Silent Hill: Maturation

Часть восьмая: Войди в свет Кромешная тьма, которая окружала Мэтта, лишала его возможности что-либо видеть. Находясь в состоянии полной прострации, раздавленный этой тьмой и довершавшей её тишиной, выматывающей и опустошающей, парень сидел на полу, ожидая чего-то. Голова его была пуста, мысли покинули её, причём уже очень давно. Мэтт не помнил, когда очнулся ото сна. Сейчас он ясно понимал, что бодрствует. Хотя было сложно сказать, существуют ли сны вообще или реальность есть лишь только одна, периодически прерываемая внезапными разрывами во времени, неожиданными обмороками, провалами в памяти… Мэтту казалось, что он растворился в бесконечности. Поначалу тьма давила на него, но со временем он стал привыкать к ней, а вскоре она и вовсе начала его раздражать. Она была повсюду и не позволяла ему видеть. Нельзя было видеть ни того, что происходит, ни того, что уже когда-то произошло. Она заставляла его забыть… То, открыты глаза или нет, больше не имело значения. Мэтт уже позабыл, как опускать и поднимать веки. Он забыл, как шевелиться, забыл, что у него есть руки, ноги, голова. Его сознание было порабощено неизвестной ему силой. Даже одиночество не могло пробиться сквозь эту тьму. Одиночество… Единственная вещь, говоря о которой, Мэтт мог употребить слово «родное». Единственное, что он когда-либо любил. Тревога, пришедшая с наступлением тьмы, давно сошла на нет. Мэтт был невероятно спокоен, ничто не волновало его, не будоражило сознание. Тем не менее, что-то внутри него шептало, что что-то неправильно. Что-то, ему казалось, должно было быть иначе. Со временем (а существует ли время?..) ощущение неправильности чего-то становилось всё сильней. Оно нарастало и нарастало, пока, в определённый момент, не прозвучал голос… – Эй, детка! Не хочешь поразвлечься? Вздрогнув, Мэтт почувствовал свои затёкшие шею, спину, ноги. – Куда это ты? Мы ещё даже не начали… – Пусти меня, ублюдок! Сердце Мэтта пропустило удар – он услышал собственный голос. Удар. Всхлип. Шум падающего на землю тела. – Кто тебя учил так разговаривать с мужчиной? Ну-ка, посмотрим, что у тебя там… – Нет!.. – НЕТ!!! – проревел в пустоту онемевшими устами Мэтт, чувствуя, как закрытые глаза наполняются слезами. Теперь он почувствовал и руки – они зажимали его уши, чтобы не слышать оглушительного, нечеловеческого крика, переполненного болью, что звучал в его голове. – Нет, нет, пожалуйста!.. – повторял уже намного тише, захлёбываясь слезами, Мэтт слова, которые возникали в его голове и тут же покидали её. Сердце, как сумасшедшее, билось в груди. – Нет… - слабеющим голосом прошептал Мэтт. Тишина вновь опустилась на это странное место, голоса бесследно исчезли. Единственное, что можно было услышать теперь – это тихие всхлипы маленького мальчика, который вспомнил самый страшный момент в своей жизни. Со звуком, подобным грому, где-то сбоку распахнулись двери, и ослепительный луч света разрезал тьму. Трясясь от вновь пережитого ужаса, Мэтт повернул голову в сторону, из которой шёл свет, и начал медленно, осторожно подниматься на ноги. Это оказалось не так-то просто: после, казалось, огромного количества времени, проведённого в одном положении, Мэтт едва ли мог двигаться вновь. Опасаясь, что дверь может в любой момент захлопнуться, как это бывает в самых глупых и примитивных кошмарах, парень сжал зубы и, нетвёрдо стоя на ногах, двинулся вперёд. Держать равновесие было сложно, но Мэтт старался изо всех сил. Шаг. Ещё шаг. Приноровясь, он стал двигаться быстрее, почти уверенно. Неожиданно холодные пальцы схватили его за лодыжку. Тихонько охнув, Мэтт одёрнул ногу и с ещё большим усердием зашагал вперёд. Он даже и не допускал мысли о том, чтобы обернуться - он знал, что этого делать было нельзя. Чьи-то руки касались его, пытаясь не то напугать, не то остановить и не дать пройти дальше, но он и не думал сдаваться. Он неотрывно глядел навстречу свету, лившемуся из двери, и в какой-то момент оказался ослеплён им; сделав последний рывок, он упал в объятия этого света, тем самым сказав "Прощай" тьме в своём сердце.