Репортаж - (Не) очень правильная семья

      Прочитав короткое послание написанное на конверте, все присутствующие в комнате удивлено переглянулись между собой. Они вопросительно посмотрели друг другу в глаза и молча принялись переваривать услышанное.       Намджун, Сокджин и Чимин вообще не понимали, что произошло за эти несколько минут. Им казалось, что это: какой-то злой розыгрыш, который может закончится плачевно для замечательной семьи. Ведь по их мнению все самое страшное осталось впереди. Послание от Чонгука в действительности присутствует, а это значит, что их маленький, совсем неопытный ребенок, отправился в другую страну, о которой, наверняка, читал только в учебниках истории и географии.       Спустя несколько нестерпимо длительных, молчаливых минут переглядок, Сокджина нервы окончательно сдали, заставляя тело мужчины сильнее вздрагивать от мельчайшего колебания воздуха. Его сердцебиение резко увеличилось, внутреннее давление вмиг подскочило, а лицо приобрело мертвенно-бледный оттенок. Прикрыв свои карие глаза и сжав не совсем ровными, но очень красивыми, пальцами тонкую ткань простыней, он разомкнул пухлые сухие губы для того, чтобы немного стабилизировать свое внутреннее и внешнее состояние.       Вроде, его разум понимал, что нужно сделать, но глупый организм омеги препятствовал этому, запрещая внутренним​ органам правильно функционировать, попутно ограничивая попадание кислорода в кровь. Волнение за жизнь своего же младшего сына довело Сокджина до появления нескольких симптомов предынфарктного состояния. Он даже не в силах прошептать хоть что-то, ведь ослабленное сознание, не позволяет здраво мыслить подсознанию. Это настолько страшно, что папочка этой семьи вздрогнул и дрожащими губами пытался шепнуть «Гука», потерял сознание, но, к сожалению, у него ничего не получалось. Раньше никто из детей никогда не думал покинуть дом, а сейчас Чонгук это сделал, что и повлекло такое последствие.       Намджун, в отличие от омеги, пытался трезво оценивать ситуацию, рассмотреть её со всех сторон. Но когда он увидел, что его любимый теряет сознание, у него тоже началась паника. Альфа, вроде как сначала все складывалось по кучкам и ответы были найдены на все вопросы, но буквально через мгновение, его слабость дала себе волю, закрывая уверенность и здравый ум мужчины под большой железный замок.       Беспокойство родителей о Чонгуке пыталось перекрыть доступ ко всем здравых и правильных мыслях в голове. Но не смотря на это, приблизившись к Сокджину, Джун взялся за холодные пальчики, прижался к ладошке своей щекой, которая безвольно выполняла все то, что делал альфа.       Намджун наклонился к любимому и поцеловал в висок, шепча на ушко успокаивающее слова, которые давали не самый лучший эффект. Ведь даже самый стойкий из семьи заплакал.       Чимин не понял происходящего, поэтому в непонятках смотрел на плачущего отца и еле дышащего папу. Его кулаки непроизвольно сжались, а из груди вырвался рваный рык, который не позволил ему полностью впасть в сознание бессознательности. — Пап, отец что происходит? — проговорил рыжеволосый, приближаясь к родителями на дрожащих ногах. — А ты разве не видишь?! — влетев в комнату, прошипел Хосок. — Им нужна помощь, а ты стоишь и любуешься этой картиной! Придурок, начни двигаться и хоть как-то помогать мне. Я вызвал скорую, а тебе нужно собрать все вещи папы и сложить у входа! — рявкнул он, продолжая своё продвижение к родителям.       Чимин наконец придя себя, поспешил выполнять указания брата. Он сложил необходимые Сокджина вещи в сумку и поставил ее в прихожей. Не успев вернутся назад, он услышать звон, который оповещал о том, что санитары уже на месте. Токио. Аэропорт — Милый, может не нужно было так поступать? Я понимаю, что тебя унижали и били одноклассники, но это не повод оставлять семью в такой трудный период для отца и папы. Не хочу, чтобы ты от них уезжал. Они ведь любят тебя. — Юнсок, замолчи, — рыкнул Чонгук, стараясь не вспоминать прошлое. — Но… Гука… — Я сказал молчи, значит мне не нравится слушать твои философские мысли по поводу моих родных. Они не понимают меня, а значит мне нужно уйти от них…       Чонгук взял за руку своего альфу и потянул в сторону выхода, пытаясь найти взглядом нужную машину, чтоб уехать побыстрее в снятую Юнсоком квартиру. Он пытался не думать о папе, но бормотание истинного постоянно мысленно возвращало домой. — Для меня они теперь ничего не значат. Я просто хочу отдохнуть и набраться сил для дальнейшей жизни, – успокоившись, прошептал Чонгук, наконец-то усаживаясь на задние сидение дорогой иномарки. Он сжал холодную ладонь любимого, который сел возле него, назвал адрес по которому нужно ехать и положил голову на плечо альфы, попутно прикрывая свои глаза. — Я люблю их. Для меня: папа, отец, Хосок, Чимин, Тэхён, Юнги — очень важны, — едва слышно прошептала он, проваливаясь в беспокойный сон.       Когда же Чонгук уснул, Юнсок аккуратно погладил его темные волосы, перебирая мягкие пряди, и набрал только ему знакомый номер — Мы в уже долетели. Скоро будет дома, — прошептал он, дабы не разбудить любимого. – … — Да, мы едем в ту квартиру, что вы для нас купили. – … — Нет, Гук о вас не знает. Я ему об этом не говорил.       Альфа прижал поближе к себе Чонгука, уткнулся носиком в его макушку и нежно поцеловал, ощущая сладкий запах кокоса. Его любимого кокоса, от которого буквально пальчики немеют, внизу живота летают бабочки, а искусанные губы пересыхают.       Черная иномарка остановилась, Юнсок попрощался с собеседником, спрятал телефон в карман и аккуратно вынес спящего любимого на улицу. Закрыв коленом дверь машины, он попросил водителя заехать за ними завтра в девять часов утра. Тот кивнул и попрощался с Юнсоком, мысленно уже представляя как сейчас поедет к своему мужу и подарит золотое кольцо с рубином.       Машина уехала, а альфа с Чонгуком на руках пошёл к подъезду, открыл дверь и поднялся на нужный этаж. Зайдя в квартиру, он разулся и снял верхнюю одежду с себя, снял обувь с любимого.       Выполнив все обычные манипуляции, Юнсок надел на Чонгука пижамку, уложил в кроватку, укрыл теплым одеялом и умастился рядом, прижимаясь все ближе, дабы слышать тихое дыхание и улавливать запах кокоса.       Чонгук же все это время спал и видел прекрасные сны о том, как они с Юнсоком женятся и живут долго и счастливо. Но вот у них начинается первая брачная ночь. Чонгук нависает сверху Юнсока и нежно целует сладкие губы. Попутно он ласкает бархатную кожу альфы, заставляя того прогибаться в спинке и дарить сладостные стоны, которые позволяют им обоим насладиться такой близостью.       Юнсок издает очередной стон, облизывает пересохшие губы и тихо шепчет: — Я беременный, Кукки…       Чонгук отстраняется видит перед, что у Юнсока с каждой новой секундой растет животик, и в результате он вырастет до таких размеров, что альфа начинает шипеть от боли, а с уголка его губ вытекает гранатовая жидкость. Чонгук испуганно смотрит на любимого, аккуратно переворачивается на бок и прижимает к себе уже холодное тельце.       Черноволосый альфа распахнул глаза, осмотрелся вокруг и, не ощущая тепло Юнсока, подскочил с кровати, судорожно дыша. Его конечности подкосились, а с глаз потекли крупные слёзы. Он, не удержав равновесие, упал на колени и тихо начал задыхаться, понимая, что во сне он только что потерял любимого человека.       От крика Чонгука, Юнсок выбежал из кухни, прибежал к нему и крепко обнял за талию и нежно поглаживая по волосам. Он позволяет уткнуться младшему альфе в шею и тихо всхлипывать. Затем он берет его за личико и нежно целует: глазки, щёчки, носик — плавно спуская к губам. Вовлекая в страстный поцелуй и углубляя его, почти без шумно целует и отдается полностью Чонгуку. — Пойдем кушать. Я твои любимые омлетики с сыром приготовил, — прошептал Юнсок, замечая, что Чонгук немного успокаивается. Тот кивнул и они оба отправили на кухню, каждый думая о своём.       Чонгук прокручивал заново свой сон, а Юнсок думал о том, что же рассказать тому человеку, который постоянно просил его рассказывать о Гукки и доносить каждую минуту их совместной жизни.