Silent Hill: Maturation

Часть седьмая: Что-то внутри Не заметив, как перешёл на бег, Мэтт нёсся вперёд, сквозь туман. Все мысли словно вылетели из головы, телом управлял панический страх. Он не мог понять, что именно его так испугало; он просто бежал подальше от неизвестности, не в силах противостоять своей природе. Страх явно пересилил боль - в животе продолжало колоть, но как-то отдалённо, глухо. Мэтт не знал, остановится ли он вообще когда-нибудь, пока не запнулся о лежавший на дороге камень и не рухнул на асфальт, едва не содрав кожу с рук. Мгновенно ощутилась нехватка воздуха в лёгких, горевшая от бега грудная клетка; но хуже всего было то, что боль в животе вновь заиграла яркими красками. Казалось, иголка за иголкой впивалась в него, причём изнутри, причиняя острую, плохо переносимую боль, от которой двоилось в глазах и кружилась голова. С трудом приняв положение сидя, Мэтт с опаской взглянул на свою рану. Из пупка текла всё та же слизь, только теперь уже медленно. Чёрные сгустки непонятно чего были вязкими, отчего парня ещё и тошнило. Мэтт с отвращением отвёл взгляд в сторону, делая большие, судорожные вдохи ртом. Почему он так бежал? Что его заставило? − Химеры… - пробормотал он, закрывая глаза. Из уроков истории в школе Мэтт знал, что химеры – это мифические существа с головой и шеей льва, туловищем козы и хвостом в виде змеи. Но то, что он видел несколько минут назад, было явным доказательством правдивости этого мифа; конечно, Мэтт не мог знать наверняка, как они должны выглядеть, но, по его собственным домыслам, химеры должны быть размером с взрослую козу, но уж никак не с миниатюрную собачонку. Из всего того, что он сумел разглядеть в этих «милых» существах, только хвост совпадал с описанием, которое дают современные словари. Тем не менее, именно Химерами Мэтт назвал их. Может быть, из-за трёх голов, первые две из которых были скорее собачьими, нежели львиной и козьей, а, может быть… − Химера… - проговорил он ещё раз. На ум ему пришла неожиданная мысль. "В переносном значении «химера» - это нечто неосуществимое, сочетание невозможного, несбыточная… идея, мечта…" Почему-то вздрогнув от этого, Мэтт открыл глаза и прислушался к своим догадкам. "Они… они что-то хотели от меня… окружили и тёрлись около ног… потом одна укусила. И что? Зачем? Они что-то хотели мне сказать этим?.." Окончательно спутали его мысли послышавшиеся неподалёку чьи-то шаги. Испуганно повернув голову влево, Мэтт увидел в тумане приближавшуюся к нему фигуру Безмозглого. Тихо выдохнув, парень медленно поднялся на ноги. В животе урчало, отзываясь пульсировавшей болью. Кое-как удержавшись на ногах, Мэтт навёл на чудовище пистолет и нажал на спусковой крючок. Оружие клацнуло, но выстрела не последовало. Чувствуя, как спина покрывается липким потом, Мэтт нажал на курок ещё раз и ещё, пока полностью не осознал, что патронов в пистолете больше не было. В ужасе пятясь назад, он осознал, что если сейчас побежит, то его живот просто разорвётся на части, потому что боль становилась всё сильней. Стараясь не делать резких движений, Мэтт огляделся по сторонам и увидел кусок ржавой железной трубы, которая лежала неподалёку от скамейки рядом с аркой, служившей входом в парк. В панике ковыляя ногами, парень едва сдерживался от того, чтобы не закричать во весь голос от переполнявшего его страха. Он был безоружен и ограничен в движении, а совсем рядом с ним находился монстр, жаждавший его крови, и двигался к нему. "Давай… ещё чуть-чуть…" Безмозглый уже был почти за спиной Мэтта, когда тот дотянулся, наконец, сжимая зубы от боли, до железной трубы. Ещё мгновение – и он, вскрикнув, резко развернулся и со всей силы ударил монстра по голове. Гнилая кровь брызнула в стороны; Безмозглый отстранился, то ли рыча, то ли всхлипывая, назад. Не теряя ни секунды, Мэтт замахнулся и ударил его ещё раз, но теперь уже между ног. Существо взвыло, задетое за своё самое уязвимое место; его ноги подкосились, и Безмозглый упал навзничь. С отвращением глядя на него, Мэтт ощутил внезапный прилив невероятной ненависти. Что-то нахлынуло на него - что-то горячее, неконтролируемое, и он начал, теряя рассудок, бешено избивать монстра трубой, наслаждаясь его отчаянными стонами. − Умри, умри, ублюдок! – обессилено кричал парень, нанося удар за ударом. В глазах начало темнеть; поняв, что извивавшийся под ним монстр ещё был далёк от смерти, Мэтт замахнулся трубой в последний раз и с диким вскриком воткнул острый её конец в то, что оставалось от головы Безмозглого. Под сдавленный визг парень с удовлетворением простонал что-то, запрокинув голову, и опёрся на трубу, пытаясь вспомнить, кто он. В следующий момент его тело сотрясла непереносимая боль; глаза перестали что-либо различать, голова разрывалась на части от напряжения, руки и ноги перестали слушаться. На асфальт хлынул поток слизи, почувствовать который Мэтт смог по едва заметному покалыванию в районе живота – тело схватил болевой шок, и парень уже почти не мог ничего чувствовать. Ему казалось, что это конец. Время и пространство растворились в вечности, остались лишь глухая боль да чувство бесконечного напряжения. Асфальт всё больше и больше чернел. В какой-то момент ощущение реальности вернулось к Мэтту; отпрянув от трубы, на которую опирался, он сделал шаг в сторону и, не удержавшись, упал на четвереньки. Боль теперь стала яркой, едва выносимой; из раны продолжало течь. Тяжело дыша, парень боялся пошевельнуться. Он замер в одном положении, беззвучно молясь, чтобы боль прошла. Мэтт чувствовал, как его тело опустошается. Сквозь пелену боли он смог прочувствовать, как тяжесть, наполнявшая живот, постепенно покидает его. Дышать получалось только ртом, но именно это и помогало парню постепенно начать приходить в себя. Поток становился всё слабее, боль отступала. Едва веря в это, Мэтт понял, что всё же будет жить. В какой-то момент он почувствовал невероятную слабость и, уже не способный удерживать равновесие, упал на бок, в результате чего всё это сумасшествие мгновенно покинуло его, вместе со всеми мыслями, вместе с болью. И лишь одно слово произнёс тихий голос в его помутневшем сознании перед тем, как он провалился во тьму: "Мэтт…"