closer closer closer

Людям нужны люди. Это преследует Джемина так же, как он вечно увязывается за Ренджуном, притянутый его рукой за собственное запястье, затащенный на серые ветреные улицы Сеула в позднем январе. И люди вокруг, слова и ситуации, вязнут во времени будто в формалине, пока Ренджун и Джемин наугад пробираются в этой материи дальше. Ветер задувает под тонкие куртки, а скользкие хлипкие подошвы вязнут в слякоти, хоть младший предупреждает Хуана, что им стоит переждать эту погоду. Ренджун только отнекивается, и его тонкие пальцы лишь сильнее держат джеминово запястье. У них всё не как у людей; те обычно снуют парочками по кафе и украшенным центральным улицам города, где остатки новогодней суеты вьются по проводам, а в воздухе — приторная атмосфера чьего-то уюта, сокрытого в толстых округлых стенках кружки кофе на двоих. Джемину тоже тепло с Ренджуном, но как-то по-своему, странно и болюче, со скрипучими качелями во дворах и холодными касаниями. Теми, что украдкой, когда На совсем мёрзнет, и Ренджун недовольно цыкает, укладывая ладонь на чужую красную щёку, словно удостоверяется — ледяная. Парень ловит это прикосновение и запоминает так, будто это единственное тактильное тепло, положенное ему чьим-то негласным режимом. Теми, что волей-неволей ловит кожа по пути домой к Джемину — старший будто играется, шаркает своими ботинками по тонкому слою выпавшего на дорожки снега и порой задевает его руку ребром ладони, почти тут же разрывая контакт. Дразнит, оставляя лишь с мыслями и сомнениями в их отношениях друг с другом — странных до чёртиков и почти нездоровых. Ренджун в принципе всегда извивается, сперва давая надежду своими тёплыми улыбками и долгими разговорами ни о чём и обо всём сразу. Джемин почти что ведётся и теряется в желании безболезненно заклеймить своими нежностями и искренностью, как сталкивается с внезапным «нет». Ренджун выпутывается из мягкого собственничества, подобно побегу после романа на одну ночь, и его «прости, я не разобрался» равноценно записке на прикроватной тумбочке, где кроме короткой сухой благодарности ни номера, ни имени. Джемин снова греется своим стылым счастьем, когда вокруг них тоже немного зависает время, позволяя развалиться на кровати в комнате На и просто вести себя так, будто между ними всё просто — как у людей, и совсем нет надобности распутываться. Ренджуну — из собственных страхов и глупости, а Джемину — из надежд, наложенных друг на друга как фильтры в редакторе: красивые, с идеальным балансом светотени, но скрывающие то, что никуда не денется из реальности — холод, в их случае. Парень позволяет себе просто выкинуть мысли вон и побыть в моменте, где всё правильно и легко; где Хуан лежит рядом с ним на спине, пока сам Джемин пристраивается сбоку, тычась носом в свитер на чужом плече, и их рукам ничто не мешает сплетаться. В младшем поселяется робкое колющее ощущение, что стоит лишь открыть зашторенное окно или вернуться на улицу, в царство зимы, как вся воздушность истории пропадёт к чёрту. Он совсем не хочет терять шаткое умиротворение, что едва ли повисло в комнате, и только жмётся ближе. — Не уходи никуда сегодня, пожалуйста, — просит Джемин, и Ренджун шепотом озвучивает обещание остаться. Неуклюже вертится поблизости, пару раз лохматит каштановые волосы парня, безмолвно уверяя, что всё будет в порядке до самого утра, и На совсем растворяется в призрачном тепле. Он проваливается в наивный сон, в котором они вместе без глупых вопросов и царапающих до крови льдинок опасений, веря и забываясь. Утром в комнате по-уютному тепло из-за батарей и закрытых окон, но Джемина накрывает лишь плотный плед и знакомый запах, оставшийся в четырёх стенах лишь шлейфом. Маленькой деталью, делящей явь и сладкую лживую галлюцинацию, где всё не так, как должно быть, а так, как хочется. Однако Ренджун снова изящно покидает эту историю, словно старый персонаж, стёртый автором из выросшего и изменённого сюжета, виновато пожимает плечами и уходит, не сказав ни слова. Серый лёд беспощадного января трещит на всех тротуарах и бульварах, уступая февралю, что чуть нежнее и ярче, уже приобретает краски и воздух, подталкивает к тому, чтобы жить дальше. Вопреки оттепели месяца, лёд внутри Джемина лишь крепчает.