Silent Hill: Maturation

Часть одиннадцатая: Укутай меня в свои одеяла Укутай меня в одеяла свои, Дай мне руку, скажи: Я ведь сбился с пути... Тишина, царившая в пустых коридорах Гранд-Отеля, нарушалась лишь в одной из его комнат на втором этаже - если, конечно, можно было сказать, что её могло нарушить тихое посапывание. На кровати в углу лежал молодой парень, почти полностью спрятавшийся под несколькими одеялами - только макушка слегка высовывалась из-под них и отливала несколькими оттенками серого в лучах солнца, проникавших в комнату через давно не мытое окно. Парень спал без задних ног - его не мучили ни кошмары, ни давящая пустота - он просто спал, не видя снов, отдыхая и восстанавливая силы. По сути, это был единственный момент за последние несколько дней, когда он мог нормально поспать. Казалось, он спит, и ему совершенно наплевать, где он находится и что происходит. Пусть хоть весь мир рухнет - он не шелохнется и продолжит тихо сопеть под одеялом. И ему было не важно, что случилось и что ещё может случиться с ним. Он так устал от беготни по безлюдному городу, что едва ли мог сейчас думать о том, "что значит то?" и "что значит это?" - он просто нашёл наконец, сам того не понимая, столь необходимое ему время для заслуженного отдыха. Из окна, как бы странно то ни было, струился яркий солнечный свет, который заливал всю комнату, создавая в ней атмосферу идеального утра. Конечно, парень не мог видеть этого, будучи погребённым под одеялами, но если бы, проснувшись, он вынырнул из-под них, он бы обязательно воскликнул: "Как красиво!.." Впрочем, спящему не до окружающего его мира. Зачем он ему, если у него есть свой? Мир, в котором всё прекрасно, где нет войн, болезней, боли... Где нет злобы и ненависти, где царят любовь и понимание... Зачем возвращаться в грязный, противный мир, в котором ты страдаешь, если у тебя есть собственноручно созданная утопия? Мэтт не знал ответа на этот вопрос. Тем не менее, кто-то там, наверху, всё же посчитал, что ему стоит вернуться, и парень начал медленно отходить ото сна. Такое спокойное, тихое пробуждение, вопреки всему, нельзя было назвать хорошим. Реальный мир резкими, неприятными уколами прорезал пелену сна, раздражая и тревожа ещё не до конца пробудившееся сознание. Забвение и бесконечное спокойствие пропали, и вернуть их никак не получалось. Суровое бремя реальности легло на казавшееся воздушным тело Мэтта, и парень наконец-то смог его почувствовать. Всё было... странно. Поначалу он ощущал равномерно распределившуюся по его организму тяжесть. Затем на общем фоне начали выделяться пальцы рук и ног, с каждой секундой они становились всё более тяжёлыми и реальными. За ними последовала шея, почувствовав которую, парень мгновенно начал испытывать неприятные ощущения. Так и дальше, от позвонка к позвонку, Мэтт чувствовал, как его тело оживает, пока вдруг внезапно не понял, что что-то изменилось. Чего-то... не хватало. И с тем, как пробуждение тела подходило к завершению, он всё явственнее понимал, ЧТО было не так. Он не чувствовал ничего в области паха; у него было ощущение, что ниже живота у него вообще не было ничего. В то время как всё остальное уже почти ожило, это место продолжало игнорировать пробуждение... Глаза его широко распахнулись, рот приоткрылся, чтобы получить небольшую порцию воздуха. Мэтт бессознательно вглядывался в потолок, пока вдруг внизу его живота что-то не ёкнуло, и он не начал вспоминать... Чувствуя, как всё его тело начинает мелко дрожать, он вспоминал события прошедшей ночи. Губы дрожали, но с них не могло сорваться ни звука: Мэтт попросту не мог ни сказать что-либо, ни вскрикнуть, ни прокричать. Тело его теперь уже сильно содрогнулось, и из глаз ручьями хлынули слёзы. Это случилось вновь.