soundrack: Michael Holborn — Mess With My Mind
TEN YEARS LATER May 29, 2018
«Восемь, семь, шесть…». Ричи неотрывно следит за маленькой стрелкой своих наручных часов. «Пять, четыре…». Волнение, смешанное с воодушевлением от окончания учебного года, подступает к горлу приятным комом. «Три, две, одна…». Переведя внимание на красную точку металла под потолком, он широко улыбается, лишь заслышав пронзительную трель звонка, от которой раньше чуть ли не терял слух. Нет, теперь этот звук — самый прекрасный на свете. — Эдс, мы сделали это! Громко произнося эти слова, Ричи закидывает руку на плечо своего парня и крепко прижимает к себе. Эдди в ответ фыркает и показательно отстраняется. — Ты хотел сказать: я сделал. Серьезно, я делал за тебя всю чёртову домашку, Рич! Сколько Каспбрак себя помнит, Ричи никогда не желал выполнять домашнее задание, а если что-то и делал, то это было лишь потому, что экзамены как-то сдавать придётся. Из-за постоянных лазаний Тозиера по заброшенным местам Дерри (каких было немало), у того совершенно не оставалось времени на писанину и выучивание конспектов, потому Эдс был вынужден спасать Рича, делая за него практически всё, при том успевая позаботиться и о своём задании. И Эдди недоумевал: где же его приз за всё это? — Ладно, не злись, моя вечно всем недовольная булочка. — Тозиер вновь притягивает Каспбрака к себе, когда они выходят на школьный двор, где их уже терпеливо дожидается остальной «клуб». Год выдался поистине не из лёгких (выпускной как-никак) — учителя ещё больше, чем в прошлом году, взваливали на учеников всякого рода ответственность и, честно говоря, словно назло более усердно выматывали их последний месяц, тем самым окончательно выжав из своих подопечных все оставшиеся соки. Всем была необходима разрядка — то есть вечеринка, и Билл ещё вчера объявил о тусовке у себя, приглашая всех желающих с параллели. На самом деле, Денбро общался со многими, и те «многие» его уважали, поэтому за разгром своего дома он не переживал — вряд ли кто-то осмелится нагадить после себя, а если уж это произойдёт, то на помощь придут «неудачники». Кстати о «неудачниках». Никто из них так и не понял, как с нижних ступеней иерархической школьной лестницы они вдруг поднялись на самые верха. Ни Беверли, которую всю младшую школу дразнила каждая девчонка, завидующая её внешности; ни Бен, который, откровенно говоря, был толстым, никому неинтересным мальчиком (но за последние два года сбросил все те лишние килограммы и теперь представлялся весьма солидным выпускником), ни Билл, который вечно заикался, и уж тем более ни Майк, который совершенно молча терпел все издевательства относительно своей расы. Всех их, так или иначе, связывала какая-то отличительная черта, делающая их «не от мира сего», но никто из них так и не смог уловить момент, когда эта самая позорная черта переросла в настоящую особенность, в достоинство. — Сегодня, после вечеринки у Билла, я постараюсь отблагодарить тебя, — наклоняясь ближе к лицу Эдса, тихо говорит Ричи, и Каспбрак чувствует смущение в доле с немалым предвкушением, молясь, чтобы всё не «прогорело». Давненько они не оставались лишь вдвоём. С одной стороны были «неудачники», с которыми хотя бы изредка нужно было видеться (друзья ведь, к тому же, обидчивые до жути), жертвуя драгоценное и вовсе не большое время наедине. А с другой — родители, причём обоих парней. С Соней Каспбрак всё было ясно — она терпеть не могла Ричи и его увлечения, которые именовала как «шныряние по всяким прибежищам бомжей и остальной пакости», сопровождая эти недовольные комментарии относительно хобби Тозиера извечной фразой: «Эддичка, тебе нельзя с ним общаться, у тебя слабый иммунитет, ты же знаешь». И если таким образом она себя вела ещё тогда, когда они с Эдди были всего лишь друзьями, то обоим было страшно подумать, что же случится с её нервами теперь, а потому единогласно решили ничего не рассказывать (естественно, до определённого момента, но вот когда он настанет — никто из них не знал). А вот с матерью Ричи всё было немного сложнее. Не то чтобы она была лютой гомофобкой или имела что-то против Эдди (она всегда называла Каспбрака «очень милым и порядочным мальчиком, хорошо влияющим на Ричи»), напротив. Мэгги Тозиер даже слишком пеклась об отношениях своего единственного сына с парнем, заботясь об этих отношениях, кажется, даже больше, чем сам Рич. Это немного (много) смущало как Ричи, так и Эдса, потому они старались не появляться дома ни у первого, ни у второго, пока их обители оккупировали их же матери. — Д-две минуты, п-парни, неужели вы н-настолько соскучились друг по другу в этом п-плане, что решили п-прямо в школе? — спрашивает Билл, намереваясь состроить раздражение, но счастливые искорки в глазах совсем не получается хоть как-то затмить, и он улыбается. Ричи машет рукой, даже не думая отпускать шею Эдди из своей крепкой хватки, и произносит: — Эдс сказал, что сегодня ночью меня ждёт нечто особенное, поэтому я решил не портить аппетит и… — Бип-бип, Ричи, — вздыхает Стэн ещё до того, как Эдди успевает понять хоть что-то. Когда до него доходит смысл сказанных балаболом слов, он резко выбирается из цепких рук Ричи, улавливая момент, и пихает его в бок. Тозиер театрально хватается за место удара, чуть ли не складываясь пополам. — Полегче, а то кто будет отцом наших детей? — жалобно протягивает он, а Беверли, стоящая все это время поодаль с сигаретой в правой руке, вдруг появляется рядом и треплет парня по кучерявым волосам. — Ещё одна гейская шуточка, Рич, и я сделаю всё, чтобы сегодня ты не получил свою порцию бухла, — полушутя угрожает она, и Тозиер быстро выпрямляется, вмиг становясь серьёзным. Бен приобнимает Марш за плечи, улыбаясь. — Хэйстек, как ты — такой сердобольной человек — выбрал себе в пассию эту рыжую бестию? Она слишком жестока! — Билл, можем мы уже пойти? — предотвращая назревающую войну, выдаёт Майк, умоляюще заглядывая Денбро глаза. — Твои родители ведь должны были уехать ещё утром, так что мы можем прийти раньше остальных и помочь всё организовать, — предлагает Хэнлон, и Билл спешно кивает, смиряя любопытным взглядом Ричи и Беверли, которые, кажется, пытались испепелить друг друга взглядом. Чёрт, а ведь это они ещё трезвые! Хотя, Эдди уже привык, что, когда Тозиер напивается, он вспоминает «былое-натуральное» с Марш, и они садятся куда-нибудь в уголок и тихонько ностальгируют. Интересно, а какого мнения обо всём этом Хэнском, состоящий в отношениях с Беверли уже больше года? Эдди не знал, но и спрашивать не особо хотел, поэтому спокойно мирился с этими прошлыми заскоками своего парня, ведь прямо-таки вдоль и поперёк знал его характер, как знал и то, какие чувства Ричи испытывает к нему. Не было смысла разводить скандал на пустом месте, чего Каспбрак делать никогда и не собирался. — Так, ладно. Кто со мной? — громогласно спрашивает Ричи на весь школьный двор, помахивая ключами от своего старого жёлтого пикапа в руке. Все сразу же ретируются к машине Билла (благо впятером туда легко поместиться, ведь Стог уже не весил 250 фунтов), исключая Эдди, который продолжает стоять рядом со своим парнем. Все очень хорошо знали стиль вождения Ричи, поэтому никто уж точно не решался сесть к нему на заднее сидение (на переднее тоже) даже под дулом пистолета. — Ну, что ж, как хотите. Вы ещё пожалеете! — грозно обещает им Рич, и Каспбрак, не выдерживая более этого цирка, хватает Тозиера под руку, и они оба следуют к машине последнего. Вечер обещает быть насыщенным. *** Когда Ричи и Эдди приезжают в огромный особняк Билла, расположенного прямо посреди соснового леса, оттуда уже доносятся оглушающие басы какой-то нашумевшей песни. У дома припаркованы с десяток дорогих (и не очень) машин, а изнутри доносятся голоса сотни людей. Что ж, они надеются, что остальные «неудачники» помогли Биллу всё организовать, ведь Рич и Эдс застряли дома у первого за весьма пикантным делом. — Привет, привет! Ричи приветствует кучу своих знакомых, в то время как Эдди пугливо жмётся за его спиной. Он никогда не сможет привыкнуть к такому большому скоплению народа, побывав даже на сотне подобных вечеринок. Кажется, у него развивается клаустрофобия (и ещё несколько фобий точно). — Чёрт, г-где вы двое п-пропадали? — едва завидев пришедших в самый разгар вечеринки друзей, Билл, проталкиваясь сквозь толпу, мчится к ним, перекрикивая музыку. — Ну-у… Я потерял свой член в горле Эдди. — Рич! — Так, всё, подробностей мне не нужно, — скорчив смешную рожицу отвращения, произнёс Билл и махнул рукой в сторону пыльно-зелёного дивана, стоящего посреди гостиной. Перед ним находился стол из тёмного дерева, на котором стояли несколько бутылок и множество красных стаканчиков. — П-пойдёмте уже, у нас т-тут весело. Виновато пожав плечами на грозный взгляд Эдди, Ричи поплёлся вслед за Денбро. Каспбраку ничего не оставалось, как пойти за ними двумя. — Приветствуем ЛГБТ-сообщество города Дерри! — Беверли радостно подняла стаканчик вверх, своеобразно здороваясь с друзьями. Ричи рассмеялся и впихнул своё тело между ней и Хэнскомом, назойливо толкая Беверли и крича что-то вроде «Подвинься, жирдяйка!». Да, их отношения были просто идеальными. — Я скоро п-приду, — оповещает друзей Денбро и удаляется из комнаты. Все кивают в знак утверждения, а Беверли (естественно, применяя силу) вытискивает Ричи из их с Беном идеалистической атмосферы, вынуждая Тозиера сдаться и усесться на краю дивана. — Эдс, идём к нам! Эдди с сомнением осматривает тесное пространство на маленьком диванчике, но не успевает предпринять хоть что-то, потому что в следующую секунду Ричи притягивает его за руку и сажает к себе на колени. — Воу, только не здесь, ребята! Я уверена, Билл будет рад предоставить вам гостевую комнату. — Беверли машет руками и показательно демонстрирует свою неприязнь к гейским сношениям на людях. Бен смеётся и обнимает свою девушку. — Воу, только не здесь, ребята! Я не выношу гетеросексуальных сюсюканий! — парирует Ричи, чем вызывает смех у Эдди. Да, вечер и вправду обещает быть насыщенным.