Ласточка.

Брюнет вернулся домой, именно так он уже называл квартиру Никольских, не в очень хорошем расположении духа. И во всем виновата была она. Девочка с зелёными глазами. Мечтательна, красива, искренна, игрива, дерзка. Любит кофе, дождь, весну и ту романтику, которой ей так не хватает. Парень все это видел, чувствовал. Алиса, сестра Ромы, снова суетилась на кухне, пытаясь приготовить хоть что-то на ужин. Молодая, амбициозная, красивая, она не привыкла проводить время у плиты, в попытке накормить себя и брата-недотёпу. Парень прошёл в столовую, неряшливо бросив свою ветровку на стул. Сестра сразу заметила плохое настроение Романа. — Братиш, ты чего такой кислый? Давай руки мой и садись ужинать, оценишь стряпню сестренки, привыкай к столичной жизни в России, без личного повара и ресторанов. Рома закатил глаза после слов Алисы, резко увалявшись на стул. Его уже тошнило от холодной, мерзкой по его мнению Москвы, от крохотной и обычной квартирки Андрея, от того, что он здесь не центр вселенной. — Сестрёнка, вот просто отвали. Не хочу я твою парашу есть, поел тут на районе, может и не слягу с отравлением. Брюнетка недовольно хмыкнула, продолжая нарезать кубиками какой-то «крутой» салат по рецепту одного из известных шеф-поваров Лондона. — Рома, блин! Мне тоже тут не по кайфу кухаркой стоять, жить в этой дыре, но так пока надо, понятно? Парень с одной стороны понимал сестру, пытаясь привыкнуть к такой жизни, но получалось, действительно, тяжело. — Да, ясно мне все. Алиса молчала, думая как выпытать у брата, что же произошло. Девушка уже всего боялась и была насторожена. Каждый здесь вызывал недоверие. — Слушай, я ж виду, что ты без настроения. Что такое, братишка? Лондонский Дэнди слегка оттаял, решив поделиться всем с сестрой. Так ему будет легче, да и сестрёнка тоже не промах, может и придумать что-то. — Да, девушка тут одна понравилась. Алиса широко улыбнулась. — Шустро. Так и в чем проблема? Я, как знаю у тебя с этим все хорошо было. Рома показал взглядом сестре, что сейчас все иначе. — У неё парень есть, вот. Тут брюнетка громко и звонко рассмеялась, совсем забыв о трауре в квартире Никольских. Слова младшего ее, действительно, рассмешили. — Ромка, тебя это когда-то останавливало? Что-то я тебя совсем не узнаю, воздух чтоли московский так влияет? С этими словами Алиса налила себе небольшую чашечку горячего и ароматного американо. А парню становилось все неприятнее. — Не издевайся, поняла? Есть ещё одно «но». — Какое же? Голос девушки все так же звучал радостно и весело. Она надпила вкусный, столь любимый кофе. — Эта девка беременна. После этой реплики брата у Алисы напиток чуть обратно не вышел. Брюнетка обожглась. — Мда, братец, кого ты тут подцепил? Боюсь спросить, сколько ей лет? — Ну она ровесница моя вроде как. Бля, Алис, мне реально Аня понравилась. Сестра недовольно покивала головой. Снова младший влезет к какие-то передряги, снова у него будут проблемы. Девушку это очень и очень раздражало. Ей и своих забот хватало. — Значит, Аней ее зовут. И что ты собираешься делать? Блин, Рома, она залетная птица, зачем она тебе? Такие вопросы ещё больше начали злить и обижать парня. Ведь он и сам не знал, зачем ему Морозова? Что делать? Он лишь понимал, что влюбился. — Полюбил я, неясно чтоли? Ладно, все! Я пойду прогуляюсь, скучно с тобой. В ответ Роме она уже ничего не могла сказать. Он хоть и был младшим братом, но уже настолько самостоятельным, что Алиса вообще не интересовалась, когда и с кем идёт гулять. Брюнет забрёл в комнату Лёхи. Здесь все было так же, как и при хозяине. Андрею не хватало сил что-либо менять. Да и зачем? Взор Ромы сразу пал на фото, стоявшее на тумбе, на котором были запечатлены Лёша и милая, незнакомая парню Ксюша. Он недолго разглядывал снимок, вернув на место. Но Ксюха показалась ему достаточно привлекательной особой. Конечно парень догадался, что она была девушкой Никольского младшего. После этого Рома нагло и бесцеремонно залез в шкаф с вещами Лёши, снова. Там ему по душе оказалась ещё одна толстовка, которую он и прихватил себе, сразу же надев. На выходе Алиса заметила, что Рома снова взял вещи Лёхи без спроса, хотя и спросив, он бы получил отказ от Никольского старшего. — Эй, братиш, ты зачем опять вещи Лёши таскаешь? Не надо, Андрей же попросил, оставь. Но парень не стал слушать нравоучения сестры и поспешно покинул квартиру. Улица. Вечер. Ближе к девяти часам в городе зажигаются огни. Включаются уличные фонари, свет в окнах домов, фары автомобилей. В воздухе уже совсем свежо и люди не спешат расходиться по домам. Во дворе полно детворы, которая бегает в полутьме с мячом или с палками наперевес. Они шумят и смеются, пока мамы не позовут их домой. Молодежь иногда в погожие вечера устраивает песни под гитару. Роман сразу же поплёлся в магазинчик к Гамлету. Повезло, все ещё открыто. Парень набрал в холодильнике три бутылки креплённого якобы немецкого пива и бутылку сухого вина, вроде крымского. На кассе Гамлет вспомнил юношу, но продавать алкоголь отказался. — Прости, сынок, не могу. Тебе восемнадцати нет. Закон есть закон. Если нарушу, такой штраф впаяют! Вот только этого не хватало Роме. — Я доплачу лишний косарь, только бухло продай, реально надо! Спустя десять минут уговоров и пыток Гамлет продал ему все, что захотел наш иммигрант. Тусоваться на «Улице» было негде, поэтому юноша тупо уселся на пороге одной из подъездов и начал поглощать долгожданный для него алкоголь. Он начал снова думать об Энн. Она — неизведанный океан, неоткрытый материк, уникальная планета, яркая звезда. Она — вдохновение и радость, ее присутствие наполняет мою жизнь счастьем, ее взгляд пробуждает во нем неведомую силу и желание наполнять этот мир чем-то необыкновенным. Она впечатляет, поражает, удивляет. Она искорка, которая заряжает всё вокруг чем-то космическим. Мысли Ромы прервал чей-то голос сзади. Это был Кабан. Он довольно дерзко обратился к новому жильцу района. — Эй, ты чего тут устроил банкет? Давай закругляйся, не хватало нам ещё тут на пороге пьяных малолеток. Иди, иди отсюда. Брюнет уже тяжело держался на ногах, он еле встал с холодного бетона и ответил Кириллу. — Ты кто? Отвали. Кабанов сдерживал себя, хотя у парня уже появилось желание начистить рожу пьяному незнакомцу. — Тот же вопрос к тебе. Откуда ты свалился? — Из Лондона. Ну знаешь столица Англии, если вы тут в курсе вообще? Кирилл, действительно, начинал вскипать. — Так, англичанин, по хорошему уходи. Понял? Рома посмотрел на Кабана своими мутными глазёнками, вокруг начинало уже все плыть. — Да, понял. А ты не знаешь, в каком подъезде живет Энн? А то я совсем что-то забыл. После этих слов брюнет противно икнул. Совсем пьян. — Энн? Морозова? Так, тебе вообще что от неё нужно? Роман громко и звонко рассмеялся. Видимо такой смех у них в семье в крови. — Да, Морозова. Мне от неё много чего нужно, понял? А ты что распетушился, услышав про неё? Не уж то передо мной тот самый Макс, который всунул, высунул и пошёл? И снова противный, пьяный смех. Кирилл в последнее время, а особенно с аварией Ксюши, стал более сдержанным и спокойным, но сейчас он не смог не врезать наглому чужаку. — Я смотрю, ты у нас слишком борзый?! Ещё одно слово про Энн, съедешь отсюда обратно в свой грёбаный Лондон. После удара Кабанова у Ромы хлестнула кровь из носа, Кирилл немного не рассчитал своего удара. Брюнет попытался остановить поток крови, но не получилось. На эту драку спустилась ошарашенная Алиса. Видимо парни учинили драку прямо под окнами квартиры Никольских. Девушка поспешно подбежала к брату, вытирая его нос. — Так, слышь, колхозник, что ты с моим братом сделал?! У Алисы начиналась истерика. Снова пьянка и драки Ромы. Начинается весёленькая жизнь у затрёпанном и сером районе Москвы. — Девушка, а что ваш брат себе позволяет? Переехали тут недавно, а уже разбрасывается оскорблениями в сторону соседей, пьёт прямо на пороге. Воспитайте его, пожалуйста. И до свидания. Кабанов спокойно развернулся и двинулся в сторону своего дома, оставив новых английских друзей наедине.