***
Луи зашел в мою квартиру, рассказывая о том, что было и произошло. — Я ему сказал, что он тупой мудак и поэтому он тогда меня ударил, — на щеке мальчика был просто красный след, за что я благодарил Бога, — но мне понравилось, что ты там как головорез такой как змея прошипел, — он пародировал звук змеи, снимая кроссовок со своей ножки и кидая в неизвестном направлении. — Луи, я тогда был готов его убить, а его лицо бы превратилось в кровавое месиво с костями, если бы вот тут, — я поцеловал его в скулу, — было что-то хуже, чем просто отпечаток. — На мне все заживает, как на собаке, — он прошел к холодильнику, просматривая содержимое, пока я мыл руки, окрашивая воду в раковине в красный цвет, — Гарри, меня тут не было чуть больше недели, а у тебя уже нет мороженого и печенья. И чем я буду питаться? Ладно, а чем ты питался? Тут ведь одинокий помидор лежит! — мальчик кинул в меня прямо этим самым помидором. Никогда бы не подумал, что буду настолько сильно скучать по существу, которое бросает в меня разные предметы и нападает с воплями, когда ему скучно. — Я схожу в магазин через дорогу, а ты позвони маме, спроси можно ли тебе остаться «у друзей», — взяв кошелек с барной стойки, я покинул квартиру. Набрав тележку еды в привычном магазине, я встал в очередь. Моей радости не было предела: наконец-то моя букашка у меня дома и он простил меня. Как только он перешагнул порог моей квартиры, то можно было внутренне почувствовать то, как поменялась атмосфера быта одинокого мужчины, который даже не был заинтересован в приготовлении пищи, на более семейную и теплую, с приятным запахом смешавшегося одеколона и звуками смеха юноши. Оплатив покупки, я перешел дорогу и обнаружил, что оставил ключи в куртке, которая смиренно висела на вешалке, из-за этого мне пришлось звонить в квартиру. — Луи, я забыл ключи, открой мне дверь. — Не-а, — видимо, он смеется надо мной. — Пусти меня в дом, — мальчик снова отказал, — что ты хочешь, чтобы я сделал, — в существе ростом сто семьдесят сантиметров было больше от чертика, чем от обычного человека. — Дай мне подумать, — Луи немного помычал, два раза хмыкнул и дал ответ, — я хочу, чтобы ты прокричал на всю улицу о том, насколько сильно меня любишь и тогда я скину тебе ключи, только подожди, сейчас открою окно. Несколько раз чертыхнувшись и я отошел на примерное расстояние к моим окнам, откуда высунулась красивая и улыбающаяся голова. — Я люблю Луи больше всех на свете, — громко сказал я, привлекая внимание окружающих, но ему было мало, — я очень сильно люблю Луи, даже если он ведет себя как ребенок, — проорал я на всю улицу, а на этот раз на меня пялились все, кому не лень, мальчик продолжал улыбаться и сбросил ключи вниз.***
Я повалил смеющегося Лу на кровать, рассматривая его тельце на моих простынях. По квартире разносился смех, наполняющий воздух как и все пространство рядом с нами, но скоро смех будет заменён на что-то погромче. Мальчик смотрел на меня своими голубыми глазами с морщинками вокруг них, только я не мог отвести взгляда от него. Луи следил за каждым моим движением с искоркой ожидания, из-за этого я стянул белую футболку с себя. Я прекрасно знал, насколько мальчишка любил мои мышцы и черные татуировки, которыми покрыта кожа. Его глазенки пожирали меня с кончиков коротких волос до ремня на темных джинсах, особенно сильно вглядываясь в линию ширинки. — Ох, неужели ты меня хочешь, а, малыш? — я протянул руку к его лицу, проводя ладонью по мягкой щеке, чувствуя как он вздрагивает под каждый моим прикосновением, — чем же мы будем заниматься? Плохими вещами, которые хорошие мальчики не делают со взрослыми мужчинами, — его дыхание сбилось и Луи лизнул мой палец, а возбуждение в моих штанах начинало усиливаться. — Я плохо себя вел, папочка, — мальчик закусил губу и смотрел своими невинными глазами в мои потемневшие. Подхватив его под руку, я притянул его на себя, поднимая на свои руки. Лу впился в мои губы, вылизывая всю полость рта своим языком, проводя кончиком по моим зубам. Я перешёл на его шею, целуя и зализывая каждый белый участок молочной кожи, моя любовь стонал от каждого соприкосновения мокрой кожи с воздухом. Положив его назад на кровать, я снял с него футболку и черные спортивные штаны с белой полоской на боку, смотря на голубые боксеры с выпирающей промежностью. — Такой красивый, — я наклонился к его животу, осыпая поцелуями все места, до которых могли достать мои губы. Проводя языком по ребрам, я лизнул горошину соска, наслаждаясь непрекращающийся сладкими звуками из его ротика. — Скучал по мне, да, — я покусывал его губы и провел языком по уху, — иди сюда. Положив его на свои колени попой кверху, я стянул с него трусы, оголяя ягодицы. — Мой самый красивый, — я нагнулся и поцеловал мягкое место. Узел в моем животе завязался слишком сильно и я огненно желал сделать с ним все, что хочу, — разве хорошие мальчики не пускают своих мужчин в их же дом, а? — Нет, папочка, — Луи посмотрел на меня, время замирало, когда я рассматривал его черты. — Мне стоит тебя наказать, да? — он кивнул мне и подул на мокрую чёлку, — ох, малыш. Я громко шлёпнул его, следя за тем, как кожа краснеет. Мой мальчик всхлипнул и потерся о бедра. Это завело меня слишком сильно, а вставший член больно упирался к грубую ткань ширинки. Я беспорядочно наносил удары по упругой коже, поглаживая поясницу для успокоения, и каждый раз при соприкосновении ладони с кожей, мальчик задирал ножку, вытягивая носок. — Открой ротик, — я протянул руку к его лицу, засовывая два пальца во влажный плен горячего рта, поглаживая бархатный язык, мальчик усердно лизал и сосал мои пальцы, мои глаза жадно следили за всем этим зрелищем, а когда почувствовал, что они достаточно мокрые, то вытащил, — молодец, Лу. Я раздвинул пышные ягодицы и плюнул на отверстие, после поднес палец ко входу, аккуратно проталкивая внутрь. Мальчик громко шикнул, поэтому я добавил ещё слюны, поглаживая его стенки. Когда Луи это начало приносить удовольствие, то он принялся тереться о мое бедро, за что сразу получил шлепок. — Мой Лу, — я шлёпнул его ещё раз, — тебе нужно больше, да? — Да, папочка, дай мне ещё, — прошептал мальчик, крутя задом прямо перед моим лицом. Я поставил его в колено-локтевую позу, располагая своё лицо между его раздвинутых ног. Лизнув дырочку и услышав одобрительный стон, который был одним из самых лучших звуков, которые мне приходилось слышать, продолжал вылизывать его, дуя на кожицу, покусывая ягодицу. Я провел языком дорожку от его яичек до сфинктера, оставляя за собой мокрую полосу. Он продолжал стонать, извиваясь на мягком покрывале, сжимая ткань в своих руках. Стоять в узких штанах я уже почти не мог игнорировать, член больно упирался и при каждом движении тёрся о ткань. К языку я добавил пальцы, вводя в расслабленное отверстие сразу два, вылизывая их основание с кольцами из-за полости вокруг них, разводил их ножницами, плюнув еще, я ввел ещё один. Мальчик уже скулил и плакал, держа руки далеко от своего изнывающего твердого члена, но последнее действие заставило его потянуться к нему, за что сразу получил по ладошке. — Тебе я не разрешал себя трогать, — убрав лицо от ягодиц, я взглянул на Лу, по вискам которого стекал пот, а щеки раскраснелись. Он выглядит лучше любой самой дорогой шлюхи мира и принадлежал только мне, — кончишь для меня, а, Лу? — Да, папочка, — мальчишка закивал, громко сглатывая, — пожалуйста. — Посмотри на себя, — взяв его член в руку, я встал коленями на постель и не вынимая пальцев из дырочки, поглаживая бархатные стенки изнутри, — ты — моя самая прекрасная шлюха, — я сильнее задвигал рукой в нем, потирая мокрую головку пальцем. — Гарри, я сейчас, — мальчик всхлипнул, выгнулся в пояснице, из-за чего мои пальцы поменяли свой угол, попадая на его простату, — да, прямо там, — нащупав ее, я сдвигал костяшки в нем, щупая чувствительный комочек нервов. — Кто твой папочка, Луи? — он широко открыл рот, когда я погладил поджатые яички, ускоряя темп на его члене. — Ты! Да, ещё, — мальчик крикнул это в кровать, буквально задыхаясь от каждого из моих действий. — Кончи для меня, давай, милый, — Луи громко вскрикнул и я почувствовал горячую сперму на своих пальцах, а все его тело обмякло, дыхание сбилось вдобавок к затуманенному взгляду. — Такой молодец, такой послушный, — я погладил мальчика по взмокшей голове, целуя в губы. Его пристрастие к использованию языку в любом поцелуе жутко заводило и сейчас он опять лизал мой язык своим, — отсосешь мне? — Да, папочка, — Луи встал на колени передо мной, облизывая голый живот, попутно расстегивая ремень и стягивая вниз вместе с трусами, неприятно задевая плоть. Он вобрал член в рот, проводя кончиком языка по уздечке и надавливая на отверстие уретры. Сдерживать стоны было невозможно, когда мальчик погружал твердый член глубоко себе в глотку, поглаживая руками яички и втягивал щеки, создавая вакуум вокруг меня. — Ох, малыш, — я схватил его за волосы, насаживая глубже, поднимая бедрами вверх и доставая до его гланд головкой члена, задерживаясь в таком положении, ощущая сокращения его глотки. Нос мальчика упирался в мой лобок и он еле-еле мог дышать, но не отрывал взгляда от моих глаз. Я стащил его рот с члена, наблюдая за тем, как вязкая слюна капнула на пол, а сам он жадно вдыхал воздух. Губы мальчика раскраснелись и из уголков глаз стекали слезки, сказать, что такой вид возбуждал меня сильнее, ничего не сказать. Я снова притянул его за волосы к плоти, он обхватил его губами, открывая рот пошире, давая тем самым разрешение на продолжение моих действий. Снова глубоко насадив его на член, я быстро двигал головой мальчика, смотря на то, как слюна стекала по его подбородку и шее. — Молодец, малыш — я одобрительно погладил его по щеке, — ложись и раздвигай ноги, — он быстро поднялся с колен, ложась на голубую простынь и наблюдал за мной. Я снял джинсы полностью и, плюнув на член, лег меж разведенных и мягких ног Лу, поглаживая внутреннюю сторону его бедра кончиками пальцев, слушая рваное дыхание мальчишки. Приставив член ко входу, я резко вошел, затыкая громкий стон из широко открытого ротика Лу поцелуем. — Еще, папочка, еще, — я поднялся на руках, а мальчик закинул ноги мне на плечи, и начал двигаться внутри него, сильно втрахивая его в кровать. Тело подо мной извивалось, а его короткие ногти впивались в мои плечи, оставляя за собой красные полосы. Внутри было очень горячо и узко, а стенки давили на мой член, создавая неповторимое ощущение. Все тело было в абсолютном экстазе, никто не заводил меня так, как Луи, закидывающий голову назад при каждом попадании моего члена по его простате. Я перевернул Луи на живот, развел его ягодицы, и снова быстро вошел, начиная неистово трахать мальчика. Бедра ударялись друг об друга издавая громкие шлепки. Раздвинув его, я наслаждался тем, как мой член входил в узкое раскрасневшееся отверстие, что сжималось на моей плоти, принимая ее внутрь. Вся комната наполнилась страстью, которая исходила прямо от нас, стекая вниз вместе с потом, капая гормонами на наши тела. — Папочка, я скоро кончу, прошу тебя, — я дернул бедрами вверх, задев его простату, из-за чего мальчик вскрикнул и ударил ладошкой по кровати. — Тебе нужно еще так, да? Малыш, так сильно нуждаешься в моем члене глубоко в себе, — он громко соглашался с этим, припечатываясь бедрами к моим, прося больше. Я взял его изнывающийся член в руку, с которого капала собственная смазка, начиная быстро надрачивать, понимая, что сам нахожусь на пике. Стоны Луи разносились по всей квартире, лаская мои уши, он немного трясся от нахлынувшего возбуждения, показывая этим, что скоро кончит, при том, очень скоро. Я жестко трахал его, поместив одну руку на его шею и немного придушивая, выбивая из его рта хриплые стоны, а другой продолжал водить по его члену. — Папочка! — прошептал или проорал он, изливаясь на мою руку во второй раз. Мальчик сжался и температура в нем поднялась до обжигающего момента, поэтому я неистово с головокружительной скоростью задвигался в нем, слушая сильные выкрики, которыми он довел меня до конца. Моя сперма наполнила Луи изнутри, а он сам не был в состоянии даже сдвинуться с места. Я положил его в мои объятия, вытерев мокрую руку салфетками, прижимая мальчика крепко к себе, чтобы больше никогда не отпускать, и поцеловал в его мягкую щечку. Спросите меня, кто самый прекрасный человек на планете, мой личный Бог, танцующий в моих снах, и я вам отвечу, — Луи Томлинсон.