***
Флора просыпаться с улыбкой, выключая будильник и сладко потягиваясь, вдыхая аромат блинчиков, что витает по всему дому. Как же хорошо быть действительно дома, осознавая, что так будешь просыпаться и завтра, и послезавтра и даже через полгода. Прекрасно открывать глаза утром и не благодарить высшие силы за то, что ночью никто не придушил… Она быстро заправляет кровать, с той же счастливой улыбкой направляется в ванную, включая свою любимую музыку и пританцовывает с зубной щёткой во рту, нелепо подпевая. Флора закидывает полотенце на плечо и, доделав все необходимые ей утренние процедуры, открывает шкаф, натягивает первые попавшиеся джинсы, кофту, а затем кое-как расчёсывает волосы, спускаясь вниз к Фарагонде. — Доброе, утро, мам! — кричит она и валится на стул, озаряя счастливую женщину своей улыбкой. Она смеётся, кладёт перед дочерью тарелку с только что испечёнными блинами и стакан апельсинового сока, а затем усаживается напротив, с умилением смотря на то, как девушка уплетает завтрак за обе щёки. — Какие планы на сегодня? — спрашивает Фарагонда. Флора проглатывает блинчик, запивает его соком, а затем отвечает: — Завтра уже начинается учеба, так что, думаю, мне стоит немного подготовиться к ней. А ты? Как всегда идёшь в школу или к Гризельде? — Пока не знаю, — пожимает плечами она. — Помнится, ты мне вчера обещала всё рассказать. Как съездила? Повидалась со всеми? Настроение Флоры сразу же куда-то пропадает, сердце пропускает удар и болезненно сжимается, вспоминая недавние события. Отчего-то ей становится так больно, с каждым вдохом она ощущает, будто бы тысячи маленьких человечков внутри неё пытаются забрать у не только сердце, но и душу. Нестерпимая боль предательства снова настигла её. — Э… Нет, — коротко отвечает девушка. — Мам… Я не хочу вспоминать те несколько дней, что меня не было в Гардинии. Пожалуйста… Фарагонда хоть и не является биологической матерью Флоры, но всё же годы прожила с ней под одной крышей, поэтому скрыть нотки отчаяния и дрожащий голос от неё не удаётся. Женщина подсаживается ближе к дочери и обеспокоенно смотрит в её глаза, которые из последних сил удерживают накопившуюся солёную жидкость. — Ты можешь рассказать мне всё, если захочешь, — говорит Фарагонда. — Ты же знаешь, что я всегда на твоей стороне и в любой момент могу поддержать. Флора кивает и, уже не сдерживая эмоций, утыкается в плечо мамы, со всей силы сжимает ткань блузки и надрывно плачет в надежде избавиться от той тяжести, что мучает её вот уже который день. Она чуть ли не воет на весь дом от воспоминаний, как её мир разрушился, раскололся, сгорел дотла, как на нём потоптались когда-то родные ей люди. Она судорожно всхлипывает и до крови закусывает губу, чувствуя, как веки дрожат, а мозг, будто издеваясь, снова и снова напоминает о предательстве, о той боли, которую она когда-то позабыла, а теперь снова вспомнила. — Мне так больно, мама!.. — делая вдох говорит Флора. — Мне так больно… Громкие рыдания и крик отчаяния снова наполняют дом. От утреннего счастья не осталось ни следа. Спустя три часа Флора наконец полностью успокаивается, но улыбнуться матери не может. Она просто с благодарностью смотрит на неё, поднимается наверх, натягивает свою «депрессивную» рубашку, что доходит до бёдер на голое тело и делает высокий пучок, не без вздоха смотря на своё отражение в зеркале. Когда ей плохо, она всегда так одевается, чтобы хорошенько выплакаться, а затем снять всё, как ненужный груз. Эта рубашка ещё со времён, когда она лежала в больнице. Тогда она выглядела точно также, только под глазами были большие синяки, сама она была напичкана таблетками, а руки — в следах от иголок капельниц. Флора вздрагивает, но довольно вздыхает, ощущая, что страх перекрывает всю боль предательства. Сердцебиение ускоряется и она руками упирается в зеркало, исподлобья смотря на своё отражение и, будто в бреду, видит себя на полу больницы, обнимающую свои голые коленки и шарахающуюся, когда двери в её палату открываются. Страх, беспомощность и отчаяние… — Когда меня выпустят? — зажавшись в угол, дрожащим голосом спрашивает она. Ровно месяц прошёл с того дня, как Фарагонда показала её врачу. — Я хочу домой… Светловолосый доктор смеётся и наклоняет голову на бок, пытаясь лучше разглядеть страх в глазах пациентки и жестом указывает медсёстрам закрыть за собой дверь. Он подходит ближе, садится на корточки перед ней, а она лишь сильнее вжимается в холодную стену, инстинктивно пряча руки за спину. — Я не могу… — с наигранным сожалением отвечает мужчина. — Ты пока совсем не здорова, Флора. Неделю назад ты пыталась перерезать себе вены, потом напала на медсестру. Три дня назад расцарапала себе всё тело, а вчера — укусила моего коллегу и пыталась сбежать. Как я могу отпустить тебя? Флора начинает часто дышать и всхлипывать, мотая головой. Она со всех сил закрывает глаза в надежде, что это — ужасный сон. Кошмар, который всё никак не закончится. — Я просто хочу домой! — закрывая лицо дрожащими руками и надрывно рыдая кричит она. — Отпустите меня! Доктор мотает головой и указывает медсёстрам поднять её с пола. Флора вырывается, пытаясь нанести им урон и не перестаёт кричать о помощи, но мужчина лишь усмехается упорству девушки и берёт в руки шприц: — Сейчас к тебе придёт посетитель, — медленно растягивает слова он, будто с упоением смотря на «орудие пыток». — Мне нужно, чтобы ты была предельно спокойна. Флора пытается вырваться из крепкой хватки медсестёр, в голос умоляет доктора не делать этого и беспомощно воет, когда чувствует, как жидкость растекается по венам. Ненавистный взгляд в мгновение превращается в пустой, тело, словно мёртвое застывает, а надежда просто угасает, заставляя повиноваться… Девушка резко выдыхает и отталкивается от зеркала. Она заправляет выбившуюся прядь волос за ухо и мнётся на месте, отмечая, что макияж бы ей сейчас совсем не помешал. Но ведь усталость и разочарование никакой косметикой не скроешь. Флора облизывает пересохшие губы, обводит взглядом комнату и спускается вниз к Фарагонде, которая что-то усердно пытается доказать кому-то по телефону. Заметив дочку, она ободряюще улыбается, а затем снова возвращается к разговору всё время повторяя слова «сегодня никак», «не могу», «найдите замену» и Флора понимает, что речь идёт о школе. Она едва заметно усмехается и мотает головой матери, всем видом показывая, чтобы та без угрызений совести шла. Но женщина, закрыв микрофон рукой, перечит ей: — Нет, Флора, я не могу тебя оставить одну в таком состоянии. Она лишь закатывает глаза, молча берёт её пальто и накидывает на Фарагонду, пытаясь сделать весёлое личико. — Мам, я не маленькая и сама справляюсь. А вот школа без тебя перевернётся с ног на голову, как тогда… — издаёт смешок девушка. — Так что иди и ни о чём не переживай! Чмокнув дочь в щёку, она говорить тихое «ладно», застёгивает своё пальто, ещё раз улыбается ей и уходит, не переставая ворчать на кого-то на другом конце провода. Флора грустно хмыкает, смотря вслед Фарагонде, а затем, почувствовав холод, быстро закрывает двери, потирая ладоши. Она заваривает успокаивающий зелёный чай, берёт пачку фруктового мармелада, а затем тянется за диском сопливого девчачьего фильма, который поможет ей отвлечься. Флора быстро всё включает, удобно садится на диван в почти что позу лотоса, а затем закидывает несколько мармеладок в рот, думая о чём-то заоблачном, но никак не вникая в суть фильма… В её голове витает множество мыслей, но их всех отгоняет настойчивый стук в дверь. Она замирает и медленно проглатывает сладость. Гостей никто не ждёт…***
Огрон зол. Он быстро передвигается по коридорам академии и просто мысленно молит высшие силы, чтобы по пути ему случайно кто-то не встретился. Иначе, может случиться неисправимое. Ещё один из миллиона поступков в копилку, о которых он будет жалеть, терзать себя до конца своих дней. Но сам он не изменится никогда. Всегда и всё будет делать на эмоциях. Он проклинает родную сестру за её излишнее любопытство, за то, что вечно лезет туда, куда не следует и просто за то, что она всегда говорит прямо, как есть. Огрон думает, что Блум никогда не понять, как же она ранит своими словами окружающих, какой вред наносит всем, пытаясь помочь. Но сам отказывается видеть то, что сам в десятки, нет, в сотни раз хуже. Просто привык искать виноватых в своих несчастьях, не понимая того, что все беды в свою жизнь он принёс собственноручно. Огрон открывает дверь слишком резко. Так, что она едва не слетает с петель. Диаспро подпрыгивает на месте от испуга и ничего не успевает понять, как оказывается больно прижата к стене, да ещё и с перекрытым кислородом, ведь с ума выживший бывший любовник сомкнул руку на её хрупкой шее. Она улыбается, смотря на то, как он терзает себя, мучается, пытается найти виновных. Но удовольствие от этого не получает. — Я знала, что ты вернёшься, — тихо, но со злорадством в голосе говорит принцесса Эраклиона. Огрон сильнее вжимает её в стену, буквально рыча от злости и едва сдерживая себя, чтобы просто не свернуть ей шею. Просто, легко и быстро. Но что-то останавливает его. Диаспро молча, но со слезами на глазах смотрит на него. Не умоляет отпустить, не сопротивляется и даже не говорит, какой он идиот. — Ты заплатишь… — шипит он, со всей силы сжимая челюсть и смотрит в мокрые глаза девушки, с которой когда-то перечеркнул своё счастье. Ему просто хочется выть от того, что сам не знает, что делать, как жить дальше. Огрон сильнее сдавливает шею Диаспро и с ненавистью смотрит ей в глаза, которые выпускают накопившуюся жидкость. Думает, что убив её — станет легче, но в отражении видит себя и резко отпускает руку, отчего девушка падает на пол, кашляя и пытаясь отдышаться. — Ты думаешь, тебе не сладко? — сидя на полу, спрашивает Диаспро и почему-то продолжает плакать. — Знал бы ты, Огрон, что я сделала, какую цену заплатила, ради того, чтобы быть с тобой! Я отдала всё, понимаешь?! Самое дорогое, единственное, что, казалось, бесценно! Просто… пыталась сделать нас счастливыми, вопреки всему! Я отдала всё, а ты просто бросил меня! — принцесса поднимается на дрожащие ноги и подходит к ничему не понимающему Огрону. Обнимает его так судорожно, будто видит его в последний раз. Вдыхает запах его одеколона и рыдает, не в силах остановиться. — Единственное, что от тебя требовалось, так это просто быть со мной… Понимаешь? Флора ушла во второй раз, а я всегда была и буду рядом! Диаспро, будто бы хватаясь за последний шанс жить, сжимает рубашку парня. Дрожащими руками тянется к его лицу и вглядывается в его черты, понимая, что просто не может без него жить. Поправляет его волосы, гладит рукой колючую щёку и молча, аккуратно, будто бы боясь спугнуть, целует. Плачет, надрывно и тихо умоляет остаться… — Я не люблю тебя, Диаспро, — Огрон отрывает от себя девушку и вглядывается ей в глаза, пытаясь достучаться. — Живи дальше, но без меня. Принцессе кажется, будто она слышит треск своего сердца. Слышит, как каждый маленький осколок падает, нанося смертельные удары. Внутри будто всё обрывается, становится тяжело дышать, слёзы льются рекой и она просто падает на колени. Хочет умереть, дабы ничего не чувствовать. Огрон лишь с тенью сожаления смотрит на неё, не понимая, что Диаспро умерла изнутри. Ему кажется, что завтра она будет смеяться, бросаться в объятия другого парня и забудет всё, как неприятный сон. — Пожалуйста, Огрон, прошу тебя… — принцесса хватает его за ногу, чтобы он не уходил и поднимает на него свои глаза. — Умоляю… Ты не понимаешь… Я не могу тебя потерять! — парень вздыхает, ему хочется остаться, успокоить её, уверить, что всё будет нормально, но вспоминает, какую она роль сыграла в этом всём и просто отдёргивает ногу, как можно быстрее покидая комнату. Диаспро закрывает рот рукой и, не веря в происходящее, мотает головой. Она понимает, что дальше жизни у неё не будет…***
Флора осторожно соскакивает с дивана и зажигает в руке зелёную сферу, вырисовывая в голове картинки того, как она будет отбиваться от противника за дверью. Она на носочках приближается к ней, заглядывает в глазок и с облегчением выдыхает. Сфера в руках исчезает, дверь открывается, а на пороге вырисовывается Энди с букетом цветов в руках. Флора удивлённо смотрит то на парня, то на цветы и пытается понять, что он здесь делает. — Слышал, ты вернулась и решил навестить, — улыбается он, протягивая смущённой девушке цветы. — Проходи… — растерянно отвечает она и отходит в сторону, давая Энди пройти внутрь. Закрывает за ним дверь и пока он снимает куртку ищет вазу для своего подарка. Парень садится за барную стойку с улыбкой наблюдая за девушкой и отмечая про себя, что она сама не своя. Не улыбается, как всегда, ничего не рассказывает. Флора, справившись с цветами, ставит руки на бок и оборачивается к парню, что как раз в это время разглядывал её. Она смущается, но значения этому не придаёт — лицо и так красное от слёз. — Чай? Кофе? Сок? — спрашивает девушка и тянется за кружками к верхней полке, отчего «депрессивная» рубашка задирается и взору Энди открывается вид на оголенное бедро принцессы Линфеи. Но Флора, кажется, не замечает этого и ставит кружки на стол, вздёргивая бровь в ожидании ответа. — Чай, — быстро отвечает Энди и мысленно хлопает себя по лбу. — Давай помогу! — Он соскакивает со стула и перехватывает у неё большой бутыль с водой, наливая её в чайник, чем вызывает у Флоры улыбку. Она вытягивает из тумбочки печенье, чай и сахар, а затем упирается спиной о мебель, наблюдая, как парень зажигает конфорку и ставит чайник. — Ну так как съездила? Выглядишь усталой… Флора выпускает смешок и скрещивает руки на груди, мысленно задавая себе вопрос, когда люди перестанут спрашивать её об этом. Почему только стоит ей хоть немного отвлечься, как прошлое заново наносит удары? — Не бери в голову, — махнув рукой, отвечает она. — В той жизни были не мои люди. Да и жизнь там тоже уже не моя. Энди хмурит брови, пытаясь разглядеть в глазах девушки истинные эмоции. При хорошем освещении он замечает её нездоровый цвет лица, красные от слёз и уставшие от жизни глаза. Пухлые губы искусаны, а сама она — разбита. Он делает шаг вперёд, от чего Флора дёргается и переводит на него взгляд, но не отходит. — Тебе не обязательно скрываться под маской безразличия, — говорит Энди. — Я вижу, что тебя что-то мучает, но ты не хочешь об этом говорить. Просто знай, что не все люди одинаковые: если кто-то сделал тебе больно, не значит, что и другие поступят так же. — он, не отрывая глаз от Флоры, вплотную подходит к ней и осторожно берёт её ладонь в свою, нежно переплетая пальцы. Девушка теряется, но ничего не говорит, смотрит в глаза парня и пытается понять, правильно ли она всё делает? Не нужно ли его сейчас оттолкнуть? Но душа так и кричит просто начать жизнь с чистого листа, не оглядываясь на прошлое, забыв о всех принципах и правильностях. Просто жить и не бояться, что будет завтра. Отдаться моменту полностью и наслаждаться. Энди наклоняется к ней, с улыбкой на лице поправляет её волосы и влюблённо смотрит в глаза, не понимая, чем заслужил такое счастья, что она, наконец, подпустила его к себе. — Ты же знаешь, как я тебя люблю… — шепчет в губы он, а затем со всей нежностью и робостью целует Флору. А она, в свою очередь, зарывается рукой в его мягкие волосы, будто бы Энди — её спасение от мира, из которого она всё никак не может убежать. Она открывает дверь и застывает, смотря на Огрона снизу вверх и не понимая, что он здесь забыл. Вчера, когда он поймал их при попытке сбежать в город, парень произвёл не самое лучшее впечатление и Флора его, мягко говоря, побаивается. — Где Блум? — грозно спрашивает он и, не дожидаясь ответа, отталкивает с дороги девушку, переворачивая всё с ног на голову. — Её нет… Энди подсаживает её на кухонный стол, не прерывая жаркого поцелуя. Его руки блуждают под почти что расстёгнутой рубашкой Флоры, пока она, наплевав на воспоминания, обхватывает ногами бёдра музыканта и прижимает его к себе всё сильнее и сильнее. — Потанцуем? — спрашивает принц Домино и галантно протягивает ей руку, сразу же увлекая в медленный танец. Флора мило улыбается и тает от его улыбки, но прячет своё смущение, не понимая, когда злой братец Блум успел подобреть к ней и когда её неприязнь сменилась на симпатию. Футболка Энди летит в другой конец кухни, а его губы плавно переходят на шею девушки. Флора не может сдержать в себе стон, когда он слегка покусывает её, касаясь холодными руками разгорячённого тела. Она теряется, не в силах контролировать почему-то разбушевавшиеся воспоминания, но молчит, не желая прекращать сладостный момент ни на секунду. Голова ходит кругом, голоса в голове становятся громче, но, словно сквозь туман, она берёт лицо Энди в руки и жадно целует, пытаясь доказать самой себе, что ей плевать на Огрона, плевать на прошлое и на всё, что с ним связано. — Знаешь, а ведь это было неплохо! — смеётся Огрон, провожая Флору до её комнаты. — В смысле, я никогда не мог подумать, что поход в музей может быть таким интересным! Она улыбается, опускает голову, пытаясь скрыть смущение и упирается о стену возле двери. — А ты не такой злой, каким хочешь казаться… — отвечает девушка и переводит на него взгляд. — Спасибо за вечер, это было… волшебно. — Нет, — отрицательно мотает головой он, чем заставляет Флору на мгновение расстроится. Огрон за считанные секунды сокращает между ними расстояние и целует опешившую принцессу. — Это было волшебно. Флору возвращает с небес на землю закипевший чайник. Она слишком резко отталкивает от себя Энди, соскакивает со стола и, застёгивая пуговицы, выключает его. Ничего не понимающий парень пытается подойти к ней, но она выставляет руку вперёд и мотает головой. Голоса в голове становятся громче, сознание мутнеет и она, спустившись по стене на пол, зарывается руками в волосы и просто плачет. Почему прошлое её не отпускает?***
Стук в комнату отвлекает Стеллу от какой-то увлекательной книги и она удивлённо вздымает брови. Кое-как поднявшись с мягкого дивана, она без какой-либо охоты подходит к двери, распахивает её и со злостью понимает, что в коридоре пусто. Принцесса оглядывает его, чтобы хоть бы краем глаза заметить шутника, но натыкается на корзину с только что сорванными цветами. Она берёт её в руки, всё так же удивлённо закрывает дверь и блаженно вдыхает запах жёлтых нарциссов. Стелла с интересом разглядывает подарок, пытаясь найти хоть какой-то намёк от кого он, но всё же, в глубине души, она надеется, что эти цветы от Гантлоса, который таким способом решил извиниться. Наконец в руки попадает маленькая открытка такого же яркого жёлтого цвета и девушка поспешно открывает её, бегая глазами по строчкам: «Цветы такие же яркие, как ты, Стелла — крон-принцесса Солярии. И такие же самовлюблённые, как я во время нашего знакомства. Надеюсь, сюрприз загладит вину и ты позволишь произвести на тебя первое впечатление во второй раз?» Стелла смеётся и ещё раз перечитывает записку. Никак не может понять, рада ли они или расстроена тем, что цветы не от Гантлоса? Но с другой стороны, Брендон сделал довольно милый подход к ней, даже немного романтичный… Принцесса Солярии поворачивается к окну и мечтательно вздыхает, размышляя над тем, стоит ли принимать предложение новоиспечённого ухажёра. С одной стороны, это же всего лишь прогулка и, возможно, благодаря ей Стелла проверит обречённость их отношений с Гантлосом. А, возможно, всё будет совсем наоборот. Усмехнувшись, она создаёт в руках волшебную птичку, несколько секунд смотрит на неё, а затем без сомнений вдыхает в неё жизнь, отправляя к специалисту.