Соблазнение по методу Северуса Снейпа

В общем-то, всё дело было в Поттере. Если точнее – в его заднице. Было попросту несправедливо, что такая задница досталась такому идиоту! О, разумеется, услышь кто-нибудь мысленную тираду Снейпа, этот кто-нибудь непременно заявил бы, что упругие ягодицы Достояния Магической Британии – не дар богов, а результат упорных тренировок: сперва – на метле, после – на площадке Аврората. Но Снейпа, в сущности, мало волновало, как Поттеру досталась такая задница. Дело было в том, что эту задницу Снейп хотел себе. Фигурально, разумеется – он хотел Поттера. Молодой любовник, настоящий самец, обзаведшийся к двадцати шести годам стальными мускулами и стальными же яйцами… кто откажется от подобного? Когда Поттер – к радости Северуса – выпустился из Хогвартса, Снейп вздохнул с облегчением. Больше никаких вздорных мальчишек, никакого служения двум господам – он усматривал в этом злую иронию, – никаких авантюр! И никакого преподавания. Уволился он быстро и без сожалений: работа профессора зельеварения и няньки Поттера на полставки давно перестала его прельщать, а со смертью безносого ублюдка и старого интригана все долги оказались выплачены. Тогда, восемь лет назад, Северус Снейп планировал больше никогда не встречаться с Гарри Поттером. И неулыбчивая Фортуна в кои-то веки снизошла до его скромных желаний: с Поттером он и впрямь не виделся. Тот не рвался ни проклинать его за смерть Дамблдора (что было бы неприятно), ни благодарить за спасение его шкуры (что было бы смешно). То ли повзрослел, то ли исчерпал лимит ненависти и признательности – причина, в сущности, не имела значения, значение имело лишь то, что проклятый мистер Я-Доведу-Вас-До-Инфаркта решил исчезнуть из его жизни. Восемь лет Северус Снейп жил спокойно, потихоньку приближаясь к лидирующей позиции на аптекарском поприще, изредка выбирался в маггловский квартал и… и похожие друг на друга мальчики младше на добрые двадцать лет шли за ним и его голосом, как змеи за дудочкой заклинателя. Бывшие гриффиндорцы, ныне – победители и хозяева жизни, изумились бы, узнав, что нелюдимый Северус Снейп с сальными волосами и нравом горгульи весьма неплох в искусстве обольщения. Нагини подарила ему не только шрам – повреждённые голосовые связки привнесли в его голос бархатную хрипотцу, и за хрипотцу эту партнёры на одну ночь готовы были закрыть глаза на непритязательную внешность. Такая жизнь – работай себе, занимайся любимым делом, изредка отыскивая кого-нибудь для снятия напряжения – устраивала Северуса Снейпа целиком и полностью. До тех пор, пока он, давным-давно зарёкшийся читать «Ежедневный Пророк», не решил купить очередное издание этой пародии на газету: что ни говори, а иногда было одним удовольствием почитать многостраничные излияния Риты Скитер с говорящими заголовками вроде «Гарри Поттер: герой или извращенец?» или «Уизли предпочитают втроём». Именно покупка «Ежедневного Пророка» привела в итоге к тому, что Северус сидел в крошечной ванной своей крошечной квартирки над аптекой, с обмякшим мягким членом в руке, перепачканный спермой, изумлённый и разозлённый. С разворота отброшенной в сторону газеты на него ехидно глазел Поттер. Глазел, стоит заметить, через плечо. И вместо аврорской мантии на проклятом щенке Джеймса были лишь тонкая рубашка и невероятно узкие маггловские джинсы. И с очками, прячущими глаза – чёрт знает что это, а не глаза! – он распрощался. Блядский Поттер… Человеку постороннему поза Гарри показалась бы вовсе не вызывающей, а, напротив, неловкой: он пытался спрятаться от камеры и, судя по тому, как двигались его губы, что-то недовольно говорил репортёру. Но Снейпу, позорно кончившему за добрые полминуты неловких движений ладонью по пульсирующему члену, казалось, что щенок нацепил эти джинсы специально, чтобы его, Снейпа, подразнить! И додразнился же, мерзавец… Мерлин, какая всё-таки задница! Вот бы присвоить её себе (пусть и с неприятным бонусом в виде её обладателя)! Озарённый идеей, Снейп убрал руку с члена и задумчиво уставился в стену. С осадой крепости под кодовым названием «задница Г.П.» он решил не торопиться: в конце концов, правильная тактика всегда выручала его во времена службы Лорду, а, в сущности, операция с Поттером была ничуть не менее опасной. Необходимо было продумать каждый шаг… Итак, на следующий день план был готов, и Снейп приступил к его реализации. Первым делом нужно было ненавязчиво заманить Поттера к себе. А если и не к себе, то, как минимум, в место, где они могли бы как бы случайно пересечься. Поскольку в Аврорат Северус Снейп забрести по ошибке не мог, пришлось идти на крайние меры. – Да, Минерва, – терпеливо произнёс он в камин, скрипя зубами, – я очень, очень хочу организовать в Хогвартсе встречу выпускников. Справедливости ради стоит заметить, что к памятному событию Снейп готовился с особой тщательностью. Он вымыл голову! И хотя ни шелковистости, ни объёма, как было обещано на этикетке шампуня, помывка волосам не принесла, тот факт, что ради Гарри Поттера и его фантастической задницы Северус Снейп изменил многолетним принципам, сам по себе говорил о многом. А кроме того, он надел тёмно-зелёную мантию. Довершил образ маггловский освежитель дыхания – стоило признать, эти простецы были не так уж и плохи… Словоохотливое зеркало в ванной поражённо молчало. Снейп скривил рожу своему отражению, на всякий случай пшикнул освежителем ещё раз и шагнул в камин. Снейп, отличавшийся жуткой пунктуальностью, опоздал намеренно – он вошёл в Большой Зал ровно на десять минут позже необходимого, гордо расправив плечи, и весёлое шушуканье разом притихло. Кто-то ахнул, кто-то подавился… довольный собой, провожаемый взглядами, Северус Снейп подхватил с зачарованного подноса бокал, приблизился к стоящему в углу Поттеру и, оскалившись, проурчал: – Мистер Поттер, наша новая знаменитость… Поттер смотрел на него, некрасиво раззявив рот, и, подпустив в голос томных ноток, Снейп прошептал: – Поттер, закройте рот, это, в конце концов, неприлично. Гарри глупо хихикнул. Зачем-то зажмурился. Открыл глаза. И пробулькал сдавленно: – О, это всё-таки вы… профессор… сэр… – Приятно видеть, что вам наконец-то привили хорошие манеры, – мурлыкнул Северус, эффектно запахнувшись в мантию. – Я бы дал Гриффиндору десять баллов, но, коли вы больше не ученик этой школы… – Дали бы, – тупо повторил Гарри, жадно разглядывая его. Снейп мысленно поаплодировал себе – смутить Мальчика-Который-Выжил-И-Накачал-Такую-Задницу оказалось проще простого: гетеросексуальность мистера Поттера и не думала подавать голос. Пришло время для тщательно спланированной неловкости, и Снейп беззвучно пробормотал себе под нос заклинание; в следующую секунду Поттер, неловко взмахнув руками, оступился, и лишь надёжное плечо всегда спасавшего его профессора спасло Героя от постыдного поцелуя с полом. Поддерживая Поттера, Снейп якобы невзначай прижался бёдрами к его паху, гибкой змеёй скользнул ближе – и с удовлетворением ощутил отклик. Будто бы случайно рука его дрогнула, и медовуха из бокала оказалась на роскошной дорогой мантии Поттера. Алый, как мак, Поттер поспешно отскочил от него, прикрываясь мантией, и Снейп, подпустив в голос игривых ноток, протянул: – О, вы так неловки, мистер Поттер. Только взгляните, что стало с вашей мантией. Такой материал, – и он положил ладонь на бедро глухо выдохнувшего Гарри, – нельзя очищать магией. Боюсь, вашу мантию уже ничто не спасёт. – Да ниче… – начал было пунцовый Герой, Аврор и Самец, сейчас напоминающий нашкодившего мальчишку, но Снейп прервал его взмахом руки и бархатно произнёс: – Думаю, теперь я просто обязан возместить ущерб. Не желаете ли заглянуть ко мне на неделе, мистер Поттер? Гарри открыл было рот, но тут же закрыл, покраснел ещё сильнее и неуверенно кивнул. Покидая праздник жизни после недолгого препирательства с Минервой («Уже уходишь, Северус?»), Снейп довольно усмехался. Всё шло по плану. Как и положено вежливым гостям, перед своим прибытием Поттер прислал сову. У Снейпа в запасе оставалось полчаса – в самый раз, этого времени будет достаточно для того, чтобы как следует подготовиться к появлению гостя. Когда Поттер вышагнул из камина, пачкая сажей ковёр, Снейп, одетый разве что в мягкий домашний халат с треугольным вырезом на груди, отсалютовал ему чашкой с кофе. У мистера Поттера отвисла челюсть. Добрую минуту он жадно разглядывал открытый участок груди Снейпа, покрытый редкими тёмными волосками, а после, опомнившись, дёрнулся и хрипло произнёс: – Доброе утро, сэр. Ты был бы отвратительным шпионом, Поттер, не без удовольствия подумал Снейп. Всё на лице написано. Вслух же он произнёс, изо всех сил стараясь придать голосу чуть больше дружелюбия: – Не стойте истуканом, Поттер. Присаживайтесь. На ваш кофе пришлось наложить подогревающие чары. Сконфуженный Гарри неловко, по-медвежьи потоптался на ковре и послушно сел. Пользуясь возможностью спрятаться за чашкой, Снейп сделал вид, что пьёт, и восторженно оглядел крепкие икры. От желания прикоснуться, провести руками вверх по мускулистым ногам, разводя узкие крепкие бёдра, во рту скопилась слюна, и Снейп едва не выронил чашку из влажных ладоней. Чёртов щенок был хорош до неприличия – настолько же, насколько и тугодумен. Ну ничего. Ещё немного подождать, и он сам прыгнет к Снейпу в постель… Профессору Снейпу, двойному агенту и шпиону, ждать было не в новинку, так что он терпеливо отсчитывал минуты и сменяющие друг друга чашки, перемежающиеся бессмысленными разговорами, и лишь напоследок, когда Поттер уже стоял у камина, готовый уйти, Снейп едва заметно взмахнул рукой. Порыв ветра взметнул полы халата, открывая длинные стройные ноги – уж что-что, а ноги Снейпа и впрямь были хороши, – а Гарри Поттер, удачно повернувшийся к нему лицом, зачарованно застыл. – Прошу прощения, – сладко произнёс Северус. – Сквозняк. Поттер отрывисто кивнул и, не глядя на него, поспешно шагнул в камин. Другой реакции Снейп от него и не ждал. Сложнее всего было вовсе не воплотить план в жизнь – Снейп отлично знал, как нужно действовать, и, что важнее, он знал Поттера. Сложнее всего было теперь дожидаться, пока Поттер, не обременённый особенным интеллектом, додумается написать ему. Ждать пришлось две недели. На исходе второй неуклюжая сова, до жути напоминающая своего хозяина, принесла в кривоватых когтях наспех накарябанную записку, в которой Поттер – как предсказуемо! – извинялся за невежливый уход (бегство, Поттер, ухмыльнулся Снейп, вчитываясь в корявые буквы, бегство) и приглашал «профессора Снейпа, сэра» провести время вместе. Например, в Кабаньей голове. Снейп представил реакцию бывших однокурсников Поттера, случайно заглянувших в паб, скривился и, призвав бумагу и перо, принялся строчить. – Лети к своему хозяину, идиотка, – почти ласково обратился он к сове, вздумавшей перевернуть чернильницу и едва не испортившей письмо, и даже погладил её по плоской круглой голове. Сова недовольно ухнула и тяжело поднялась в воздух, унося с собой ответ. Поттер – ну разумеется – вовсе не возражал против маггловского ресторанчика. За час до выхода Снейп, недовольно кривясь, снова вымыл голову. Это грозило стать неприятной традицией. Поттер уже ждал его за столиком. Привстав, он с открытым ртом взглянул на Снейпа и пробормотал, неловко прочищая горло: – Вы… отлично выглядите. Конечно, тоскливо подумал Снейп, я ради тебя, недоумка, нацепил эти ужасные штаны, в которых невозможно даже нагнуться, и душную водолазку. – Ещё пара комплиментов, Поттер, – сказал он вслух, иронично вскидывая бровь, – и я решу, что это свидание. Смущённый медведь Поттер поковырял скатерть, а потом вскинул голову и дерзко ответил: – А даже если и так, то что? Снейп тонко усмехнулся и, не ответив, демонстративно отгородился меню. На лице Поттера отразился сложнейший мыслительный процесс. Оставаться серьёзным было всё тяжелее. Они сделали заказ, и, едва тощий официант отошёл от их столика, Снейп принялся считать. Пять… четыре… три… Со стороны Гарри послышалось напряжённое пыхтение. Два… Поттер заёрзал, бросил на Снейпа тоскливо-рассерженный взгляд, украдкой вздохнул, и Северус мысленно поразился: как можно было умудриться остаться столь же неопытным и наивным в сексуальной сфере к двадцати шести годам? Определённо, Поттер был находкой. И… Один. Северус незаметно скинул с ноги туфлю. – Послушайте, – торопливо заговорил Поттер в ту же секунду, когда Снейп мысленно дошёл до нуля, – я понимаю, что я ваш бывший ученик, и… но… я хотел бы… возможно, мы могли бы… В его нелепом бормотании не было ни-че-го очаровательного, и уж тем более – эротичного. Ни капельки. Совершенно. – Похоже, Аврорат плохо сказался на вашей способности строить осмысленные предложения, мистер Поттер, – прохладно произнёс Снейп и незаметно устроил ступню на мыске кроссовка Поттера. Тот, взбудораженный, ничего не заметил. Пока. И жарко воскликнул: – Я просто хочу! Хочу, чтобы мы… я… вы… – Чтобы я что? – вкрадчиво переспросил Снейп, осторожно скользя ногой вверх по лодыжке Гарри. Тот дёрнулся, явно ощутив прикосновение, замер. И, не сводя возмутительно зелёных глаз со Снейпа, хрипло ответил: – Чтобы вы… дотронулись до меня. – Дотронулся до вас, – мягко повторил Снейп, с бессильным гневом ощущая, что его член не остался равнодушен к словам Поттера. Будто в отместку, он усилил нажим, добрался до коленной чашечки и щекотно пошевелил пальцами. Гарри беспомощно открыл рот. – Расскажите мне, – выдохнул Северус, чуть поёрзав на стуле и немного съехав вниз, чтобы было удобнее. – Как вы хотите, мистер Поттер-р?.. – Я хочу… – Гарри облизнул губы и чуть развёл ноги, будто побуждая продолжать. – Хочу, чтобы вы… ох… чтобы вы расстегнули мне ширинку и… и дотронулись там. – Вот как, – прошептал Снейп. Дышать ему вдруг стало нечем, и ступня, добравшаяся до бедра Поттера, замерла. – Чем? Руками? Или… – Нет! – Гарри почти закричал, и лишь Заглушающие и Отводящие чары спасли их от неминуемого внимания посетителей. Поттер почти дрожал; лицо его покраснело, по виску скользнула капелька пота, мощные плечи напряглись. Снейп облизнулся, как кот. Поттер заговорил, частя и кусая свои невыносимые губы: – Хочу, чтобы… чтобы ртом. Такой острый язык… о-о… наверняка хорош в ми… – А что… – во рту пересохло, голос превратился в глухое карканье, и Снейп усилием воли заставил себя удержаться от стона. – Что я… получу взамен? – Взамен? – глаза Поттера потемнели, нижняя губа дрогнула. Пользуясь возможностью, Снейп почти нежно погладил пяткой внутреннюю сторону бедра Гарри. Проклятущие тесные штаны сдавили пульсирующий член до боли. – Взамен я… м-м-м… мой язык тоже кое-что… умеет… я вылижу вас… тебя… всего, о-о, от шеи до… до… Пах Северуса опалило мучительным жаром, нога дёрнулась и съехала, поджавшиеся пальцы вскользь прошлись по вздыбленной ширинке… с глухим отчаянным стоном мистер Поттер, сидящий за столиком посреди ресторана, кончил. Предательский неконтролируемый румянец залил бледные щёки Снейпа. Он торопливо вскочил, почти силой заставил обмякшего Поттера подняться на ноги, приник к нему, потрясающе горячему, сильному, и дрожащими пальцами выудил палочку. Официант, держащий тяжёлый поднос, растерянно огляделся – за столиком никого не было. Удивительно, как только их в таком состоянии не расщепило по дороге. И даже умудрились приземлиться мягко, прямо на пол, у памятного ковра… Это стало последней внятной мыслью Снейпа – пришедший в себя Поттер, Мерлин знает когда успевший расстаться с рубашкой, тяжеленным медведем навалился сверху, стащил жаркую водолазку, приник горячим жадным ртом к чувствительной шее… Северус почти заскулил, выгнулся, подставился, с яростным нетерпением впился в короткие взлохмаченные волосы Поттера, притянул к себе ближе, поцеловал – зло и торопливо, в кровь, сбиваясь с ритма и бестолково скользя своим языком по чужому, заелозил, нетерпеливо вскинул бёдра, прорычал: – Сни… сними эти… чёр-р-ртовы… Поттер дёрнул так, что отлетела пуговица и сорвался язычок молнии, стянул штаны с бёдер Снейпа, и тот облегчённо застонал; в следующую секунду его перевернули, как послушную куклу, уткнули лицом в ковёр, восхитительно мокрый язык заскользил по плечам, перебрался на лопатку, ужалил – о-о… Поттер!.. – пошёл ниже… На пятом позвонке, обласканном ртом, Снейп взвыл, прогнулся в спине, подставился, рявкнул через плечо: – Давай уже! Ну… ну же-е! И сорвался в протяжный вскрик, приглушённый ладонью: Поттер, раздери его фестрал, лизнул ямочку на пояснице. А потом – блядский Мерлин – провёл влажную дорожку по ложбинке. И бархатно гладкий язык неуверенно запорхал вокруг жаждущей дырки. – Давай!.. – вышел почти что всхлип. Северус завертел задницей, до крови впился зубами в собственные костяшки… Его бесцеремонно встряхнули, сжали бёдра, опалили горячим дыханием ягодицу и широко лизнули края дырки перед тем, как втолкнуть внутрь самый кончик языка. Снейп закричал, глотая соль и металл, и сорвался в оглушительный оргазм. Ослабевшие колени не разъезжались лишь из-за сильной руки Поттера, придерживающего его под животом. Отдышавшись, Снейп вывернулся из крепкой хватки, рухнул сверху, притиснулся телом к телу, неторопливо – член после оргазма был болезненно чувствителен – двинул бёдрами и с наслаждением запустил ладони Поттеру в штаны, стискивая упругие половинки. Гарри лениво качнулся навстречу, видимо, нисколько не обременяясь липкой влажностью в паху, и шепнул, прижимаясь к бедру Снейпа вновь твёрдым членом: – Моя часть сделки… м-м… выполнена. Снейп гибко соскользнул вниз, устроившись меж его разведённых ног, и, оставив джинсы Поттера болтаться ниже бедёр, приник ртом к члену прямо через мокрую ткань белья. Поттер застонал, опустил широкую ладонь ему на затылок, грубые пальцы дёрнули – до боли. Северус лизнул проступивший сквозь хлопок контур головки и мягко сжал мошонку. – Возьми его, – прошептал Поттер; глаза его блестели, он то и дело облизывал губы, по щекам разлился румянец. Он был непристойно хорош после оргазма… И Снейп намеревался довести его как минимум ещё до одного. Он стянул с привалившегося к стене Поттера трусы, склонился ниже, дразня жарким выдохом головку, а после обхватил её, солоноватую и багровую, губами, позволил Поттеру мягко толкнуться в щёку… Помог себе пальцами – прошёлся по восхитительно толстому стволу, обласкивая шершавыми подушечками. Гарри тяжело задышал; его хватка в волосах стала ещё болезненней, но Северус и не подумал высвобождаться – ему хотелось так, хотелось… – Нравится? – сдавленно выдохнул Поттер, будто прочитав его мысли. – Нра… о-о… нравится быть… ведомым? Снейп не ответил. Только расслабил горло и насадился ртом на всю длину. Гарри как-то тонко всхлипнул – и замолчал, только бёдра вскинул яростно, так, что Снейп едва не подавился. Сосал Снейп старательно, со знанием дела: то заглатывал на полную, то с глухим причмокиванием выпускал член изо рта и вылизывал каждую венку; оттягивал крайнюю плоть, дразнил щёлочку уретры, жадно вдыхал совершенно поттеровский запах возбуждения, слизывал подтёки спермы с подтянутого живота… Поттера надолго не хватило – он схватил Северуса за волосы, подтянул к себе, выше, впился поцелуем в припухший рот, пробуя себя на вкус… И сжал тощие бёдра, насаживая Снейпа на свой член. Северус уперся ладонями в его плечи, пережидая мгновение мучительного распирающего ощущения, стиснул коленями пояс Поттера, приподнялся, подыскивая нужный угол… Гарри ахнул, впился языком и зубами в шею, оставил огромный багровый засос, заскользил горячими потными ладонями по телу, по напряжённой спине… Снейп мягко повёл бёдрами из стороны в сторону, подался ближе, тихо сладко выдохнул – очередной толчок пришёлся по простате. Устроил ладони на плечах Поттера поудобнее и – задвигался, подталкиваемый ответными движениями и жадными, жаркими поцелуями; торопливые и бесконечные, они не имели цели, приходясь на любую часть тела, попавшую под облаву, – плечо, ключицу, острый подбородок, подрагивающие губы… Пальцы Поттера играючи пробежались по болезненно чувствительному члену, и Северус задрожал, не сумев удержать жалкого скулежа. Хотелось больше, сильнее, глубже, чтобы не церемонился… – Ещё… – прошептал кто-то пересохшими губами Снейпа. – О-о, Мерлин… ещё… Гарри!.. Он и сам не понял, как так вышло, что это имя сорвалось с его губ, но Поттера это добило – глаза его стали почти чёрными, он зарычал и – опрокинул навзничь, спиной в ковёр, навалился опять сверху, двигаясь размашисто и часто, так, как было нужно. Снейп застонал, цепляясь непослушными ладонями за плечи, стиснул ногами крепкие бёдра, вжался – вот так, ещё, двигайся, Поттер, мать твою!.. И Поттер двигался. Целовал – жадно, больно, в кровь, и Снейп задыхался, скулил, подвывал на каждом новом толчке, идеально выверенном глубоком толчке, просил ещё, больше, сильнее, чертыхался, шипел, рычал… Они сшибли низкий столик, но боли от столкновения с деревом Северус не почувствовал – Поттер, тяжёлый сильный Поттер, насаживал его на свой твёрдый толстый член, задевая простату при каждом движении, и Северусу оставалось только бессильно и безмолвно, как рыбе, открывать и закрывать рот, изредка сорванным голосом сипя: – Пот… тер… о-о-о-о… ещё!.. Он потянулся было к ноющему от близкой разрядки члену, но Поттер больно вцепился в руку, остервенело замотал головой, лохматый, потный, горячий, выдохнул, выталкивая по слову в такт каждому толчку: – Не… нет… без рук… И впился новым поцелуем в приоткрытый рот, забрался языком, вылизал, выгладил, не оторвался – так, вскинул голову, по подбородку его потянулась ниточка слюны, глаза беспомощно распахнулись, и, вбиваясь в его тело, Гарри Поттер хрипло простонал: – Се… Се-еверус… Этого оказалось достаточно. Снейпа обожгло, вывернуло наизнанку; на животе расплылась липкая лужица, задницу запекло, зарычавший Поттер отяжелевшим зверем рухнул сверху, уткнувшись лицом Северусу в плечо… Пальцы ещё дрожали, когда Снейп – много позже – дотронулся до его влажных волос. Не поднимая головы и не говоря ни слова, Поттер стиснул его в медвежьих объятьях, потёрся… – Поттер, слезь с меня, – слабо прошипел Снейп, – иначе мы склеимся! – Нуипусть, – невнятно, в одно слово буркнул Поттер, не сделав ни одной попытки отодвинуться. Северус дёрнулся, потерпел неудачу и обречённо замер. Довольный Гарри Поттер, давным-давно положивший глаз на Снейпа, счастливо вздохнул и присосался к чувствительному местечку под ухом. Вот сейчас он отдышится – и непременно отомстит Северусу за то, что тот вытворял в ресторане...