closer closer closer

Мама всегда говорила Марку, что «Донхёк девушка... Специфичная», с небольшой паузой. Все же прошли этот момент, когда родители неловко кашляли или хмыкали заместо потенциального ругательства или осуждающей характеристики. Впрочем, даже если бы женщина сказала, что Хэчан, например, дурная, странная, вся из себя экстра — Ли бы полностью согласился и благодарил небеса за такую проницательную мать. Младшую эти эпитеты описывали точнее некуда, но понятных домыслов своей родительницы Марк всё равно не принимал. Подобные фразочки мамы, мешаные с «знаешь, вот девочка из твоего класса, Мина, да? У неё так хорошо получилось организовать выступление!» несли вполне ясное желание — наставление сына на якобы истинный путь, потому что мама беспокоится о дружеском окружении. Марк, конечно, Мину уважал, она отличница с началки и даёт списывать в экстренных случаях (это причина для уважения. Цзыюй, например, тоже идеально учится, но снобка та ещё. Помощь одноклассникам? Не, не слышала), но они просто товарищи. Ну а Донхёк... Она совсем другая, и ощущения, когда с ней общаешься, тоже другие. Ли просто относилась к правильной категории людей и делала его смех немного громче, улыбку немного ярче (и глупее, кажется), а жизнь, в целом, немного лучше. Она, возможно, без тормозов, но от этого хуже не становилось. Скорее наоборот, потому что Марк не был разочарован и расстроен, когда в последнюю ночь каникул, прям перед школой, Ли разбудила его звонками и поставила перед фактом: — Облачай свои дрищавые, — вот тут Марк реально обиделся. — Телеса в одежду, и мы с Йерим и Лукасом едем к морю. Сонному мозгу пришлось очень долго собираться и, главное, разбираться, что за потрясающий аттракцион, чёрт возьми, проносится вокруг Марка, а бренному телу, что просто тупо болело — выбираться из комнаты наружу. Тогда Йерим сообщила, что ключи от машины она отвоевала за неделю подношений другу в виде сделанных домашек и села за руль сама с фразой «ну вам я не доверяю, что говорить про него». Юкхей заявил, что самый старший и красивый в этой сомнительной компашке, а потому имеет привилегии и садится на переднее пассажирское, а сзади Донхёк разнылась о больных ногах. — Я пока клеила мозаику для сестры, сидела по-турецки часа три, и у меня всё ещё трещат суставы, — пожаловалась Ли и вытянула ноги прямо на минхёновы коленки, упираясь спиной в прохладное стекло. Марк чувствовал себя единственным ущемлённым в этой тусовке и игнорировал происходящее вокруг, как ему казалось, просто замечательно, совсем не контактируя с «раздражителями» (ну и что, что это его друзья?). Только когда они доехали до побережья, до Ли-старшего дошло, что он держал ладони на тёплых худых щиколотках девушки, не скрытых укороченными джинсами, и неосознанно массировал кожу. Донхёк вроде и смутилась, но не перестала ехидно улыбаться. На следующий день им знатно влетело от преподавателя по истории, чей предмет и домашнее задание по нему они успешно прокатали по городу и просидели на ночном пляже под какие-то дикие фаст флоу треки и самые низкие из запасов шуток. Ким закончила эту поездку словами, что отныне никогда не будет проводить с ними больше часа, «потому что Юкхей и Марк орут как куропатка и чайка, а ты, Хёк, даже не пытаешься их остановить». Даже с неудом от учителя, Ли остался вполне доволен, потому что нет ничего ценнее странных друзей и времени, проведённого с ними, а ещё вредности Донхёк, которая на обратном пути вообще уложила на чужие бедра голову и бросила небрежное «ну тебе же нравится меня трогать». Донхёк оставалась совсем другой, иного уровня, и когда они выиграли конкурс талантов в школе, перед подачей заявки до смешного серьёзно споря: Минхён заявлял, что куда лучше сыграет акустическую shape of you, а Хэчан утверждала, что smooth criminal ей петь легче и звучит интереснее (старший ещё удивлялся, как её может быть легче петь?) Перед самим выступлением у Марка нон-стопом крутилась мысль, что девушка особенно утончённая в плиссированной юбке до середины бедра, а ещё непривычная на фоне образов в толстовках а-ля «ошиблась на четыре размера». А после него парень убедился что у Хёк самый нежный голос на планете, ещё и вкупе с мягким, немножко шепелявым произношением коварного "th". Как Марк не позабыл аккорды напрочь остаётся загадкой, потому что в тот момент его мир сузился до одной точки — Ли Донхёк. Оба особо не надеялись на награды, но их версия shape of you неожиданно выиграла дважды: первый раз в спорах на репетициях, потому, что вариант песни младшей отчаянно высмеивался Марком («хорош гиенить, что не так?» „о мой бог, я не могу, у тебя такое милое произношение! ар ю окей, Енни... всё, давай Ширана”), а второй — непосредственно на конкурсе. Они тогда очень долго обнимались в артистической комнате за сценой, у Ли-младшей расплылась подводка на вводной линии от растроганных слёз, и Минхён стирал их подушечками пальцев. Донхёк даже близко не просто одноклассница и знакомая, которая завалилась на суровую тусовку один на один и вместе с Марком намеревалась отжечь с их горячей и ненасытной подружкой — плейстейшн четыре. Его родители уехали к той-самой-подруге-двоюродной-сестры-его-дяди с ночёвкой, так что можно было осуществлять бунтарские планы на съедение кучи вредной еды. Главное не думать о том, что, эу, Хэчан в его футболке , и это так ванильно, клишированно, и мило тоже, прям как в фильмах. И как-то само собой вышло, что Марку надоело выигрывать в агрессивных битвах в пятнадцатой файнал фентези, Донхёк тоже высказала нежелание десятого реванша за час и упала спиной на кровать, растекаясь по ней расслабленной лужей. Некоторое время они лежали рядом и болтали о повседневной чепухе, пока Минхён не утыкнулся носом в ключицы Хёк и не перекинул руку через её живот. Девушка тихо завопила, что ей тяжело и «имей понятие личного пространства», что, пожалуй, стало самым глупым предъявлением парню на фоне её же бесконечных хватаний за марковы плечи. Но вырываться и брыкаться Хэчан не спешила — только пальцы переплела. И наверное, маме Марка не стоило волноваться об общении сына с Донхёк и последствиях их, по её мнению, ненормальной дружбы. Младшая же ему совсем не подруга. Так, всего-навсего первая любовь...