***
Стрельцов покидал арену в приподнятом настроении. Соперник был разгромлен — «Короли» записали три очка на свой счёт и укрепили положение в турнирной таблице. Но Стрельцов уже привык к подобным результатам, — гораздо большие чувства он испытал бы при ином исходе матча. Но он был в сладостном предвкушении встречи с Гордеевой, с которой хотел объясниться именно сегодня. На самом деле он был не в силах устоять перед ней. За это время она стала ему необходима. Был ли у него когда-нибудь такой близкий человек? Бывшая супруга не любила его, ей было не до него, у этой женщины была своя жизнь. А если она и питала к нему тёплое чувство, то в этом чувстве преобладало честолюбие. С Гордеевой же он впервые узнал, что такое настоящая любовь, настоящая привязанность. Она нужна ему — с каждым часом, проведённым вдали от неё, он всё сильнее ощущал это. Выйдя в холл, Стрельцов не без тоски заметил, что Гордеевой нет во дворце. «Где её носит?!» — раздражённо подумал он; но вибрация мобильного телефона прервала его размышления. Звонила чирлидерша. — Максим, я уже вышла, — послышалось на том конце провода, а у Стрельцова потеплело на душе от одного её голоса, — в общем, выходи на улицу. Положив мобильник в карман, мужчина поспешил выйти. О, как трудно пробиться среди этой тучи людей, пестрящей разноцветными шарфами и майками! Стрельцов никогда не ощущал такого волнующего нетерпения, как в этот раз; казалось, на улице его ждёт что-то особенное, мужчина ощущал это. Ему пришлось в течение добрых пяти минут работать локтями среди толпы. Это оказалось делом нелёгким. Наконец он достиг свободного пространства перед выходом и, пройдя несколько шагов, присоединился к стоящим на улице. - Максим Эдуардович, можно фото? – К нему подбежала какая-то девушка. Он осмотрел её своим оценивающим взглядом. Длинные и красивые ноги на высокой платформе. Шорты, облегающие идеальные бедра. Майка, обтягивающая и подчеркивающая фигуру и пышную грудь. Она явно не скрывала её от окружающих. С самым восхищённым выражением лица она протягивала ему майку «Ледяных королей» и маркер. Пытаясь быть любезным, Стрельцов подписался и уже хотел было уходить, но девушка привлекла его к себе и обняла. — Извините, — пробормотала она, — просто.. такой матч сегодня был.. спасибо вам.. Мужчина не удержался и шлёпнул девушку по эффектному заду; не сказать, чтобы очень сильно, но девица вздрогнула и звонко рассмеялась. Попрощавшись, Стрельцов решил-таки отыскать свою возлюбленную. И почти сразу пересёкся взглядом с Гордеевой — она ждала его в тени, за углом ледового дворца. Стрельцов подошёл к ней и уже хотел поздороваться, но она сделала то, чего он никак не мог ожидать. Девушка, без всяких объяснений, привлекла его к себе за шею и впилась в губы мужчины. Секунды Стрельцову хватило, чтобы опомниться и понять ситуацию. Пренебрегая опасностью скандальной огласки, он осмелился взять инициативу на себя — обхватил её талию руками и прижал к себе; он опьянялся прикосновениями этой девушки. Им овладевало возбуждение. Гордеева, зарывшись в его волосы и испортив идеальную укладку, привлекла Стрельцова к себе, углубляя поцелуй. Он понял, что скажет то, что хотел сказать; у него не было сил уклониться от признания. Чуть отстранившись, он прошептал ей губы: — Я люблю тебя. О, я люблю тебя! Гордеевой показалось, что её с головы до ног обожгло пламенное дыхание. Тогда, высвободившись резким движением, она убежала, оставив Стрельцова в полном смятении.***
Вернувшись домой, в спокойный, далёкий от мира уют своей квартиры, девушка чувствовала, что задыхается. Комната, такая тихая, замкнутая, удивляла её — ведь она внесла туда горячее дыхание страсти. Гордеева порывисто распахнула окно. Но она ничего не замечала: положив вздрагивающие локти на подоконник, задыхаясь от быстрого подъёма, она слышала только биение своего сердца, высоко вздымавшее её грудь. В течение нескольких минут она стояла как потерянная, во власти охвативших её чувств. В ушах у Гордеевой шумело, в глазах медленно плыли широкие светлые пятна. Потом она заговорила вслух. — Я люблю тебя.. О, я люблю тебя! Боже мой! — Повторяла она возбуждённым голосом. Девушка опустила лицо в замкнутые руки, давя на закрытые веки пальцами, как бы для того, чтобы ещё больше сгустить ту темноту, в которую она погружалась. Её грудь поднималась ровнее. Против её воли, сцена признания оживала в её душе. На чёрном фоне, вырисовываясь со странной чёткостью, появлялся Стрельцов, до такой степени живой, что она ощущала его руки на своей талии. Он приближался, наклонялся. Но его дыхание всё же обжигало её плечи, ей слышались его слова. Она ничего не слышала, кроме перезвона этих слов во всём своём существе. Всё же она пыталась собраться с мыслями, старалась освободиться от образа Стрельцова. Он произнёс эти слова, — теперь она ни за что не решится встретиться с ним лицом к лицу. И ведь всё произошло по её вине. Если бы она не поддалась влиянию своих чувств, если бы совладала с собой, то, возможно, ничего бы не произошло. Но девушка не смогла — такое впечатление произвели на неё разговор Стрельцова с женой и сцена около ледового дворца. Чирлидерше вдруг показалось, что Её Стрельцова хотят отобрать. Да, именно Её. Это была страсть. Гордеева уже не защищалась. У неё больше не было сил бороться с этим чувством. Пусть Стрельцов берёт её — она поддастся. И тогда её охватило безграничное счастье отказа от борьбы. Зачем ей сопротивляться дальше? Недостаточно ли она ждала? Она вновь видела себя покинутой всеми девушкой. Воспоминания об этой жизни наполняли её презрением и гневом. Как она могла существовать в ледяном бесстрастии, которым так гордилась?