Лиля

На каникулах я единственная осталась в общажной квартире, все девчонки разъехались, а у меня не было никакого желания плясать вместе с родителями вокруг братика и хвалить его пятерки по всем предметам. Я решила все дни пробухать и для начала купила в Пятерочке пару бутылок кагора со скидкой. Но почему-то оставшись одна в пустой квартире стала плакать. Мой плач переходил в громкие рыдания, а когда я уже успокаивалась, я специально вспоминала особенно грустные моменты своей жизни и рыдания возвращались. В конце концов силы закончились, я лежала опустошенная на кровати, а слезы все текли по моему лицу. Подушка становилась мокрой, но мне было все равно. Вдруг послышался скрип двери и Лиля в своем сером вязаном платье оказалась в комнате. Она опустилась на колени у моей кровати. А у меня хватило сил только на то, чтобы спрятать от нее лицо в подушку. Лиля положила мне свою теплую руку на спину, но вместо того, чтобы успокоиться, я начала рыдать по новой. Как будто увлекая меня в пропасть, вместе с рыданиями вырвались слова: — Я хочу поцеловать тебя. Я жутко испугалась того, что сказала. Стыд накрыл меня с головой, и я поняла, что ничто не достанет меня из спасительной подушки. Она присела на кровать рядом со мной, аккуратно провела рукой по моей голове, и, как будто управляя моим телом, заставила повернуться к ней, а затем накрыла губы нежным, теплым поцелуем. Я смотрела на ее лицо, склоненное надо мной, и сделала движение ей навстречу, выпрашивая еще один поцелуй, но она улыбнулась и покачала головой. Слезы опять навернулись мне на глаза. И я как ребенок, жалобно сказала: — Еще... Тогда она подарила мне еще один мягкий поцелуй. И я, боясь поверить своей догадке, решилась проверить ее самым смелым образом: — Я хочу, чтобы ты поцеловала мою грудь, — сказала я с заложенным после плача носом. Она не спеша аккуратно подняла мою майку, нежным движением выпустила мою левую грудь из чашечки лифчика и, наклонившись, поцеловала сосок. Моя голова закружилась от осознания, что она может выполнить любое мое желание если только я произнесу его вслух. Но на самом деле я хотела только одного, опять лежать с ней голышом под одним одеялом. — Хочу как тогда ночью. Она кивнула. Сначала раздела меня, да так быстро, что я не успела застесняться. А потом, встав посредине комнаты и не отпуская мой взгляд она стала снимать одежду с себя. Сегодня ее грудь совсем не была похожа на розовые конусы, торчащие в разные стороны: соски были твердыми, коричневыми, а сама грудь как будто собрана к телу в виде полушарий. Несмотря на ее худобу, на животе у нее был милый жирок. А лобок украшали густые рыжие волосы. Потом я узнала, что она никогда не убирает волосы, ни с подмышек, ни с зоны бикини, ни с ног. Она считала эпиляцию и бритье глупостью также как и пользование различными дезодорантами и прокладками с отдушкой. Со временем я привыкла ко всем ее запахам, и как наркоманка могла тыкаться носом в ее подмышку и занюхивать сильный ореховый или луковый (если она перенервничала) запах. Лиля забралась ко мне под одеяло, осуществляя мое болезненное желание, не оставлявшее меня последние две недели. Вместе с выдохом у меня вырвался стон наслаждения и я было испугалась этого, но Лиля прижалась ко мне сильнее как будто подбадривая, и медленно прошептала мне на ухо: —Олечка. Все мое тело ответило на ее голос какой-то дрожью, больше похожей на ритмичный звук большого барабана. Я стала прижиматься к ней следуя этому ритму, и она поддерживала его своим дыханием. Я осмелела настолько, чтобы начать гладить ее спину, и даже спустилась руками к ягодицам. — Я хочу тебя, — прерывисто сказала я. Она отстранилась и посмотрела на мое лицо. Потом взяла мою руку и направила ее между моих ног, сама ложась сбоку. Я вопросительно посмотрела на нее. — Сначала сама научись кончать при мне, — Лиля умела отдавать приказы. Тогда мне это показалось какой-то пыткой и даже извращением, но годы спустя я поняла почему она хотела начать так. Потом я уже сама пользовалась этим лайфхаком, начиная все близкие отношения. Гораздо легче привыкнуть и открыться другому, получив оргазм самым простым и привычным способом, а потом уже можно идти к наслаждению вместе. Тогда я была перевозбуждена, рука была мокрой и скользкой, и у меня не получалось стимулировать клитор так, как я привыкла. Вдобавок я стеснялась своего тела, а также боялась, что во время оргазма у меня будет «глупое лицо», наверное именно от подобных страхов Лиля и хотела отучить меня тогда. После пятнадцати минут страданий, я посмотрела на нее, лежащую рядом и сказала: — Не могу. Она ответила: — Пойдем пить чай. Мы продолжили дело вечером. Я смогла кончить. Она обняла меня и мы заснули рядом.