Часть 3
5 января 2019 г. в 20:09
Намджун засмеялся и протянул флакончик с лубрикантом, на котором был изображен маленький, аккуратненький, желто-оранжевый апельсинчик. Рыжеволосый паренёк, по имени Пак Чимин, выхватил смазку из отцовских пальцев, взвизгнул от счастья и на всей дозволенной скорости помчался к своему любимому Хосоку, не забыв перед «побегом» поцеловать Намджуна в пухлые губки.
Заметив такой поступок, папочка этой странной, редко встречаемой семьи, недовольно проводил сына взглядом, а затем тихо фыркнул, снова переведя свои омуты на мужа.
— Ким Намджун, твою ж налево, я же просил так больше не делать? — пробормотал он, немного сжимая пальчиками край футболки. — Ты сейчас, как маленький ребенок. Это раздражает и выводит из себя. И, вообще, к чему твоё воспитание может детей научить?
Джун глазами, полными непонимания, посмотрел на Сокджина, облизался, как котенок, и тихо вздохнул, — Что тут такого? Я просто помог, — улыбаясь проговорил Намджун, с каждым словом подходя всё ближе к Сокджину и Чонгуку.
Омега опять недовольно фыркнул, показывая своё пренебрежительное отношение к такому. Старший альфа засмеялся в кулачок, замечая то, что его любимый сейчас напоминает маленького, совсем незрелого колобка.
— Айщ… Заебал ты с такой помощью! Она только вредит нашим детям, а не приносит пользу.
Джун сделал еще один шаг и замер, судорожно, вспоминая все, что было раньше. Ничего критичного не вспомнив, он возобновил своё движения, продвигаясь все ближе к цели. — Не кричи, милый. Рядом с нами дети, — вытирая пальчиками с подбородка слюнку, которая случайно скатилась по его устам. Он так же спокойно проговорил о том, какой у него любимый шикарный в постели, при этом подмигивая присутствующим.
Джин отвел взгляд от коварного искусителя, посмотрел на Чонгука, мягко прикоснулся к его плечу, надеясь, на то, что тот поймет без слов. Но надежды папочки этого семейства не оправдались, поэтому, мысли, которые крутились в голове, пришлось озвучить вслух:
— Гукки, мальчик мой хороший, выйди, пожалуйста, из кухни. Мне с твоим отцом необходимо серьезно поговорить, а то этот бездарь вас ничему нормальному не научит, — слабо заулыбавшись, прошептал на ушко Сокджин, обжигая своим дыханием нежную кожу сына.
Чонгук заколебался, немного подумав, но все же, как послушный мальчик, встал со стульчика и покинул кухню. Он также тихо вдохнул, как и Сокджин, облизал свои губки, направляясь в сторону комнаты Юнги и Тэхёна. Остановившись возле двери, он услышал сдавленный крик Мина и успокаивающий голос Тэ.
В это же время, на кухне, глава семейства Ким Намджун, старался выполнить все прихоти и желания Сокджина, чтобы тот напрасно не нервничал и не тратил свои драгоценные силы. В течение получаса всё было хорошо, но когда альфа одной рукой случайно перелил молоко через край миски, а другой — не успел словить пакетик, то омега такого издевательства над молочным продуктом не выдержал. Громко высказав своё недовольство, он сжал кулачки и тихо рыкнул, но это оказалось бесполезным, ведь альфа не вынес из этих нотаций ни одного ценного урока.
Джун просто виновато опустил голову, тихо извинился, а затем поплелся за половой тряпкой, которая висела в ванной, на трубе. Собираясь с мыслями, он хотел вытереть размытые белые потёки с поверхности стола.
Краем глаза Джин наткнулся на это, с его стороны, моральное и физическое издевательство, омега внутри ещё больше разозлился и взбунтовался. Пшеничноволосый с яростью подлетел к мужу, выдернул из пальцев этот несчастный кусок ткани и чуть не отлупил ею любимого. На что альфа снова растерялся и попытался успокоиться изнутри.
Папочка этой семьи взял влажные салфетки с правого уголка стола, вытер молочную лужицу и устало сел на стульчик. Хоть и животик немного мешал, он все же положил руки на стол, а на них сверху умостил мягкую голову.
— Джун, я не могу больше… Такое ощущение, будто я угасаю на глазах, — прошептал омега, кладя руку на кругленький, животик. — Наверное, мне действительно нужно было сделать аборт, ведь я боюсь, что не смогу правильно воспитать Юнгука…
— Милый, — попытался вставить свои мысли Намджун, после пятнадцатиминутного монолога, но Сокджин его не слышал, начиная еще больше загонять себя в угол, из которого и спустя несколько месяцев сложно будет выпутаться, если не перестать думать о плохом.
— Чонгук был прав, что я никудышный папа, ведь я действительно не могу справиться с домашними делами. Мне было необходимо ещё три года назад навести в нашем доме порядок. Я обязан был запретить Чиминке с Хосоком и Тэхёну с Юнги встречаться, любить друг друга… Вообще не нужно было разрешать им так далеко заходить со своими играми…
Папочка необычной семьи продолжал винить себя во всех смертных грехах, а отец старался успокоить омежку и убедить в том, что они самые хорошие родители во всем мире.
Намджун слушал каждое слово Сокджина, а когда пришла очередь выдавать аргументы, налил в стакан воды и подошёл к любимому. Затем присел на корточки, рядом с ногами омежки и повернул прекрасное личико к себе. Мягко улыбнувшись, он немного привстал и нежно поцеловал его румяную щёчку.
— Всё… Тсссс… Мы засыпаем и всё у нас в порядке, просто немного отдохни, — прошептал он, замечая, что пшеничноволосый проваливался в сон.
Намджун поднялся на ноги, поставил стакан на рядом стоящий столик, взял своего кругленькую омегу на руки, аккуратно обнял его за талию, боясь сделать лишнее движение. Немного осмелев, он вынес Джина из кухни и понёс в сторону их совместной спальни. Зайдя в нужное помещение, трепетно прикоснулся к щеке свои носиком, поцеловал, а затем, как младенца, положил на постельку и укрыл тёплым одеялом.
— Не смей осуждать себя за то, что произошло несколько лет назад. Научись ценить всё то, что окружает и даёт понять настоящее. И никогда, слышишь, никогда не забывай, что прекрасное будущее обязательно наступит, даже если в данные секунды у тебя сложный период в жизни. Также не забывай, что вы для меня самые лучшие. Моё сердце отдано всем вам. Я ни при каких условиях не отдам вас, никому не отдам.
Сокджин услышав такую речь, спрятал носик под одеяло. Он обеспокоенно глянул на любимого, облизал пересохшие губы и тихо вздохнул:
— Тигрёнок, прости, что я опять наговорил глупостей… Я просто действительно начал сомневаться в том, что мы хорошие родители. Я не мог понять, что в мыслях Чонгука, и зачем он пришел именно ко мне на кухню, а потом, когда до меня дошло, оказалось слишком поздно что-то говорить ему, ведь он вспомнил Юнсока…
Омега тяжело вздохнул, снова ощущая внутри какое-то беспокойство. Мужчина судорожно взялся за руку Намджуна и еще тише проговорил свои догадки.
— А вдруг Юнсок.– какой-то маньяк, который хочет убить моего сына. Где мой Гука? Где он? — не замечая, он сорвался на крик, а с темных глаз потекли крупные бисеринки слёз.
Намджун задумавшись над словами любимого, начал прокручивать всё, что знает о том парне, а когда хотел рассказать свои мысли, в комнату без стука влетает Чимин.
— Пап, отец, а вы что, Чонгуку разрешили уехать за границу? — спрашивает рыжеволосый парень, протягивая родителям конверт с запиской:
Пожалуйста, не судите строго. Я просто уезжаю жить в Японию с любимым человеком. Знаю, что не опытный и мало знаю об этой стране, но моё сердце полностью открылось и нашло своего истинного. Не беспокойтесь обо мне, а просто верьте в лучше. P. S. Ваш маленький Чон Чонгук
Прочитав такие короткие строки, все переглянулись и вопросительно глянули друг на друга. Сокджин ещё сильнее занервничал, Намджун пытался трезво оценивать ситуацию, а Чимин и вовсе ничего не понял, поэтому в непонятках смотрел на плачущего папу и, рядом находящегося отца.