ему сказать. Смелости не хватает одним предложением разрушить себе жизнь. Да и Анагану тоже… Она делает глубокий вдох, понимая, что на этот раз серьёзного и такого тяжёлого для неё разговора не избежать, а затем дрожащими губами выдыхает, чувствуя, что вот-вот заплачет.
— Прости, я… Я не знала, как тебе об этом сказать! — дрожащим, умоляющим о прощении голосом начинает Лейла, безотрывно смотря в такие родные глаза. — Я выхожу замуж за другого и…
— Что? — не веря в только что услышанное спрашивает Анаган. В его голосе Лейла слышит боль, разочарование, отчего сердце болезненно сжимается, пропуская не один удар. Она уже ненавидит себя за правду, ненавидит родителей за причинённую им обеим боль, ненавидит жизнь за то, что родилась принцессой.
— Послушай! — из последних сил стараясь не плакать, Лейла хватает его за воротник плаща, притягивает к себе и касается своей уже мокрой щекой о его щетину. — Я бы отдала всё, чтобы быть с тобой, но, пойми, родители против нас, они отдают меня за другого и у меня нет выбора!
Анаган сжимает челюсть и со всех сил прижимает к себе девушку, чувствуя её невесомые и мокрые от слёз поцелуи. Он знал, что рано или поздно это произойдёт, но всё же надеялся, что они оба заслуживают счастливый конец.
— Выбор есть всегда, — шепчет маг, изо всех сил стараясь держать себя в руках. — Давай сбежим? Или тайно возьмём брак?
Лейла немного отстраняется от Анагана, берёт в руки его лицо и сквозь слёзы истерически улыбается, отрицательно качая головой:
— Нет… Я нужна своему народу.
***
Флора безмолвно лежит на кровати и прижимает к себе свитер, всё время вдыхая его аромат и стеклянными глазами смотря на входную дверь. Затем, одинокая слезинка скатывается с её как никогда бледного лица и она, не выдержав, утыкается всем лицом в него, заглушая свои рыдания. Ей, кажется, никогда не было так плохо, одиноко и страшно одновременно. Блум без стука входит в комнату соседки, чтобы взбодрить её, но сама выглядит не лучше, сама как на иголках. Но она ведь должна быть сильной, быть опорой для Флоры, как и обещала брату. Принцесса Домино тихо садится на край кровати подруги, отвлекая её от свитера Огрона и пытается улыбнуться, придавая ей надежду.
— Флора, не хорони себя заживо, я верю, что он вернётся. И ты верь, — говорит Блум, пытаясь придать своему голосу уверенность. — Это же Огрон…
— Он должен был вернуться неделю назад, — дрожащим голосом отвечает она. — Пожалуйста, Блум, позволь мне полететь за ним! Умоляю!
Флора хватает подругу за рукав блузки и со всех сил сжимает, надеясь, что она наконец-то помилует её и отпустить на поиски возлюбленного, но Блум лишь отрицательно качает головой, хотя невыносимо хочет ринуться на поиски вместе с ней. Просто пугает неизвестность.
— Прости, милая, но он сказал, чтобы я приглядывала за тобой, чтобы ты не наделала глупостей, — шепчет она. — Раз он так сказал, значит, так нужно. Я верю ему.
Флора мотает головой и отказывается верить в то, что подруга это говорит. Она просто не в себе от тех картинок, что лезут ей в голову. Кто вообще придумал отпускать его одного на такое опасное задание? Он сам, как и всегда, инициатор таких походов без какой-либо связи. Попробовал бы хоть раз сходить с ума от неизвестности.
— Ты не понимаешь, Блум! — срывается на неё Флора.
— Я не понимаю? — хмыкает она. — Он мой родной брат! Мне тоже, как и тебе страшно за него, но, пойми, так нужно! Нельзя руководствоваться одними эмоциями.
Флора фыркает, не соглашаясь со своей «нянькой», но неожиданно чувствует такую знакомую и долгожданную энергию. Сосредотачивается, а затем подрывается с кровати и со всех ног бежит навстречу Огрону. Выбегает из комнаты, спускается на первый этаж, едва не падая со ступенек и наконец видит его живого, невредимого — разговаривает с Думаном, который, увидев её, ухмыляется и кивает другу в её сторону. Огрон оборачивается и видит Флору такой растерянной, заплаканной, сжимающую его свитер и внутри всё переворачивается. Он мягко улыбается ей и вмиг оказывается рядом, со всей нежностью целуя солёные от слёз губы и понимает, насколько же сильно по ней скучал.
Флора приходит в себя как никогда быстро. Чем больше она вспоминает, тем её «обмороки» короче и, возможно, со временем они и вовсе прекратятся. Девушка резко открывает глаза, уставляясь на спокойно несущего её Огрона, вспоминает, какие он вызывал у неё чувства и отчего-то ей становится до невыносимости тоскливо и тяжело на душе. В своей новой жизни Флора никогда нечто подобное не испытывала, хотя так хотелось, да и хочется уткнуться в родное плечо и просто молчать, зная, что он всё понимает и без слов. Ей хочется каждое утро просыпаться вместе с любимым человеком. Флора мечтательно вздыхает, не отрывая взгляда от не замечающего её пробуждения Огрона и раздумывает о том, что когда-то могло их разлучить.
— Что-то вспомнила? — мягко спрашивает он, чем отвлекает её от раздумий. Флора сразу же отводит взгляд и пытается встать на ноги, на что Огрон лишь хмурит брови.
— Да, — тихо лепечет она в ответ, пытаясь не встречаться с ним глазами, а уж тем более иметь физический контакт. Уж слишком сильно она углубилась в воспоминания и накрутила себя.
Огрон сразу заметил то, что Флора избегает его и понять причину этого было не сложно — воспоминание. Только вот, что именно она вспомнила, он даже не догадывается.
— Расскажешь? — спрашивает он, пытаясь заглянуть ей в глаза. Уж врать Флора никогда не умела. Особенно ему. Она отрицательно мотает головой, сворачивает за угол и Огрон понимает, что они направляются к её комнате. — Да брось, ты мне всё равно ничего нового не расскажешь, так какой смысл от меня бегать?
Флора резко останавливается и поворачивается к нему, отчего маг чуть ли не врезается в неожиданное «препятствие». Но на её лице растерянность, а не злость, как этого ожидал Огрон и это до невыносимости дерзает его. Ему действительно хочется понять, что мучает девушку и даже при возможности помочь.
— Я не бегаю, просто… — пытается подобрать слова Флора, но никак не выходит — откровенничать с ним она не собирается. — Просто держись от меня подальше и всё.
Она не хочет, чтобы так было, но понимает, что нужно. Нужно сначала разобраться со всеми этими воспоминаниями, выяснить, кто сделал это с ней и за что, встретится с родителями и уж тогда думать о своих чувствах. Неужели она и вправду до сих пор любит его?.. Огрон лишь едва заметно усмехается на такую колкость со стороны Флоры:
— Прости, но не выйдет, ведь я сегодня сопровождаю тебя на балу, а делать это на расстоянии — никак, — шутливо отвечает он, пожимая плечами, но не видит, чтобы она была разочарована — почему-то в её глазах лишь боль.
Флора опускает голову, чувствуя, как всё внутри больно сжимается. Она не может находится рядом с ним. Не сегодня.
— Сопровождать? Меня? — со смешком тихо спрашивает она. — Спасибо, обойдусь. Я лучше найду Диаспро и составлю ей компанию.
Последнее предложение Флора сказала ему на зло, чтобы Огрон был в ярости и сам не захотел сопровождать её. Это вызвало желаемый для девушки эффект, но лишь наполовину, вызвав резкую злость у мага:
— Только попробуй приблизится к ней хотя бы на метр… — шипит он, снова вжимая её в стенку. В глазах Флоры мелькает страх. — Не вынуждай меня убивать тебя за непослушание, милая. Я не хочу рассылать всем открытки с приглашением на твои похороны.
Она удивлённо смотрит на Огрона, который снова непозволительно близко к ней, да ещё и говорит такие вещи, со всей силы отталкивает его от себя, пытаясь выровнять дыхание.
— А ты, позволь напомнить, мне кто? Папочка? — задаёт риторический вопрос Флора. — Нет. Поэтому очень попрошу тебя не напрягаться и оставить попытки показать мне, будто ты что-то ко мне чувствуешь.
Последние слова ещё больше злят Огрона, но он лишь молча покидает коридор, пытаясь утихомирить свою ярость и в порыве не убить Флору за её острый язык. Девушка облегчённо вздыхает, но понимает, что боль в груди с его отдалением всё растёт. С раздражением она дёргает ручку дверей и наконец входит в свою комнату, замечая на диване сидящую подругу.
— Спасибо, что заступилась за меня, дорогая. Огрон почему-то в последнее время недолюбливает меня, хотя, знаешь, раньше всё было иначе, — говорит Диаспро. Флора как-то грустно усмехается, садится рядом, полными слёз глазами смотрит на неё, а затем утыкается в плечо подруги, рыдая во весь голос:
— Мне так плохо… — говорит Флора, чувствуя, как она начинает гладить её по голове.
***
Стелла крутиться возле зеркала, пытаясь определиться с местом, где бы прикрепить брошь с эмблемой Солярии, которую ей подарила мама на двадцатилетие, но отчего-то она очень взволнована и не может сосредоточится. Это не из-за ссоры с Флорой, нет, она и так знает, что помирятся. Мысли о том, что принцесса Солярии никак не может познакомиться с родителями своего возлюбленного пугает её.
— Гантлос! — взволнованно зовёт его она и уже меньше, чем через минуту он появляется в проёме двери. — Я волнуюсь. Твои родители, кажется, были не совсем рады нашим отношениям… Прости, я постоянно думаю об этом и просто уже не могу молчать. Гантлос хмурит брови и подходит ближе к Стелле, чтобы успокоить её, но она делает шаг назад и мотает головой, будто бы говоря, чтобы он объяснился. — Только скажи то, что действительно думаешь, а не то, чем меня можно успокоить.
— Разве того, что я люблю тебя — недостаточно? — спрашивает он. — Мне плевать на мнение родителей, ты — мой выбор, а не их.
— Значит, они тебе всё-таки что-то сказали? — дрожащим голосом задаёт вопрос Стелла и опускает глаза. — Почему ты скрываешь это от меня? Я всегда тебе говорю правду, какой бы она не была. Я с самого начала наших отношений сказала, что мои родители не в восторге, но всё равно познакомила вас, а вот ты, — она ткнула пальцем ему в грудь. — Только спустя годы познакомил меня со своими, да ещё и встреча прошла так быстро… Что ты от меня скрываешь?! — Гантлос вздыхает и снова пытается обнять Стеллу, но она так и остаётся неприступной, требуя, чтобы он немедленно рассказал всё, как есть, но в ответ лишь молчание. — Возможно, сама судьба кричит, что нам не суждено быть вместе? Я же вижу, Гантлос, что на тебя как-то повлияли слова родителей. Ты любишь меня, да, но отношение ко мне поменялось и я не слепая, чтобы это не заметить.
— Просто родители не уверены, что ты любишь меня. Точнее, они думают, что это ненадолго, — тихо отвечает Гантлос и Стелла прикрывает глаза, не понимая, тот ли это человек, которого она любит больше жизни все эти годы.
Она просто усмехается, чтобы не заплакать и пытается посмотреть на эту ситуацию с другой стороны, но всё равно не понимает этого. Стелла была готова отказаться от престола, лишиться всего, что у неё было ради того, чтобы просто любить его, а он вот так просто готов отказаться от неё из-за мнения родителей, с которыми он даже не живёт и не будет жить.
— А свою голову ты, верно, не имеешь, — констатирует факт она, а затем срывается на него: — То, что я для тебя сделала не доказывает тебе мою любовь к тебе?! Все эти годы по-твоему я потратила бы на тебя, если бы не любила?! Господи, Гантлос, да ты слышишь себя?! Твои родители и не должны быть уверены, это должен делать ты! Понимаешь?! Это тебе бы пришлось разделять со мной кровать, а не им! Это тебе бы пришлось воспитывать совместных детей, а не им! У меня нет слов, Гантлос, ты засомневался во мне тогда, когда я в это время была готова отдать за тебя жизнь.
— Я хочу, чтобы ты была счастлива, — отвечает Гантлос. — Я ничего не могу тебе дать, понимаешь? Я всего лишь простой парень из обычной семьи, а другие мужчины могут дать тебе многое…
Стелла мотает головой, отказываясь слышать все эти глупости:
— В том то и дело, Гантлос, что и тебе другие девушки могли бы дать многое. Но, знаешь, в чём между нами разница? Я бы отдала тебе всё…
