***
— Проходите, — мама, изумлённо глядя на нас, пропускает нас в дом и тут же уходит в сторону своей спальни. Я слегка улыбаюсь, разглядывая родные стены дома. А где-то внизу, в моей комнате, по всем стенам развешаны мои фотографии: с Крисом, с девчонками… — Пойдёмте на кухню, — нервно проговорила мама, поправляя своё милое платье в цветочек. — Вы только после школы? Голодные, наверно… — Спасибо, мам, — я расплылась в довольной улыбке, чувствуя, как в воздухе витает запах заботы и маминой любви. Она накрывала нам на стол в полной тишине. Точно так же мы ели, лишь редко переглядывались с Крисом. Мама жутко нервничала, а отца Криса не было дома. Она пыталась не смотреть нам в глаза, но как только мы уложили посуду в посудомоечную машину, мама подняла взгляд на нас и, закусив губу, проговорила: — Мы с Эриком ждём ребёнка. Я подавилась воздухом, чувствуя спазм в лёгких. Крис сидел изумлённый и совершенно ошарашенный. Моего ингалятора не было в моих карманах, поэтому я пыталась сама восстановить дыхание. — Мы не знаем, как это получилось… Думали, что в нашем возрасте такое вряд ли возможно… Больше я ничего не слышала, меня накрыла паника, я задыхалась, хватаясь пальцами за стол. Тёплые руки Криса вовремя меня подхватили, и он тут же помог мне вдохнуть лекарство, нежно поглаживая по спине. Но это была не прежняя нежность, к которой я привыкла, здесь было что-то другое. — Дорогая, с тобой всё хорошо? Ты давно ходила к врачу? Я просто кивнула, крепко зажмурившись, чтобы не разрыдаться. Неприятный ком в горле давил и душил. Я чувствовала тёплые руки Криса, но его взгляд… — Мне нужно умыться… Я поспешно скрылась в ванной комнате и, прикрыв ладонью рот, громко разрыдалась от бессилия. Кажется, весна не принесёт мне никакой радости.***
Когда я вышла из ванной, Криса уже не было. Он уехал, не попрощавшись. Оставил меня совсем одну. Рядом с теми людьми, которые недолюбили нас, из-за которых мы так отчаянно тянулись друг к другу. — Эва, ты уверена, что всё хорошо? — Да, мам, не переживай, — я натянуто улыбнулась ей и отметила, что мама выглядит очень расстроенно. — Мам, не думай об этом. Ты… ты ни в чём не виновата, правда. Возможно, Эрик был прав, что это просто глупые подростковые отношения. Главное, чтобы малыш родился здоровым, так ведь? Мама плакала всегда странно. Прятала глаза и дрожала плечами. Я часто в детстве видела, как она рыдает после развода. И сейчас было так же, только на её губах была лёгкая улыбка. — Я так люблю тебя, Эва. — Я тебя тоже, мам. Ночью, когда уже вернулся Эрик и сухо поприветствовал меня, я лежала в своей спальне, нервно теребя телефон в руке. Крис написал, что поговорим завтра, а моё сердце разрывалось на куски от одной мысли, что всему пришёл конец. Вильям ответил многозначительным многоточием, а фотографии, счастливые фотографии, где мы вдвоём — всё добивало меня. Именно поэтому я прорыдала всю ночь в любимой футболке Криса. Моя комната пахла им, тут было так много его вещей, что можно было подумать, что здесь живет он, а не я. Его подушка, плед, трусы на моей полке, перчатки, вязаный шарф в клетку, его бомбер, сумка и пару учебников. Да тут было даже его эссе по истории! Чёрт возьми, всё здесь принадлежало Кристоферу Шистаду! Даже я… полностью и беззаветно.***
Девочки сразу заметили моё настроение, когда я тупо прошла мимо них, кивнув вместо нормального приветствия. Крис же не подходил ко мне. Стоял в компании своих друзей и пялился в свой смартфон. Это убивало ещё больше. Я снова была готова расплакаться, разрыдаться, как ребёнок. Но я вдохнула лекарство и с гордо поднятой головой подошла к их компании. — Крис, — голос совсем охрип из-за громких рыданий. — Нам нужно поговорить. Вильям, кладя ладонь на его плечо, многозначительно посмотрел на друга, и тот сразу же поплёлся вперёд, увлекая меня за собой. Уже сидя на широком подоконнике, он смотрел внимательно в мои покрасневшие глаза и злобно сжимал кулаки. — Это конец? — прошептала я, опустив голову вниз. — Похоже на то, — он отвернулся, чтобы не смотреть мне в глаза. Но прямо сейчас, в эту минуту, мне нужен был его взгляд. Взгляд, полный боли и любви одновременно. — Можем ли мы как-нибудь исправить ситуацию? — Как ты это представляешь себе, Эва? — воскликнул он. — Твоя мама скоро станет моей мачехой и родит нам брата или сестру, а мой отец твоим отчимом. Будет выглядеть странно, если мы с тобой будем трахаться в то время, как наши родители строят настоящую семью, не думаешь? — я спрятала лицо в ладонях, давая волю слезам. — Прости меня, Эва. Я правда люблю тебя, но даже разумный Вильям не видит другого исхода в данной ситуации, — он коснулся моей ладони, но тут же отдёрнул себя. — Мне пора на историю. Сидя в одиночестве на этом гребанном подоконнике, где всё закончилось, я горько заливалась слезами и встречала презрительные и сочувствующие взгляды, от которых становилось ещё хуже. Поэтому я покинула школу, ушла, куда глаза глядят. Куталась в любимую куртку Криса и плакала, размазывая слёзы по лицу. И только когда я подошла к нашему парку, где мы впервые поцеловались, я поняла, что осталась совсем одна.