Круглосуточный книжный архангела Габриэля

Винчестеры снова очутились в лесу, однако на этот раз ничего нарочито декоративного в нем не было. Старый лес с наполовину опавшей листвой, стволами, поросшими мхом, и паутиной, обмотавшей упавшие деревья, внушил незваным гостям некоторую робость. Не слышалось никакого пения птиц, ведь, судя по всему, стоял октябрь или даже ноябрь, да и тусклое солнце не пробивалось сквозь густые ветви высоко над головой. Воздух был сырой, сырыми были и черные листья, засыпавшие узкую тропинку, на которой они стояли. – Тропинка, – сказал Дин шепотом, словно боялся здесь, в лесу, кого-то потревожить. Точно, тропинка. Значит, люди здесь все-таки бывают, несмотря на запущенный вид этой чащи. Ну точно не парижский парк со скамейками. Словно в ответ на их замечание вдали послышался топот копыт и храпение лошадей. Дин, заметно побледнев, сказал Сэму: – Я очень надеюсь, что это просто участники конного клуба или жокеи на тренировке. Сэм кивнул, он тоже надеялся, хоть и понимал, что вряд ли жокеи будут тренироваться в таком неухоженном лесу. Из-за деревьев на тропинку выехали двое мужчин в грубых монашеских одеяниях. Один из них был среднего возраста, другой – совсем мальчишка, куда моложе Сэма. Они замерли, не доехав до неожиданно встретившихся людей. – Кто вы, отроки, и куда держите путь в сей поздний час? – спросил один из них. Винчестеры переглянулись и застонали в голос. ▬▬▬▬▬▬▬▬▬▬▬▬▬▬▬▬▬▬▬▬▬▬▬▬▬▬■■■▬▬▬▬▬ Сэр Вильгельм и Адсон в целом оказались приятными людьми. Особенно приятно Сэму и Дину было, что их не спрашивали про деньги, а просто согласились проводить новых знакомцев до цели своего путешествия. Только вот целью оказался некий бенедиктинский монастырь, что не очень-то вдохновило Дина. – Э, я согласен только на женский монастырь! – попытался было вякнуть он, но под непонимающими взглядами трех пар глаз быстро сник. – Мы можем, конечно, уйти от наших сопровождающих, – сказал ему потом Сэм на ухо. – Но тебе не кажется, что в Средневековье у нас не очень много шансов на гостеприимство, учитывая, например, что мы оба в одежде производства XXI века? Дин ничего не ответил: он прекрасно понял свою промашку. – Кстати, – небрежно поинтересовался Сэм, – ты не читал каких-нибудь книг о средневековых монастырях? – Не-а, – покачал головой Дин, – а что? «Что», Сэм объяснил ему вечером у костра, когда оба их спутника отошли, чтобы накормить лошадей и поухаживать за ними. – Вспомни, что мы с тобой уже видели, – попросил он Дина. – А что – Гетен, Францию и какой-то бред про Тигру. – Точно. А теперь вспомни, в какой момент мы перемещались. – Ну... – Дин задумался, доедая хлеб с сыром, которым их накормили. – С Гетена мы улетели после того, как я прочитал стишок. Франция исчезла, когда мы обсуждали заметку в газете. Ну а волшебный лес пропал, едва мы вспомнили про Винни-Пуха. – Так. Ничего не напоминает? – Сэм делал движения руками, словно пытаясь подсказать жестами. – Все время фигурировало что-то прочитанное, – задумался Дин. – Стишки, заметка в газете, потом книжка про Винни... – Тепло, – сказал Сэм. – Но не совсем то. – Ладно, выкладывай, что ты там надумал, – буркнул Дин. – Не надо делать из меня идиота. – Ну смотри, – принялся излагать свои догадки Сэм. – Я немного начал соображать, когда нас вышибло из Франции. Дело в том, что в той заметке в газете была информация про убийство смотрителя Лувра Жака Соньера, и про то, что в нем подозреваются профессор Роберт Лэнгдон и Софи Неве, внучка Соньера. – Фига себе благодарная родственница, – фыркнул Дин. Сэм отмахнулся: – Да не, она не убивала. Дин подозрительно посмотрел на него: откуда знаешь? – Да вообще никто не убивал. И человека-то такого не было. Это все – пересказ книги, «Код да Винчи» Дэна Брауна. И мы вылетели оттуда, едва я произнес это название. Понимаешь, мы с тобой были прямо в книжке Брауна. – Так... – медленно произнес Дин, глядя, как яркие искры костра улетают в темноту, – а потом мы оказались прямо в винни-пуховом волшебном лесу. И переместились, произнеся название книги. А что насчет Гетена? – Я такую книгу точно не читал, – признался Сэм. – Но у меня возникло смутное воспоминание, что у какого-то известного фантаста есть вещь с названием «Левая рука Тьмы». – Да уж, – почесал в затылке Дин. – Название запоминающееся. Но хрен с ним, с Гетеном. Где мы сейчас? Их спутники закончили переговариваться вдали и подошли к костру. – Дружище, – обратился к юному Адсону Дин. – Как по-твоему, на каком языке мы сейчас с тобой разговариваем? Тот вытаращил глаза: – На итальянском, конечно, а на каком еще? Дин застонал, уткнув голову в колени. Не сказать, чтобы он много читал книг в своей жизни, и итальянских авторов среди них точно не было. ▬▬▬▬▬▬▬▬▬▬▬▬▬▬▬▬▬▬▬▬▬▬▬▬▬▬■■■▬▬▬▬▬ То, что они рано успокоились по поводу радушных хозяев, Дин понял ночью, когда проснулся и обнаружил прямо над собой завывающего о чем-то Адсона. С закатившимися глазами он пихал Дину в лицо крест и обливал его водой. Среди слов, здорово напоминавших латынь, Винчестер различил знакомые заклинания изгнания демонов и очень обиделся. – Сам ты демон! – заорал он и увесистым пинком отшвырнул от себя парня. – А какие умозаключения должны мы были совершить, узрев вас в столь странных одеяниях, разговаривавших на бесовском наречии? – заметил сэр Вильгельм Баскервильский через полчаса, когда ему с юным напарником не удалось завершить обряд экзорцизма. – Да мы сами с демонами боремся, – с достоинством сказал Сэм, выплевывая изо рта траву, которую туда запихал бойкий Адсон. – А сюда нас вообще архангел, падла крылатая, запихал. – Хм, – сэр Вильгельм принял озабоченный вид, – не соблаговолили бы вы поделиться с нами подробностями? Монашествующий рыцарь, признавшийся, что в прошлом был инквизитором, легко поверил во все, рассказанное братьями. – Значит, вот каковы ангелы и их деяния на самом деле. Книга Бахир возвещала правду, а Амфилохий Иконийский нес ересь. Мне надлежит это обдумать. А пока... полагаю я, вам будет лучше облачиться в приличествующие монахам одеяния, дабы сокрыть ваше чудесное происхождение. – И тонзуру выбрить, – буркнул Адсон, которому все равно что-то не нравилось в этих «охотниках на демонов». Скорее всего то, что их не получилось одолеть. – Вот эту лысинку на макушке? – уточнил Дин. – Не, спасибо, я подожду, пока она образуется естественным путем, мне пока что не нужна вентиляция для мозга. – Тогда надевайте капюшоны, – велел Адсон, но поскольку ночью трава уже начинала похрустывать от инея, никто из Винчестеров на это предложение не обиделся. ▬▬▬▬▬▬▬▬▬▬▬▬▬▬▬▬▬▬▬▬▬▬▬▬▬▬■■■▬▬▬▬▬ – Мы ожидали двоих, – только и сказал настоятель монастыря Аббон и велел выделить две отдельных кельи для новых гостей. – Ты как? – спросил Дина Сэм тем же вечером за общей трапезой, увидев, что тот приуныл. – Тошнит меня от всего этого, – признался Дин. – И библиотекарь еще днем за задницу ущипнул. Этот... как его зовут... – Неважно, как его зовут, – взбеленился Сэм, – если и так ясно, что он козел! Сейчас я ему рога поотшибаю! Сидевший рядом Вильгельм отвлек от Сэма внимание всех монахов, начав рассуждать об истинной природе рогатого. – Сэм, – сказал тихо Дин, наклонившись над блюдом, – сейчас не время выяснять отношения. Нам надо любым образом узнать, как называется книга, и делать ноги, пока нас не схватила инквизиция. Несколько следующих дней в монастырь прибывали очередные гости, происходили какие-то переговоры. Сэм и Дин постоянно узнавали новости, имена новоприехавших и проговаривали их вслух, придумывая самые различные словосочетания, однако никак не могли покинуть эти холодные каменные стены. Библиотекарь Малахия скончался таинственным образом, и Сэм потратил целый час, убеждая брата, что он никоим образом не причастен к гибели этого любителя распускать руки. – Ненавижу писателей, которые придумывают ненормальные названия своим книгам, – признался Дин Сэму на шестой вечер. На следующий день монастырь сгорел: пожар начался в огромной библиотеке, затем перекинулся на остальные строения. Винчестеры помогали монахам таскать тяжелые ведра с водой, по пути выкрикивая: «Великий пожар в монастыре!», «Страшный пожар в обители!», «Гибель бенедектинской библиотеки!», «Огонь и книги!». Но все усилия были тщетны – от монастыря остались только закопченные остовы стен и горы углей. – Убийства я раскрыл, – стоя над прахом, задумчиво произнес сэр Вильгельм, – но примирить послов оказался не в силах... – «Несостоявшееся примирение», «Послы не договорились», «Неудавшаяся миссия», – по привычке отозвались Винчестеры, стоявшие сзади. Сэр Вильгельм повернулся к ним: – Друзья мои, куда вы собираетесь податься? – спросил он. – Наши дороги с Адсоном расходятся. Я отправляюсь к папскому двору, доложить об исходе миссии. Если хотите, можете последовать со мной. Дорога к главе католической церкви заняла у сэра Баскервильского, сопровождаемого братьями Винчестерами, почти месяц. И не из-за расстояния, а потому что Вильгельм по дороге заезжал в каждую деревню, в каждый городок, где беседовал со священниками на самые разные темы, в основном, выясняя их отношения к постулату о бедности Христа и его апостолов. Маленький городок Авиньон на юге Франции, где находился папский престол, сначала показался Винчестерам оплотом цивилизации – они наконец смогли там нормально принять ванну. Сказавшись учениками монашествующего философа, Дин и Сэм смогли поселиться рядом с папским дворцом. Однако вскоре они полностью разочаровались в благочестии священников, убедившись, что при папском дворе царили все те же грехи, что и среди обычного люда, только усиленные в десятки раз. Чревоугодие и похоть, гнев и праздность чувствовали себя здесь как дома. Винчестеры устали считать предложения приятно провести время, устали от лицемерия и от постоянных подозрений, направленных в их сторону, ведь своим поведением они резко отличались от настоящих фанатиков веры. Один раз, сорвавшись, Дин заявил одному из святош, что ад немногим отличается от их благочестивого двора, и сэру Вильгельму пришлось постараться, заглаживая скандал. На следующее утро Дин сообщил Сэму, что или они выбираются из этого папского зверинца, или он начнет рассказывать всем о том, каковы настоящие ангелы, и что бог может просто взять и слинять, оставив подданных на растерзание дьяволу. – Меня уже буквально тошнит от всего этого, – сказал Дин. – Я не могу видеть тонны жратвы, которые они в себя впихивают, не могу ощущать этот дым, которые они разводят в храмах, да меня блевать тянет от их постных рож и тупых речей! – Но если мы уйдем, мы не сможем понять, как называется наша книга, – в отчаянии возразил Сэм. – Нам придется провести в Средневековье остаток жизни. И в то же время он прекрасно понимал Дина, хотя и не так бурно реагировал на происходящее. Через месяц подобной жизни хандра Дина приняла физическую форму. Его постоянно мучила тошнота, временами одолевала слабость, а от долгих разговоров или пребывания в молитвенных помещениях начинала раскалываться голова. И Сэм не выдержал. – Мы решили совершить паломничество в обитель святой Терезы, – заявил он сэру Вильгельму. Тот только кивнул, улыбнувшись, но не стал выяснять, где же находится этот невероятный выдуманный монастырь. – Хорошо, – сказал сэр Вильгельм. – К тому же, при дворе начинаются диспуты, и я бы не смог вам уделять много внимания. – Диспуты? – заинтересовался Дин, с несчастным видом стоявший неподалеку. – Между кем и кем? – О, – еще шире улыбнулся монах, – между людьми, которые считают себя философами. – И о чем они будут спорить? Тут сэр Вильгельм не выдержал и расхохотался: – О сущей ерунде, ей-богу. Например, усиленно выясняют, что же останется от имени розы, если исчезнет сама роза. – То есть, куча нормальных мужиков собирается, чтобы поспорить о цветочках? – неверяще спросил Сэм. – Может, им подсказать, что имя розы и останется? – предложил Дин. Он собирался рассказать, чем можно занять здоровых мужчин в Средние века, но не успел: реальность вокруг заволокла мгла, а их опять куда-то потащило.