"Всё проходит, и это пройдёт"..

Рэд сидел в камере, думая о том, что его ждёт. Новый дознаватель была необычной, не такой, как остальные. До этого максимум информации, которую он выдавал, было «Реймонд Реддингтон, 1960 года рождения». Эта женщина смогла разговорить его на такие темы, которые он и с близкими не обсуждал. Она хотела узнать, какое отношение имеет правительство к его «предательству» и становлению, как главы преступной империи. Если бы он мог так просто ответить на этот вопрос… Но этой женщине почему-то хотелось доверять. Она больше была похожа на психотерапевта, нежели на дознавателя. Это подкупало. *** Был канун Рождества, 1990 года. Реймонд ехал домой, к семье: жена и ребенок ждали его к ужину. Машина была полна подарками, к Рождеству. За несколько километров до дома, у него кончился бензин. Скоро уже Рождество, а у него кончился бензин. И никого на дороге, кто мог бы помочь, ведь все уже сидят с семьями за столом… Он дошел до дома пешком, думая по дороге о семье, которые ждали его к ужину. Но то, что он увидел, когда все-таки добрался до дома… Члены Заговора убили его жену и дочь, чтобы показать Реймонду, что они контролируют каждый кусочек его жизни, что он не может любить русского агента КГБ, Катерину Ростову, потому что им это невыгодно. Пустота в душе, которая осталась после того, что он увидел в своем доме… повсюду кровь, и маленькая девочка, его дочь, мертвая лежит под Рождественской ёлкой… Тогда он стал другим, именно в тот момент, когда он увидел тело своей принцессы на полу, он стал другим. Человек, верой и правдой служивший своей стране, умер в тот день. И на его место пришел тот, кто с годами стал Реймондом «Рэдом» Реддингтоном, которого боится весь мир. Тогда, держа на руках еще не остывшее тело дочери, законопослушный агент внешней разведки США превратился в самого разыскиваемого преступника. Но они поплатились за своё легкомыслие и жестокость. Он отомстил за семью. Поэтому он так берег Лиззи все эти годы. Реддингтон делал все, чтобы Заговор не узнал о ней, но ему пришлось выйти из «тени» и сдаться ФБР, чтобы спасти её и себя. И вот, совсем недавно, он узнал, что Элизабет — его родная дочь… Одну свою девочку он уже потерял, и теперь никто, НИКТО не отнимет у него Лиззи. Рэд лежал на скамейке, которая должна была служить заключенному постелью и, закрыв глаза, вспоминал, как ярко светит в небе Полярная звезда, служившая когда-то морякам, ищущим дорогу домой. *** Снова допрос… и снова эта женщина… — Имя? — Вы знаете мое имя, а вот я ваше — нет. — Меня зовут Сара Харвел. — Теперь я могу разнообразить наш разговор, обращаясь к вам по имени, — улыбнулся Рэд обаятельной улыбкой, способной растопить сердце даже самой «холодной» женщины. — Давайте отойдем с вами от протокола, и просто поговорим, — предложила Сара. — Думал, вы никогда не предложите, — хищно ухмыляясь, ответил Рэд. — Сколько у вас было жён? — А вы спрашиваете, чтобы узнать свои «шансы»? — Первую вашу жену убили? — Да. — Вы знаете, кто это сделал? — Да, это сделало правительство. Чужими руками, конечно. — Почему по-вашему её убили? — Чтобы надавить на меня, показать свою силу и власть. — И как? Успешно? — Они сделали из простого успешного агента внешней разведки опасного для них преступника.  — Почему вы считаете, что стали опасны для руководства? — Они думали, что Катерина Ростова отдала мне «ФУЛКРУМ». Это носитель информации, на котором хранились данные о всех членах Заговора и их преступлений против человечества. Эти данные способны уничтожить любого из них. И не только репутацию этих людей, многих ждёт смертная казнь, когда информацию об их преступлениях опубликуют и расследуют. — А Катерина Ростова действительно передала вам этот… «фулкрум»? — Нет. Я нашел его только пару лет назад и передал всю информацию доверенным журналистам со всего мира. Почти все громкие публикации о преступлениях правительств нескольких стран, опубликованных в последнее время, основаны на информации из «фулкрума». — То есть, по вашим словам, Заговор убил ваших жену и дочь за предмет, которого у вас тогда на самом деле не было? -Да. Сара молчала. Кто бы не стоял за этим «Заговором», ей было жаль Реддингтона: потерять любимую семью из-за «закулисных» игр правительства… Теперь ей стало понятно, откуда взялся Реймонд «Рэд» Реддингтон, сидящий сейчас перед ней. Не то, чтобы она его оправдывала… но ей стали понятнее его мотивы. — Расскажите, что случилось при пожаре. — Они искали «фулкрум». Ведь это советская разведка собрала все эти данные, а Катерина, как вы знаете, была советской шпионкой и именно у неё в тот момент был «фулкрум. Наёмники Заговора пришли в дом Катерины, чтобы отобрать у неё компромат. Я приехал в «разгар» дознания. Чтобы отвести опасность от Катерины и её дочери, я сказал, что «фулкрум» у меня. Они поставили мне условие: или я отдаю его им, или они убивают Машу. В этот момент наш «разговор» прервали агенты КГБ, следившие за Катериной. Они взяли в заложники Катерину, также требуя от меня «фулкрума», который Катерина куда-то спрятала. Теперь-то я знаю, что она спрятала его в детской плюшевой игрушке своей четырёхлетней дочери. — То есть вы оказались перед выбором, спасать мать или ребёнка? — Да. И я сделал выбор: я пожертвовал жизнью Катерины. Не скажу, что я сделал тогда выбор в сторону своей страны, и потому Маша осталась жива. Плевать мне тогда было на страны и «стороны». Передо мной были любимая женщина и ребёнок… — И кого вы выбрали? — Катерина сказала «Реймонд, дочь!», и я выбрал ребёнка. Катерину увели тогда, а девочка осталась со мной, когда я объяснил наёмникам Заговора, что «фулкрум», которым я обладаю, может очень сильно навредить их начальству, что я создал специальный «протокол», который в случае моей смерти вступит в действие и компромат будет опубликован. И они отступили. Пока я думал, что мне теперь делать, они подожгли дом… — И вы спасли Машу из огня? — Да, я провёл ее через весь дом и толкнул к выходу, когда на меня сверху упала прогоревшая балка, и меня вырубило. — Так как же вы спаслись, если были без сознания? — Меня вытащил мой телохранитель. — Что-то мне не верится в эту историю. Всё это звучит слишком фантастично. Рэд встал, медленно снял «верх» тюремной робы и повернулся спиной к Саре. Ей открылась довольно нелицеприятная картина: вся спина, плечи и часть локтей Рэда были в шрамах, которые остаются после тяжелых ожогов. Женщина была шокирована не столько увиденным, сколько тем, что Рэд говорил ей правду. — Что ж, пожалуй, на сегодня хватит. Продолжим завтра. Знаете, мистер Реддингтон… Если всё было так, как вы рассказываете… Я сочувствую вам о смерти вашей семьи. — Сочувствующий тюремщик — это неожиданно, — хмыкнул Рэд, пока охранник отстёгивал наручники от стола и одевал их на руки заключенному, заведя их за спину. — Зря вы так, мне правда жаль. По пути в свою одиночную камеру Рэд размышлял о последних словах женщины. Он пытался припомнить, когда в последний раз ему искренне сочувствовали. И мысли плавно перетекли на «Почту». В камере он обнаружил обещанные Гарольдом газеты. — Что ж, пора заняться делом, — вздохнул Рэд, берясь за свежий выпуск, лежащий сверху. Пролистав несколько статей, он остановил свой взгляд на фотографии в разделе объявлений о продаже вещей. На ней были изображены молодая женщина с девочкой, запускающие «воздушного змея». Присмотревшись, Рэд узнал в них Лиззи и подросшую Агнесс. Далее шло объявление о продаже: «Продается воздушный змей. У нас все хорошо, мы скучаем по тебе, папа. Твои Лизз и Агнесс». Далее шёл номер телефона. Рэд улыбнулся хитроумной придумке Дембе, как можно поддерживать связь. В остальных выпусках этой газеты наверняка на этом месте было какое-нибудь другое объявление, а этот экземпляр был напечатан специально для него. Обычно, таким образом они обменивались информацией о встрече, это не было сложно, поскольку основной пакет акций издательства принадлежал Рэду. Точнее, раньше принадлежал, пока он не проиграл их в покер Глену в тот злополучный вечер. «Значит, Глен в курсе дел. Это хорошо, он может помочь найти Дэна». Реймонд еще с минуту полюбовался фотографией, а потом аккуратно оборвал ее по краям и приспособил на стену, возле постели. На душе стало легче, и он с уже большим энтузиазмом стал просматривать оставшуюся прессу. «А это у нас что такое?» — Рэд обратил внимание на одно из объявлений. «Продам шкаф с вещами в районе Вашингтона. 27-07 Карл-стрит. (номер телефона)». — Охрана! — постучал кулаком по двери Реддингтон. — Передайте дознавателю, что мне срочно нужно сообщить важную информацию! *** — Народ, у нас есть дело, — громко сказал Купер, спускаясь из своего кабинета. — Есть информация от Рэда? — Да, только что курьер доставил посылку от его дознавателя. — Что в ней? — по-деловому настроенный Ресслер оторвался от бумаг. — Газетная вырезка и пояснительная записка от Рэда, — Купер зачитал объявление с клочка, вырванного из газеты. — «Карл Стингер, создатель множества террористических группировок. Он пропал с моих радаров после 11 сентября и нигде не всплывал до сих пор. Пусть мама откроет конверт №17, там есть информация на него. До остального придётся додуматься самим. Брат, подними наш контакт в Нью-Йорке, возьми с собой профайлера. Рэд.»  — Это что, шутка? Что за ребусы? — спросил Ресслер раздражённо. — Реддингтон не хочет, чтобы кто-то, кроме нас понял, о чем идет речь. Его письмо уже наверняка пытаются разгадать в ЦРУ, а вы знаете, как они умеют портить нам работу. Имён не называет по той же причине, не забывайте, что про наш Отдел знают единицы, видимо, он боится, что если они раскроют наши личности, то может повториться история с Герриком, — пояснила Каплан. — Так, и что у нас есть? Чьи это позывные? «Мама», «брат»? «Профайлер», это агент Кинн? — Да. Я — «мама», «брат» это Дембе, — ответила Кейт. — Мне надо в банк, чтобы забрать тот конверт, о котором написал Рэд, тогда у нас будет больше информации. В остальном вам поможет разобраться Дембе. И мистер Каплан, схватив свою сумочку, резво направилась к выходу. Все повернулись к Дембе. — Это объявление — средство связи, мы с Рэдом часто им пользуемся. «Шкаф с вещами» — это, видимо, бомба, может быть спрятанная в автомобиле или в каком-то грузе. Вашингтон — это цель, место теракта. «27-07 Карл-стрит» — это дата и имя исполнителя. Номер телефона — контакт или заказчика, или посредника, не знаю. Советую тебе, Арам, узнать про этот номер всё, что сможешь: звонки, GPS трекинг. Скорее всего, он одноразовый, но один звонок будет на него сделан точно: тем, для кого опубликовано это объявление. -Что за «наш контакт в Нью-Йорке», с которым нам нужно встретиться? — спросила Лизз, собирая вещи. — Тебе понравится, — загадочно улыбнулся Дембе. — Ой, не нагоняй интригу, с кем я еще не знакомилась из его «контактов»? Убийцы, маньяки, министры, проститутки, профессора, жулики, борцы за права животных, бывшие любовницы, шпионы, наркоторговцы, просто психи всех мастей… да этот список можно продолжать бесконечно! — Ты забыла про хакеров, — еще шире улыбнулся Дембе. — Этот «контакт» — хакер? — Ну, смотря для кого. Для Рэда он предоставляет услуги шпионажа в сети. — Дембе, не томите, я сейчас лопну от любопытства, — заинтригованно попросил Арам. — Это Марк Цукерберг, — ответил Дембе, наслаждаясь реакцией присутствующих. «А это и вправду весело! Теперь понятно, почему Рэд любит сообщать информацию лично», подумал Дембе. — Кто??? — присутствующие были шокированы. — Основатель Facebook`a — шпион мистера Реддингтона? — у Арама отвисла челюсть от удивления. — Да. Рэд нашёл его после 11 сентября, тогда Марку было 17 лет. Рэд помог ему в некоторых делах, а парень, в благодарность, помогал Реймонду искать следы тех террористов. В том числе и Карла Стерлинга. — Как же Рэд о нём узнал? Ведь тогда он был никому неизвестен, — поинтересовался недоверчивый Ресслер. — Марк украл у Рэда со счета несколько миллионов долларов. Рэд искал его почти год и так впечатлился талантом парня, что нанял его не работу. — После этого, я не удивлюсь, если и Стив Джобс на Рэда работал. И первый iPhone появился на свет только потому, что Рэду просто захотелось новый телефон, — саркастично заметил Ресслер. Дембе не ответил, продолжая хитро улыбаться. — Нет, не может быть! Это правда? — шокировано воскликнул Дональд. — Элизабет, нам пора, — сказал Дембе, веселясь от выражения лица Ресслера. -Да, я готова, — неуверенно ответила Лизз, заметно нервничая. И они вместе покинули «Почту». Купер хмурился. «Мало мне было Каплан, теперь и Дембе всеми командует. Чувствую себя ненужной мебелью». Подумав, Купер решил навестить Рэда: вдруг, при личной встрече, он сможет сказать больше? И Гарольд направился в кабинет, выбивать разрешение на свидание с Реддингтоном. *** Дембе с Элизабет вошли в офис компании и, подойдя к стойке reception, Дембе протянул девушке визитную карточку. — Здравствуйте. Пожалуйста, передайте эту визитку Марку. Девушка ушла. Через пять минут она, запыхавшаяся, вернулась обратно, приглашая посетителей следовать за ней. Их провели в кабинет. — Дембе? Я думал это пришел Рэд, хоть и удивился: он же сейчас должен быть в тюрьме? — спросил Марк, подходя к Дембе и Лизз. — Так и есть. Знакомься это… — начал говорить Дембе, но Цукерберг перебил его. — Элизабет Кинн или Маша Ростова, — перебил Марк. — Я знаю её. Давай к делу, что Рэду нужно от меня? — Помнишь то дело, когда он искал тех, кто организовал теракт 11 сентября? — Еще бы не помнить, он из меня все соки выжал тогда, — недовольно ответил Цукерберг. — Карл Стингер. Что у тебя на него есть? — Ах, этот… Да, я следил за ним. Последний раз, когда я засёк его пару месяцев назад, он был дома, навещал сына. Они гуляли по парку в Софии. Сейчас посмотрю, может быть есть новая информация. Все подошли к столу. Марк начал быстро что-то набирать, на экране замелькали чьи-то профили в социальных сетях, селфи, посты. Через несколько минут поиска, Марк откинулся на спинку кресла. — Вот, это фото сделано вчера. Это ваш парень на 90%. На фотографии была запечатлена молоденькая девушка, сложившая губы в поцелуе. Лизз посмотрела на Марка. — Хотите сказать, что эта девушка и есть Карл? — Лизз, посмотри на вход в ресторан, — улыбнулся Дембе, указывая пальцем на мужчину, попавшего в кадр. — Это он? — спросила Лизз у Дембе. — Да. Знакомый ресторан, думаю, нам стоит навестить владелицу. Марк, сбрось мне это фото и остальную информацию. Пойдём, Элизабет. Марк, спасибо, увидимся — сказал Дембе, открывая перед Лизз дверь. — Век бы вас не видеть, — проворчал Цукерберг, возвращаясь к своим делам. — Не обижайся на Марка, у него сложный характер, сказал Дембе по пути к стоянке. — Я заметила. Где находится тот ресторан? — спросила Лизз, садясь в машину. — В Москве, — ответил Дембе. Лизз удивилась. — Надо заказать билеты на ближайший рейс. — У нас есть самолет Реймонда, забыла? — сказал Дембе, набирая номер на мобильном. — «Эдвард?.. В Москву… Хорошо, мы подъедем вовремя». Лизз, самолет будет готов через два часа, соберем пока вещи и расскажем о том, что мы узнали вашей команде, — и он тронул автомобиль, направляясь на «Почту». В это время, мистер Каплан вместе с командой изучали бумаги из сейфа Реддингтона. — Да этот парень практически начал мировую войну против терроризма! — изучив все документы, сказал Ресслер. — Да, это не мелкая «сошка». Он убедил многих людей пойти путем «Священной войны против неверных». — Но почему Реддингтон не сдал нам его раньше? — Он же написал, что потерял его след. Еще неизвестно, чем Карл занимался с 2001 года. Это вам предстоит выяснить. Итак, он собирает вокруг себя радикально настроенных лидеров, наращивает количество их последователей, убеждает в исключительности их миссии, дает цель, учит подрывному делу, а потом, среди прочих целей, направляет на «заказ», получая за него деньги. При этом сам остается «в тени». Рэд прав, он не оставляет следов, а потому опасен, — размышляла мистер Каплан вслух. — Но и у него есть слабости, — сказала агент Кинн, подходя к команде. Дембе, проводив ее, уехал собирать вещи для в путешествия в Москву. — Что вы выяснили? — У него есть сын в Болгарии. Два месяца назад они гуляли по Софии. А вот это фото сделано вчера, — Лизз передала Араму флешку с информацией от Марка. — Этот мужчина, около входа в ресторан, — Карл. Дембе сказал, что Рэд знаком с женщиной, которой принадлежит это заведение. Через час мы вылетаем в Москву, чтобы поговорить с ней. — Ресторан «Русская ночь». Я знаю хозяйку, полечу с вами, — сказала Кейт, улыбнувшись. — Агент Ресслер, перестаньте так на меня смотреть, иначе мой муж будет ревновать. — Извините, — покраснел Дональд, — просто не знал, что вы умеете улыбаться… Ой, простите, — Ресслер покраснел еще гуще. — Так, пока агент Ресслер не сморозил еще какую-нибудь бестактность, предлагаю всем разойтись по своим делам, — и Кейт, подхватив под руку Элизабет, направилась к лифту. — Где Каплан? — спросил Купер, спускаясь к подчиненным. — Они с Дембе и агентом Кинн собираются в Москву, там есть очередной «контакт» Реддингтона, — ответил Ресслер. — Ясно. Мне дали разрешение поговорить с Рэдом, так что я тоже вас покину на время. Ему что-то передать? — Купер обвёл вопросительным взглядом подчинённых. — Да, я кое-что тут приготовил, правда это было для Самар, но я думаю, что она поймёт меня, если я передам это мистеру Реддингтону. Ему, наверное, там тоскливо, а Самми говорила, что мои пирожные способны разогнать даже самую лютую тоску, — Арам передал Куперу коробку с собственноручно приготовленными пирожными. — Скажите ему, что мы с Самар хотим пожениться, но дождёмся, пока его освободят… в смысле… его возвращения дождёмся, официально-то его вряд ли освободят… В смысле… — Арам, я понял, не нервничай так, — улыбнулся Купер. — Что ж, раз это всё — я пошёл. *** — Заключенный номер 77, на выход! К вам посетитель, — сказал охранник, открывая тяжёлую дверь. Рэд отвлёкся от разглядывания фотографии дочери и внучки, встал лицом к стене, подставляя руки под наручники. — Что-то в последнее время к тебе зачастили, сказал охранник, с силой впечатав Рэда головой в стену. — Завидуешь, что мне в тюрьме уделяют больше внимания, чем тебе на свободе? — улыбаясь, спросил Рэд. — Поговори мне тут, свинья, — ответил охранник, с силой припечатав заключенного лицом к стене, — давай же, скажи еще хоть слово, чтобы у меня был повод отправить тебя в «тихую». — А начальство знает, что ты — гей? — противно ухмыляясь, спросил Рэд, за что получил удар по почкам. — Молодец, послушная подстилка. Жди, сегодня вечером мы придём! — радостно сказал охранник, выводя Рэда из камеры. Купер нервничал. «Почему так долго? Он что там, прихорашивается, что ли?» В допросную комнату ввели Рэда. По его лицу из раны над бровью текла кровь. — Вы что, его били? — возмущённо обратился Купер к охраннику. — А вы что думали, что здесь скаутский лагерь? Это тюрьма, — ответил охранник, закончив пристёгивать руки Рэда к специальному кольцу на столе. — Ясно. Свободны, — скомандовал Купер. Дверь за охранником закрылась. Гарольд достал платок и передал Рэду. — Сильно они тебя? — Нет, не особо. Сильно будет вечером, я изрядно разозлил этого парня, — ответил Рэд, вытирая лицо платком и пытаясь остановить кровь. — Чем же ты его так разозлил? — Я узнал его секрет, вот он и бесится. Гарольд, ты же пришёл не условия моего содержания обсуждать. Выкладывай. — Знаешь, Рэд, я думал, что, обретя семью, ты научишься позволять другим людям о тебе заботиться и быть им за это благодарным. Вижу, ты так ничему и не научился, — разочарованно сказал Купер. Реймонд смягчился. — Я узнал, что этот парень — гей, он изо всех сил пытается скрыть этот факт от начальства. Я сказал ему о том, что я знаю его секрет. С тех пор он старается найти малейший повод, чтобы запихнуть меня в «тихую». Эта комната звуконепроницаема, поэтому туда приводят особо «буйных», а на самом деле тех, кто не нравиться лично охранникам, там они избивают заключенных. А мягкие стены скрывают их зверства от начальства. Сегодня я в очередной раз дал этому уроду повод засунуть меня в этот ад. — Они что… Тебя здесь… — Купер никак не мог сформулировать фразу до конца. — Гарольд, прошу тебя, давай поговорим о чем-нибудь более приятном? — Да, да, конечно, прости… Вот, Арам передал тебе, — вспомнил Купер про пирожные. Рэд открыл коробку, где лежали эклеры. На крышке была приклеена записка: «Нет преграды в этом мире, преодолеть которую оказалось бы не по силам для искренней любви». — Хм… Ты уверен, что Арам послал это именно мне? — улыбнулся Рэд. Купер прочитал записку. — Он готовил это для Самар, но, видимо, забыл про записку, когда передал коробку тебе. Не принимай на свой счет. — Почему же, Уильям Шекспир, в моем положении, очень даже кстати. Оставлю записку себе, повешу рядом с фотографией. Кстати, передай Дембе мою искреннюю благодарность за фото, — попросил Рэд. — Какое фото? Вы опять крутите какие-то дела за моей спиной? — Успокойся, Гарольд, никакого криминала, только небольшое нарушение тюремных правил. Рэд рассказал Куперу про снимок с Лиззи и Агнесс из газеты. — Хороший у тебя друг, заботливый с небольшой завистью сказал Купер. — Он мне брат. Разве не так должны поступать братья? — пожал плечами Рэд. — Ну, мы полгода гоняемся за твоим братом, Дэном, который жаждет твоей смерти. И которого ты собственноручно отправил на смерть еще раньше. Так что я понятия не имею о том, как, в твоем представлении, должны поступать братья, — резонно заметил Купер. — Дэн уже давно мне не брат. После нашего последнего с ним разговора, когда я умолял его завязать со своими делами в наркокартеле, он взбесился и отказался и от меня, и от отца. Я принял его решение и с того момента старался относиться к нему, как к обычному человеку, представляющему опасность для общества, — было видно, что Рэду больно говорить об этом. — И ты так легко сдал его властям, потому что он от тебя отказался? — Купер понимал, что собеседнику тяжело обсуждать эту тему, но он искренне хотел его понять. — Гарольд, это было одним из самых сложных решений в моей жизни. Отец сказал, что единственный, кто может остановить Дэна — это я. И что я должен остановить брата, как бы тяжело мне не было. Это была воля нашего отца и моё решение. Неужели ты думаешь, что это было «легко» для нас? Я любил Дэна, он научил меня всему, что знал, поддерживал во время учебы, нянчился со мной, когда из-за мимолётной влюблённости я чуть не бросил Академию, терпеливо выслушивал мои жалобы на сложность службы, подтирал мои сопли, когда мы хоронили маму… Своему успеху, в большей степени, я обязан именно Дэну. А теперь представь, что я чувствовал, когда шел в полицию и сдавал его властям? И еще, знаешь что? Если вдруг я устану, сдамся и стану таким, каким тогда стал Дэн, я надеюсь, что рука у Дембе не дрогнет. Я уверен, что он до конца будет биться за мою душу, но если поймет, что меня больше не образумить, не спасти — он сделает, что должен. И я ему доверяю в этом безусловно. Вот как в моем понимании должны поступать братья. А дальше — думай что хочешь, Гарольд. Реймонд, чуть успокоившись, поднял глаза на Купера и спросил: — Как дела у вас с расследованием? Лиззи справляется? — Да, они с Дембе и мистером Каплан полетели в Москву. Мы были несколько шокированы личностью твоего информатора. Ресслер даже предположил, что Стив Джобс изобрел iPhone потому, что тебе захотелось новый телефон. Рэд от души рассмеялся. — Жаль я не видел выражения его лица, весь кайф достался Дембе, — посетовал Рэд, продолжая смеяться. — Погоди минуту, я тебе «в лицах» покажу. Купер постучал в дверь и попросил охранника сделать им две кружки чая. Пока они попивали чай и уплетали эклеры Арама, Купер рассказал Рэду, как Ресслер отреагировал на новость о том, что Цукерберг — это «сетевой шпион» Рэда. — Передай Араму, что эти эклеры — кулинарный шедевр домашней кухни. Как я скучаю по таким вот лакомствам, особенно сейчас, когда мне приходится питаться непонятной жижей из бобов с тушеным мясом из консервов, времен второй мировой войны. — А ты — сладкоежка, — улыбаясь, заметил Купер. — Грешен, каюсь, — улыбнулся в ответ Рэд. — Расскажи про этого Карла. Откуда ты его знаешь? — спросил Купер, глянув на часы. Их время подходило к концу и пора было обсудить дела. — Я ничего не знал о нем до 11 сентября. Я был потрясен произошедшим также, как и весь мир тогда. Не буду говорить, что хотел тогда «обезопасить Америку» от подобных событий. Скорее мною двигали корыстные цели: такой серьезный игрок проскочил мимо моего внимания, значит, в моей информационной безопасности есть огромная брешь. Я стал изучать тот инцидент и докопался до того, кто все это начал. Но было уже поздно, Карл «залег на дно» и я не смог его найти. Но узнал о его деятельности достаточно много. Вся информация есть у мистера Каплан в том конверте. Могу только добавить, что он очень опасен и доказать «по закону» его причастность к чему- либо — невозможно. Он очень аккуратен, всегда действует чужими руками, оставаясь в тени. Я считаю его для себя очень опасным противником, а для вас — неуловимым. Возможно, объединив мои с ФБР силы, вы сможете его обезвредить. — Обезвредить? — Купер многозначительно поднял бровь. — Да, Гарольд. Судить его вы не сможете, у вас нет на него никаких улик. И не будет, поверь. Поэтому вам придется его уничтожить, физически устранить. Если бы я был на свободе, эта проблема решилась бы сама собой, как в игре: «город засыпает, просыпается Мафия». Его продажную шкуру никто и никогда бы больше не видел. Но, поскольку «Мафию» посадили в тюрьму, грязную работу за вас делать некому. Я ценю вашу веру в Закон, но ты не хуже меня знаешь, что «законность» и «справедливость», порой, расходятся по разные стороны баррикад. Я стараюсь всегда оставаться на стороне справедливости, но даже у меня это не всегда получается. И теперь, после стольких лет работы со мной, ваш Отдел и ты, как его глава, в очередной раз должны сделать выбор, что же вы защищаете и чему служите. Прости, я знаю, что это для вас сложный выбор, ведь бороться за принципы всегда проще, чем следовать им, не так ли? Тебе решать. — Почему у меня такое чувство, что тогда, в истории с Дэном, ты стоял перед таким же выбором? — помолчав, спросил Купер. — Мне было в тысячи раз сложнее, потому что для меня это был личный, семейный вопрос. Не так легко пожертвовать своими принципами, своей жизнью или свободой, ради многих невинных людей. Но гораздо тяжелее жертвовать другими людьми, их жизнями, принципами, ради «высшей» цели. Не знаю, как Алан Фитч жил с этим. Для меня и сейчас очень сложно отправлять Дембе, Кейт, Басса и еще многих людей на заведомую смерть. Или требовать от них предавать свои взгляды и принципы ради пресловутой «высшей цели». Радует лишь то, что среди моих ресурсов, эти люди — добровольцы. Они очень… щадят мою совесть, убеждая меня в том, что это их собственный выбор. Уверен, что если ты не будешь отдавать приказ на убийство Карла, а просто объяснишь своим людям, почему ты их просишь о таком, они тебя поймут. — Даже не уверен, хочу ли я знать, как ты пришел к таким выводам. Но ты прав. Невозможно в нашей работе оставаться с чистыми руками. — Да, с чистыми руками — вряд ли, но с чистой совестью — можно попробовать. Выбирай, что тебе важнее. Они молчали думая каждый о своем. — Я сомневаюсь, Рэд, — тихо сказал Купер. — Гарольд, я знаю, что ты — христианин. Возможно, в своей вере ты найдешь правильный ответ. А пока — спроси своих подопечных, что они думают о том, стоит ли переступить через свои принципы, нарушив Закон, ради благополучия многих невинных людей. — Спасибо, Рэд. За информацию и за совет. И за откровенность спасибо. Я наконец-то понял, почему, несмотря на все твои «делишки», мне нравится с тобой общаться. — Странная у нас дружба, Гарольд, ты прав. — Тебя после нашего разговора поведут в эту «тихую» комнату? — спросил Купер, снова посмотрев на часы. Время их свидания почти вышло. — Да… — Рэд, они тебя будут избивать? — наконец, спросил Купер. — Гарольд, иди, занимайся своими делами. А здесь я как-нибудь сам разберусь, по мере своих сил. Обними Лиззи от меня. И я тебя прошу, не рассказывай ей об этом, — Рэд указал на платок, пропитанный его кровью. — Не хочу, чтобы она переживала. Скажи, что все хорошо. — Ладно, обещаю не говорить ей, какой ты герой, терпишь тут чёрт знает что, ради их безопасности, — закатил глаза Купер и покинул допросную. Добираясь домой, Купер никак не мог выбросить из головы слова Рэда о том, что Дембе спасает его душу, но знает, что если настанет момент, когда Рэд «слетит с катушек», Дембе должен будет «остановить» Рэда. Значит, у этого человека все-таки есть понимание того, что «правильно», а что нет. Да, к Закону это не имеет никакого отношения, но Рэд, оказывается, разделяет понятия «закон» и «справедливость». И он верит в то, что стоит на стороне справедливости. «"Кажется, этот Дембе не так прост, если многие свои решения Рэд принимает с оглядкой на то, как оценит их Дембе. Кто бы мог подумать, что этот молчаливый «телохранитель» на самом деле имеет такое влияние на Рэда. Хотя, помню я историю убийства Джефа… Реймонд тогда дал волю чувствам, отомстил, хоть Дембе и просил его не делать этого. Надо присмотреться к этому парню повнимательнее, чтобы понять, что творится у Реддингтона в голове…»