Веришь в привидения?

      Крушение «Норада-II» всё-таки произошло. Еще оставались сомнения, что всё это просто какие-то игры моего больного разума, пихающего мне «воспоминания» о будущих событиях… Но игнорировать их я больше не имел права.       Если раньше я был абсолютно не уверен в их достоверности, то теперь сомнений стало гораздо меньше. И в ближайшее время я точно выясню – правда это всё или всё же нет. Но как бы там ни было, готовиться к предстоящим событиям следовало уже сейчас.       Остаться с Менгском до конца изначально было не вариантом, а теперь, когда я практически уверен в его будущем предательстве, сохранять ему верность просто глупо. Да, я частично обязан ему за спасение, но свой долг я с лихвой отдам на Антиге Прайм и, возможно, в некоторых будущих сражениях. А больше нас ничего и не связывает. Никаких обещаний и клятв я не давал, так что это даже предательством не может считаться.       Только Сару надо придумать как с собой забрать. Против её воли, если потребуется. В конце концов, я не собираюсь допускать, чтобы из неё сделали зерга, Королеву Клинков.       Что же до «пророчества», по которому Керриган должна была стать зергом, дабы спасти всех, - то выглядит оно еще безумнее, чем мои «воспоминания» о будущем. Если знание будущего я еще как-то могу объяснить неизвестной способностью моей псионики, то древнее пророчество о Саре было попросту смешно. Плевать мне на это и на зел-нага, которые всё это придумали, если, конечно, они действительно существуют.       И нельзя до конца отвергать вариант, что я просто на просто свихнулся и все эти «воспоминания» и «пророчества» лишь плод моего воображения, которые мой мозг усиленно пытается считать правдой. Мне доводилось еще в Академии видеть курсантов, которые не справлялись с нагрузкой и их псионные силы оборачивались против них, неизлечимо повреждая мозг и вгоняя тем самым их в пучины безумия. Этих несчастных нам специально показывали, если они не были слишком опасны для окружающих, чтобы мотивировать нас на большие усилия по повышению контроля над собственными силами.       И вот теперь я по-настоящему боялся, что возвращение памяти и операции Менгска нанесли мне непоправимый вред, который рано или поздно превратит меня в лучшем случае в пускающего слюни идиота. В худшем – съехавшего по полной профессионального убийцу, для которого каждый живой человек будет врагом.       Хорошо, что была работа, требующая моего полного внимания, и я легко смог загнать плохие мысли на периферию сознания.       Когда мы с Сарой зашли в штаб, Менгск и Рейнор уже были на месте и как раз заканчивали прослушивать сообщение Дюка, разосланное им по всем каналам. Немного позади них, скрываясь в тени, стоял молодой рыжеволосый терран в официальном мундире магистрата колонии, но с аккуратно срезанными знаками Конфедерации.       Мужчину звали Генри Джон Темпл и до недавнего времени он был исполняющим обязанности магистрата на Мар-Саре. Самый молодой в истории Конфедерации, насколько мне известно. Он был назначен на этот пост сразу же после выпуска из академии всего несколько месяцев назад. Думаю, он был рад такому стремительному взлёту, пока не осознал, что на Мар-Сару его направили скорее всего на убой, ибо его было не жалко.       Сейчас не оставалось уже никаких сомнений, что конфедераты знали о зергах и протоссах задолго до официального первого контакта. По всей видимости, они предполагали подобное развитие событий, при которых Мар-Сара и Чау-Сара будут заражены зергами и уничтожены либо самими конфедератами, либо протоссами. И именно поэтому на должность магистрата одной из обреченных колоний они отправили того, кого не жалко.       Темпл быстро понял в какой заднице оказался и поэтому не мешкал, нарушив прямой запрет Дюка на какие-либо активные действия по защите колонистов. Вместе с Рейнором, они организовали ополчение Мар-Сары, а после заключили союз с Менгском, позволивший им спасти не только подчиненных людей, но и самих себя.       Не смотря на свою молодость и откровенную неопытность, магистрат показал себя исключительно талантливым управленцем и полководцем. Достаточно талантливым, чтобы Арктур пустил его в командование «Сынов Корхала», наравне с куда более заслуженными настоящими военными офицерами мятежников.       Я был удивлен, когда узнал, что именно Темпл спланировал всю операцию на Антиге Прайм. И теперь он здесь, вместе с Рейнором и Менгском думают над спасением Дюка.       - Вы слышали сообщение с «Норада»? – коротко спросил Арктур и получил два утвердительных кивка – от меня и от Сары.       - Дюк наконец-то получил генеральские звёздочки, - усмехнулся Джим, - может вышлем ему коллекционную бутылку бренди по такому случаю? Или ядерную ракету, я даже ленточкой её обвяжу.       - Нет, Джим, мы сделаем наоборот – спасём генерала Дюка.       На несколько секунд в штабе воцарилась тишина и удивленным не выглядел только Генри.       - Прости, кажется у меня контузия, - Рейнор потряс головой и прочистил пальцем левое ухо. – Будь добр, повтори.       - Арктур, это безумие! – Сара не стала изображать глухоту и сразу перешла в наступление. – Это же Дюк!       - Странно, но я согласен с рыжей, - Джим смотрел на лидера «Сынов Корхала» без малейшего понимания или одобрения его решения. – На кой он нам нужен?       - Это приказ, и он не обсуждается, - жестко ответил Менгск, и в его голосе отчетливо слышались стальные нотки.       Неподчинение двух офицеров сразу ему явно не пришлось по душе.       - Да будь я проклят…       - Джим, - из тени, прокашлявшись, выступил Темпл, - Арктур прав. Дюк в отчаянном положении. Никто из его людей не успеет вовремя прийти на помощь и тем более эвакуировать генерала и экипаж «Норада-II». А у нас может и получится. Дюк ухватится за любую соломинку, и мы сможем завербовать его в ряды «Сынов Корхала». На планете до сих пор полно подразделений «Альфа», а на орбите их флот сражается с зергами. Если Дюк будет на нашей стороне, то и они все тоже: каким бы подонком не был генерал, а его люди ему верны. Вместе с ними мы сможем прорвать блокаду зергов и не только спасемся сами, но и у нас будет достаточно кораблей для эвакуации колонистов. Действовать нужно крайне быстро, Джим, ведь в любой момент могут объявиться протоссы и тогда нам конец.       - А если так: убиваем Дюка и его офицеров, оставшиеся вояки «Альфы» переходят на нашу сторону, так как без своего генерала ловить им больше нечего, и мы, радостные и довольные, сваливаем с этой планеты? – предложил Рейнор.       - Проклятье, Джим, - сокрушенно произнес бывший магистрат, - мне действительно надо объяснять всю абсурдность твоего плана?       - Ладно-ладно! – шериф поднял руки, признавая своё поражение. – Так что, пойдём спасём эту тупую, злобную задницу или как?       - Просто так «пойти и спасти тупую, злобную задницу» нельзя…       - Ну кто бы сомневался, - с недовольством прошептала Керриган.       - … район, в котором упал «Норад-II», заполнен противовоздушной обороной зергов. Можно сказать, что флагман Дюка рухнул чуть ли не в самом сердце зоны заражения. Так что никаких «подлетим и быстро заберём экипаж». Потребуется серьёзная подготовка и полномасштабная военная операция. Помимо прочего, дело осложняется тем, что части «Альфы» смогли эвакуироваться с корабля и укрепиться в зоне крушения.       - Эту проблему, - вступил в разговор Менгск, - я смогу решить. Системы «Норада-II» были повреждены, но техники уверили меня, что в ближайшие часы они смогут наладить связь с генералом Дюком. Когда они это сделают, я смогу убедить генерала перейти на нашу сторону. И его войска автоматически из противников станут союзниками. Мы сможем использовать их укрепления в качестве плацдарма для эвакуации экипажа корабля и колонистов.       - Мне разрабатывать план операции в соответствии с вашими предположениями? – уточнил Генри. – В смысле, что если Дюк упрётся и откажется от нашей помощи?       - Тогда никакой операции и не потребуется. Но Эдмунд Дюк отнюдь не дурак…       Джим отчетливо хмыкнул, но лидер «Сынов Корхала» намеренно этого не заметил.       - Но в данный момент меня интересует еще один вопрос, - Менгск повернулся ко мне. – Лейтенант Дюк, как поведут себя призраки на борту «Норада-II», если генерал Дюк примет моё предложение?       Проклятье. Привычка Сары обращаться ко мне по «настоящему» имени, кажется, передалась и остальным.       - Если они живы и на корабле, то однозначно убьют генерала, - ответил я. – В нашей программе предусмотрены инструкции на случай явного предательства командования. Но призраки не ведут надзора за офицерами и самостоятельно информацию не получают. Думаю, Дюку не составит труда скрыть своё предательство от них и обезвредить их. Не придётся даже ничего придумывать, можно будет просто прикрыться плановой промывкой мозгов перед очередным заданием - они сами дадут себя заковать и усыпить.       - Прекрасно.       Мысли Менгска было понять просто даже обычному человеку: он уже наяву видел, как ряды «Сынов Корхала» пополняются не только солдатами Конфедерации, но и «призраками». У главного террориста сектора не было ни малейшего сомнения в успехе своего замысла.       - Сэр, - к Менгску обратился один из техников, - есть связь с «Норадом-II».       - Отлично. Выведите на главный экран.       Картинка получилась нечеткой, но в текущих условиях и она была манной небесной и самым настоящим чудом было то, что на флагмане Дюка уцелело хоть что-то, что способно передавать и принимать сигнал.       - Что всё это значит? Кто на связи? – пролаял хорошо знакомый мне голос генерала.       Помехи постепенно пропали и Дюк смог рассмотреть кто именно связался с ним.       - Менгск?! Какого чёрта вам надо?!       - Я всего лишь хочу предложить свою помощь, Эдмунд, - с легкой улыбкой ответил Арктур.       - Помощь?! Вам-то какая выгода от помощи мне?       - Выгода? – моментально разозлился Рейнор. – Я тебе покажу выгоду, ты, конфедератский кусок…       - Джим, прошу, спокойней. Эдмунд, если вы не заметили – Конфедерация разваливается на части. Её колонии открыто бунтуют. Зерги бесчинствуют. Что вас ждёт, если мы вам не поможем?       Дюк на несколько секунд застыл. Он лучше любого другого должен был осознавать своё положение: «Норад-II» уже не взлетит, сами по себе они не смогут продержаться долго, а связи с другими подразделениями «Альфы» у генерала явно нет. Его положение было отчаянным.       - И что дальше? – спросил он с каменным лицом.       - Я даю вам шанс, - спокойно ответил Менгск, чувствуя своё превосходство. – Вы можете остаться верным Конфедерации и проиграть или присоединиться к нам и помочь спасти всю нашу расу от уничтожения зергами.       - Вы думаете, я буду на это отвечать?!       - Я не считаю, что это такое уж трудное решение.       - Я, чёрт возьми, генерал, не забывайте! – взорвался Дюк.       - Эдмунд, вы генерал без армии. Я же предлагаю вам место в моём штабе, а не какой-то пост в захолустье, куда вас засунули перед войной.       - Я не знаю…       Арктур Менгск отлично мог манипулировать людьми, этого у него не отнять. Дюку действительно было за что обижаться на Конфедерацию: долгие годы его держали в звании полковника, отказывая в повышении; его действительно засунули в самую задницу сектора, поручив гоняться за мелкими пиратами и повстанцами. Выходец из Старой Семьи, он был практически забыт и брошен всеми. И если бы не война с зергами, так бы и был Дюк полковником, которому «никто не пишет».       Даже без своего «знания будущего», я понимал: Дюк попался Менгску на крючок. Амбициозный и обиженный, он ни за что не упустит шанса занять более высокое положение и поквитаться со своими обидчиками. Даже если для этого придется стать предателем.       - Моё терпение не безгранично, Эдмунд, - сказал Менгск, когда молчание генерала затянулось.       - Хорошо, я согласен.       - Вы сделали правильный выбор… генерал Дюк.              ***              И одного взгляда с воздуха на поверхность планеты было достаточно, чтобы понять: Антига Прайм обречена точно так же, как Мар-Сара и Чау-Сара. Зерги прорыли свои туннели в самое сердце этого мира и выкурить их окончательно уже не представлялось возможным.       Целые полчища этих тварей кружили в воздухе и вырывались из-под земли. Даже чистого кусочка поверхности, не покрытого слизью, было не рассмотреть.       Бороться за эту зараженную планету было глупо. Но люди были вынуждены сражаться, за свои собственные жизни.       Когда пришел приказ от Дюка, оставшиеся в живых солдаты «Альфы» вздохнули с облегчением – теперь у них остался только один враг. Правда, радость их вряд ли долго продлилась, потому как спустя пару часов зерги начали массированное наступление во все стороны.       Не было ни фронта, ни сторон: твари тупо лезли отовсюду сплошным потоком и никакие потери их не останавливали. Некоторым подразделениям не повезло особо, когда с началом атаки они всем составом просто провалились под землю, прямо в пасти поджидающим их зергам.       Конфедераты уже были готовы к смерти, когда пришел приказ Дюка о переходе оставшихся в живых солдат «Альфы» на сторону «Сынов Корхала». И практически сразу же началась эвакуация всех людей с поверхности планеты.       Отдаю Менгску должное, людей он действительно приказал спасать всеми силами. Причем не только военных, но и гражданских.       Среди всего этого хаоса возвышались единственные островки спокойствия – возведенные «Сынами Корхала» и «Альфой» укрепленные базы, оборона которых могла выдержать и многократно больше того, что на них обрушивали зерги. В эти бастионы пока и свозились все эвакуируемые люди для дальнейшей их переброски на орбиту, когда придёт время покидать планету.       «Призраки» на флагмане Дюка были нейтрализованы быстро и без пыли, и сейчас они вместе с генералом дожидались эвакуации, миссию по осуществлению которой выполняли сейчас Рейнор и Темпл.       К сожалению, не всё было радужно: Гюнтер был на миссии глубоко в зараженной зоне. Как сказал Дюк, «призрака» отправили туда в надежде найти и уничтожить мозговой центр зергов, что дало бы преимущество войскам конфедератов. Вот только связь с Гюнтером потеряли несколько часов назад, хотя на «Нораде-II» продолжали принимать сигнал от его систем обеспечения жизнедеятельности.       Гюнтер был жив, но по какой-то причине не мог связаться со штабом.       Бросать его я не собирался, так что пришлось настаивать на спасительной операции. Менгск, с крайней неохотой, согласился, но выделил мне лишь один транспорт с отделением морпехов. Тех самых, с которыми я ПВО конфедератов уничтожал. И тот же самый пилот сидел за штурвалом нашего судна –лейтенант Хэйли, пожалуй, единственная достаточно отмороженная, чтобы летать в зараженную зону без прикрытия.       - Помните, - сказал я морпехам, когда до цели оставалось две минуты полёта, - наш противник – «призрак». А значит взять его будет крайне сложно. Но это предоставьте мне и вперед не лезьте, мне лишние потери не нужны. Ваша задача: обеспечить безопасный периметр. В бой с «призраком» не вступать, он вас за секунду убьёт.       - Я в детстве привидений боялся, - шепотом признался один из солдат своему соседу, - а бабушка меня успокаивала, говорила, что их не существует. Была бы она сейчас здесь…       - Может быть от неё было бы больше толку, чем от тебя, - прорычал сержант. – Заткнись, Ковальский! Охеренные истории из детства будешь рассказывать своим детям, если они, не дай Боже, у тебя когда-нибудь появятся.       - Десять секунд до высадки! – прозвучал в наушниках радостный голос Хэйли. – Удачи, мальчики! И не заставляйте даму долго ждать!       Люк открылся, и я десантировался с корабля прямо на слизь зергов, тут же оценивая окрестности. Сканер молчал, а значит нигде поблизости не было ксеноморфов, ни на земле, ни под землей, ни тем более в воздухе. Повезло.       - Чисто! – крикнул Петров, когда все солдаты доложили ему об отсутствии противника в зоне видимости. – И где наша цель?!       Это и мне хотелось знать. В пределах видимости Гюнтера не было. И под «невидимостью» он не сидел, иначе я бы уже его засёк.       Пройдя полсотни шагов по следу «маячка», я наткнулся на лежащий в слизи дробовик «призрака». В паре шагов от него валялась оторванная левая рука, на наручи которой и был прикреплен «маячок» в числе прочего снаряжения. Даже одного взгляда хватило, чтобы понять: по комплекции рука подходила Гюнтеру.       И вокруг не было ни единого трупа зерга. Либо их унесли сородичи, либо, что вероятнее, «призрака» застали врасплох. Странно только, что рядом не валялись другие части тела. Зерги конечно жрали трупы людей, но броню и прочие неорганические части они выплевывали сразу. А кроме оружия и оторванной руки в округе ничего от Гюнтера больше не было: я специально велел морпехам осмотреть всё в радиусе ста метров.       Единственное, что они обнаружили – это провал под землю под тупым углом и следы зергов, ведущие вниз.       На мгновение у меня возникла мысль, что Гюнтер мог еще быть жив. Быть может его забрали зерги? Но зачем? Ответ очевиден: чтобы заразить. Из своих «воспоминаний» я знал, что зерги чувствительны к псионикам. Они и так не упускают возможности заразить терранов при случае, а уж «призраки» для них и вовсе лакомая добыча. Либо же Гюнтера могли взять в плен с целью допроса – кто знает?       Опустив оружие и присев на колено, я обратился к своей силе. В тот же миг, хоть я и закрыл глаза для большей концентрации, мир вокруг стал куда четче. Отвлекающие мысли морпехов я отсёк сразу, сосредоточившись на дыре в земле.       Я направил свои мысли вниз, глубоко под землю, в надежде отыскать хотя бы искру пси-силы Гюнтера. Я погружался всё глубже и глубже, пока не уловил присутствие живого существа. Множество живых существ. Одним из них определенно был человек-псионик… Остальные были, очевидно, зергами.       А еще рядом я ощутил присутствие чего-то могущественного. Знакомый псионный отпечаток не оставил сомнений: зерги притащили бессознательного Гюнтера к своему «мозгу».       Церебрал.       Теперь понятно зачем «призрака» утащили под землю живым. И сколько церебрал успел уже из него вытянуть? Или же его всё-таки захватили для заражения?       Передо мной встал сложный выбор: спуститься под землю и попытаться спасти Гюнтера или бросить его в лапах зергов. Попытка спасения может закончится неудачей и моей собственной гибелью. Как и гибелью людей, за которых я ответственен. И это еще в лучше случае, в худшем же мы тоже попадём в плен.       Имел ли я право подвергать риску отданных под моё командование солдат? Нет. Имел ли я право бросить Гюнтера? Не думаю, ведь тогда чем я буду отличаться от Менгска, который точно так же в будущем бросит Сару на Тарсонисе? Пока есть хоть малейший шанс… я должен спасти Гюнтера.       - Сержант, - сказал я, приняв решение, - удерживайте периметр до моего возвращения.       - Эм… а вы куда, лейтенант?       - Вниз. «Призрак», за которым мы прибыли, еще жив. Его удерживают зерги, и я отправляюсь за ним.       - Под землю что ли? – неуверенно спросил Петров и повернулся к провалу, словно хотел его оценить.       - Именно. Если не вернусь через час – улетайте без меня. Если атакуют зерги и вы не сможете их отбить – улетайте без меня.       - Херня какая-то, - только и сказал сержант.       - А, по-моему, командиру виднее, - убежденно отозвался один из морпехов. – Приказы надо выполнять, а не обсуждать, верно?       - Ковальский, заткнись, мать твою!.. Лейтенант, идти одному – самоубийство.       - Это не та миссия, от успеха которой зависит война. Так что рисковать вами я не собираюсь.       - Капрал Роджерс! – рявкнул Петров.       - Я!       - Остаешься за главного, пока мы с лейтенантом занимаемся спасением цели.       - Серж? – неуверенно, но тихо, спросил Ковальский. – По-моему это заразно: серж тоже обезумел.       - Сержант, - сказал я, прерывая начинающийся спор, - я ценю вашу самоотверженность, но…       - Лейтенант, как вы собираетесь вытаскивать этого «призрака», одновременно отстреливаясь от зергов?       Надо признать, в его словах был смысл. Действительно, как? Не то, чтобы я вообще собирался отстреливаться, но дополнительная огневая мощь там, под землей, мне явно не помешает… Проклятье, меньше всего я хотел тянуть кого-то за собой прямо в лапы этих тварей!       - Ладно, идём вдвоём. Но если я скажу бросать меня и бежать, ты так и сделаешь, ясно, сержант?       - Так точно, сэр, - весело отозвался Петров, проверяя оружие.              ***              - Просто хотел уточнить, - сказал шепотом сержант, - у вас же есть план, верно?       Мы прошли уже около трехсот метров и конца прорытому тоннелю все не было видно. Я как раз устанавливал первый заряд на пути к нашей цели, когда Петров решил поговорить.       - План прост: хватаем, убегаем. Либо по-тихому выкрадываем Гюнтера, либо делаем это по-громкому, паля во все стороны. А отход нам обеспечат эти малышки, - я погладил установленную взрывчатку.       - Хотите обрушить тоннель? А разве это не опасно? Что если и нас засыплет?       - Не засыплет, если будем бежать достаточно быстро. Не забывай, сержант, я «призрак». Меня учили тому, как взрывать всё на свете, и делать это правильно. Я учитываю плотность земли, глубину и всё прочее при установке зарядов. Так что… мы будем в безопасности.       - Точно? – слегка нервно спросил морпех. – В смысле, ты точно уверен?       - Никогда прежде мне не доводилось взрывать тоннель, по которому я бегу от кровожадных инопланетных тварей, - сержант от таких слов даже остановился и всем корпусом повернулся в мою сторону. – Но я уверен, что всё будет в порядке!       - Хотелось бы верить…       Мы продвигались быстро, почти не заботясь об осторожности. Своими силами я «прощупывал» тоннель, прекрасно зная, что путь свободен и безопасен до самого конца. Лишь в небольшой пещере, в которую и выводил проход, были враги. И Гюнтер.       Никакого освещения, разумеется, не было. Зергам темнота по всей видимости не мешала вовсе, а нас с сержантом спасало ПНВ, встроенные в системы шлемов.       Когда мы по моим подсчётам уже были на глубине примерно ста метров, тоннель закончился. Еще при приближении я чувствовал возрастающее давление чьей-то псионики, но списывал это на церебрала. Всё-таки они должны были быть крайне сильны, раз могут контролировать сотни тысяч зергов одновременно.       Но я ошибался.       Ощущение чьего-то присутствия обрушилось внезапно. Всего одно мгновение – и я упал на четвереньки, выронив оружие, пытаясь совладать с чем-то чудовищным.       На меня обрушились гнев, ненависть, ярость. Но это были не мои, а чужие эмоции! И не было слов, которыми можно было описать ту силу, с которой они давили и сминали мой разум. Какое-то древнее чудовище невероятной силы каждую частицу посвятило себя злобе на всё живое – такое создалось впечатление пока я пытался хотя бы просто вздохнуть.       А потом пришел голос. Это не было вербальное общение, это была телепатия.       … БОЛЬШЕ НЕ ПОДВОДИ МЕНЯ, ЦЕРЕБРАЛ! ИНАЧЕ ТЫ ПОЗНАЕШЬ МОЙ ГНЕВ!       Слова не были адресованы мне, но они были столь сильны, что я просто не мог их не услышать. Я даже просто заглушить их не мог, как бы ни пытался.       Так же внезапно, как появилось, присутствие чего-то чудовищного пропало. Я валялся на земляном полу, скрючившись и почти задыхаясь в шлеме от недостатка воздуха. Всё моё тело трясло, меня бил сильный озноб. Несмотря на это, мой разум продолжал работать и быстро возвращал контроль над телом.       Надо мной с беспокойством склонился Петров:       - Лейтенант, - шепотом звал он, тряся меня за плечо, - вы в порядке?       - В норме, - смог прохрипеть я, - дай минуту.       Зерги в пещере были обращены к церебралу, а сам он по какой-то причине всё еще не засёк нас. Может его тоже «контузило» это чудовище? Я… подозревал кто бы это мог быть. У зергов есть лишь одно существо, способное, как я знал, на подобные «фокусы».       Сверхразум.       Я даже не представляю, как можно бороться с этим монстром. Ведь он даже не атаковал – он просто общался с подчиненным! А меня и от этого скрутило, как младенца. Я в рубашке родился, раз он меня не заметил. Впрочем, кто мы с сержантом для него? Меньше, чем комары. Немудрено не обратить внимания.       - Что это было? – спросил Петров, когда я смог подняться на ноги.       Что-то слишком часто я падаю… Как бы в привычку не вошло.       - Не знаю, - соврал я. – Надеюсь, оно больше не придёт. Вон наша цель.       Гюнтер валялся на земле недалеко от «задумавшегося» церебрала. У него не только не было одной руки, но и левая нога отсутствовала. Значит Петрову всё же придётся его тащить на себе, у него же силовая броня.       Вот только вокруг «мозга» было слишком много зергов. Больше, чем я чувствовал.       - Ну, как действуем?       Вопрос был сложным. Классическое «хватай-беги» уже не казалось хорошим планом. И «услышанный» разговор пробудил во мне новые воспоминания, касающиеся церебралов. Дело в том, что «мозги» зергов вовсе не были бесчувственными машинами Сверхразума. Они были самостоятельными, в определенной степени, личностями.       Они могли чувствовать и не следовали какой-то заданной программе, будучи способными проявлять определенную гибкость мышления в определенных ситуациях. К примеру, неразим Зератул убил первого церебрала, разведя его на разговор и таким образом подойдя к нему достаточно близко, чтобы нанести удар.       Еще одно воспоминание – художественный фильм «Звёздный десант», а точнее одна сцена из него.       Пожалуй, задумка моя была безумной, но у неё определенно были шансы на успех. Бросить Гюнтера было немыслимо, спасти атаковав в лоб его было невозможно. А значит оставалось только рисковать.       - Слушай внимательно, - сказал я сержанту, - по моему сигналу возьмешь Гюнтера и со всех ног побежишь обратно на поверхность. Меня не ждать. Усёк?       - … Я понял.       Взяв в руки последний заряд взрывчатки и включив маскировку, я побежал прямо к церебралу. Зерги вокруг заволновались: они видели, как под моими ногами проседает песок и поднимается в воздух пыль, но собственных мозгов им не хватало, чтобы понять, что к чему. Хотя они определенно что-то чувствовали.       Когда неладное почувствовал и церебрал, я уже стоял вплотную к нему, прижимая взрывчатку прямо к его боку.       Если твои твари хотя бы дёрнуться – я подорву заряд. Ты знаешь, что это убьёт тебя.       Жалкий человек!       Церебрал просто сочился негодованием и злостью. Всё его червеподобное тело вибрировало от возмущения. На секунду я даже испугался, что он просто перевалится с одного бока на другой, погребя меня под своей многотонной тушей.       Я не боюсь смерти! Я бессмертен!       Одна из «фишек» церебралов заключалась в бессмертии. Даже полностью уничтоженного атомным взрывом «мозга» Сверхразум мог воскресить. Лишь тёмные тамплиеры хранили секрет убийства церебралов. Но мне он был недоступен по понятным причинам.       И всё же, церебралы вовсе не были такими неуязвимыми, как могло бы показаться.       Тогда почему я еще жив? Полагаю, Сверхразум не похвалит тебя, если ему придётся возвращать тебя к жизни. Да и станет ли он воскрешать церебрала, который подвёл его через пять минут после того, как Сверхразум дал ему последний шанс?       Церебрал затрясся сильнее. Теперь к возмущению еще добавился и страх.       Перспектива испытать гнев своего создателя и реально умереть, или что похуже, его явно напугала. И слава богу, ведь в противном случае меня бы уже разрывали на части зерги.       Сейчас, мой друг заберёт захваченного вами человека. И уйдёт. Если хотя бы один зерг отправится за ним – ты умрешь.       Церебрал промолчал, но зерги, собравшиеся вокруг нас, немного отступили назад, хотя и продолжали злобно рычать в мою сторону. Не было никаких сомнений, что «мозг» готов в любую секунду спустить свою стаю с поводка.       И он определённо сделает это, как только решит, что ему больше ничего не угрожает.       - Петров! – закричал я и из темноты тоннеля вышел сержант. – Хватай Гюнтера и сваливай отсюда!       - …       - Бегом и без вопросов, солдат!       Один из плюсов армии – в ней людей учат быстро и четко выполнять приказы, без лишней рефлексии. Вот и сейчас вбитая на уровне рефлексов привычка выполнять приказы сработала как надо: сержант в мгновение ока оказался у тела «призрака», взвалил его на плечи и дал стрекача.       А я остался на месте, всё так же прижимая заряд к телу церебрала.       Ты займешь его место…       В мыслях церебрала царила торжествующая злоба.       … и участь твоя будет гораздо хуже смерти!       Для этого тебе придётся выжить.       Убьешь меня – умрешь сам. Зачем, если ты можешь стать частью Роя? Стать более совершенным существом!       Заманчиво…       Насколько я «знал», лишь с Сарой у Сверхразума что-то получилось. Лишь она сохранила разум при перерождении зергом. Все остальные эксперименты главного зерга оказались провальными и из людей-псиоников получались безмозглые твари, уступающие во всем обычным зергам.       … но нет.       Когда Петров оказался достаточно далеко от пещеры, я стал действовать. Тянуть дальше не было никакой возможности – зерги медленно смыкали круг вокруг меня и церебрала, который точно не желал давать мне возможности уйти.       Кинув взрывчатку рядом с церебралом и врубив маскировку, я все свои силы пустил на то, чтобы как можно быстрее убраться из пещеры. Стоило мне только сделать шаг – как в то место, где я стоял еще мгновение назад, обрушился зерлинг. Он не видел меня, но ему было это и не нужно: я еле смог уклониться от его удара. Тварям хватало и той информации, что они получали от церебрала, который прекрасно меня «чувствовал».       «Мозг» и сам начал движение, пытаясь скрыться в одном из тоннелей.       Зерги вокруг меня стояли таким плотным кругом, что проскочить между ними не было никакой возможности. Поэтому пришлось запрыгнуть на них. Я бежал буквально по головам ксеноморфов, припоминая все тренировки по сохранению равновесия в любых условиях – здесь они мне сильно пригодились.       Зерги рычали и метались, пытались схватить меня зубами, но каждый раз я оказывался чуть-чуть быстрее, пока наконец не спрыгнул на твердую землю и вот тогда уже я побежал со всей возможной скоростью.       Вбежав в тоннель, я сразу же активировал взрывчатку, которую оставил в пещере. Сильнейший взрыв затряс стены. От грохота и поднявшейся пыли меня защитил шлем. Практически ничего не видя, я со всех ног бросился наружу.       Пробегая каждый заложенный заряд, я подрывал его, еще больше ограничивая своё зрения пылью и дымом. Не знаю, гнались ли за мной зерги, но я предпочел думать, что гнались. Прорыть несколько метров земли для них не было проблемой и устроенные моими взрывами завалы вряд ли задержат их надолго.       И хорошо еще, что потолок не обрушился прямо на меня.       В броне становилось невыносимо жарко, хотелось её скинуть, чтобы бежать было быстрее. Но такие действия скорее всего меня и убьют, и это я прекрасно понимал. Дышать становилось тяжелее – видимо фильтры оказались забиты слишком большим количеством песка, но поделать с этим я ничего не мог, надеясь только, что воздуха и сил мне хватит на то, чтобы выбраться на поверхность.       Впереди я уже видел свет, и именно в этот момент я отчетливо услышал сзади визг зергов. Я «чувствовал» как они прорываются сквозь обвалы, подгоняемые яростью и болью раненного церебрала – взрыв не убил его и теперь «мозг» желал поквитаться со мной. Его чувства настигли меня даже на таком расстоянии, словно он находился совсем рядом.       Наконец, я выбежал из тоннеля. И на моё счастье – транспорт Хэйли завис в метре от земли с опущенным трапом.       - Скорее! – закричал сержант, наполовину высунувшись из корабля.       Уговаривать меня было не нужно – я фактически взлетел на борт.       - Он на борту! Сваливаем!       Корабль резко стартанул вверх и именно в этот момент из тоннеля выскочила толпа зерлингов. Они в бессильной ярости уставились на улетающий транспорт, и я еще успел уловить направленную на меня ненависть церебрала.       - Вы в порядке, лейтенант? – склонился надо мной Петров.       - В полнейшем, - отозвался я, стягивая шлем и вдыхая чистый воздух полной грудью.       Цель была выполнена, я был жив, из морпехов никто не умер.       Всё было в порядке.